Читать книгу Ледяная Пята, боги и чёрный снег - Макс Квант - Страница 4

Приземлился на мягкое дно ямы (кто-то умудрился уложить его соломой) Слава с характерным звуком «ой!» и вполне закономерным треском – лыжи затормозили его падение о протянувшиеся через дырку корни, но ради спасения человека храбро пожертвовали собой. Придя в себя от падения, мальчик тут же ощупал себя. Руки-ноги целы, пятая точка немного побаливала, голова гудела, а вот спортивному снаряду, как бы выразился сам Иван Карлович, «настал капут». Что он теперь учителю-то скажет? Мальчик поднял голову и сразу оценил высоту – два с лишним аршина, а то и все три. Выбираться будет непросто…

– Это ещё кто такой?! – услышал он чей-то мужской голос из темноты (а стоит сказать, кроме дырки в потолке, окон в яме не наблюдалось).

– Не видишь что ли, смертный! – ответил ему женский голос.

– А я-то уже думал, что очередной гуменник… Шо ж он малой такой?

– Нет, это ребёнок…

– А с ногами чего?..

– Не знаю… Может это большеногий какой-то ребёнок…

– Слушай, а мы вот так вольно разговариваем… а тебе не кажется, что он нас слышит и видит?

– Да ну, откуда… он же смертный…

– А вот гляди-ка: он даже прислушивается…

– Здесь кто-то есть? – осмелел наконец Ярослав.

– Ксюш, кажется, слышит…

– Да ему кажется, что слышится, ты гляди как он к нам свалился, в голове поди каша теперь… Вот, сейчас я его трону, а он и не почувствует…

К руке Славы потянулась… Всего он ожидал, но чтоб маленькая спица, больше похожая на гигантскую иголку – это никак в голове не укладывалось. Легонько щёлкнул он по кончику тянувшейся железки и тут же женский визг огласил яму, и сразу что-то метнулось к противоположной стене.

– И видит тоже… – раздался шёпот.

– Кто здесь?

– Отвечать? – спросил мужской шёпот.

– Ты что, с дуба рухнул?.. Молчи! Он покричит-покричит, да уйдёт… С детьми всегда так… Как показалось…

– Что-то сомневаюсь, чтобы он сам вышел… Может, ему помочь надо, Ксюша… Авось он поломал чего?..

– Да закрой рот на замок…

– Да кто здесь, покажитесь?.. Я вас не трону… – продолжал говорить Ярослав, шаря руками вокруг. – Давайте дружить. А? Я не больно ударился, не волнуйтесь. Лыжи вот только поломались…

– А так он лыжник, сибиряк! – раздался обрадованный мужской голос.

– Да замолчи ты! – вновь оборвал его женский.

– Вас здесь двое, я прав?.. Вы только меня не бойтесь, пожалуйста. Я дурного не причиню, – Слава снял наконец обломки лыж и встал в яме в полный рост, что оказалось весьма сложно – с потолка свисали всякие корни, сухая трава да ветки. – Вот видите, какой я маленький… – он присел прямо на пол. Странно, но только сейчас он заметил: пол тёплый. – Вот теперь я сижу, вы же выходите и не бойтесь…

С той стороны ямы молчали.

– А вы здесь давно сидите?.. – тишина. – А я вот только что упал… – ни звука. – А вы выбираться не пробовали?.. Если надо – я вас могу подсадить… – безмолвие окутывало яму.

Ох, как не хотелось Ярославу уходить, ох как не хотелось. Имелось желание всё-таки увидеть этих странных собеседников и по возможности помочь им, товарищи по несчастью всё-таки. Вдруг они тут сидят не первый день и им голодно… Впрочем, Ярослава самого так утомили эти погони да упражнения, да он сам был не прочь заморить червячка. Да какого там червячка – целого удава: в желудке такая пустота – целого быка готов умять за один присест. А дома сейчас, поди, ужинать садятся и мама уже удивилась отчего Славы нет за столом да…

– Чем богаты, – раздалось совсем рядом и к Славе тянулась обёрнутая в варежку ручонка, а на ней: кусок пирога…

– С-спасибо… – взял мальчик пирог и попытался разглядеть дарителя, но тот быстро скрылся в темноте. – Очень вкусно…

– Ты что, сбрендил? – шикнула невидимая Ксюша.

