Читать книгу Нетолерантность - Максим Бельский - Страница 4

Как хорошо известно, Всеобщая декларация прав человека, а именно статья 19, гласит: «Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ».

Это правовая основа для свободы слова. В США, важнейшей демократической стране мира, свобода слова гарантируется Первой поправкой к Конституции США. Эта поправка – часть Билля о правах, гарантирует свободу слова, религии, прессы, собраний и возможность обращаться с жалобами.

В своё время член Верховного суда Оливер Уэнделл Холмс перефразировал цитату Вольтера, заявив: «Защита свободы слова – это не только свобода мысли для тех, чьи взгляды совпадают с нашими, но еще и защита свободы мысли тех, чьи взгляды мы ненавидим».

В 1969 году Верховный суд США принял историческое решение, согласно которому для принятия обвинительного приговора в случаях подстрекательства к насилию это насилие должно быть намеренным, вероятным и представляющим непосредственную угрозу: «Принцип свободы слова и прессы не позволяет государству запрещать высказывания в пользу использования силы или нарушения закона за исключением случаев, когда такие высказывания направлены на подстрекательство к насилию и к совершению непосредственных противозаконных насильственных действий».

26 апреля 1968 года активист Пол Роберт Коэн, выступающий против воинской повинности, был арестован за ношение куртки с надписью Fuck the Draft («На х… призыв») в коридоре двадцатого отделения Муниципального суда Лос – Анджелеса. Он был признан виновным в нарушении параграфа 415 Уголовного кодекса штата Калифорния, который запрещал «злонамеренное и умышленное нарушение оскорбительным поведением мира и порядка любого общественного места или человека», и был приговорен к 30 дням тюремного заключения. Когда дело дошло до Верховного суда, то решение судов низшей инстанции о признании Коэна виновным было отменено. Верховный суд постановил, что люди могут свободно выбирать слова – даже если это гневные или оскорбительные слова.

Уголовное преследование должно быть применено только в тех случаях, когда критика направлена против конкретного человека либо явно провоцирует насилие.

При желании можно было бы рассмотреть ещё немало судебных дел, но это излишне, поскольку и так вполне очевидна позиция Верховного суда США – люди должны иметь возможность свободно выражать свои взгляды, даже если они неприятны.

Но вот наступила эра Фейсбука, который разработал «Нормы сообщества». В параграфе «Достоинство» сказано: «Мы убеждены, что все люди равны в своем достоинстве и правах. Мы ожидаем от наших пользователей уважительного отношения к достоинству других людей, отсутствия травли и унижения».

На мой взгляд это прекрасно. На словах. На деле же всё обстоит иначе.

Несколько раз я лично был заблокирован за нарушение «Норм сообщества в отношении враждебных высказываний».

Поясню, о чём конкретно шла речь. В первый раз я действительно очень резко высказался, когда представителями греческой церкви была выложена в Сеть видеозапись преступлений наемников ЧВК «Вагнер», замучивших мужчину, которого они называли боевиком ИГИЛ. Жертву кувалдой забили до смерти, ножом отпилили голову, саперной лопаткой отрубили руки, а затем сожгли тело. Я назвал их русскими варварами, да, это грубо, но разве они заслуживают иного? Их преступления, на мой взгляд, вычеркнули их из списка цивилизованных людей и лишили национальной принадлежности, не надо было писать, что они русские, у подобного типа людей нет рода и племени. Преступники никогда не являются лицом страны, они её позор. Но они никогда не смогли бы появится на свет, если бы в РФ их ждало бы уголовное преследование за содеянное. Как получилось, что зверства головорезов (в прямом, а не в переносном смысле слова) нельзя подвергнуть критике? Вероятно, если бы я сегодня написал, что повешенные в Нюрнберге нацистские преступники были немецкими варварами, то блокировка в ФБ была бы мне гарантирована. Или, например, что Троцкий был отщепенцем еврейского народа и душегубом.

Второй раз я был заблокирован за то, что подверг грубой критике действия лидеров палестинцев, которые отравляют своё подрастающее поколение юдофобской пропагандой, с детского сада готовя из детей потенциальных убийц евреев, да и вообще всех «неверных». Говорят, что «Хамас» – это террористическая организация, а руководство ПА – это легитимные лидеры. Если так, то как объяснить чествование убийц – евреев и огромные выплаты семьям «шахидов» именно в Рамалле, а не только в секторе Газа?

В качестве аргумента я привёл знаменитый тюремный эксперимент, проведенный в 1971 году исследователем природы насилия и жестокости, возникающих как реакция человека на ограничение свободы в условиях навязанной ему социальной роли, Филиппом Зимбардо и тремя его коллегами из Стэнфордского университета. Заказчиком был Военно – морской флот США, руководству которого было важно выяснить природу конфликтов в исправительных учреждениях.

