Читать книгу Сновидцы - Маккензи Каденхэд - Страница 6
Глава вторая
Оглавление– Вот честно, не понимаю, зачем делать из этого трагедию, – удивляется Тесса, помешивая соус морковной палочкой. – Джиджи научилась замазывать на шее синяки еще в седьмом классе.
– Точно, – соглашаюсь я. – Хотя эти-то будут покрупнее, чем засосы Томми Марнигана. К тому же ее пытались убить. Она бесится из-за этого.
– Все одно, все едино… – Тесса вгрызается в морковку, и громкий хруст привлекает внимание девятиклассниц, которые, перешептываясь, бросают на нас любопытные взгляды из-за стола напротив. Хихикая, девчонки забирают подносы и уматывают.
– Должна признаться, Сара, не думала, что ты сможешь так взлететь. Статус симпатичной звезды спорта уже делал тебя королевой бала, а теперь эта мания убийства вообще превратила в секс-символ.
– Среди футболистов, – уточняю я.
– Почему же? Еще среди девчонок группы поддержки, – улыбается она. Затем становится серьезной, хмурит брови и тихо добавляет: – Я все равно считаю, что Джиджи слишком сурова, поливая тебя грязью. Еще и за одним столом с ней запретила тебе сидеть. Ты же не хотела ей навредить. Должна же она понять!
Вздыхаю. Тесса – хорошая подруга. По правде сказать, лучшая. Она решила разделить со мной последствия кошмарных выходных. Я не удивилась, но от этого ее решение не перестает быть менее ценным для меня. Тессу принято считать неопределившейся: по природе она равнодушна настолько, что не разрывается между бесчисленными группировками и каким-то образом всегда умудряется остаться в стороне от всех склок. Поэтому, если кто-то и захочет со мной пообщаться, ее никто привлекать для этого не будет. Я искренне признательна Тессе за стандартный в такой ситуации наезд на Джиджи из разряда «сам виноват». Это была милая попытка поднять мой дух. Но поддерживать видимость того, что мне все равно и «будь что будет», сейчас уже тяжеловато. Моя попытка непредумышленного убийства случилась уже три дня назад, а несостоявшаяся жертва так и не выказала никаких признаков того, что принимает мой довод о невиновности-вследствие-ночного-психоза. Понимаю, меня есть за что винить, и, справедливости ради, сама Джиджи никого не просила объявлять мне бойкот, но я все же потрясена, что она меня так запросто слила…
Мы с Джиджи дружим со времен юниорских состязаний. Мы вместе тащимся, когда нас бесплатно красят в «Сефоре», и она, не сомневаюсь, первой сбила бы соперника, схлестнувшегося со мной в игре. Но в последние дни я все чаще начинаю задумываться над тем, что наш статус «лучшие друзья навеки» в какой-то мере может оказаться относительным. На поле мы неразлучная парочка, читаем мысли и буквально предугадываем движения друг друга. Половину игры соперники пытаются нас разбить. Но у них не выходит. Потому что там мы одно целое.
Зато вне поля нет никакого мы. В маленькой армии Джиджи я только лишь идеальный солдат с адекватными запросами. Но меня все устраивало. Никакой переворот я никогда не замышляла. Из-за собственных скелетов в шкафу мне всегда было приятнее греться в отраженных лучах ее ослепительного сияния. Тепла оно давало достаточно: я и загар поддерживала, и ожог третьей степени получить не боялась. Но и тряпкой или шестеркой меня уж точно не назовешь. Выпусти на поле – и я порву любого соперника. Возьми на вечеринку – и я зажгу так, что ни один парень мимо не пройдет. Мне нравится чувствовать, как ноют мышцы и обжигает, врываясь в легкие, воздух, когда я делаю рывок, который кажется мне невыполнимым. Не меньше мне нравится и власть, которая появляется, когда побеждает мое природное женское обаяние.
