Читать книгу Назад в СССР: 1985. Книга 3 - Максим Гаусс - Страница 3

– Твою мать! – процедил я, ухватив Женьку за плечо. Развернул его в противоположную сторону, чтобы нас не заметили. Двинулись прочь.

– Видел?! – хмыкнул Филатов. – Это же были Пащенко и сынок твоего командира? И он явно не просто так сидел с ним в машине!

– Согласен. Давай отойдем в сторону.

Я на миг обернулся – Богдан и Миша уверенно двигались во внутренний двор магазина. Им было не до нас, видать, какое-то дело намечалось.

Минуты через полторы остановились.

– Ну, что думаешь? – спросил я.

– Думаю, что ты ввязался в какое-то дерьмо, – произнес Филатов. – Не просто так этот хрен здесь торчит. Боюсь, наш план только что прекратил свое существование.

– А я вот чего думаю, наверняка этот Богдан торгует не только «резиновым изделием № 2». Может, еще гашиш какой-нибудь или барбитураты?

– А не слишком ли это круто, Леха? – Женька даже в лице поменялся, когда переварил мои слова. – Даже если и так, что делать? Слить милиции?

– Нельзя. Наверняка Богдан вообще не понимает, во что ввязался. Он получает за это деньги и не задумывается. Для него это так же нормально, как продавать джинсы и другие импортные шмотки.

– Ну и что делать? – Женька выглядел обескураженным.

– А вот сейчас и увидишь. Садись в машину и жди.

– Э-э, Леха! Ты чего задумал?

– Все нормально. Я просто посмотрю.

Прикинув в голове пару моментов, я направился обратно к магазину. Оба «бизнесмена» уже скрылись во внутреннем дворе. Наверняка там у них что-то вроде точки, скорее всего, и товар хранят тоже там.

А Пащенко, хотя и отморозок, но молодец – понимает, где деньги доставать. От отца хватку перенял, тот ведь где-то в Москве важной шишкой был… В девятнадцать лет встать на такой путь – очень смело и совершенно неправильно.

И тут не определишь, то ли Богдан сам где-то скупает и продает, то ли под Мишей ходит. Нашел себе крышу, вот и пропускает слова отца, считая, что у него все под контролем.

Пока я шел, плохо представлял, что меня ждет. Подошел к повороту, выглянул. Внутри двора были только сложенные друг на друга пустые ящики из-под бутылок, обрывки бумаги, несколько мусорных контейнеров. А в углу была обшарпанная дверь, которую я разглядел с трудом. В этот момент, она как раз приоткрылась и оттуда показалась чья-то спина. Судя по всему, оттуда что-то выносили, потому что человек двигался как-то слишком уж медленно. Я резко ускорился, направился к двери, даже практически на бег перешел.

Обладатель спины обернулся – это был Богдан.

Ухватив его за ворот куртки, я рывком дернул его на себя. Тот, ничего не понимая, охнул и рухнул на колени. Перешагнув его, я крикнул:

– Эй, выходи! Поговорим!

В темноте ничего не было видно, зато я отчетливо различил щелчок затворной рамы «Макарова». Не успел даже отреагировать, как раздался глухой выстрел. Но почему-то, только один.

Пуля попала мне в левое предплечье – обожгла острая боль.

Я вскрикнул. Отскочил обратно, нырнул за кучу пустых ящиков. Почувствовал, как вниз потекло что-то липкое и горячее. Болело, но по крайней мере, она была поверхностная.

Судя по ощущениям, ранением было пустяковым – пуля лишь содрала мне кожу.

Ничего не понимающий Богдан продолжал лежать на асфальте, уткнувшись мордой в решетку для очистки от грязи. Перепугался он не на шутку, точно.

– Ну-ка, отвалил! – раздался из темноты резкий, уже дрожащий голос Пащенко. – Я выхожу!

Наверное, это было адресовано мне. Хотя, вряд ли он понял, с кем имеет дело.

Несколько секунд на размышления и из помещения послышались торопливые шаги. Пащенко выскочил наружу, намереваясь использовать оружие. Надо же, этот отморозок, перешедший все мыслимые границы, серьезно готов убивать? В это было сложно поверить. Да и вообще, откуда у него пистолет? В гастрономе «ПМ» не купить.

Увидев меня за ящиками, Пащенко перекосило. То ли от удивления, то ли от ненависти. Сложно сказать.

– Савельев?! – вырвалось у него.

