Читать книгу Назад в СССР: 1987. Книга 7 - Максим Гаусс - Страница 2

Глава 2. В Афганистан

Оглавление

Ровно в пять вечера к центральному входу гостиницы «Москва» подкатила начищенная до блеска черная «Волга». Кажется, это была новая, модернизированная ГАЗ 24–10. Помню, читал в каком-то журнале еще в прошлой жизни.

Само собой, такие машины простым людям не продавали в принципе. Я даже не удивился, почему-то иных служебных машин у комитета государственной безопасности не водилось. Насколько я помню, это была предпоследняя модель, которая использовалась в этой структуре, вплоть до развала СССР.

Никаких вещей с собой у меня не было. Все осталось лежать в общежитии, откуда я так и не выселился толком. По-быстрому договорился с комендантом, чтобы мою комнату придержали еще на недельку-другую. К счастью, тот оказался мужиком понимающим и после разъяснений согласился пойти навстречу.

Конечно, было довольно странно, что офицерское звание я получил не в июне месяце, как все остальные выпускники, а только в сентябре. Все лето у меня шли дополнительные практические занятия, в то время как у других нормальных людей был положенный отдых. Впрочем, я понимал, что в первую очередь, это нужно мне, а потому стойко и тягостно переносил…

В обучении хорошую службу мне сослужил еще и тот факт, что срочную службу я провел в спецподразделении «Барьер», которое готовили особенно тщательно. Собственно, три четверти всего, что преподавали в школе, я уже знал. Так уж получилось, что многие инструкторы, кто преподавал в «Барьере», были из комитетских. Само собой, среди сокурсников у меня были завистники и недоброжелатели.

Не обошлось и без стычек, но они всегда заканчивались одинаково, исключительно в мою пользу. Опыта хватало, все-таки инструкторы у меня были хорошие и опытные люди, поэтому махать руками-ногами я умел. Да и бить людей, если они открыто нарывались на физические контакты, я не боялся.

– Лейтенант Савельев? – из окна подъехавшей машины высунулся молодой парень, в костюме. На вид возраст соответствовал моему. Кажется, я даже видел его ранее.

– Он самый! – ответил я, подходя ближе к открытому окну.

– Садитесь назад. У меня для вас пакет документов и инструкции по дальнейшим действиям.

Я кивнул, забрался на заднее сиденье. Волга тут же тронулась.

– Меня зовут Никита, я помощник Алексея Владимировича, – произнес водитель и протянул мне плотный бумажный пакет. – Здесь полный комплект всех необходимых документов, посмотрите позже. Значит, так… Сегодня ночью вы вылетаете со Чкаловского на ИЛ-76 сначала в Ташкент, а оттуда в Баграм, нашу главную авиабазу в Афганистане. Расположена она в провинции Парван. Там развернут крупный военный гарнизон 40-й Армии вооруженных сил СССР.

– Это я все и так знаю, – спокойным голосом перебил его я. – Ближе к сути.

– Хорошо, – водитель на мгновение осекся, затем продолжил: – По прибытии в Баграм вас встретит наш человек – капитан Быстров. Он уже проинформирован и знает, как доставить вас на место.

– Ясно. Суть задачи осталась та же?

– В целом, да. Единственное, как только группа спецназа сделает свое дело, сразу же выдвигайтесь к колонне. Ищите необычного вида чемоданы, либо кейсы. Важные документы. На наркотики и деньги не обращайте внимания, они нас не интересуют. Все, что найдете, нужно будет доставить обратно в Баграм, ну а дальше, по обстоятельствам.

– Что конкретно мне искать?

– Точной информации нет. На этот счет я проинструктирован ответить вам именно так. Возможно, это будут карты. Данные секретные. Кейсы, чемоданы. Думаю понятно, что раз развернута такая дерзкая операция под носом противника, то на это есть причины? Наша разведка работает исправно.

– Хорошо, с этим все понятно. Какие могут быть сложности?

– Любые. Но, их нужно минимизировать.

Я лишь усмехнулся – сколько раз в прошлой жизни я слышал такой ответ.

Оставшуюся часть пути мы ехали молча. Через сорок минут добрались до военного аэродрома. Там я быстро прошел досмотр, затем переоделся в уже знакомую мне новую «Афганку». Из личных вещей у меня был только стандартный набор белья и рыльно-мыльных принадлежностей в самом обычном вещевом мешке. Он кстати, лежал в багажнике служебной «Волги», заготовленный специально для меня. Да-а, товарищ Черненко подсуетился, ведь заранее знал, что я дам положительный ответ. Проницательности ему не занимать. Надеюсь, в чужой республике я не задержусь.