– И правда, очень вкусно, Ксюша… А я вас не объел? – Ярославу вдруг стало неудобно, он-то один тут ужинает и протянул остатки пирога в темноту.

– Вот ещё, у нас у самих навалом… Целый мешок Лада с дочками напекла… ой…

– А что за Лада? Имя красивое, древнее… В честь богини красоты?..

– Что значит в честь, как это в честь?!.. – возмутилась Ксюша и даже показалась на миг перед Славой.

От увиденного мальчик даже рот раскрыл. Ксюша оказалась роста в пол-аршина, с длинными русыми завитыми волосами, худая как соломинка, обёрнутая в шерстяную курточку, да к тому же в руках держала она вязанье – одной из спиц и попыталась его коснуться. Но Ксюша быстро спохватилась и вновь в темени скрылась. Мальчик от изумления схватил остатки пирога и доел мигом. Если не принимать в расчёт недавний разговор с Михаилом Андреевичем, то… то только что Слава увидел кикимору собственной персоной… Он даже помотал головой…

Нависло пугающее молчание. Тут становилось всё темнее – скоро вообще ничего не будет видно. Ярослав глянул вверх, осмотрел яму и привалился к стене.

– Может, вам помочь? Ну чем-то серьёзным, а не просто выбраться из ямы, смастерить там чего или сбегать за чем-нибудь? – спросил вдруг мальчик. Если это и правда сказочные существа, то и попросить они должны что-то сказочное: сходи туда, не знаю куда. – Меня Ярослав зовут…

С той стороны ямы как-то неожиданно оживились, Слава даже от перепугался такой резкой перемене и осторожно добавил:

– Я много чего умею… Строгать там, рубить дрова, даже рыбачить… Ну а как я гвозди забиваю да обои клею…

Соседи по несчастью притихли, затем зашушукались. Слава терпеливо ждал, перебирая соломинки на полу. А меж тем в яме всё темнело. Наконец на скудный свет вышли оба товарища по несчастью – они держались вместе, казалось даже Ксюшу тащил её приятель и она в любой момент готова была сбежать. Обладатель мужского голоса оказался под стать кикиморе, в пол-аршина ростиком, фигура однако у него вполне человеческая (только маленькая), голова тоже пропорциональная, с зачёсанными назад длинными волосами, сквозь которые пробивались рожки. Впрочем лицо его мало похоже на лицо домового или лешего.

– Ярослав, ты можешь нам помочь! – сказал он.

Приосанился Слава и ответил:

– Чем смогу – помогу…

– И чем скорее начнём, тем лучше. Тихон, – протянул ручку тот. – А это… Ксюша! – шикнул Тихон на кикимору. – Хватит, ну уговор же был…

– Вы меня не бойтесь…

– Я и не боюсь, – ответила Ксюша. – Затея эта не по мне. Меня Евпраксения вообще-то зовут, а для краткости – Ксюша…

– То что мы тебе скажем и о чём попросим, может тебя удивить и даже напугать, человек… Но всё не так страшно… – Тихон слегка помялся и потом добавил. – В общем, мы не совсем смертные… то есть совсем не смертные… то есть совсем не люди. Мы – духи…

Тихон и Евпраксения ждали какой-то особенной реакции. Вот он вспрыгнет, крича «чур меня, чур!» выскочит из ямы и всё… Но Слава спокойно переварил сказанное и уставился на духов, ожидая продолжения. Те даже испуганно переглянулись.

– Евпраксения, наверное, кикимора, – нарушил молчание Слава.

