Читать книгу Death can dance 2 - Макс Вальтер - Страница 4

Хлопоты Безликого.

Я уже второй день наблюдал за клиентом. Его передвижения по городу, дома и трактиры, которые он посещал, люди, с которыми вёл беседы, я фиксировал всё. Теперь я не был зажат в границах одного дома и имел полную свободу в передвижении. Свои плюсы это давало, потому как слежку можно было не прекращать.

От моего любимого, нищего квартала клиент держался подальше, да и что ему там делать? Знатные господа стараются обойти его стороной, дабы не запачкать одежду и репутацию.

Однако два трупа, которые я там оставил, как раз исчезли без следа именно в этом месте, что наводило на определённые мысли. К вечеру второго дня я уже точно знал, где, когда и как смогу лишить жизни этого человека. Оставался вопрос утилизации тела.

Тащить этого бегемота через весь город – идея не самая светлая. Сжигать его негде, потому как в отоплении этот мир не нуждается, а еду готовят на таких печах, что я буду палить его в них по частям не одну неделю. Бросить в реку? Так найдут. Трупы быстро всплывают, да и к реке его ещё дотащить нужно, плюс живот камнями набить и даже это не даст гарантии, что через неделю его раздутая туша не вынырнет где-нибудь на глазах у всех.

Я всё больше склонялся к нищему кварталу и той самой девочке, которая за узелок с едой спрятала двоих так, что до сих пор никто не знает, живы они, или нет. Оставалось два вопроса: как она ворочала тела и куда их дела?

Клиента я довёл до дома, его земля находилась второй от гладиаторской школы Дария, ближе к центру. Когда я проходил мимо, появилось огромное желание заглянуть в гости, поприветствовать старых друзей, но пока я всё ещё не готов отвечать на вопросы.

Конечно же, мой бывший хозяин знает, что я жив. Невозможно, чтобы он не узнал своего лучшего бойца, когда ему выдали тело. Скорее всего, он обо всём догадался. Понял, что это игры кланов и наверняка захочет выяснить, что за секреты хранятся в их сейфах. Вот только я пока не готов.

Сумерки уже опустились на город, в окнах зажёгся свет, уличное освещение имелось только в центре, так что большинство проспектов погрузились во тьму. Самое время покидать своё логово ворам и убийцам, вроде меня. Кажется, уже достаточно стемнело и пришло время посетить нищий квартал. Свернув в знакомом переулке, вдруг услышал оклик в спину ̶ ну естественно, ведь я больше не ношу рабский ошейник и теперь некоторые представители ночной братии решили, что здесь есть чем поживиться. Тем более, что жертва, можно сказать, сама плывёт в руки.

– Эй, господин, а ты случайно улицей не ошибся? – прозвучал насмешливый наглый голос.

Я молча повернулся на него и увидел пару оборванцев, совсем ещё мальчишки, как, впрочем, и я. Волосы на затылке зашевелились от ощущения опасности и я, не раздумывая присел и ушёл в кувырок через спину. Дубина просвистела над головой, но не нашла свою жертву, которая уже стояла позади бугая.

Бью ногой в коленный сустав, заставляя припасть нападавшего к мостовой, затем, не опуская ноги́ толкаю в спину, рывок вперёд и футбольный пинок в челюсть. Этот готов.

– Э, парень, ты чего? – удивлённо смотрят на меня балбесы, но разговаривать я не намерен.

Делаю шаг навстречу и оба горе-грабителя тут же пускаются наутёк.

Я перевёл взгляд на тело, и решил проверить его карманы, ну а чего добру пропадать? Если не я это сделаю, так через минуту сами друзья вернутся и займутся чисткой, а затем сделают удивлённый вид, и станут заявлять, что они-то как раз к этому непричастны. Нажива оказалась скудной: пара десятков медных монет и одна серебряная чешуйка. Ну что ж, с паршивой овцы, хоть шерсти клок.

Я пересыпал содержимое в свой кошель, сунул его в нагрудный карман, который находился внутри жилетки и двинулся вглубь самого опасного места в городе.

