Читать книгу Назад в СССР: 1986. Книга 6 - Максим Гаусс - Страница 4

Глава 4. Чем дальше в лес…

Оглавление

Некоторое время я провел в своей комнате. В голову неожиданно пришла любопытная мысль. Когда я звонил Павлу Сергеевичу на домашний телефон, он взял трубку, хотя сам сказал, что находится в столице. Это как так у него получилось? Может, конечно, у чекистов и имелась возможность переадресации вызова, но я не помню, чтобы в восьмидесятые уже существовала подобная технология.

Из дома я вышел минут через сорок после нашего разговора с отцом.

Перед уходом я позвонил Юльке – хотел убедиться, что она дома. Трубку взял ее отец, эхом был слышен звонкий лай собаки и девичий голос. Кажется, Баффи пытались учить каким-то командам. Не поздновато ли?

– Слушаю, Кошкин! – раздался суровый голос подполковника.

– Здравия, товарищ полковник.

Все военнослужащие знают, что подполковников за глаза называют полковниками, а когда те делают замечания, им в ответ прилетает: Ну, так будете же.

– Дай угадаю, в увольнении или снова проблемы?

– Первое. Второе неуместно.

– Понял тебя. Заглянешь к нам?

– Конечно. Только пусть это будет сюрпризом.

– Как скажешь!

– Тогда до встречи. Ждите минут через сорок, товарищ полковник, – на всякий случай, предупредив отца Юльки, я положил трубку.

Сейчас передо мной была непростая дилемма – что делать в первую очередь? На часах пятнадцать минут двенадцатого, в час обозначена встреча с Курсантом. В три часа должна была быть встреча с Павлом Сергеевичем на речном вокзале. И хотя большую часть своего времени я собирался провести с любимой девушкой… Однако сначала я рассчитывал навестить товарища Донченко. Раз он жил в соседнем доме, так почему бы мне не навестить его? Так сказать, убить двух зайцев одним выстрелом. Конечно, на самом деле такого не бывает, но очень хочется.

Угрозы в этом решении я не видел. Завербованный Донченко в моем понимании был хитрым, но трусливым человеком. Вряд ли он опасен, хотя тут как посмотреть… Крыса, загнанная в угол, становится очень опасной и способна вцепиться в горло того, кто ее в этот угол загнал.

Когда Курсант поспешно уходил со станции, теоретически он мог столкнуться на проходной с инженером. Очевидно, что Донченко настолько сильно перепугался, что постарался сбежать со станции как можно скорее и, вероятно, преуспел в этом. И куда он мог сбежать – большой вопрос. Другой вопрос, почему инженер уже несколько дней не выходит на работу? Возможный ответ напрашивался сам собой – например, взял больничный или бесплатный отпуск.

Размышляя об этом, я подошел к соседнему дому. Рядом с первым подъездом, на лавке, подложив под пятые точки подушки, сидели бабушки, по уши замотанные в пуховые платки и шубы. Несмотря на холод, они яростно обсуждали принятый Горбачевым сухой закон и то, сколько «радости» он принес. Краем уха я подслушал, что одна назвала другую Тамарой Петровной.

Не церемонясь и не теряя зря времени, я решился действовать.

– Тамара Петровна, добрый день! – громко поприветствовал я, подходя ближе и привлекая внимание бабушек. Обе, как по команде, обернулись и уставились на меня таким взглядами, будто я Гитлер во плоти. Но, видимо, система опознавания «свой-чужой», сработала как надо, и они тут же расслабились.

– Ой, здравствуй, Алексей, – отозвалась крайняя бабушка. – Что-то тебя не видно совсем в последнее время. Смотрю, поправился хорошо и в плечах шире стал. Возмужал. Спортом занялся?

– Давно уже, – улыбнулся я. – Еще в октябре восемьдесят четвертого я в армию ушел. Вот и сейчас служу. Сегодня в увольнении.

– А-а, вот оно что. А я-то думаю, куда ж это Лешка Савельев пропал? Все ходил раньше, книжки таскал из библиотеки, а потом раз и пропал, как будто и не было тебя. И родителей редко вижу, только девчонка иногда бегает тут.