– Не наверное, а… А ты откуда знаешь, мальчик?

– Я-то знаю, я книгу недавно об этом прочёл.

Духи вновь переглянулись.

– А я тогда кто? – спросил Тихон.

– Вы? Трудно сказать… – присмотревшись к нему получше ответил мальчик. – Вы похожи на домового, но у домовых рожек не бывает… А вы сами-то кто?

– Я не знаю… – грустно ответил Тихон. – Нет, правда не в курсе. Я очнулся в этом Мире (я так говорю, поскольку подозреваю, что сам не отсюда) … и кто я, даже не ведаю… Закинуло сюда что-то… А как попался на глаза Ладе, она меня и назвала Тихоном. Уж за что…

Кикимора толкнула его в бок.

– Да, а вот помощь нам твоя понадобится… В одном весьма серьёзном деле. Ты знаешь, кто такие волхвы?

– Знаю, это колдуны, добрые и злые, в них верили мои предки… То есть верили и они были… – поправился тут же Слава.

– Может ты ещё про Сварога и Числобога чего знаешь? – спросила Ксюша.

– Да, Сварог – это верховный бог, бог Солнца, а Числобог – это бог времени…

– Так, всё, экзамен закончен, – вдруг перебил Тихон. – Тебя сама Судьба прислала, похоже, тебе и многого объяснять не придётся…

– Откуда ж ты такой взялся-то? – спросила кикимора.

– Сверху свалился, – сразу ответил Слава.

Евпраксения и Тихон подняли головы, посмотрели на темнеющее в потолке пятнышко.

– Выслушай тогда и ты нашу историю, – продолжил Тихон и присел скрестив руки на груди. – Погоду тысячу лет назад творили несколько Волхвов-Облакогонителей. Лето было тёплое, но не жаркое, зима снежная, но не морозная. Всё и держалось на тех людях. Когда надо отгоняли от Страны Лесов бури и ураганы, когда надо пригоняли дожди и снегопады на чистое небо… Но… Но случилось странное. Один из них вдруг захотел создать идеальное лето и идеальную зиму… и к тому же всё собирался осуществить лишь в одиночку. Все остальные волхвы вроде как оказались ненужными. Но равновесие в природе возможно только когда работают все сразу, ведь никому никогда не нужен только дождь или только засуха – на их борьбе, – при последнем слове Тихон поднял две «козы» из пальцев и сжал-разжал пальцы. – И что такое равновесие, как не вечная борьба противоположностей?.. Каждый из колдунов погоды делал своё маленькое дело, а только вместе они творили климат. И для идеального лета или зимы одного облакогонителя ой как недостаточно… Требовалась сила, сила небывалая, неведомая. И волхв такую силу нашёл – в чёрной магии… – он вдруг повернулся к Евпраксении, к тому времени усевшейся на маленький пуфик с вязанием – в такой темени она умудрялась перебирать спицами на ощупь. – Я правильно рассказываю?..

– Правильно, правильно… – кивнула кикимора.

– Так вот, связался волхв с чёрной магией и стал злым колдуном. Везде наступила зима, выпал чёрный снег – какая магия, такой вам и снег. Мир начал мёрзнуть в идеальной зиме… Ирий… – Тихон уставился вопросительно на Славу, тот кивнул, мол знает, что это такое. – Ирий начал застывать. Мировое Древо заиндевело, листва пожухла, а яблоки вмиг попадали в свежий чёрный сугроб.

– Мыслимое дело – снег в Ирии!.. – отвлеклась от вязания кикимора.