Мои подсчёты оказались верны: все местные давно покинули квартал и отправились на промысел, сейчас здесь более или менее безопасно. Та троица, что встретилась мне в переулке, видимо тоже двигалась куда-то на свою точку, но тут им попался я. Теперь можно считать их вечер неудачным, раз уж он начался, не пойми как. Воры и грабители достаточно суеверные люди, так что подобные мысли вполне могут появиться в их головах.

Я прошёл по улице до самого пустыря, на котором уже начали собираться невольники. Выходить к ним я не стал, опять же – не хотел встречать знакомых и отвечать на кучу вопросов.

Девочку я так и не нашёл. Постояв немного в задумчивости, отправился в обратный путь, но с тем же результатом. Затем вернулся к тому самому месту, где проводил допросы, спустился вниз, осмотрел тёмное помещение, и так ничего и не обнаружив, снова вышел на улицу.

Может быть ещё рано? В те дни я встречал грязнулю почти под утро.

Махнув рукой, я собрался ещё раз пройти вдоль квартала, в надежде, что мне повезёт. Нет, результат оказался тем же, но я не сдавался, продолжая ходить по улице взад-вперёд. Рабы проходили мимо меня, опустив глаза к мостовой, пара нищих попытались просить милостыню и шарахнулись в сторону от моего раздражённого взгляда.

Вскоре с пустыря ушли все невольники и город окончательно погрузился в тишину. Я прятался в тени и наблюдал, как грабители и воры возвращаются по своим норам. А едва на небе начало сереть, на улицу выбралась та самая девочка.

Она вышла откуда-то из подвала, или цокольного этажа, наподобие того, в котором я производил допрос. Грязное, непонятного цвета платье, в руке, – кажется, тряпичная кукла. Девочка уселась на мостовую и что-то напевая стала играть с ней.

Какое-то ощущение нереальности закралось в мою голову. Вся картина сейчас больше напоминала истории о призраках из Голливудских картин.

Что она делает одна посреди этого места? Почему выбралась наружу именно в это время? Где живёт и где её родители?

Я отделился от темноты и уверенным шагом направился к ней. Девочка заметила меня и хотела убежать, видимо не узнала в господской одежде.

– Постой, это я, – окликнул я её и мой голос разлетелся подобно грому в ночной тишине.

Грязнуля прижала к себе куклу и смело посмотрела мне в глаза, при этом упрямо сжала губы.

– Ты принёс ещё одного человека? – угрюмо спросила она, даже как-то по-взрослому. – А где еда? У тебя очень вкусная еда, не такая тухлая, как у остальных.

– Как тебя зовут? – поинтересовался я присев перед ней на корточки.

– Эй, все называют меня, Эй, – произнесла она.

– А имя у тебя есть? – уточнил я.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Ты дашь мне еду? Или я больше не буду прятать твоих мертвецов.

– Ты хочешь есть, да? – спросил я. – Пошли со мной, я накормлю тебя дома, – с этими словами я протянул ей руку, но девочка только сильнее прижала к себе куклу и отстранилась.

– Нет, не трогай меня, – ответила Эй, но без истерики, спокойно.

– А где твои родители? – продолжил я задавать вопросы. – У тебя есть мама или папа?

– Нет, я взрослая, мне не нужны мама с папой, – покачала она головой, – дай мне еду.

– Пойдём со мной, я дам тебе столько еды, что ты лопнешь, – улыбнулся я. – Не бойся меня, я не сделаю тебе плохо.

– Я тебя не боюсь, – с вызовом посмотрела она мне в глаза, – только не трогай меня.

– Хорошо, хорошо, – поднял я руки к груди, тем самым показывая, что не собираюсь к ней прикасаться.

Мы шли по совершенно пустым улицам, небо стало серым и город проступал на его фоне тёмными силуэтами домов. Всё вокруг казалось каким-то нереальным и странным. Если бы нас сейчас кто-нибудь увидел, то непременно шарахнулся бы в сторону – настолько жутко мы смотрелись с грязнулей посреди спящего Эллона.