– Ну да. Вот так вот получилось.

– А где ж служишь-то? – поинтересовалась соседка. Может, мой реципиент и знал представителей дворовой разведки, но почему-то их имена в памяти не задержались.

– Да недалеко здесь, под Припятью, – я неопределенно махнул рукой. – Где антенны над лесом торчат.

– А-а, знаю. Знаю. Мой сосед Иван Федорович когда-то там работал. До чего противный старик.

Я тактично пропустил мимо ушей историю про не очень хорошего соседа, затем спросил:

– Тамара Петровна, а не подскажите, в какой квартире Донченко Сергей живет?

– Конечно, подскажу, – охотно ответил женщина, задрав голову вверх и ткнув пальцем. – В тридцать пятой. Вон то окно, с желтой занавеской. А тебе он зачем?

– Да со службы просили проведать его, передать технический отчет. Он на больничном числится, уже неделю как работа стоит… Вот пока я в увольнении, сказали забежать по пути, все равно ведь живем рядом.

– Да? – удивилась пожилая женщина. – Вот так совпадение. В четверг к нему тоже с работы приходили. Тоже искали и спрашивали, куда он пропал.

– Серьезно? А кто именно приходил? – напрягся я, заподозрив странность.

– Да почем же я знаю, – развела руками Тамара Петровна. – Мужчина какой-то, в черном пальто и шапке норковой. Вежливый, учтивый. С дипломатом приходил.

– Еще у него борода небольшая была, – вставила свое слово ее соседка.

А вот это очень любопытная информация. То, что к нему приходили вовсе не с работы, и без гадалки было ясно.

– А он вообще на улицу выходит? В магазин там или мусор вынести?

– Точно, выходил. В четверг его видела, – отозвалась Тамара Петровна. – Мне еще показалось, что он чего-то опасался, все время по сторонам смотрел, будто искал кого-то. В руках мусорное ведро было, с крышкой.

Еще несколько минут потрепавшись с местными разведчицами, я все-таки нашел повод попрощаться и вошел в подъезд пятиэтажного дома, где проживал Донченко.

Никаких лифтов в пятиэтажке, естественно, не было, стандартная бетонная лестница, точно такая же, как и в моем доме. Поднявшись на последний этаж, я остановился у деревянной двери тридцать пятой квартиры.

Подошел ближе к двери и, прислонившись ухом, прислушался. Внутри царила полная тишина, а вот в соседней квартире справа играла музыка, слева, наоборот, ревел обиженный ребенок.

Выдохнув, я протянул руку и нажал на черную кнопку звонка.

Почему-то ни кукушки, ни вообще какого-либо сигнала я не расслышал. Довольно странно, ведь звонок не будет работать только в том случае, если на квартиру не подается электричество. По крайней мере, в то время проводка была завязана именно на таком малоизвестном факте.

Решил постучать. Выждал несколько секунд и постучал еще раз.

Снова тишина. Выходит, Донченко покинул квартиру и куда-то уехал?

Вообще-то, такой вариант я не исключал. Чего ради сбежавшему инженеру отсиживаться в собственной квартире? Отыскать его здесь совсем не проблема, да и кто же станет так бестолково прятаться, зная, что его ищут? Он ведь еще на станции понял, что тот, кого куратор хотел пристрелить, оказался не промах, да к тому же еще и работал не один. Возможностей ухода уйма. Например, по-быстрому собрать вещи, прыгнуть на ближайший автобус и свалить куда-нибудь подальше. В Минск, Белгород или Киев. И все же…

От досады я с силой пнул деревянную дверь носком ботинка и понял, что та была лишь прикрыта. Ни о каком внутреннем замке и речи не было.

Дернув дверь за ручку на себя, я распахнул дверь.

Внутри тишина. Никто ко мне не вышел.

– Эй, есть кто? – позвал я, но ответа не было.

Выждал несколько секунд – вдруг хозяин квартиры засел в туалете? Ну или в ванной, мало ли? Но и по прошествии минуты ничего не изменилось.