В целом меня все устраивает. Но, если признаться, бывает, я не во всем согласна с тем местом, которое мне принято отводить в нашей маленькой вертикали власти. Помню, как я получила диплом за тест повышенной сложности по литературе, который, по мнению Джиджи, должны были вручить ей, потом я еще встречалась со звездным нападающим Хорсменов. И вот уже соучастница превратилась в соперницу. Стремительно. Сначала Джиджи «забывает» пригласить меня на выходные в торгово-развлекательный центр, потом меня не включают в список тех, кто ужинает в ресторане «Альп». Ну и наконец в машине, которая в субботу едет на ночную тусовку в лес, для меня не находится ну ни одного свободного местечка… В такие моменты, чтобы наладить отношения, я изо всех сил стараюсь вернуть свое место в тени королевы. Моя мама пашет на нескольких работах, чтобы у дочери все было не хуже, чем у других, отец за многие годы не прислал даже открытки на день рождения, а тут еще и я сама во сне устраиваю какое-то безобразие. Как видите, переживать есть из-за чего. Так зачем же мне рисковать самым стабильным в жизни – местом возле Джиджи – и спорить с ней? Должна же она это понять…
Подозреваю, с проблемами всегда так. Ты отчаянно стараешься их избежать, но как только они появляются, остается лишь надеяться, что все закончится, когда выйдешь замуж, а не когда помрешь.
Бросаю взгляд туда, где Джиджи, Эмбер, другие мои бывшие друзья, расположившись за стойкой школьного буфета, старательно делают вид, что меня здесь нет. С горечью понимаю, будто догадка относительно непостоянства «дружбы навек» справедлива.
Вижу, как парни из высших социальных синдикатов притормаживают, чтобы выказать Джиджи свое участие: спортсмены, члены студсовета, даже несколько молодых учителей, похоже, все используют малейшую возможность добиться расположения Джиджи Макдоналд. А почему бы и нет? На бедняжку во сне напали, почти убили. И кто? Та, кого считали ее подругой.
При этом менее блистательные индивидуумы – пассивное большинство старшей школы Ирвингтона – мне робко и еле заметно улыбаются, тем самым несмело выражая свою поддержку.
Все это случилось не нарочно, но, похоже, это никого не волнует. Уже через несколько часов после инцидента в «Инстаграме» завели аккаунт, обнародовав детали из украденного у полицейских отчета и выложив снимки потрепанной ненакрашенной Джиджи со свежими синяками на шее и ключице, в крови и ссадинах.
Люди в соцсетях по большей части сочувствовали Джиджи, единодушно признав меня монстром. Растущее количество лайков в «Твиттере» и на странице «Фейсбука» под постом «Упокойся с миром Джиджи» оживили град хэштегов #псих@пижамнаявечеринка, что указывало на более пугающую меня тенденцию: школьные маргиналы наконец нашли в моем лице своего предводителя. Они окрестили меня героем.
При этом нужно знать Джиджи: больше всего ее бесит непослушание. Для нее то, что я пыталась понизить ее социальный статус, хуже настоящей угрозы смерти.
– Знаешь что, Тесса, – говорю я. – На тебя ведь никто не злится. И анафеме тебя не предавали. Не обязательно страдать вместе со мной.
– Издеваешься? – произносит она, тыкая в меня морковкой. На ее длинных, бронзового оттенка пальцах призрачное сияние соуса «Рэнч» молочного цвета смотрится очень эффектно. – И упустить шанс стать ближе к убийце? Мы же будем словно Кортни и Ким. Ну уж нет, сестренка! Давай-ка делись местом под лампой в комнате для допросов! Надо пользоваться моментом, пока все не кончилось. Грядет время запросов в колледжи, глядишь, какой-нибудь нервный выпускник покончит с собой, и тогда громы с молниями переметнутся на его голову.
– Мрачновато выходит, Тесса, – вмешался мужской хрипловатый голос. – И, возможно, не совсем то, что сейчас нужно услышать Саре.
