Читать книгу Было: Не было. Хроники среднего возраста - Максим Александрович Гринкевич - Страница 4

Я родился и вырос, а также прожил первую половину жизни, на окраине города в забытом Богом районе с уютным названием Мехпоселок. Есть там большой четырехэтажный дом с кафе «Тушпара» и гнетущим запахом тлена, веющим из подвала, один такой на всю округу. Это мой.

Дом построили где-то в конце 60-х и был он ведомственным: принадлежал Министерству автомобильных дорог, а точнее – заводу дорожных знаков. И сам бывший директор этого завода, который постройкой нашего дома руководил – жил с нами на одном этаже и был мне названным дедом. И его вдова живет там до сих пор, веселит моего отца. Осколок советской министерской щедрости, тонущий в болоте капиталистической реальности.

Разумеется, что квартиры в этом доме тогда выдавали, в первую очередь, ветеранам и заслуженным людям завода. Во всяком случае, такова легенда.

Ветераны и заслуженные жили, старели, взрослые дети от них разъезжались, а сами они понемногу умирали. К концу 90-х большинство дедов, которых я знал в детстве, отправились на тот свет, а в доме остались жить их жёны. Все же знают, что у нас в стране модно выходить за мужчин постарше, хотя мужики успешно умирают в шестьдесят лет, а женщины прекрасно доживают до восьмидесяти. Этим рачительные женщины «обеспечивают» себе 20—30 лет захватывающей одинокой жизни на пенсии. Потому что даже дети их не всегда так долго живут, как эти бабки. Считайте, всю мою сознательную жизнь эти женщины уже были на пенсии. А мне не так мало лет.

В общем, в моем доме была и сейчас ещё есть высокая концентрация старушек, которые, к тому же, все знают меня с рождения. Прожив бок о бок более сорока лет, эти милые бабушки накопили друг к другу большое количество претензий, вопросов и невысказанных замечаний. Понятно, что последние лет пятнадцать, когда они достигли возраста, в котором сходить в соседний подъезд также сложно, как слетать на другую планету, они виделись редко. Но когда-то, я подозреваю, они активно общались. Были времена, когда они сидели стайкой на двух лавочках напротив моего подъезда и перемывали всем кости. Потом кто-то эти лавочки сломал к чёртовой матери. Даже не знаю почему.

Однажды, когда я ещё жил в этом доме со своей семьёй, кому-то из соседей в голову пришла гениальная идея – отметить День рождения дома. Я уже не помню, как там это подсчитали, но выходило, что дому исполнилась круглая дата, и надо бы устроить во дворе фестиваль с файер-шоу и частушками. Стали мозговать – кто чего может сделать. И вышло, что я должен делать для всех плов в большом казане на детской площадке. До сих пор не понимаю, как я мог на такое подписаться.

Признаюсь, было страшно. Это своеобразное чувство, когда ты всю жизнь живешь с людьми по соседству, знаком с ними, вы друг про друга что-то знаете, но, по сути, никогда толком не разговаривали. А тут пловом их накорми. Предчувствуя неладное, я удалился со своим костром в самый угол площадки, под сень хилого карагача, стал жарить мясо и тихо наблюдать.

Из всех четырех подъездов медленно выплывали согбенные силуэты и устремлялись на запах дыма. Мест за длинным столом было много. Готов поспорить, некоторые из этих людей не сидели за одним столом с 1975 года. И вот они все, нехотя, но собирались. Шумовка в моих руках подрагивала, на лбу выступала испарина, смеркалось.

Самыми тяжелыми были первые полчаса, пока ещё не успели поддать, но всем хотелось наконец выговориться. Кто кого затопил, кто кому не то сказал, и чей сын выбил окно много лет назад. В своих претензиях они даже дошли до вдовы бывшего директора завода и спросили её: «А на хрена вы выбрали такое дурацкое место для нашего дома? Получше места не было?». Вдова послала их подальше, но разговор продолжила.

Я молчал, я трусливо прятался за тонкий карагач и остервенело переворачивал тлеющие дрова железным прутом. Где-то неподалеку прогуливался дух Сталина под ручку с Берией, я это чувствовал вспотевшей спиной. Из шкафов вынимались такие скелеты, о которых я даже и не подозревал, вспоминались ушедшие и переехавшие, назывались давно покрытые пеплом забвения фамилии.

А потом алкоголь и сытная еда всё-таки сделали свое дело. Мне сообщили, что я молодец и всегда был молодец, и мама у меня была молодец, и бабушка была хорошей женщиной, хоть и умерла. И вообще мы все соседи, должны дружить, и что там этот Назарбаев себе думает, совсем обнаглел.

Под вечер пришли с работы более молодые соседи, бабульки разошлись, загремела музыка и начались танцы. А я отправился мыть свой большой казан. Только одна из старушек поймала меня за пуговицу и тихонько сказала: «Ты наши разговоры не слушай, мы уже старые, наше время прошло. У вас там своё уже на уме». И ушла домой. Я даже не успел ничего ответить.