Пользуясь случаем, я решил войти внутрь и осмотреться. Раз он покинул квартиру, быть может, забыл что-то важное, что окажется полезным для меня? Документ, записка, какой-нибудь блокнот или любой другой предмет…

Аккуратно вошел, прикрыл за собой дверь и прислушался – соседям было совсем не до того, что происходило на их лестничной площадке. Затем я закрыл входную дверь полностью.

Квартира была не очень большой, хотя и двухкомнатной, обставлена очень просто. Обои, которыми был обклеен коридор, вызвали у меня приступ мигрени – какие-то колокольчики, розового цвета и кузнечики. Просто кузнечики. Блин, да кто вообще в Союзе придумывал дизайн обоев?

Я машинально открыл дверь туалета, заглянул внутрь – темнота, пустота. Клацнул выключателем – ничего не произошло. Мельком взглянул на висевший справа счетчик – диск стоял на месте как влитой. Это подтвердило мое предположение, что квартира обесточена и электричества тут нет.

Выходит, инженер реально уехал?

Ну понятно, что бабки у входа не могут дежурить круглосуточно. Он вполне мог сбежать ночью, когда не было лишних глаз. Я бы поступил так же, ведь ночью уйти в бега гораздо легче просто потому, что лишние глаза и уши – спят.

Двинулся дальше. Приоткрыл дверь в ванную, тут же закрыл ее – внутри никого не было.

Впереди располагалась небольшая кухня.

На мгновение у меня возникла мысль, что Донченко никуда не уехал. Кто бы к нему ни приходил, он мог явиться с целью ликвидации инженера, как ненужного свидетеля. Значит, чисто гипотетически, я вполне мог обнаружить в одной из комнат болтающегося на веревке инженера.

В кухне тоже никого не оказалось.

Я ради интереса заглянул в холодильник – там было довольно много еды, но судя по запаху, она уже была безнадежно испорчена. Если Тамара Петровна не ошиблась, то в четверг Донченко еще был здесь и тогда же к нему приходил неизвестный человек «с работы». Исходя из этого, можно сделать вывод, что как минимум полтора дня все здесь было брошено.

Далее я посетил гостиную комнату, спальню и кладовую. Квартира была пустой. На полу в гостиной, возле дивана, была разлита какая-то бурая жижа. Оказалось, что это какой-то подсохший ликер, пролившийся из лежащей на боку бутылки. Случайно выпачкавшись, я решил быстро сполоснуть руки. Вытащил из кармана бензиновую зажигалку, высек пламя и прошел в ванную комнату. Обратил внимание, что ширма была задвинута – это само по себе странно. Рывком сдвинул ее в сторону… Каково же было мое изумление, когда в самой ванне я обнаружил скрючившееся тело инженера. Не было никаких сомнений, Донченко был мертв.

Разумеется, на несколько мгновений я остолбенел.

На трупы, попавших в зону действия отравляющих веществ, я, конечно же, насмотрелся еще в прошлой жизни. Однако сейчас ситуация была иной, да и общая обстановка совершенно не походила на те, в которых я оказывался. Передо мной лежал абсолютно голый мертвый человек, которого задушили. Он посинел, выглядел просто кошмарно.

В воздухе уже витал слабый трупный запах.

Я отчетливо различил, что вокруг горла погибшего была намотана толстая леска, на кончике которой болталась черная резиновая пробка-заглушка. Зрелище просто жуткое – его зверски задушили прямо в собственной ванне. Как так получилось, почему он не оказал сопротивления – сбивало меня с толку.

– Что же здесь произошло? – задумчиво пробормотал я, перебирая в голове варианты произошедших событий. – К нему пришел кто-то из окружения Клыка, либо вообще сам Клык, ловко вскрыл дверь и под шумок проник в тот момент, когда Сергей принимал ванну? Затем просто взял и задушил?

Это само по себе было чудовищно.

Стоит только представить, каково ему было, когда его душили. В скользкой ванне сопротивляться практически невозможно. А может быть, его убили в другой комнате, а потом раздели и оттащили в ванную. Хотя зачем? Кому нужно столько возни?

Бутылка с ликером валяющаяся на полу, лежала там не просто так, Значит, все-таки какая-то борьба была. Может, они выпили?

