Читать книгу Точка отсчета - Макс Юкай - Страница 2

Планерка шла в привычном режиме: начальник поочередно задавал вопросы моим коллегам по их направлениям деятельности. Сотрудники уверенно рапортовали о своих успехах в укреплении кадрового состава нашей организации. Я отчитался первым, потратив всего пару минут и уже почти час сидел и изучал узор на обоях. Еженедельно, в понедельник и пятницу, я трачу по полтора часа на эти долбанные обои. Я высматривал в них образы, рассматривая каждый квадратный сантиметр доступного для обзора пространства. Время просачивается через пальцы, оставляя лишь пыльные следы, как напоминание былых дней, побед и поражений, восторгов и разочарований, любви и смерти. Каждое утро, в зеркале на тебя смотрит то же самое лицо, что и вчера. А каким оно было на той неделе уже и не вспомнишь. Это всегда ты, независимо от возраста, времени года или дня недели. Часы убегают с завидной скоростью, утягивая за собой дни и недели, которые снежным комом скатываются в годы. Время не идет, не бежит и не летит, оно исчезающее стремительно удаляется, оставляя лишь пыль на пальцах. Ох уж эти обои…

– Мы не можем взять его на работу, – уверенно сказала специалист отдела кадров.

– Сначала, нужно изучить личное дело, а потом решение принимать, – ответил ей шеф.

Минут через пятнадцать совещание закончилось, и я пошел на улицу – проветриться, освободиться от кучи совершенно ненужной информации, влитой в мозг усилиями дружного коллектива, чья доброжелательность держалась лишь на силе воли руководителя. Стоянка была полна машин, сотрудники постоянно куда-то уезжали и приезжали, имитируя бурную трудовую деятельность. Суета муравейника порядком надоела за три года работы в этой кампании. Больше всего угнетала абсолютная бессмысленность большей части моих обязанностей: какие-то никому не нужные отчеты, ответы, распоряжения. Бред во всей своей красе, концентрация бесполезности, работа ради работы, мать ее. Я вышел из проходной и направился купить кофе – мой единственный спаситель от окружающей беготни. Выйдя из магазина, я посмотрел на часы: без пятнадцати двенадцать, рабочий день только набирал обороты. Единственное утешение – пятница, короткий день и выходные. Только практического смысла в них не наблюдалось ни грамма. Очередные два дня, проведенные в затворничестве в наивных потугах развлечь себя, поймать секундную улыбку или миг воодушевления. Да, я ненавижу свою жизнь, а еще больше – себя самого, за въевшуюся в подкорку привычку плыть по течению, выбирать пути наименьшего сопротивления. Объективно, все не так-то и плохо. У меня есть все, что необходимо для жизни, кроме самой жизни, как таковой. Я привык к постоянному чувству одиночества, которое не могут выветрить друзья. Их, считай, нет. Мы выросли, занялись своими делами, кто-то уже имеет семью. Все погрязли в своих проблемах, на решение чужих нет ни времени, ни сил. Поиски, какой-никакой осмысленности, постоянно откладывались. Вечно образовывались неотложные обязанности, и перспектива начать дышать полной грудь становилась все туманнее с каждым новым вечером. Часы и календарь встали на стражу однообразных будней, будильник исправно помогал им в этом, регулярно рапортуя о моей неуместности в контексте настоящего. Давно перестали сниться сны. Ночи проходили бесследно, не пуская меня в мир грез, так хорошо вносивший разнообразие в жизнь. Время от заката до рассвета перестало быть мистическим пристанищем для размышлений, фантазий и разговоров с самим собой. Теперь, ночь стала лишь мгновением тишины между вечерним утомлением и утренним раздражением.

Помню, когда учился в университете, часто ездил на попутных машинах: бесплатно и неудобно. Не знал тогда и не знаю до сих пор, почему мне никогда не удавалось быстро поймать автомобиль. С завидной регулярностью я умудрялся простоять у обочины по часу и больше. Зато, было предостаточно времени наедине с собой. Тогда не возникало вопроса, кто я такой, чего хочу, куда иду. Порой, попадались очень занятные попутчики. Несколько раз я умудрялся выпить с пассажирами машины по поводу неизвестного мне торжества, или, едущими с похорон. Отказывать не хотелось, люди оказали мне услугу, да и выпить я люблю, чего там скрывать, грешен. 31 декабря, вечером, в канун Нового года я стоял часа три, было безумно холодно, и я промерз так, что потом болел пару недель. В тот вечер меня подобрали парень с девушкой, как оказалось, девушка меня узнала, я пытался познакомиться с ней в автобусе некоторое время назад, безуспешно. Попутки открыли для меня совершенно иной мир, который существует только на дороге – мир движущихся автомобилей. Дорога уравнивала людей, отсекая их от пространства, они существовали в моем пространстве не более часа, несясь на скорости около 100 километров час, относительно привычного ритма. Это было время скоротечных знакомств, не ведущих никуда, но открывавших интересные детали жизней совершенно разных и посторонних людей. Особенно были интересны те, кто ехал издалека и уже долго был за рулем в одиночестве. Градус недоверия в таких водителях был сильно понижен, и они разговаривали со мной, как со старым другом.