Вместе со мной на грузо-пассажирском «Илюше» летели еще люди. Их было пятнадцать человек, но как я понял, все гражданские лица. Так же семьдесят шестой вез какой-то военный груз, упакованный в большие желтые мешки и темно-зеленые деревянные ящики. В мешках могло быть что угодно, а вот насчет оружейных ящиков все было предельно ясно. Ими было заставлено все свободное место, почти до самой рампы.

Согласно маршруту, сначала мы должны были лететь на перевалочный пункт в Ташкент, а после дозаправки и высадки пассажиров, прямиком в Баграм. Там, на главной авиабазе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, после подробного инструктажа, я должен был выдвинуться куда-то на северо-запад. Но сначала нужно встретиться с куратором, капитаном Быстровым. Вроде бы пока все было понятно, хотя не скрою, пришлось понервничать. Все-таки не на прогулку ведь летел, а в мусульманскую страну, где уже который год шла гражданская война… В моей прошлой жизни, со времен СССР и по настоящее время там всегда было неспокойно.

Честно говоря, меня никогда не интересовали причины, по которым на территорию Афганистана был введен ограниченный контингент советских войск. Понятно, что гражданская война, апрельская революция… Но это официальная версия, а как оно было на самом деле тесно завязано на политике… Это произошло и точка, тут и размышлять нечего. Сомневаюсь, что изменить эту часть истории было бы возможно силами одного человека. Впрочем, я до конца не верил и в то, что мне удастся предотвратить Чернобыльскую катастрофу, а получилось же…

Помню, что ощущение было такое, будто гора с плеч упала. И все же, несмотря на то, что на АЭС тогда все закончилось относительно хорошо, у меня еще оставалось некое предчувствие недоделанной работы. Быть может, я чего-то еще не учел или недоглядел?

Как и говорил ранее, не любил я перелеты. Еще в прошлой жизни, когда я со своей группой летал в разные уголки страны, каждый раз нервничал. А в последний раз, в Сирии, вылетая с «Химок» меня вообще посетило странное чувство, которое я тогда никак объяснить не смог. Чем обернулась командировка – напоминать, думаю, не стоит.

ИЛ-76 покинул аэродром почти в десять вечера. Взлет прошел нормально, в штатном режиме и без каких-либо проблем.

Признаюсь, лететь в течение пяти часов до Ташкента было довольно тяжело. То ли я отвык, то ли причина заключалась в чем-то другом, но прошедшие часы тянулись ну очень медленно. Куда медленней, чем во время моего пребывания в госпитале. Попробуй-ка посиди столько времени на пятой точке, на коротком, жестком и очень неудобном откидном кресле – мышцы затекли уже через час. И ведь ходить-бродить по салону запрещалось.

Сначала было душно, потом стало, наоборот, холодно. Обогрев салона исправил ситуацию, вот только легкий запах машинного масла и авиационного топлива никуда не делся. Спустя какое-то время я перестал замечать посторонние запахи, но зато появилась ноющая головная боль.

Вещмешок с нехитрым имуществом стоял между ног, частично прикрытый сиденьем. Ноги вперед не вытянешь – мало места, так как впереди начиналась пирамида из оружейных ящиков. Иногда проходил ругающийся как сапожник бортовой инженер, поэтому каждый раз ноги приходилось убирать.

Мерный гул двигателей почему-то не успокаивал, а действовал на нервы. Я тщетно пытался поспать, но получалась лишь какая-то полудрема, от которой голова разболелась еще сильнее.

Когда же несчастные пять часов прошли, а наш борт добрался до нужного места и пошел на посадку, стало чуть получше. Почувствовав слабый, но все же ощутимый толчок, сигнализирующий сцепление колес с полотном, я облегченно выдохнул. Но это была только первая половина перелета, а дальше предстояло самое интересное.

Все было хорошо освещено, несмотря на раннее время суток. Весь аэродром был выложен большими бетонными плитами, расстояние между которыми едва ли достигало пары сантиметров. Сразу видно – в постройке участвовал СССР, за многие годы где-то только совок не отметился. Хотя, ничего удивительного тут нет, ведь Узбекская ССР – это тоже часть Советского Союза.