Черт, да можно сколько угодно строить гипотезы, я же не следователь. Вот Петрова бы сюда, тот, может, что-то и нашел бы.

На первый взгляд здесь не было ничего, что могло бы меня заинтересовать. Разумеется, бродить и осматривать каждый шкафчик я не мог, у меня на это весь день уйдет. А задач на сегодня и так полно, успеть бы все разгрести.

Я поторопился стереть свои отпечатки со всех дверных ручек, с выключателей, крана, и всего, чего касался – благо не имел привычки лапать все подряд. Закончив, я быстро покинул квартиру, плотно закрыл за собой дверь. Спустившись вниз, я остановился в подъезде на первом этаже. Обе женщины все еще сидели на оккупированной лавочке почти у входа и болтали. Даже не знаю, показываться им или нет?

По-хорошему, мне нужно сообщить в милицию, но тогда будут вопросы – а какого черта я вообще делал в чужой квартире? Конечно, доказать, что якобы пришел его навестить можно, вот только с какой целью? Я ему не родственник, да и не друг совсем. С чего бы чужому человеку проявлять внимание? Вариант «за солью», тоже не подходит.

Тамара Петровна и ее соседка по лавочке подтвердили бы, что я действительно приходил к Донченко с целью проведать, с работы. А вот обратно не выходит… Пусть, никакой преступной составляющей в моих намерениях и не было, да пойди докажи… Вместе мы с ним не работали, да и вообще он человек гражданский, я военнослужащий срочной службы… Ну нет, точно никуда сообщать не нужно. Зачем мне лишний раз привлекать к себе внимание? Командование учебного центра и так на меня криво смотрит, просто потому, что как сказал товарищ Черненко, я реально магнит для неприятностей.

Как вариант, оставался анонимный звонок в милицию с уличного телефона-автомата. Ведения записей разговоров в те годы еще не было, да и идентификации людей по голосу формально не существовало.

И все же, я не рискнул выйти на улицу. Пусть видят, что я заходил и выходил. А лучше сообщить им, что никого дома не застал… Позже лучше сообщить Петрову при встрече, а уже он подскажет, как правильно действовать.

Я неторопливо покинул подъезд, вышел на крыльцо и осмотрелся.

– Алексей, ну что там, нашел Сережку? – поинтересовалась Тамара Петровна.

– Да не было никого, – пробурчал я, недовольно махнув рукой. – Звонок на двери не работает, стучал минуты три – никто так и не открыл. Соседей не было. Может, Сергей уехал куда?

– Может и уехал. Он вообще несильно разговорчивый был в последнее время, хотя вежливый и воспитанный. Всегда здоровался, помогал сумки на этаж поднять.

– А как давно он живет в этом доме?

– Ой, да лет шесть уже, а может, и больше.

– Да ты что, Петровна! – возмутилась соседка. – Меньше шести! Он в конце восьмидесятого года заселился!

– Да это у тебя склероз на старости лет! – возмутилась другая женщина. – А вот и нет. В семьдесят девятом!

– Какой семьдесят девятый? Ты на пенсию в каком пошла?

В общем, пока они выясняли отношения, я благополучно скрылся в направлении колеса обозрения, где у меня была назначена встреча с Петровым.

Добрался я вовремя, несмотря на то, что на дорогах был гололед.

Часы показывали без десяти час, когда я добрался до печально известного колеса обозрения, которое еще не работало. Более половины кабинок отсутствовало по причине того, что его в октябре только установили, а на зиму процесс ввода в эксплуатацию временно заморозили. Его запуск был назначен только на начало мая восемьдесят шестого. К сожалению, в мое время колесо так и не дождалось своего часа.

Время неумолимо летело вперед.

Конечно, я ругал себя за то, что предварительно позвонил Кошкину и предупредил, что буду у них через сорок минут, но так и не явился. Это плохо и совершенно неуважительно. Встречу с Петровым нужно было провести максимально быстро, хотя вопросов накопилась тьма, и по-быстрому при всем желании не получится.