Джейми Вашингтон. Звездный нападающий, член студсовета, два года подряд висит на Доске почета и слывет весьма крупным специалистом в вопросе поцелуев взасос. Однажды Тесса сказала, что если бы Майкл Джордан с Майклом Б. Джорданом родили ребенка, тот был бы вылитый Джейми. Не могу не согласиться. К слову, это только усугубляет мое положение в качестве его бывшей.
– Сара, – произносит он с такой искренней заботой в голосе, что я вся напрягаюсь, удерживая порыв броситься к нему на шею (а это точно произойдет, если я начну жалеть сама себя). – Не против, если я присоединюсь?
Не дожидаясь моего ответа, подсаживается. Я стискиваю зубы и передергиваю плечами. Понимаю: Джейми делает мне одолжение. Моих потенциальных сторонников его поддержка подбодрит, а лицемеров из высшего круга может заставить пересмотреть свое отношение к охоте на ведьм. Еще это обязательно взбесит королеву. Но ему она никогда и слова поперек не скажет, потому что, как и Тесса, Джейми – любимчик. Он из Швейцарии. Надежный, верный приятель, искренней души человек. Никогда не упустит возможности поддержать друга в беде, даже если этот вышеупомянутый друг всего семестр назад разбил ему нос, заодно с сердцем. Первое вышло, когда я боднула его головой, вообразив себя азартным охотником – мы тогда случайно уснули во время просмотра кинофильма. Второе – когда предложила расстаться, вывалив на бедного парня: «Это для твоего же блага». И хотя мы остались в довольно-таки неплохих отношениях, обычно он со мной не обедает. Сейчас Джейми – просто хороший парень, который демонстративно меня поддерживает. Бог мой, как здорово было бы прильнуть к его груди…
– Присаживайся, звезда ты наша, – вставляет Тесса, деликатно заполняя возникшую паузу. – Знаешь поговорку? Черный пиар…
– …тоже пиар, – подхватывает Джейми.
Тесса делает вид, что не замечает, как он таращит глаза.
– Похоже, у нас мысли сходятся, – заключает она. – Уверен, что мы никак не связаны?
– Только проблемами старшей школы. Как лучшая подруга и сердобольный бывший чокнутой лунатички, – выпаливаю я, – двое официально разделивших со мной позор.
– Ого! – смеется Тесса. – Мы прям как в том фильме, что моя мать пересматривает всякий раз, когда сливается очередной бойфренд. Лучшие подружки вне закона: Тельма и Луиза. А Джейми пусть будет Брэдом Питтом в молодости.
– Постой-ка… Разве они не свалились на полной скорости в Большой каньон? – пытаюсь вспомнить я.
Тесса с улыбкой кивает. А тем временем моя решительность идет ко дну. Я роняю голову на стол.
Предаюсь самобичеванию не более тысячной доли секунды, как чувствую: сильные пальцы вплетаются в пряди моих волос, нежно массируя голову. Напрягаюсь.
– Просто подожди, – советует Джейми. – Скоро все вернется на свои места. Вот увидишь.
– Ага. Как тогда с нами, – бурчу я.
Он убирает руки.
– Вот увидишь, – повторяет Джейми, отводя взгляд.
Я выпрямляюсь, а он достает из помятого бумажного пакета два сплющенных сэндвича с тунцом. Мне должно быть неловко: такой лирический момент испортила. Но каким-то образом слова Джейми немного успокоили меня. А может, он прав? Может, все образуется? В конце концов, если у кого-то и есть право меня ненавидеть, так это у Джейми. А он здесь, рядом, еще и поддерживает.
Он кусает сэндвич, съедая практически половину за раз. И с набитым ртом добавляет:
– Не суди Джиджи строго. Ей надо все обдумать.
Я бросаю на него свирепый взгляд. Вот долбаная Швейцария!
– А чего? – удивляется он. – Что я могу еще сказать?
– Тесса берет свои слова обратно, – огрызаюсь я. – Ну какой из тебя Брэд Питт? Ты больше похож на того жуткого мужа, от которого приходится удирать Тельме. Или хуже: на того копа, который заставляет поверить, что он на их стороне, а в итоге просто водит их за нос. Я демонстративно скрещиваю руки на груди. – Все, ты не едешь с нами в закат. Забудь!
