Читать книгу Сердце Рима - Макс Ридли Кроу - Страница 8

– Так чем ты, говоришь, занимался? – Колин поднял взгляд от планшета и посмотрел на сидящего напротив Прометея. Тот как раз закончил разговор по телефону.

– Не говорил, – ослепительно улыбнулся хозяин виллы. – Но если тебе так важно знать… Я был фармацевтом.

– Кем? – переспросил Колин, опередив заинтересовавшихся Риту и Сэб. Алекс хоть и продолжал смотреть в темное окно, тоже навострил уши.

Ника решила, что ослышалась. Прометей не походил на парня из аптеки.

– Я был химиком-аналитиком, – довольный произведенным эффектом, пояснил тот. – В мои обязанности входило следить за качеством закупаемой продукции. Я хорошо делал свою работу. Как оказалось – слишком.

– Стал тырить наркоту? – невинно поинтересовался Колин.

Прометей никак не отреагировал на его колкость и спокойно продолжил:

– Однажды понял, что не все лекарства одинаково полезны. В медицине допустимо, когда под глазурной оболочкой с кучкой витаминов и седативных средств будет скрываться крупица яда. Никого же не удивляет долгий список побочных эффектов и противопоказаний. Но когда от содержимого в капсуле больше вреда, чем пользы, любой нормальный человек спросит себя: почему? Зачем компании выпускать таблетки, которые снижают зрение и нарушают обмен веществ? А вот (как кстати!) эта же фирма предлагает волшебную пилюлю, возвращающую зоркость глазам и активность желудочно-кишечному тракту!

– И ты стал задавать вопросы? – догадался Колин. Он почувствовал тяжелый взгляд Алекса, но когда повернулся к нему, ассасин снова смотрел в мутную мглу за окном.

– Мне сказали заткнуться и не выделываться. Я стал искать ответы сам, и лучше бы этого не делал, – Прометей расслабленно закинул ногу на ногу. – Через нас проходило множество лекарственных препаратов, от компаний-однодневок до мастодонтов от медицины. Я все чаще видел одну и ту же строку в графе «побочные эффекты»: «не выявлены». А о возможных противопоказаниях писали: «случаи неизвестны». Они полностью обезопасили себя с юридической стороны. Многие покупатели, когда читают это, думают, что препарат испробовали на мышках, кошках, зайчиках, зэках, социальных подонках и девственных монахинях, что лекарство полностью безопасно. Они ошибаются.

– И ты их разоблачил? – недоверчиво спросила Сэб.

– Конечно! И на премию купил себе этот остров, – хохотнул тот. – Мне ясно дали понять, куда не стоит совать свой нос. Какие-то придурки подловили недалеко от дома. Они не думали, что «ботаник» кое-что умеет. Но, видимо, я не рассчитал силы, или же это специально подстроили… в общем, один из этих полудурков неудачно упал. Полиция проявила удивительную прыткость, и вот я уже за решеткой, а меня обвиняют в убийстве.

– И тут появляются чудесные спасители, – никто не ожидал услышать голос Алекса.

Ника быстро взглянула на него и отвернулась. Ей все еще непросто было смириться с тем, что человек, которого она считала самым надежным и верным, предал ее, оставив на откуп врагам. Чтобы свыкнуться, понадобится много времени. Очень много. «Возможно, гораздо больше, чем у нас есть», – подумала она, ощущая, как обида окончательно трансформируется в злость.

– Ты прав, Эл, – по-свойски подмигнул ему Прометей. – Они пришли как раз вовремя, чтобы спасти мою репутацию и задницу. Всего-то и следовало: вернуться на свою прежнюю работу. Но теперь я был не просто одним из химиков. Мне стало известно, что все те «недобросовестные» компании принадлежат холдингу, на который я работал. «Альфа-Медикал». Созидатели нашего века.

Колин крякнул. Рита сухо поджала губы, и даже Сэб, которую терзали мрачные мысли весь день и вечер, изумленно распахнула рот. Ника еще раз мысленно повторила то, что только что услышала.

– Хочешь сказать, – она подалась вперед, – что Созидателям принадлежит один из крупнейших фармацевтических холдингов?

– Крупнейший, – поправил ее Колин и показал на планшете данные для сравнения. – Это просто аптечный монстр. Годзилла!

Ника вмиг вспомнила корпорацию «Амбрелла» из кинофильма «Обитель Зла». Препарат из тайной лаборатории превратил население в зомби. Прометей намекает, что это не такая уж фантастика?

– И что они задумали? Напустить на землю эпидемию?

Бывший Созидатель посмотрел на нее, как преподаватель на двоечника, пришедшего на экзамен.

– Не задумали. Они это уже делают много десятилетий подряд. Или вы искренне верили, что современная медицина не умеет лечить простуду? Если бы в свободном доступе были те препараты, на которые мы способны, Земля бы рухнула под нашим весом.