Андрей уже был на месте, оккупировав одну из лавочек. Кстати, пришел он не один, а в сопровождении Григория. Последний был в бегах, потому как сохранялась угроза того, что его могут застать врасплох. Особого смысла в этом уже не было – он рассказал все, что знал сам. И все же Курсант настоял на этой мере предосторожности.

Оба выглядели хорошо, утеплившись в куртки «Аляски» темно-синего цвета.

– Давно сидите? – издалека начал я.

– Перед тобой подошли. – Андрей сразу подошел ко мне и между делом шепнул: – Отцу ни слова о том, кто мы.

Я молча кивнул, затем обратился к Грише:

– Рад тебя видеть, Григорий! Как здоровье?

– Аналогично. Жить буду, правда, недолго! – усмехнулся тот, пожимая мне руку.

– Ну что, прогуляемся или здесь поговорим? – спросил я у Андрюхи.

– Давайте посидим здесь, а потом можно в столовую заглянуть? Уже время обеда, а мы и не завтракали толком.

Честно говоря, я бы тоже не отказался закинуть что-нибудь съестное в желудок. Хоть мама и предлагала немного подождать и пообедать, времени на ожидание у меня не было совершенно.

– Хорошая идея! – отозвался я, затем посмотрел на Андрея и продолжил: – Тогда, чтобы зря времени не терять, вот вам новость номер один – Донченко задушили в его собственной квартире! Точнее, в ванной. Но это под вопросом… Клыка на станции, судя по всему не было, когда мы устранили куратора. Он мог предполагать, что для меня готовится ловушка, но чем все закончилось, он знать не мог. Комитетчики наверняка ничего не афишировали даже в своих рядах, чтобы не допустить утечки. Установили они личности погибших тех или нет – мы не знаем и вряд ли вообще сможем это узнать. Не суть… Вопрос вот в чем… Клык, если это был он, явившись к Донченко, сначала должен был его обо всем расспросить, а только потом задушить.

– Логично, – нахмурился капитан. – Клык – человек умный и расчетливый. Даже если действовал не он, а кто-то из его подручных, нам от этого не легче. Хреново получается, ведь КИПовец мог сообщить нам полезную информацию, а теперь это невозможно. А как ты об этом узнал?

– Он живет в соседнем доме, – честно признался я. – Ну вот и подумал, а почему бы не навестить его?

– Леха, ну ты чего, блин? – возмутился Андрей. – Он же тебя видел на станции! И по-любому знает, кто ты такой на самом деле. И вообще, тебя там тоже могли ждать. Вот так бы заявился, а тебе пуля в лоб!

– Да знаю я, знаю, – честно говоря, о том, что меня там тоже мог кто-то ждать, я даже не подумал.

– Ведь не просто же так он появился в самый неподходящий момент в том помещении! Думаю, он вообще считал, что уже все закончилось, а тут такое… Скорее всего, он работал на Клыка. И именно он должен был передать Клыку тот конверт от куратора. Значит, ты был на квартире и нашел его труп?

– Ну да.

– Сообщил куда-нибудь?

– Нет, не рискнул. Зачем мне лишний раз светиться?

– Вот это правильно. Самое лучшее сейчас – это анонимный звонок в РОВД, так мол и так, по такому-то адресу в ванной лежит труп. Идите, посмотрите.

– А может, ты по своим каналам заявишь? – поинтересовался я.

– Тоже вариант. Я могу сам позвонить и даже представиться в звании и по фамилии. А объяснить информацию могу тем, что получил ее от своего информатора. По закону, по служебной деятельности, я имею право не предавать огласке личность своего информатора. Типа мера предосторожности. Но все же первый вариант предпочтительнее.

– Так и сделаем.

– Что с конвертом? – спросил Андрей. – Он у тебя с собой?

– Да, в кармане.

– Доставай, посмотрим, что там такое.

– Уверен? – на всякий случай переспросил я.

– Ага, открывай.

Я аккуратно оторвал край желтого пергамента. Наружу выпала свернутая вчетверо тонкая бумага, на которой имелся точный план Чернобыльской АЭС с обозначениями.

– Вот черт, вы это видите? – прохрипел я, подняв взгляд на своих спутников…

Назад в СССР: 1986. Книга 6

Подняться наверх