Он умоляюще смотрит на Тессу, но та уже вскочила с места.
– Прости, дружище, – поднимает она поднос. – Разбирайся сам. Сара, встретимся в холле. Если хочу пережить предстоящий урок, нужно влить в себя ударную дозу кофеина. Бай-бай, голубки!
И умчалась, оставив меня с Джейми сидеть в гробовой тишине. Он осторожно кладет свою ручищу мне на плечо. Но я оборачиваюсь с такой скоростью, что сбрасываю ее.
– Поверить не могу, что ты защищаешь Джиджи, – укоряю я.
У Джейми такой вид, словно он только что слил перехват.
– Я ее не защищаю, – оправдывается он. – Просто говорю, что…
– Это Джиджи. Джиджи Макдоналд! – Я понимаю, что давлю на него, но уже не могу остановиться. Я просто выплескиваю на ни в чем не повинного Джейми все накопившееся отчаяние. – Ты в курсе, что она издевается надо мной, рассказывая всем и каждому, какой я злобный фрик, что она заставляет друзей выбирать между нами? – Понижаю голос: – Ты знаешь, насколько она красочно разрисовывает все детали моего расстройства? Да еще с собственными комментариями. Врет, что я во сне делаю такое, за что меня нужно сажать на цепь. То есть она сейчас просто берет и разрушает мою жизнь, а ты хочешь, чтобы я успокоилась и ждала? Знаешь, Джейми, сидеть на попе ровно – не мой вариант! И ты как никто другой должен бы это понимать.
Смотрю на него в упор, прищурившись, сжимая кулаки. А он терпеливо ждет, пока мое дыхание придет в норму.
– Я не говорю, что мне нравится, как с тобой обращается Джиджи, – говорит он. – Но и ты ее пойми: похоже, она перепугана, и, чтобы принять то, что произошло, ей потребуется время.
– Тебе вот время не понадобилось. Сразу простил меня за разбитый нос. – Зря я это сказала, даже мне ясно, что сейчас я веду себя как малыш, надувший губки.
Джейми какое-то время медлил с ответом и наконец произнес:
– Я знал, что это была не ты. Джиджи это тоже поймет.
Отвожу взгляд, не в силах выносить его понимание и доброту. Знаю, причина, по которой Джиджи никогда не придет к аналогичному выводу, та же, по которой я порвала с Джейми. Я просто не способна контролировать во сне свои действия. Он этого не признает. На самом деле я опасна, и каждый раз, когда об этом забываю, случаются ужасные вещи.
До той ночи, когда я набросилась на Джиджи, у меня не случалось припадков несколько недель подряд. Это произошло после заключительного вечера турнира по лакроссу на открытом воздухе в Новой Англии, где мы стали вторыми в общем зачете. Джиджи захотела отпраздновать и настояла, чтобы я осталась у нее ночевать – раньше мне такое не разрешали. Когда страдаешь нарушением поведения в фазе быстрого сна, то воспроизводишь действия, происходящие во сне, наяву. Все как есть – физически. Сны могут оказаться жестокими: например, за тобой гонится стая волков или дорогу перегородила беснующаяся толпа. Тогда ты будешь яростно месить кулаками воздух и пинать кровать. Можешь даже встать, со всей мочи помчаться по коридору и не проснуться, полетев со ступеней и ударившись головой. Но шрамы и синяки – не самое худшее. Самое ужасное то, что ты не понимаешь, когда это происходит: ты ведь спишь, поэтому сознание не контролирует происходящее вообще. Проблема в том, что самостоятельно ты не можешь остановить собственное тело.
Я нашла лучший способ справляться со своим недугом – привязывать себя к кровати на время сна. В прямом смысле. Хотя я всегда достаточно легко свыкаюсь с ограничениями, наложенными собственной матерью, но это определенно смазывает радость от дружеских посиделок. Я изредка оставалась ночевать только в доме у Тессы, моя мама дала на это добро лишь после того, как та два года тусила у нас. Какое-то время наши родители достаточно подробно обсуждали, как именно меня надо связывать на ночь.