Мы вместе вошли в дом, и я с удивлением наблюдал, как девочка сняла сандалии и аккуратно поставила их носами на выход. Дом спал, а точнее, – Мира спала, ведь больше здесь никого не было и быть не могло. Рабский рынок пока больше не открывался и новых, указанных в списке работников, приобрести было негде.

– Мира, – крикнул я в подвальные комнаты, приоткрыв дверь, – мне нужны твои руки.

Рабыня появилась буквально через минуту, сонно потирая глаза.

– Кто это, господин? – удивлённо уставилась она на грязнулю.

– Её зовут Эй, – представил я рабыне нашу гостью. – Она хочет есть, накорми её, пожалуйста.

– Может быть, госпожа хочет вначале смыть с себя грязь? – спросила её Мира.

– Я не госпожа, – заупрямилась девочка и спряталась мне за спину.

– Как же? – улыбнулась рабыня, – самая настоящая маленькая госпожа. А у тебя есть имя, или тебя так и называть, Эй?

– Я не знаю, – пожала плечами девочка, – все называют меня Эй, я привыкла.

– Эй, ты хочешь отмыть всю эту грязь? – посмотрел я на девочку. – Или вначале еда?

– Еда, – с серьёзным видом сделала она свой выбор.

– Мира, накорми её, – кивнул я в сторону кухни, – а после попробуем договориться и про ванную.

Рабыня слегка поклонилась и ушла готовить завтрак, притом для всех, раз уж мы разбудили дом в столь ранний час, проще сдвигать график, чем готовить несколько раз.

Девочка уплетала яичницу вприкуску с бутербродами, проглатывая куски почти не жуя и тут же запивала всё это чаем.

– Не спеши так, – попытался я угомонить ребёнка, – здесь никто не отнимет у тебя еду.

Эй кивнула, но продолжала набивать живот, в конце концов её вырвало. Слишком много она в себя затолкала и слишком тяжёлой оказалась пища для вечно голодного желудка.

– Простите, – виновато сказала она, вытирая рот, – я не хотела.

– А я предупреждал, – улыбнулся я. – Ничего, Мира всё сейчас уберёт.

Рабыня как раз вернулась с пустым ведром, чтобы снова поставить его на печь и нагреть воду для ванной. Пока она хлопотала вокруг, убирая с пола, я позвал Эй наверх, чтобы показать ей ванную комнату.

– Брось свою одежду в угол и полезай в воду.

– Я не хочу, – упрямо сжала губы она.

– Почему? Тебе нравится ходить грязной? – поинтересовался я.

– Так меня никто не видит на улице, – ответила девочка. – Я не люблю, когда ко мне пристают эти вонючки.

– Ты можешь остаться здесь, – предложил я ей. – Необязательно возвращаться туда, где тебе не нравится.

– Мне там нравится, – покачала головой Эй, – но только когда я внизу. Правда там трудно дышать и поэтому приходится выбираться наверх. Я специально выхожу, когда все спят.

– Внизу? – заинтересовался я. – А что там внизу? Ты можешь мне показать?

– Только ты никому не рассказывай, – перешла на шёпот она. – А то другие узнают и тоже будут приходить, а мне они не нравятся.

– Ты там прятала моих мертвецов? – спросил я.

– Да, – кивнула девочка, – там их никто не найдёт.

– Госпожа передумала принимать ванну? – спросила Мира, появившись с очередным ведром тёплой воды.

– Мне правда можно остаться? – с надеждой в голосе спросила девочка, глядя мне прямо в глаза. – Вы хорошие, я вас не боюсь.

– Ну конечно можно. Только вначале нужно тебя хорошенько отмыть.

Эй, тут же начала стягивать с себя грязное платье и полезла в воду, я невольно отвернулся и взгляд зацепился за одежду.

Вначале я даже не понял, что именно мне показалось странным и я подошёл ближе. Поднял платье и присмотрелся. Только поднеся его к глазам, я понял, что с ним не так.

Это была заводская одежда, такую не шьют и не ткут вручную, и человек, хоть раз видевший подобное, сразу всё поймёт. Я не швея, но машинную строчку от ручной отличить смогу, к тому же ткань оказалась окрашенной в рисунок с ромашками. Такого в этом мире не делали, максимум – вышивка на однотонной ткани.