– Боги поначалу чуть всё и не запустили. Время было буйное – люди стали самостоятельными, надеяться на богов перестали, вот они и очухались лишь когда оказались по колено в снегу. Вышел на бой с волхвом Сварог, но вернулся ни с чем… Вышел Перун, но и его обхитрил волхв… Не смог сдуть чёрную бурю и Стрижбог, и Ярило не сумел растопить бурю… А время меж тем шло… Сварог собрал всех богов под Мировым Древом на совет. И уже наступив со всех сторон, боги вместе одолели колдуна и приговорили к страшной каре: они сделали его Ледяным. Каждую весну волхв таял и лишь поздней осенью обретал вновь форму в своей пещере… За те холодных полгода он попросту не успевал ничего злого сотворить. Так оно и шло до последнего времени… Но Лада вдруг обеспокоилась и послала нас троих в дозор, в эту берлогу…

– Берлогу? – огляделся Ярослав. – А медведь здесь есть?

– Есть, вот там в углу храпит на пару с лешим…

– Ш-шутите? – мальчик всерьёз испугался.

– Отчего же? – спросил Тихон. – Берлога самая настоящая…

– Да-да, и леший тоже… – подтвердила Ксюша.

– Ну вы совсем уже, что ли? – тут же раздался голос из угла. – Здесь духи спят, между прочим… Ну, февраль месяц на дворе! Все мои порядочные десятый сон видят…

– У нас гости… – извинился Тихон.

– Кого ещё привели… – из темноты появилась головка лешего, будто вырубленная топором из ствола дерева, а вместо носа сухая веточка с почкой-бородавкой. – Во! Дожили… – он вышел на свет во весь рост, под мышкой тащил большую зелёную подушку. – Уже и смертного притащили… У вас совесть есть, а? – обратился он к Тихону и Евпраксении. – А холодно чего так?.. – поднял он голову. – Ну кто вам разрешил вентиляцию делать, а?.. Ну кто?.. Здесь же не должно быть сквозняка, здесь же термос, по-научному ежели… А ежели медведь простудиться? С осложненьем заболеет. Где я вам ещё одного найду, а?..

– Не ворчи, мишутку разбудишь, – прошептала в ответ кикимора.

– А… Этого пушкой не разбудишь – проверял… – леший зевнул. – Лапа ему лучшая подушка и подружка…

– А насчёт потолка не волнуйтесь – это я случайно, я не знал, что здесь берлога, я приду, потом и всё починю… – извинился Слава.

Леший зевнул, закрыл на пару секунд глаза да тут же и проснулся.

– Ты на него не обижайся… – сказала Ксюша. – Он вообще-то добрый очень, просто зимой лучше не будить…

– Угу, – проворчал леший. – Тебя бы в феврале разворошили… – и исчез в темноте. Тут же из-за угла послышались шорохи да возня. – И чтобы тихо тут у меня!.. Ясно?

– Будет сделано… – кивнул Тихон. – Вот видишь, Ярослав, в каких условиях мы наблюдаем за колдуном Ледяной Пятой – волхва между тем так и зовут – а ведь он творит что-то непонятное: стал для чего-то лепить чёрных снеговиков…

– Он их не лепит, а ворует… – перебил Слава. – Он и нашего с Варей своровал…

– Я так и знала, Тиша, вот, а ты мне не верил. Не уж то смог бы что-то сотворить… только морозить да рушить…

– Но эти снеговики приносят Пяте всякие волшебные предметы, – заметил Тихон. – Где они их достают? Музеи ли обкрадывают, покупают в лавках – то неведомо, но целые мешки доставляют каждый день и в пещере складывают.

– Зачем? – спросил мальчик.

– Вот это и тайна. Митрофанушка хотел спросить, но…

– Да разве его остановишь! – перебила Ксюша всплеснув руками. – Голова горячая, вот и пошёл, и спросил прямо…

– Его и схватили… С тех пор в дозоре мы вдвоём. И мы бы хотели тебя попросить… Ты ведь смертный, а не водяной, на тебя они руку не поднимут, если схватят… Но ты пройдёшь тайно – где-то Митрофана держат, Ярослав, ты его и освободишь… Ты согласен?

Ну а что бы вы ответили на месте мальчика?

– Я помогу, – недолго думая ответил он. – Я пойду…