Именно из-за этого я никогда не участвовала в ночных посиделках с подругами, церемонии для избранных – многое чего пропустила. Надо признать, удерживать при этом свое положение в высшем свете старшей школы было непросто. Но неделя соревнований выдалась великолепная. Когда я помогла Джиджи забить решающий гол, мы были как сестры Винус и Серена. Прыгнули выше головы, сделали то, что другим не под силу! Сделали это вместе. И я хотела не просто потусить, а провести это время с Джиджи. Понятно, ее статус уже не изменится (куда уж выше?), зато мне предложили повышение: от просто подружки невесты до главной подружки. И я согласилась.
Уже несколько недель я спала спокойно, к тому же была в ударе, ощущая непобедимость, и уговорила себя, что разочек можно и нарушить правила. К тому же рядом была Тесса, которая давно наловчилась сооружать мне смирительную рубаху, так что я посчитала, что буду в порядке. Мы все будем в порядке. И до определенного момента все так и было.
Может, сыграла роль и радость от сработавшей хитрости: мама думала, что я у Тессы. Может, сам дивный вкус свободы. Нельзя сказать точно. Только когда Джиджи предложила, чтобы мы, забив на усталость, не ложились спать, а в свете первых солнечных лучей голышом пробежались по центральной линии разметки футбольного поля, внутри меня забил тревожный набат, но его разумному голосу я не вняла.
Как появились первые проблески сизой зари, и я порадовалась тому, что сумела не заснуть, я еще помню. Мы тогда нон-стопом смотрели какой-то британский сериал про подростков с паранормальными способностями и подумывали улизнуть на поле сразу после окончания последней серии. Но, должно быть, мы все практически одновременно отрубились, потому что никто не заметил, как во мне пробудилась безудержная бестия. А потом стало слишком поздно, и жизнь Джиджи оказалась, без преувеличения, в моих руках.
Глаза открыты, но я ничего вокруг не вижу. В таком состоянии мой мозг отвергает всякие социальные нормы. Не слышит: «Остановись! Подумай, что творишь!» Я действую, я противодействую, и не останавливаюсь, пока не завершу начатое. Я полностью во власти инстинктов, я сильна и быстра. Интересно, как в этот момент я выглядела со стороны? Остекленевший взгляд, ни на что не реагирую, с рефлексами Баффи – истребительницы вампиров? Сюрреализм какой-то. А вот для Джиджи, должно быть, это был хоррор вперемешку с триллером. Она думала, я ее убью. Самое печальное, что, задержись я во сне еще хоть на мгновение, так и случилось бы…
Джейми. Он сидит рядом – такой надежный, понимающий и добрый… Большой соблазн поверить его словам. Но я не верю, потому что знаю лучше.
– Спасибо, – говорю я. – Ты хороший друг. Честно… Кстати, о друзьях: надо бежать, не то Тесса мне голову открутит.
– Конечно. – Он поднимается, забирая недоеденный сэндвич.
– Спасибо, что поднял мой рейтинг в глазах общественности, – говорю ему вслед.
– Обращайтесь. – Джейми задерживает на мне взгляд и добавляет: – Раз уж зашла речь, я считаю, что тот коп просто хотел помочь Луизе.
В глазах щиплет от слез, но я не даю Джейми возможности заметить их, прогоняю улыбкой. Отворачиваюсь и небрежно машу ему. Он уходит.
Пялюсь на свой недоеденный сырный бейгл. Этим утром Тесса толкала напутственную речь в стиле «вылезай из кровати и марш в школу», пытаясь убедить, что сегодняшний день – пустяк в масштабах вселенной: ведь день, например, когда мне стукнуло девятнадцать, пролетел за секунду. Но сегодня все было не так. После четырех перемен, когда меня все игнорировали, хихикая за моей спиной, и бросали наглые взгляды те, кого я когда-то считала друзьями, даже Тесса была на пределе. Внешне я держусь, демонстративно не отвожу взгляд, но глубоко внутри знаю, что воспоминания о сегодняшнем дне всегда будут вызывать рвотный позыв.