– Что, удивлен?! – произнес я, зажав рукой рану. На ладони было немного крови.

Я кое-как принял сидячую позу. Видимо, Миша осознал, что только что ранил меня. И теперь с этим что-то нужно было делать. Мозги у него уже набекрень, но думает быстро.

Не опуская пистолет, он неуверенно подошел ближе. Он хотел что-то сказать, но, видимо, слова застряли где-то в горле.

– Я не знал… – вырвалось у него. Увиденное ошеломило его – наверное, он и стрелять-то не собирался. Это, скорее, со страху. Наверное, ожидал встречи совсем не со мной.

– До чего же ты докатился! – горько усмехнулся я, стряхивая с руки кровь. – Уже в людей стреляешь?

– Миша? – послышался голос со стороны. – Объясни, кто это?!

Пащенко растерянно обернулся к поднявшемуся с асфальта Богдану, потеряв меня из виду. И тут я среагировал.

Вскочив и ловко поднырнув под его руки, я оттолкнул пистолет. Выстрела не последовало – может, у него и патронов-то больше не было. Изловчился, ударил его в пах – чтобы наверняка. Прием, может, и не самый честный, зато работает наверняка. Я с ним бои без правил устраивать не собираюсь, не на того учился. К тому же этот черт вооружен и хрен его знает, в какое полушарие мозга моча ударит на этот раз.

Миша взвыл от боли, потеряв равновесие, откинулся назад. Левая нога попала в пустой фанерный ящик, проломив его. Он зацепился плечом об стену из ящиков, часть из которых посыпалась вниз. Оппонент смотрел прямо перед собой, бешено вращая глазами. Я тут же шагнул за ним и размахнувшись, со всей силы дал ему в морду. Клацнули зубы.

Пащенко отлетел спиной на ящики, затем сполз на асфальт, по глазам было видно – почти ничего не соображает. А меня накрыл приступ злости, с которым я справился с большим трудом.

– Ты что же, придурок, – процедил я ему в лицо, – совсем рехнулся?!

Встряхнул его, хотел ударить еще раз, но вовремя понял, что это было лишним.

Все, пациент в нокауте.

Затем я выпрямился и отошел в сторону. Аккуратно подобрал его «Макаров» с земли, отщелкнул магазин – пусто. Не было у него патронов, и он об этом знал. Но зачем тогда стрелял?

Пистолет был старый, сильно потертый. Рама вся в царапинах, с одной стороны рукоятки кусок декоративного покрытия треснут, винт был сбит. Очевидно, что и надежным назвать оружие можно только с большой натяжкой.

Затворная рама была разболтана, отодвинул ее чуть ли не двумя пальцами. Оказалось, что был еще один патрон в стволе – его безнадежно заклинило.

Я быстро стер с пистолета следы, затем сунул рукоять в ладонь бесчувственного противника. Теперь на ней должны были остаться только пальчики самого Миши.

Думаю, с ним все – минут двадцать будет в себя приходить. Но и оставлять его так было нельзя. Несмотря на то, что молодой вообще без тормозов. В этом я уже убедился.

– Т-ты… Кто ты такой? – Богдан стоял на прежнем месте, с ужасом глядя на эту картину. Лицо бледное, руки трясутся. Да что там руки, его всего трясло. Где та дерзость и заносчивость, с какой он говорил с отцом?!

Рядом валяется картонный коробок, из которого высыпались какие-то опилки и упаковки с контрацептивами. Вот, значит, как он их хранил. Пожалуй, это самый подходящий момент, чтобы тот сам осознал, во что влез.

В голове промелькнула любопытная мысль, одновременно вспомнил популярный в начале двухтысячных российский сериал «Бригада».

Решительно направился к отпрыску майора Прудникова, снова ухватил его за воротник и хмуро процедил:

– Если еще планируешь продавать резину, то теперь ты работаешь на Сашу Белого! Ты понял?

– Я не… Я не буду. Больше не буду, – тот энергично замотал головой.

– Да ладно?! Умное решение! – похвалил я, затем указал на лежащего в куче ящиков растрепанного Пащенко с разбитой губой. – А от этого держись подальше, он преступник, тебя за собой потащит.

Тот быстро и часто закивал.

Я отпустил его, поднял воротник своей куртки повыше, натянул шапку на лоб. Уже собирался отойти, размышляя над тем, как быть с Пащенко, но тут… Неожиданно, справа раздался грохот. Открылась еще одна дверь, которую я ранее не заметил. Оттуда вывалилась пара небритых грузчиков в возрасте, с ящиками в руках. Увидев нас, они оба остолбенели.