Ф. Зимбардо и его коллеги пригласили за денежное вознаграждение (15 долларов в день) студентов последнего курса разыгрывать роли осужденных и охранников. По объявлению пришло в три раза больше желающих, чем требовалось. Поэтому учёные провели с ними собеседование, а также провели тестирование. В результате отбора были отсеяны все кандидаты, которые даже в минимальной степени имели отклонения от необходимой нормы – например, имели судимость, психологические проблемы или инвалидность. Всего было отобрано 24 студента из США и Канады. При помощи жребия их разделили на две равные группы – заключенных и охранников. Длительность эксперимента должна была составлять две недели.

Учёные подошли к эксперименту творчески и воспользовались услугами «консультанта» – преступника – рецидивиста, который провёл за решеткой в общей сложности семнадцать лет. Он подробно описал тюремные порядки и обычаи. Более того, он привёл своих бывших сокамерников. Были приглашены также бывшие работники охраны тюрем. Так что их стараниями была создана почти полная имитация тюрьмы, оборудованной в подвале факультета психологии Стэнфорда. Двери лабораторных комнат были заменены на специально сделанные решетки. Камеры были пронумерованы. Подвальный коридор служил «тюремным двором» – единственным местом, где «заключенным» разрешалось в определённое время прогуливаться или заниматься физическими упражнениями.

В туалет «заключенных» водили с завязанными глазами, чтобы исключить возможность побега. Эксперимент начался с ареста «преступников» полицией, который включал в себя полную процедуру полицейского осмотра, включая снятие отпечатков пальцев, фотографирование в профиль и анфас, зачитывание прав. Полиция препроводила всех «арестованных» в тюрьму, где их раздели, обыскали, надели специально сшитую ради эксперимента униформу и бросили в камеры.

Охранники были вооружены палками и наручниками. Глаза их были надёжно спрятаны под солнцезащитными очками. Вместе с ключами от камер им выдали также свистки. Работа тюремщиков заключалась, как им было сказано, в соблюдении «права и порядка». Ученые напутствовали их: «Создайте у заключенных чувство тоски, чувство страха, ощущение произвола, что их жизнь полностью контролируется нами, системой, вами, мной, и у них нет никакого личного пространства… Мы будем разными способами отнимать их индивидуальность. Всё это в совокупности создаст у них чувство бессилия. Значит в этой ситуации у нас будет вся власть, а у них – никакой». Для заключенных же также были определены правила: они должны были всё время молчать, есть и отдыхать им полагалось строго по расписанию, обращаться друг к другу по номерам, а к охраннику – «мистер офицер». Также они были обязаны постоянно носить на голове туго сидящие колготки, для имитации бритых голов. И маленькую цепочку на лодыжках, как символ узника. Нарушение этих правил приводило к наказанию. Таймер был включен и эксперимент начался.

Уже вскоре взаимоотношения между тюремщиками и заключенными стали обычными для реально существующих тюрем: охранники начали считать заключенных опасными существами самого низшего сорта, а заключенные стали видеть в тюремщиках наделённых властью садистов. Один из охранников заметил: «Я был удивлен самим собой… Я называл их оскорбительными именами, заставлял чистить туалеты голыми руками. Я расценивал их как скот и должен был следить за ними на всякий случай, если они захотят что – то совершить».

Через несколько дней заключенные устроили мятеж в своей тюрьме. Они забаррикадировались внутри камер, приставив койки к двери. Охране было запрещено применять насилие, поэтому она ограничилась тем, что поливала восставших водой из противопожарных шлангов. Вскоре мятеж был ликвидирован, в качестве наказания кровати были вынесены из камер, заключённым пришлось спать на голом бетонном полу. Кроме того, чтобы пресечь новый заговор заключенных, было установлено дополнительное правило: прогулки стали разрешены лишь в ночное время. В это же время заключенных стали подвергать издевательствам, поскольку тюремщики ошибочно полагали, что видеокамеры выключены.

После этого заключенные пали духом и стали требовать досрочно завершить эксперимент. Они прониклись навязчивой идеей всеобщей несправедливости. У тюремщиков, напротив, развитие событий породило ощущение вседозволенности и способствовало быстрому развитию садизма.

Так, один из охранников, который до эксперимента считал себя добрым и неагрессивным пацифистом, на пятый день записал в своем дневнике: «Я специально выбрал его (то есть заключенного) для оскорбления, потому что я просто не любил его… Этот заключенный отказался есть свои сосиски… Я решил ускорить его кормление, но он не хотел есть. Тогда я размазал еду на его лице. Я не мог поверить, что это сделал я. Я ненавидел себя за содеянное, но его я ненавидел ещё больше».