Продолжаю пялиться на еду и беззвучно ору сама себе, приказывая: Подними голову! Улыбайся! Делай вид, что все в порядке! Ешь! Пустые слова, как и мой желудок. Но я – командный игрок, поэтому одно действие мне удается: бейгл попадает в рот, и я откусываю кусочек. Сливочный сыр во рту мгновенно превращается в клейкий комок, а слипшийся мякиш булки застревает в горле. Я в панике: сейчас меня вырвет. Ну что могло еще сильнее испортить сегодняшний день? Если меня стошнит в присутствии половины школы… Пытаюсь выплюнуть кусок в салфетку, но вдруг слышу…
Со стороны стола Джиджи раздается ржание. Надо мной смеются, что ли? Конечно, надо мной. Хотя я долгое время закрывала на это глаза, но мне хорошо известна темная сторона личности Джиджи Макдоналд. Да, она могла собрать людей и испечь пирог для травмированного члена команды или организовать вылазку «только для девочек» в салон красоты ради подруги, которую бросил парень. Но спросите о Джиджи редактора «Вестника Хорсменов», который поместил не самый удачный ее снимок в раздел «Школьная жизнь», или девчонку, от которой что-то подцепил один парень, через которого потом заразилась и сама Джиджи, и они поведают, как могут испортить жизнь непристойные слова и соцсети. Конечно, и я могла в тех случаях предложить бывшей подружке слегка поубавить пыл, но обычно она бросала на меня такой испепеляющий взгляд, что намерения мои мгновенно улетучивались. Как я говорила: проблем в моей жизни и без того всегда было достаточно, чтобы еще обострять ситуацию. Но теперь ведь я и так иду ко дну в любом случае?
Из-за бейгла во рту трудно дышать, и желудок снова скручивает. Перед глазами промелькнула картинка того, как Джиджи возвышается над моим содрогающимся телом, а я валяюсь в позе зародыша. На секунду мне показалось, что в такое мгновение я могла бы сдаться, как и другие жертвы. Годами я с жалостью смотрела, как они съеживаются, но из-за страха подставиться самой ничем не помогала…
Вспоминаю о том, что только что сама же сказала Джейми: я не из тех, кто сидит на попе ровно! И делаю единственное, что, на мой взгляд, может меня спасти.
Сильно закусываю щеку изнутри. Металлический привкус крови смешивается с отвратительной едой. Гадость, но сейчас меня это спасает. Зажмурившись, проглатываю.
Когда открываю глаза, вижу перед собой проходящего девятиклассника. Подмигиваю. Он краснеет, оступается, почти расплескивает молоко из пакетика. Кровь моя снова разливается по телу, и я улыбаюсь. Крепче сжимая бейгл, откусываю еще кусок.
Наблюдаю за тем, как компания Джиджи выходит из кафе. Хотя мне уже лучше, соображаю, что надо посидеть, пока все они не свалят. На часах – пять минут до конца перемены. Тесса в коридоре, должно быть, уже рвет и мечет. Я собираю свои вещи, остатки бейгла летят в мусор. Кажется, в меня уставились миллиарды глаз, но когда оборачиваюсь, то вижу только одного человека.
За мной наблюдают из сумрака. В прямом смысле. Кто-то, судя по комплекции, парень, сидит в дальнем углу и смотрит на меня. Лампа над ним не горит, он находится слишком далеко, разглядеть сложно, но по моему замершему взгляду, должно быть, понимает, что я его вычислила. Он не отворачивается.
Растрепываю волосы так, чтобы пряди упали на лицо. Я и так слишком долго находилась на всеобщем обозрении. На сегодня хватит! Спеша выйти из кафе, украдкой бросаю последний взгляд. Парень смотрит мне вслед.
За считаные секунды пролетаю полкоридора. Но этот взгляд в спину ощущаю еще очень долго…