– А чего это тут такое?..

– Вызовите милицию! – громко крикнул я. – Ограбление!

Оба стояли в нерешительности.

– Ну!.. – рявкнул я.

Оба бросили ящики и устремились обратно в помещение. А я, не став терять время, бросился к выходу из внутреннего дворика.

Конечно, оставалась угроза, что Богдан меня запомнит… Только вот я не сделал ничего плохого. Стреляли ведь в меня, а я просто защищался. Грубо говоря – это была самооборона.

Если Миша не будет подавать жалобу, а он не будет – его со стволом милиция возьмет, меня даже искать никто не будет. Думаю, Богдан и сам уже понял, что ввязался туда, куда ему не нужно, а потому и сторону Пащенко не примет.

Ускоренным шагом вернулся к «Москвичу» Женьки Филатова, открыл дверь и сел в машину, только не на переднее, а на заднее сиденье.

– Леха, ты чего так долго? – Женька так и взвился. – Что там было? У тебя что, кровь?

– Ага. Эта гнида в меня стреляла из пистолета, – проворчал я, стягивая куртку. Хотел проверить рану.

– Ни фига себе! Тебе в больницу нужно!

– Не надо. Ерунда.

Рана действительно оказалась пустяковой – пуля прошла по касательной, разорвав несколько сантиметров верхнего слоя кожи. Крови было прилично, но уже ничего не текло.

– Аптечка есть? – спросил я.

– Конечно. Держи, – Женька смотрел на меня осуждающим взглядом.

Еще дважды предлагал отвезти меня в поликлинику, бурчал и ругался.

– Ну, вот скажи, зачем ты туда сам полез?

– А нужно было тебя с тобой брать? – возразил я, разрывая зубами упаковку с бинтом. – Откуда же я знал, что этот дурень вооружен огнестрельным оружием?! Так у него еще хватило ума им воспользоваться. Я до сих пор не могу поверить, что он в меня стрелял.

– Этот Пащенко – настоящий преступник! А если бы он не в руку, а в живот попал или в голову?

– Тогда бы я здесь не сидел.

– Ты вообще, зачем туда шел?

– Поговорить. Припугнуть, – ответил я. – Хотя точного плана у меня не было.

Всего за несколько минут я быстро наложил повязку. Опыт у меня был – разумеется, из прошлой жизни. И хотя медик из меня так себе, оказывать первую помощь я умел. Все военные умеют, хотя тут спорный момент. Много раз слышал и в госпиталях видел, что не всем это дано. Особенно молодые лейтенанты – от вида крови падают в ступор. На личном опыте убеждался уже…

– Так что теперь? – спросил Женька. – Как теперь задачу решать?

– Она уже решена, – улыбнулся я. – Сын комбата лично увидел, во что влез. А я намекнул, что если продолжит заниматься нелегальной продажей, то его ждет та же судьба, что и самого Пащенко. По глазам было видно – парень понятливый.

– Да? Ну и отлично!

Минут через пять к зданию магазина подъехал традиционный желтый УАЗ с синей полосой и надписью «Милиция». Оттуда выскочили трое сотрудников и придерживая шапки, бегом бросились к зданию. Их встретил один из тех грузчиков, начал махать руками. Они скрылись за углом.

Через несколько минут прибыла еще и скорая помощь – она-то здесь для чего? Я там ненароком Мишу не пришиб?!

К счастью – нет.

Пащенко вывели из внутреннего двора. Он шел сам, морда в крови, а на руках наручники. Вывели и Богдана.

– Все, нечего здесь больше делать! – хмыкнул я. – Поехали, а?

Женька молча кивнул. Действительно, смотреть здесь было больше не на что.

Мы покатались с Филатовым еще минут десять, затем попрощались, и я отправился к Юльке. На часах было почти час дня.

Забежал по пути в кондитерскую, взял пирожные к чаю. На цветы денег у меня уже не было, да и Юля дала понять, что незачем переводить их на то, что через неделю придется выкидывать. Я, конечно, скептически отнесся к этому заявлению – все женщины любят цветы. Ну, за редким исключением…

Вошел в подъезд, поднялся. Постучал.

Дверь открыла Юля.

Видимо, ее отец сдержал обещание, ничего ей про мой звонок не сказал.

– Ой, Леша! – обрадовалась она.