Снаружи одежда была настолько грязной, что этого было не понять, но с изнанки всё ещё проступал узор материала.

– Ты нашла его внизу? – повернулся я с платьем в руке к девочке.

– Да, – ответила она. – Там почти ничего не осталось, но я знаю, где есть много интересных вещей.

– Хочу посмотреть на это место, – задумчиво сказал я, – покажешь?

– Покажу, только мы пойдём туда, когда никого не будет, – серьёзно произнесла она, плескаясь в воде чёрного цвета.

– Мира, кажется пора поменять воду, – улыбнулся я, хотя рабыня и без меня это знала.

Вобщем, оставил их вдвоём – сами разберутся. Видимо, поспать сегодня не получится, но утреннюю разминку никто не отменял. Я вошёл в зал, который теперь уже походил на тренировочный и принялся разогревать тело возле груши. Вначале медленно, фиксируя каждый удар, затем всё быстрее и быстрее, пока не начал потеть. После растяжка и физические нагрузки: отжимание, пресс, подтягивание. Всё это плавно перешло в акробатику и снова закончилось на груше.

Когда я вышел, чтобы смыть с себя пот, ванна уже была свободна, отмыта и заполнена водой, теперь уже для меня. Я слегка ополоснулся и отправился искать Миру с Эй.

Первую обнаружил на кухне, она мыла посуду после нашего завтрака и, видимо, добавки для девочки.

– Где Эй? – поинтересовался я у неё.

– Она уснула, господин, – тут же ответила рабыня. – Я отнесла её наверх, в спальню для гостей.

– Замечательно, – кивнул я, – пойду прогуляюсь, попробую купить ей новую одежду.

– Господин, – вдруг перешла на шёпот Мира, – её платье очень странное, как и её рассказы о подземном мире. Эта девочка может доставить вам неприятности, я думаю не стоит ей оставаться у нас.

– Если меня будет интересовать твоё мнение, я его спрошу, – сухо ответил я, – занимайся своим делом.

– Простите, господин, – спрятала глаза она и молча продолжила тереть давно уже сухую тарелку.

Может, я и был с ней излишне груб, видно же, что она от души за меня переживает. Но мне просто не хотелось ей что-либо объяснять, и уж тем более, оправдываться. А так, может быть, она перестанет совать нос в мои дела – дольше проживёт.

Я свернул на ремесленную улицу и направился вначале к Тирелу. Он ещё не все мои заказы исполнил и на сегодня мы договаривались о примерке. Если все узлы "макивары", или в просторечие "деревянного человека" мне подойдут, то он доведёт его до ума и уже вместе со "шведской стенкой" установит остатки.

Заодно поинтересуюсь у него, где можно приобрести детские вещи, потому как сам этим никогда не занимался и внимания на такие лавки попросту не обращал.

Домой я вернулся ближе к обеду, с ворохом вещей. Мира как раз накрывала на стол, а Эй не давала ей покоя своими разговорами и всячески пыталась помочь. Рабыня улыбалась, видно же, что девочка ей нравится, но всё равно относилась к ней с настороженностью. Эй была одета в простыню, с дыркой для головы посередине и перехваченную верёвкой в поясе, точно такую одежду носила Мира.

Вначале я даже не узнал девочку: оказывается, она была светловолосой и довольно симпатичной. Нет, я не рассматривал её как супругу или сексуального партнёра – на вид ей было лет семь-восемь. Я и с Квидой то переспал только благодаря гормонам молодого тела, а уж здесь и говорить не о чем. Однако, вырастет она красивой, это уж как пить дать. Вот только я вряд ли смогу относиться к ней иначе, да и кто знает, как сложится моя дальнейшая судьба.

Остаток дня я провёл в слежке за клиентом – просто так валяться дома смысла нет. Мира прекрасно поладила с Эй и уже вовсю занималась привычным для неё делом – воспитанием. Понаблюдав за их вознёй после обеда, я покинул дом и направился к участку клиента. Обеденное время он не нарушал никогда, по крайней мере за те два дня, что я всюду тенью передвигался за ним по городу. Он, как часы, являлся домой к обеду и сегодняшний день, только подтвердил мои догадки.