– Контроль за численностью населения, – прошептала Сэб, озвучивая общие мысли. – То есть…

– Война, Глад, Смерть и Мор. Четыре всадника Апокалипсиса, и все они на службе у Созидателей, – Прометей поднялся, подошел к бару и плеснул себе еще коньяку. Никому больше он не предлагал. – Контроль численности и политической ситуации посредством внедрения болезней, умалчивания информации о природных катаклизмах, разжигания войн. Они контролируют не только жизнь на земле, но даже смерть.

Ника почувствовала, будто по венам побежали муравьи. Сколько раз она за свою жизнь принимала лекарства, сколько раз – безобидные прививки, которые должны были ее защитить. Каждая смена сезонов – эпидемия гриппа. Каждый год – новый страшный вирус. Люди умирают от рака и ВИЧ не потому, что нет лекарств, а потому что им дают умереть.

– Болезни были всегда, – Сэб явно не хотела признать того, как глубоко в жизнь каждого проник орден, превращая жителей планеты в баранов, чье поголовье нужно жестко контролировать. – Вы же не заставите меня поверить, что чуму тоже придумали госпитальеры?

– Чуму – нет, – Прометей повернулся к ней. – Я знаю, что вы мне возразите. Слышал и не раз. «Мол, раньше были те же болезни, но о них мало кто знал». Это не так. Если бы все те болезни, что существуют сейчас и приторможены медицинскими препаратами, существовали в темные века, человечество давно бы вымерло. И высокая рождаемость не успевала бы перекрывать эти потери. Смертность среди младенцев, детей и женщин была очень высока, в то время как мужчины умирали на войнах. Так что если официальная теория о болезнях, изучениях и лечении верна, то либо наш вид должен был исчезнуть, либо – мы должны быть сейчас бессмертны. У меня была коллега – Энни Маис. Мы неплохо ладили, если вы понимаете. И часто говорили на темы, которые не приветствовались в компании. Обсуждали эксперименты и разработки, этичность нашей профессии. А потом она исчезла. Я умею искать, научили, но Энни словно сквозь землю провалилась. Все, кто задает слишком много вопросов, исчезают.

В наступившей тишине послышалось хмыканье Колина.

– Потрясающе. А ты как спишь по ночам? Совесть не мучает? Ах, подождите-ка, ее ампутируют при поступлении на службу к – мать их! – хозяевам мира!

Он резко поднялся и решительно направился куда-то в сторону лестницы. Потом развернулся и так же стремительно пошел в противоположную сторону.

– Веранда там! – Прометей указал большим пальцем руки направление.

– Угу, merci,[6] – буркнул Колин, проходя к стеклянной двери.

Ника сидела на диване до поздней ночи. Понемногу в свои комнаты расползлись остальные, даже хозяин виллы не стал скрывать свои зевки и, не прощаясь, удалился. Остались двое, и только тогда они особо остро стали чувствовать присутствие друг друга. Напряженное, угнетающее. Ника краем глаза смотрела на Алекса, пересевшего на диван. Он расслабленно листал журнал, и каждый раз шорох страницы, будто пилил нервы тупым ножом. Ника прикусила губу, но с нарастающим раздражением было тяжело справиться. Девушка поднялась, слишком резко, чтобы это походило на действия сонного человека.

– Доброй ночи, – чуть слышно буркнула она.

– Говори, – послышалось у нее за спиной.

Тяжело вздохнув, Ника обернулась:

– О чем?

– Тебя весь вечер распирает, – Алекс поднял глаза от журнала, посмотрел на нее, усмехнулся чуть заметно. – Облегчи душу.

От его тона у Ники свело челюсть.

– Зачем? Все и так предельно ясно.

Алекс удачно изобразил удивление, несколько раз кивнул и с вежливой отстраненной улыбкой произнес:

– Рад за тебя.

Вернувшись в отведенную ей спальню, Ника не удержалась и несколько раз ударила кулаком по мягкой пуховой подушке. Пара невесомых перышек поднялись в воздух и осели на простынь. Девушка села на край кровати и закрыла лицо руками. Посидев так какое-то время, сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Чего она ждала? Что ассасины окажутся другими? Что орден наемных убийц на деле – рыцари без страха и упрека? Ха! Их прошлое говорит красноречивее того высокопарного бреда, что твердит Алекс. Они не лучше Созидателей. «Я выпотрошу твою память, Лорин, – подумала Ника, сжимаясь на кровати в позу эмбриона, – и тогда избавлюсь от них всех. И от тебя».

Утром она чувствовала себя невероятно разбитой, и когда спустилась в общий зал, не сразу обратила внимание, что все уже присутствуют там. С ее появлением стихли разговоры, взгляды стали почти ощутимыми.