На шестые сутки эксперимент был приостановлен, поскольку учёным стало совершенно очевидно, что его продолжение может привести лишь к трагическим последствиям. Результат был налицо: эксперимент вызвал у образованных, воспитанных в демократическом обществе, психически здоровых молодых людей длительный физический и эмоциональный стресс.

Филипп Зимбардо, подводя неутешительные итоги эксперимента, написал: «Что наиболее удивляет в экспериментальной псевдотюрьме, так это легкость, с которой возникает садистское поведение у совершенно нормальных молодых людей и эмоциональная патология среди тех, кто тщательно был подобран по признаку психологической стабильности».

Подобный эксперимент никогда никем больше не проводился, поскольку совершенно ясно, что он неэтичен по своей сути.

Спроецировав ситуацию на положение в палестинском обществе, где детей с яслей учат ненависти к евреям и неверным, приучая наивысшей добродетелью считать желание стать камикадзе – шахидом, я, не будучи специалистом, позволил себе сделать предположение о том, что и в этом случае у детей сознательно выращивается эмоциональная патология. Более того, невольно напрашивается мысль о том, что такая патология неисправима, ведь с малых лет из них растят подонков и убийц, закоренелых преступников. Какое будущее может быть у подобного общества, которое по сути представляет собой организованную преступную группировку?

Вероятно, ослеплённые политикой политкорректности цензоры Фейсбука не в состоянии по – настоящему фильтровать информацию и разделять свободу слова от призывов к насилию. Я лишь заострил вопрос, который, как я полагаю, является одним из ключевых в ближневосточном конфликте: может ли общество, живущее по волчьим законам банды с элементами религиозного фанатизма, в принципе желать мирного сосуществования со своими соседями? А получилось, что вопрос я должен был поставить другой: а способно ли западное общество, которое сознательно затыкает рот критически настроенным людям, противостоять настоящим могильщикам цивилизации, которые давно поняли, что сокрушить неверных они могут посредством атрибутов демократии?

Все институты ООН, МУС в Гааге, левацкие СМИ и просторы Интернета давно завоёваны ненавистниками западной цивилизации. Они нацепили маски политкорректности и кропотливо подтачивают изнутри устои свободного мира. Те, кто пытается бороться с этой эпидемией и обнажить истинную сущность проблемы, немедленно шельмуются целой армией «полезных идиотов», на них навешивают ярлыки расистов и фашистов, им затыкают рты и демонизируют. Молодым людям с юных лет вдалбливают, что, образно говоря, волка нужно называть овцой. А если волк ведёт себя как кровавый убийца, то это не его вина, а вина овец, которые спровоцировали его на преступление.

Теперь неэтичные эксперименты в западном мире приобретают масштаб эпидемии. Приведу лишь несколько примеров.

Согласно сообщению Deutsche Welle, к пенсионерам в Швеции будут подселять молодых мигрантов в рамках программы интеграции иностранцев (проект SällBo).

Авторы проекта заявляют, что он поможет пожилым людям избавиться от чувства одиночества, а мигрантам – привыкнуть к новой стране. Программа будет проходить в шведском городе Хельсингборг в специальных общежитиях. 31 квартиру выделят для пенсионеров, еще 20 – для мигрантов возрастом от 18 до 25 лет. Половина квартир предназначена для приезжих, которые живут с детьми.

«Подобный способ расселения еще не практиковался ни в одной стране мира», – подчеркивают создатели проекта. Они отмечают, что часто мигранты в Швеции даже не контактируют со взрослыми и пожилыми местными жителями. Считается, что совместное проживание поможет приезжим лучше понимать шведское общество.

Или вот ещё – в Швеции кто – то из родителей в школе муниципалитета Эммабода на юго – востоке страны пожаловался на уроки религиоведения в школе, на которых детям провели «ролевую игру» по исламу.

По словам мужчины, педагог заставлял детей молиться на ковриках и разделил учеников по половому признаку. «Девочки должны были стоять в конце класса. Затем они танцевали под арабскую музыку и ели арабский торт», – возмутился родитель. При этом детям читали Коран.

Учитель, в свою очередь, все обвинения отрицает. По его словам, произошедшее было всего лишь «ролевой игрой».

В Европе мигранты массово захватывают частные дома, законные владельцы оказываются лишёнными своей собственности и выброшенными на улицу. Абсурд, скажете вы, такого не может быть, потому что не может быть никогда. Отнюдь, всё происходит на абсолютно законных основаниях. Поинтересуйтесь, например, законодательством Испании.

Только, по моему скромному мнению, такое положение дел не будет продолжаться вечно, поскольку правда в конце концов всегда торжествует, а ещё скорее закончится терпение. Но пока что котёл кипит. Хорошо бы ещё понять – доколе?