Вернувшись домой к ужину, я почти сразу завалился спать и велел Мире разбудить меня к середине первой четверти.

*****

Глаза я открыл за мгновение до того, как рабыня постучала в дверь. Быстро поднялся, поблагодарил Миру и отправил её спать, а сам отправился поднимать девочку. Эй уже тоже проснулась, видимо она всегда поднималась в это время, чтобы выбраться на улицу и сейчас пробуждение прошло на интуитивном уровне.

– Ты готова? – спросил я девочку.

– Да, – кивнула она и прошептала: – Тихо, не разбуди Миру.

– Хорошо, – я подыграл ей и мы вместе тихонько покинули дом.

Сейчас мы выглядели не менее чудно на опустевших улицах, но Эй хотя бы имела чистый вид и не походила на призрака. Мы молча прошли до нищего квартала, затем по нему, почти до того самого переулка, в котором я облюбовал полуподвальное помещение. Не дойдя до того места буквально пару домов, спустились на цокольный этаж, а затем – в подвал. Глаза уже привыкли к темноте и я следовал за Эй куда-то вглубь здания, пытаясь не потерять её силуэт.

Вскоре она замерла около засыпанного лаза у самой земли, посмотрела по сторонам и поманив меня за собой, легла на пол и заползла внутрь. Я последовал за ней и в очередной раз поблагодарил судьбу, за то, что не закинула мой разум в тело какого-нибудь амбала.

Ползти было недолго и вскоре моя рука, не почувствовав сопротивления ушла вниз.

– Мы пришли, – тихим голосом оповестила меня Эй.

– Я ничего не вижу, – прошептал я в ответ. – Где мы, как ты здесь ориентируешься?

– Спускайся, здесь невысоко, – услышал я подсказку.

Немного прополз вперёд и, согнувшись пополам в животе, дотронулся до пола. Дальше, в одно движение стёк вниз, без каких-либо опасений.

– Выстави руки вперёд, на уровне пояса и тихонько иди, только никуда не сворачивай, – последовала очередная подсказка от девочки.

Послушно исполнил команду и вскоре наткнулся на что-то, похожее на перила.

– Что это? – спросил я. – Куда дальше?

– Поверни налево, – снова подсказала она, – только осторожно, там начинается лестница, ты поймёшь.

Я двинулся вслед за голосом и вскоре перила под рукой изменили угол, предупреждая о том, что впереди тоже не всё гладко. Начал осторожно спускаться вниз и вскоре опять услышал вкрадчивый шёпот.

– Дальше не иди – там ничего нет, прикрой глаза, – последовали команды.

Не задумываясь прикрыл глаза и понял, отчего предостерегала Эй. Она потянула на себя дверь, которая со скрипом отошла в сторону, а за ней разлился яркий, электрический свет.

Когда я проморгался, то не мог поверить своим глазам.

Самая обыкновенная квартирная планировка, но мы же спускались не меньше двух этажей, я точно насчитал четыре лестничных марша. Стены, конечно, голые, хотя как сказать: кое-где просматривались остатки обивки, высокие потолки с лепниной, под которым не сильно ярко светила лампочка. Это вначале она ударила по глазам, а теперь – едва могла разогнать мрак из углов.

– А куда ты дела мертвецов? – удивился я. – Как ты вообще смогла их сюда затащить?

– Я спрятала их в другом месте, пойдём, покажу, – поманила Эй за собой.

Я послушно двинулся следом. Мы миновали несколько комнат, вышли через другую дверь и опять оказались в темноте. Снова лестница, теперь уже вверх и дальше прямо. Шли недолго, по моим прикидкам – примерно пару зданий, хотя в такой темноте ничего не разобрать. Передвигаться приходилось, держась за стену и слушая указания Эй.

– Мы пришли, – кажется ещё тише зашептала она. – Только тихо, нас могут услышать.