Ника замерла, не дойдя до веранды, где рассчитывала выпить чашку невкусного кофе.

– Рождества в этом году не будет? – уточнила девушка, нервно улыбнувшись. От выражения лиц собравшихся ей стало не по себе.

– Анимус прибыл, – бодро сообщил Прометей, который, похоже, не разделял общей настороженности. Он выглядел как миллиардер, снявшийся для обложки глянцевого издания. – Ждет тебя.

– Отлично, – Ника опустила глаза и увидела, что по поверхности кофе в чашке пошла рябь. У нее дрожали руки. Надо же! Еще вчера ей казалось, что она готова нырнуть в анимус немедленно, лишь бы всё скорее закончилось. Откуда же это дурное предчувствие?

– Давай, девочка, подай нам этих уродов на блюдечке, – подбодрил ее Колин, хоть его оптимизм звучал фальшиво.

– Мы все хотим домой, – слабо улыбнулась Сэб и повернулась к Прометею. – Меня пустят к аппарату? Или без настроек собираетесь ее мозг зажарить?

– Вы очень помогаете расслабиться, – буркнула под нос Ника.

Всю дорогу до берега, где временно расположили фургон с анимусом, не рискнув извлекать аппарат из автомобиля, Прометей, как ему казалось, настраивал девушку на нужный лад. Он указывал даты и события, на которых ей предстояло сконцентрироваться. Ника знала, что воспоминания при погружении могут расположиться хаотично, и на поверхности окажется участок более глубокой давности, тогда как события, случившиеся позже, будут глубоко зарыты. Мозг – тонкая материя, и хотя программы Сэб позволяют обойти его «систему безопасности» для получения сокрытой в ДНК памяти, обрабатывается и изымается память все равно через разум носителя. Такой вот технический недостаток.

– Ты помнишь события, на которых оборвалась цепь воспоминаний? – спросил Прометей, когда они подошли ближе к фургону.

Обогнавшая их Сэб уже взялась за настройки. Колин проверил состояние аппарата. Он сам собрал его из тех частей, что ассасинам удалось похитить у тамплиеров, а многие детали пришлось доставать на черном рынке. Выглядел анимус в самодельной сборке не слишком презентабельно, но по своим техническим характеристикам не уступал блестящим машинам, изготовленным в мастерских тамплиеров или Созидателей.

– Конечно, – Ника краем глаза следила за происходящим в фургоне. – Лорин пришлось покинуть Индию. Клайв, в которого она неуместно втюрилась, был не только тамплиером, но и говнюком, что чаще всего – одно и то же. Он ей не поверил. А Римлянин, который вроде был в одном с ним ордене, сперва подставлял Клайва, а потом – повернул все против Лорин. Подозреваю, что он играл по указке госпитальеров.

– Римлянин? – Прометей задумчиво нахмурился. – Я не знаток истории ордена, каюсь. Но могу покопаться в своих архивах.

– Не напрягайся, – Колин оставил попытки помочь Сэб и выпрыгнул из фургона. – Мы знаем, что так и было. На это указывают неоспоримые улики.

– «Улики», – передразнил его бывший Созидатель. – В этом наше отличие. Я не опираюсь на косвенные улики, только на факты. И тебе советую.

Он повернулся к Нике:

– Сконцентрируйся на главной задаче. Нам нужно разыскать Сердце. Пусть крошка Лорин отдаст нам его.

В голове Ники зрел вопрос, она как раз собиралась его озвучить, когда послышался голос Сэб:

– Готово.

Не чувствуя ног, Ника поднялась в фургон.

Здесь находился анимус – аппарат, похожий на компактный томограф. От действий Сэб он будто ожил: подмигивал лампочками, тихо урчал, как довольная кошка.

– Ложись, – Сэб помогла ей разместиться, взяла за руку и крепко сжала.

Ника удивленно посмотрела на нее. Обычно та не проявляла такой сентиментальности перед отправкой в анимус.

– Отыщи то, что ему нужно, – тихо произнесла Сэб, прожигая ее взглядом. – Я обязана вернуться к сыну.

– Как я могу помочь? – Ника не представляла, какие аргументы понадобятся ордену ассасинов, чтобы принять сбежавших отступников.

– Если у нас будут доказательства, что Созидатели угрожают братству, они послушают, – шепотом произнесла Сэб, чтобы больше никто не смог услышать. – Дай мне эти доказательства.

Ника ничего не ответила. Что она могла сказать? Когда память Лорин подчинялась ее воле? Ника легла на жесткую поверхность, засунув голову под нависающую часть аппарата. Слишком душно, и тошно, и хочется пить. Но это только от волнения.

Сэб быстро пристроила датчики. Их было куда меньше, чем в кабинете Созидателей.

– Ну что? – послышался вопрос.

Ника кивнула.

– Врубаю.