Но самый забавный случай пришелся на лето между третьим и четвертым курсом. Мимо методично проезжали машины, игнорируя меня и поднятую горизонтально руку. Я заметил, как из-за поворота выезжает автомобиль, передние места были заняты, а на заднем сидении находилась женщина. Я убрал руку, не хотел стеснять их, и отошел от обочины. Но они все равно остановились, мальчик перебрался с переднего кресла назад, уступив мне место.

– Парень, тебе куда? – обратился ко мне водитель, мужчина за сорок, похожий на цыгана.

– В город.

– Доедешь.

Я сел в машину, и мы быстро поехали в нужном направлении.

– Сам не водишь? – водитель сделал попытку завязать диалог.

– Нет машины, пока так передвигаюсь.

– Скоро будет, – вмешалась в разговор женщина, которую я особо не разглядел. Банальное замечание, но дело в том, что я недавно получил водительское удостоверение, а на выходных собирался покупать машину. Тогда я не заострил внимание, совпадения всякие бывают. Но женщина продолжала: «Ты с красивой девушкой встречаешься, у вы ладите, но это не та, кто тебе нужен.» (Через несколько месяцев мы и правда разошлись, хотя ничего этого не предрекало).

– Ты что, ему гадаешь? – спросил водитель у пассажирки

– Братом у тебя тоже не все гладко, но переживать не стоит, вы разные, так бывает, – игнорируя мужчину, она продолжала говорить. На счет брата она тоже была права. Она говорила о учебе, дальнейшей карьере, но это было совершенно незначительно по сравнению с тем, что произошло потом. Не доехав до города несколько километров, машину остановилась неподалеку от автобусной остановки.

– Вы же сказали, что довезете до города.

Я не был хамом, тем более не мог ничего требовать от этих людей, но подобрать попутчика, введя его в заблуждение и высадить не понятно где – явный моветон.

– Доедешь, – таким же тоном, каким была сказана первая его фраза, ответил водитель.

Я вышел из автомобиля, он развернулся через сплошную полосу и поехал в обратном направлении. Странные какие-то. Сделав шаг в сторону остановки, я увидел джип, выплывший из потока машин, который остановился прямо передо мной. Открылось стекло пассажирской двери, и мужчина за рулем спросил: «Парень, тебе куда?».

– В город?

– А конкретно?

Я назвал адрес, он сказал, что едет туда же, и довез до самого подъезда. Именно это и стало самым загадочным моментов в том событии. От воспоминаний меня отвлек стук в дверь.

– Пока, – девушка из соседнего кабинета зашла попрощаться.

– Пока.

Она развернулась ловким движением, достойным лучших балетных номеров, и вышла из кабинета, аккуратно прикрыв дверь. Под конец рабочего дня я решил просмотреть бумаги, дабы убедиться, что моим выходным ничего не угрожает. Звонки в нерабочее время давно стали нормой, но так и не смогли полюбиться. Есть в этом какая-то бестактная дикость, которую мне не дано понять. Хотя, для большинства работников, подобное положение дело успело стать неотъемлемой частью жизни. Жизни, в которой работа доминирует над всем, заменяя увлечения и хобби. Стремительная ревизия документации не выявила горящих сроков (само понятие горящих сроков регулярно вгоняет меня в тоску). Я убрал документы на их законное место, выключил компьютер, кондиционер, открыл окно, закрыл жалюзи и вышел из «камеры». В коридоре привычно пахло хлоркой и вечерней пятничной пустотой. По пути к выходу не было слышно ни звука, двери были прикрыты, на этаже царила холодная тишина. Я задержался дольше привычного, что было абсолютно мне не свойственно. Здание душило тишиной и немного пугало. Некоторые места просто не могут существовать без людей, они становятся жуткими, что отлично подходило для описания здания кампании. После окончания рабочего дня, когда большинство сотрудников покидало здание, здесь царила мертвенная тишина, будто оно давно заброшено. Наконец, выйдя на улицу, я вдохнул нормального воздуха, не испорченного фрионом и запахом краски для принтера. Конец рабочей недели исправно вызывает шикарное ощущение предстоящей скоротечной свободы. Тело становится легче, голова свежее, а лицо добрее. Перевожу телефон в режим ограниченных входящих вызовов и иду к машине. Не дойдя двух шагов, поворачиваю в сторону проходной.