– Привет, Юль. Сюрприз! – я торжественно вручил ей пирожные.

– Ой, спасибо. Входи, входи. Чего ты там встал?!

Я вошел внутрь, разулся. Меня тут же облаяла черно-рыжая бестия Баффи – ей, видимо, давно хотелось на кого-нибудь погавкать. Меня-то она знала, а лаяла потому, что внимания не хватало.

Кроссовки сразу же отправились в шкафчик для обуви – мохнатая уже сунула нос, намереваясь что-нибудь погрызть.

– Здорова, ефрейтор! – гаркнул знакомый голос из-за спины девушки.

– Здравия, товарищ подполковник! – отозвался я, глядя на офицера в домашней одежде. Спортивные штаны, какая-то бесформенная футболка и домашние тапки смотрелись на подтянутой фигуре даже как-то нелепо.

– Ну, заходи! Дай хоть посмотреть на тебя… Так, а что за кровь?

Вот черт, внимательности ему не занимать. Видимо, как-то на куртке остались.

Не хотел рассказывать все при Юле, тем более и тема была неприятная. Если бы отец узнал, что к его дочери кто-то пристает… Ох, не завидую я ему!

В общем, пришлось спешно придумывать менее страшную историю, где я геройски вытащил запутавшуюся в колючей проволоке собаку. А кровь от рваной раны на предплечье.

– Показывай! – скомандовал подполковник, тоном, не терпящим возражения.

Пришлось раздеваться и показывать.

Ну, естественно, хоть первую помощь я себе и оказал, а подсохшие следы крови остались. Вытирать их в машине было неудобно, да и нечем.

Сергей сразу понял, что я ему лапшу на уши вешаю, но тактично интересоваться не стал. И это правильно – Юльке, что бы там ни произошло, знать необязательно.

– Ого, Леша! Да ты герой! – восхитилась Юля, искренне поверив, что я спаситель собак. – А она чья-то была или бродячая?

– Без ошейника, значит, ничья.

– Алексей, голодный? – спросил подполковник.

– Честно говоря, не отказался бы что-нибудь употребить, – признался, одновременно чувствуя доносившийся с кухни запах жареной курицы.

– Так вот чего тебя на готовку сегодня понесло! – догадалась Юля, взглянув на отца с подозрением. – А я-то думаю… Ты знал, что Леша в городе?

– Разведка доложила. А я секретную информацию не разглашаю, – отшутился Кошкин. – Так, мыть руки и к столу!

Через несколько минут мы уже сидели за обеденным столом.

Картошечка с салом, ароматная курочка и квашеная капуста – все было просто восхитительно. Сергей предложил выпить вина, но я отказался, а тот настаивать не стал. Понимал, что мне сегодня обратно на службу возвращаться.

Мы кушали, болтали обо всем.

– Спасибо тебе, Алексей, за то, что доставил подарок от Чайкина, – поблагодарил Сергей. – Честно говоря, я даже не знал, что он совсем рядом. Тут до Овруча около сотни километров.

– А откуда вы его знаете?

– Да случайно, судьба свела. Прямо под Кандагаром на одной базе больше трех месяцев были. Летали часто. Даже сбили нас один раз, выбирались тоже вместе. Весь экипаж выжил.

– Ого, пап. А ты ничего не рассказывал про службу в Афганистане, – удивилась Юля.

– Да потому что ничего хорошего там не было. На войне вообще редко что-то хорошее случается. Стараюсь не вспоминать, сколько друзей там потерял.

– Ну да, согласна, – Юля сразу же переключилась на меня. – Леша, а ты что, сегодня тоже в увольнении?

– Да, только уже не в обычном, а в служебном.

– Разве такие бывают?

– Как выяснилось, да. Но мне так даже лучше – сидеть в палатке и в потолок смотреть? Нет уж, спасибо. Я задачу выполнил, поэтому до семи вечера свободен. Думаю, что смогу тебя даже на поезд посадить. Мне там со станции Янов до гарнизона десять минут ходу.

– Это же просто замечательно.

Мы еще немного поболтали, доели. Выпили чая с пирожными.

Затем отец Юли отошел покурить.

– Леша, можно тебя?

– Конечно.

Прикрыв дверь, он не стал ходить вокруг да около и спросил.

– Леша, в какую историю ты влип? Только давай без фантастических историй!

Пришлось все ему рассказать, скрыв тот факт, что Миша приставал к Юле.

