Читать книгу Сборник депрессивных историй - Макки Ри - Страница 3

Проститься… Никогда не забуду его лицо.

Оно больше не было… лицом живого дорого мне человека. Я стояла ранним утром в туманном поле среди камышей и даже не дрожала, несмотря на необычную для этого времени года свежесть. Проститься. И духи поля заберут его. Он станет одним из них и будет беречь эти места. Он останется тут, так, может, и не надо прощаться?

Люди закричали. Я даже сначала испугалась, думая, что-то стряслось. Да, стряслось. Он умер. И люди, крепко любившие его, разразились новой волной криков скорби. Каждый в нашем крохотном двухэтажном деревянно-каменном городке знал его.

– Тогда мы все сможем продолжить жить. Выплачьте, выкричьте, выскажите всё здесь.

Но я не могла. И всё оставшееся время простояла молча.

Когда все накричались, похороны завершились. Я в последний раз взглянула на его лицо, выглядывающее среди сухой травы, и пошла домой.

Сняв очки, я долго теребила их в руках. На столе стояла подставка для них.

Каменное основание, витиеватая проволока и искусственный цветок, почти не отличимый от настоящего. Он её создал. Мастер на все руки.

"Хочешь избавиться от моего подарка?"

Я замотала головой. Пришлось бы избавляться от половины вещей в доме. Я посмотрела на металлическое ребристое кольцо на левой руке и сразу же сняла его, повесив на проволочную закорючку. Будет нелегко.

К людям больше не хотелось. Хватило их в поле. По крайней мере, на сегодня. Но и дома среди его вещей оставаться было невыносимо. Переодевшись в широкое коричневое платье и вновь нацепив очки, я пошла в лес.

Территорию города я старательно проходила незамеченной, огибая дома с наиболее разговорчивыми жильцами. Светлая толстая коса лежала на плече, своей тяжестью давая ощущение, что я не одна. Для многих я странная и нелюдимая. Что во мне странного, я не понимаю, а вот со вторым не поспоришь.

Зайдя вглубь леса, я стянула с себя платье, оставаясь перед деревьями совершенно голой. Они, впрочем, и сами всю жизнь обнажены. Пустынной песчинкой затеряться среди всеобъемлющей природной стихии – лучшее на свете чувство.

Я сняла очки и сделала пару шагов по влажному мху. Мой дорогой друг не заставил себя ждать. Лесной кот приластился к моей ноге.

– Давно не виделись, Голос. – я позволила себе такую наглость, как дать ему имя.

«Давненько, Оподдера.» – наверное, подумал он.

Идиллию оборвали звуки трескающихся веток под ботинками. И всего через месяц её спокойного пребывания в этой части леса, кто-то из людей добрался сюда. Голос уставился в сторону, откуда доносился звук. Я быстро подскочила к платью, и через секунду была уже одета. Мы с котом притаились, слушая шаги. Третья минута ожидания, сердце успокоилось. Голос посмотрел в мои глаза и резко рванул в чащу. Державший корзину человек остановился за моей спиной. Запахло цветами. Здоровый парень с умными коричневыми глазами смотрел прямо на меня. Хорошо, что я всё-таки решила одеться. Говорила Надпесобирась, что не получится у меня скрыться от людей, как бы я не старалась, ибо человек не может один, тянется он к другим и другие тянутся к нему, такова наша суть. Перед глазами заплясали картинки памяти, и я поняла, что передо мной стоит Ыхоеохиие. Когда-то мы с ним вместе рассматривали цветы, ходили плавать, гуляли с его собаками и сидели под гигантскими листьями оххтимь. Он был очень умным и постепенно ушёл в компанию других ребят. А я не пошла с ним. А потом и вовсе потеряла его из виду или просто перестала обращать внимание. Он вырос. Что он тут делает, так далеко? Наверное, изучает что-нибудь. А она, пожалуй, пойдёт отсюда.

– Мы несколько лет не разговаривали, и вот сейчас, когда мы в лесу наедине, ты хочешь просто уйти, не сказав ни слова?

Такие фразы действуют на меня безотказно. До сих пор. Он не забыл. Его косички были покрыты коркой песка, а лицо при каждом вздохе слегка подрагивало.

– Что с тобой случилось?

Психология. Может, если он будет со мной честным, я расслаблюсь?

– Они бросились друг на друга. Его ученики. Я проходил мимо и решил вмешаться, но мне самому досталось.

Я сначала ничего не поняла, но потом-то до меня дошло. Его ученики. И правда. Он умер, оставил их без своего мудрого покровительства. Им тяжело.

Он стоял и смотрел в никуда, вспоминая произошедшее у реки. Его дух расстроился, если видел это. Он любил своих беспризорников, а теперь они в отчаянии. "Дети не должны умирать одни" – говорил он каждый раз, когда давал кому-то приют в своём огромном доме-мастерской. "Она взяла себя в руки и не заплакала при Ыхоеохиие. Молодец!" – похвалила я себя.