– Я ничего не вижу, – чуть ли не одними губами прошипел я, хотя появилось ощущение, что мрак слегка рассеялся.

– Посмотри наверх, – указала направление Эй.

Я поднял глаза и увидел то, о чём говорила девочка.

Чуть впереди имелась дыра в потолке, через неё проходил едва заметный свет, но потолком она не ограничивалась. Насколько хватало глаз, а я почти ничего не видел, эта дыра уходила вниз, буквально в метре перед нашими ногами. И она однозначно была очень глубокой, потому как трупного запаха я не слышал от слова "совсем".

– Что это? – задал я идиотский вопрос.

– Яма, – вполне доступно пояснила Эй, – говорят, у неё нет дна.

– Это я, кажется, понимаю, – поёжился я. Не будь со мной проводницы, шагнул бы туда и всё, нет больше Безликого: – Ты сбросила их туда?

– Да, она начинается почти сразу там, где ты оставил мертвецов, – прошептала Эй. – Их всего-то и нужно было слегка подтолкнуть.

– Но я ничего там не видел, – задумался я.

– Потому что смотреть не умеешь, – упрекнула меня девочка. – Там рядом такой же лаз есть, как тот, через который мы сюда попали. Только он ведёт сразу в яму.

– Понятно, – протянул я.

– Пошли отсюда, я не люблю это место, – дёрнула меня за рукав Эй. – Я покажу тебе ещё кое-что.

Возвращались по тому же пути, но войдя в уже знакомую комнату, подошли к окну. Из него вёл тоннель, кое-как укреплённый досками. Его копали вручную и это было просто очевидно. Дальше мы перешли в другое здание, где точно так же горел тусклый свет, затем вышли через дверь и спускались в темноте ещё несколько этажей вниз, чтобы оказаться в подземном переходе.

Других ассоциаций у меня просто не нашлось. Выложенные мраморной плиткой и пол и стены; арочный свод над головой, выкрашенный в белый, а вдоль стен – торговые ларьки, со стеклянными витринами. Именно здесь Эй и подобрала себе платье, а возможно, ещё и тряпичную куклу. Я опустился на пол и прижался спиной к стене. У меня просто не было слов от того, что открылось взгляду.

– Лет двести назад, говорите? – пробормотал я. – Да где я, чёрт возьми?

– Это мой подземный дом, – снова доступно объяснила мне Эй. – Тебе что, не нравится здесь?

– Нет, что ты, очень даже нравится, – криво усмехнулся я, – даже больше, чем ты можешь себе представить. Как ты нашла это место? Ведь там совершенно ничего не видно.

– Вначале я пряталась там от вонючек, – ответила девочка, – а потом мне стало интересно. Я украла свечи и начала бродить здесь. А чтобы не заблудиться, я считала шаги запоминала повороты.

– Здесь ещё много ходов? – спросил я.

– Наверное, я когда вот этот нашла, дальше не ходила – там страшно, – ответила она. – Но теперь мы можем ходить здесь вдвоём и нам страшно не будет. Там дальше много ходов, а из одного что-то постоянно гудит.

– Гудит говоришь? – заинтересовался я.

– Ага, у-у-у-у, – монотонно, насколько было возможно, низким голосом попыталась изобразить она, – Вот так.

– Давай выбираться, – поднялся я с пола. – Скоро люди начнут просыпаться, нам нужно успеть домой. Здесь и вправду тяжело дышать. Позже, мы снова вернёмся и всё осмотрим.

Мы успели выбраться до рассвета и по дороге домой, встретили всего пару полупьяных людей, возвращающихся откуда-то с гулянки, а может от любовниц.

Мира спала и, чтобы её не будить, мы тихо поднялись наверх, скинули свои грязные вещи в ванной и отмыли грязь холодной водой, поливая друг другу из кувшина. Затем разошлись по комнатам, до стандартного подъёма можно было поспать ещё примерно полчетверти. Девочке – так вообще, хоть до обеда.

А у меня завтра дела. Нужно придумать, как затащить этого кабана в нищий квартал и умудриться затолкать его в бездонную яму, через узкую, засыпанную щель.