– Любопытно. Хорошо, что все закончилось так. Но лично мое мнение, ты вообще о чем думал, когда шел разбираться с ними?

– А что мне нужно было сделать? Время поджимало. Не вернусь же я к комбату с отговорками?!

– Тут ты тоже прав. Вернешься в часть, расскажи ему все как есть. Тебе это большой плюс. Думаю, больше он к тебе с просьбами личного характера обращаться не будет. Он сам себя подставляет.

Разумеется, я все это понимал.

Вернувшись с балкона, мы с Юлей начали смотреть фильм про «Шурика», который я видел уже сотню раз. И все равно, каждый раз смотрел его так, будто впервые. Время летело и вскоре часы пробили четыре.

Пришлось собираться. Юля свою сумку собрала еще с утра, поэтому на это ушло совсем немного времени. Мой отец обещал отвезти нас на железнодорожную станцию, только мне еще нужно было переодеться. Поэтому в прогулочном темпе отправились ко мне.

Мама уже наготовила кучу вкусностей, старательно упаковав в сумку.

– И даже не думай возражать! – заявила она. – Это возьмешь с собой!

– Мам!

– Это приказ! – улыбнулась она.

Я быстро переоделся.

– Ух ты, первый раз вижу тебя в военной форме! – восхитилась Юля.

– Ну и как?

– Тебе идет. Но вот звезды на погонах смотрелись бы еще лучше.

– Вот закончу срочную службу, отучусь и будут звезды, – ответил я, немного засомневавшись в перспективах дальнейшей военной службы. Все больше у меня возникало желание, что вновь идти по этому пути не стоит.

Затем мы попрощались, спустились вниз. Загрузились в машину, выехали. Добрались до железнодорожной станции минут за двадцать.

Быстро взяли ей билет. Подождали поезд. Мой отец попрощался и поехал обратно – ему еще к двенадцати нужно было ехать на станцию.

– Спасибо, за то, что провел со мной время! – Юля прижалась ко мне. – Мне тебя очень не хватает.

– Мне тоже. Только, как я и говорил, теперь мы будем видеться чаще. Гораздо чаще, – успокоил ее я.

– А вдруг тебя снова куда-нибудь переведут?

– Не переведут. Я в строительном батальоне провел только неделю. Кому я нужен?

– Чего ты смеешься? Я серьезно, Леша.

– Юля, не переведут. Я командованию здесь нужен.

– Ладно. Надеюсь, не обманываешь?

– Честное пионерское.

Мы поцеловались. До самого прихода поезда мы стояли на перроне, вцепившись друг в друга.

Затем попрощались. Я посадил ее на поезд.

Прозвучал гудок, поезд тронулся.

Некоторое время я еще стоял на пустой платформе, затем направился к главному зданию.

– Эй, герой-любовник! – раздался недовольный голос.

Я резко обернулся и увидел прапорщика Кулагина. Позади него стоял темно-зеленый УАЗ.

– Ну, я долго тебя ждать буду? – возмутился он. – Живо сюда! Торчу тут уже десять минут.

– Есть! – я быстрым шагом направился к нему. Запрыгнул на переднее сиденье. – Здравия желаю, товарищ прапорщик!

– И тебе не хворать! – пробурчал тот, выезжая с территории вокзала.

Разговор с ним по поводу Лидочки я заводить не стал – да и он почему-то не спрашивал. Это было даже странно.

Ехали молча.

По приезде я сразу отправился в палатку к комбату. Все-таки моя увольнительная в город – исключительно его инициатива. Он наверняка ждал отчета о выполнении поручения.

– Товарищ майор, разрешите войти? – не дожидаясь разрешения, вошел внутрь. Комбат говорил с кем-то по телефону.

Заметив меня, он коротко кивнул. Еще что-то произнес в трубку и положил ее обратно на корпус аппарата.

– Ну? Рассказывай! – он неторопливо двинулся ко мне навстречу. Вид у него был мрачноватый, что показалось мне странным.

– В общем, операция прошла успешно, товарищ майор… – бодро начал я.

Вдруг снова зазвонил телефон. Недовольный Прудников поднял трубку.

– Да? – произнес офицер, затем нахмурился. – Что? Кого нужно?

Повисла продолжительная пауза.

– Виноват, – его лицо вдруг побледнело. – Есть. Даю.

Комбат с перекошенным лицом протянул мне телефонную трубку.

– Это тебя! – мрачно произнес он, вытирая выступившие на лбу капли пота…