Кое-где пыталась прорастать редкая пыльная трава, но было заметно, что с ней постоянно боролись. Ветер гонял желтую пыль, ощутимо пахло перегретым маслом. Было жарко, температура была на отметке где-то под сорок градусов. Мне сразу же пить захотелось, но я прекрасно знал это обманчивое чувство. В странах с засушливым и жарким климатом нельзя много пить.

Внезапным порывом ветра с меня чуть не сорвало панамку, едва успел ее придержать. Я был налегке, вещевой мешок оставил в самолете, смысл его таскать за собой? А вот пакет документов я прихватил. Посмотреть их в самолете не получилось – рядом со мной сидел какой-то подозрительный мужик восточной наружности, взгляд которого мне совсем не понравился.

Спустившись по трапу вниз, остановился и осмотрелся. Все остальные пассажиры, захватив свои вещи, уже сошли и убыли в основное здание аэропорта. Я сделал вывод, что, скорее всего, дальше я полечу либо один, либо добавятся новые пассажиры.

К заглушившему двигателю самолету уже подъехал топливозаправщик, вокруг него носились люди в «афганке». Судя по всему, разгружать «Илюшу» не будут. Осмотревшись по сторонам, я увидел облаченного в синий авиационный комбинезон техника:

– Сколько будем стоять? – поинтересовался я.

Тот отстранился от планшетки, скользнул недовольным взглядом по моим пустым фальшикам, но все-таки ответил:

– Два часа. Взлет ровно в пять.

– Здесь можно где-то покушать?

– Слева столовая.

Я поблагодарил и двинулся к главному зданию.

Пока шла дозаправка, у меня появилась отличная возможность поужинать. Хотя какой, к черту, ужин в три часа ночи? Со вчерашнего вечера в желудке было пусто. Поужинать я попросту не успел, а выпитое с Курсантом пиво не в счет.

К счастью, довольно большая столовая, расположенная в здании аэропорта, работала круглосуточно. На входе дежурил скучающий прапорщик, делающий вид, что читает книжку.

Очевидно, что питаться там могли не все, тем более учитывая время суток. Но на мое счастье получилось так, что экипаж стоящего неподалеку другого ИЛ-76, в почти полном составе тоже явился на несвоевременный прием пищи, поэтому я и прибился к ним. Вход был по пропускам, но у меня его никто не потребовал.

Кормили хорошо, было не только вкусно, но и много. Я с жадностью умял тарелку наваристого борща, большую порцию гречки и две свиных котлеты с подливкой. Все запил горячим чаем.

Пока кушал, обратил внимание, что столовая типичная для советских времен и даже тот факт, что я сейчас находился в Узбекистане, практически не искажал картину. Да и много ли столовых я видел? За три года новой жизни я, кроме Москвы и Припяти, нигде особо и не был. Тем не менее было очевидно, что столовую посещают разные народности, и неважно – военные летчики, солдаты или гражданские. Впрочем, в три часа ночи там было практически пусто и работала только часть ночной смены.

Покончив с едой, я выбрался обратно на улицу. Дышать горячим воздухом было неприятно, но куда деваться? Заметил, что голова практически перестала болеть, отчего мое настроение стало лучше.

Вокруг ночь, но, как и положено, вся территория аэродрома была хорошо освещена. Справа, на открытом воздухе стояла пара АН-12, один «двадцать шестой». Еще дальше, но уже в закрытых ангарах торчали носы штурмовиков. Я так и не понял, зачем они тут стояли, ведь в самом Афгане уже давно был сформирован 34 АК.

Свободно гулять по территории, само собой, было запрещено, поэтому я направился в единственное место, откуда меня точно никто не прогонит. Прошел в большой зал ожидания, где уже собралось около трех десятков человек в военной форме. Все они стояли отдельными небольшими группками, не обращая на меня никакого внимания. В это время суток здесь было как-то совсем пусто.

Отыскав свободную лавку, я повторно вскрыл пакет с документами, что передал мне помощник полковника Черненко.

Здесь было мое удостоверение, причем фальшивое. Согласно ему, я не лейтенант КГБ Савельев, а лейтенант ВС СССР Мосинцев Алексей Петрович. Фотографию, имя и звание мне оставили прежние. Еще внутри было предписание, специальный пропуск.

С удостоверением личности все было понятно. Тут два варианта – либо меня тут быть в принципе не должно, и я играю роль кого-то другого, либо это сделано на случай, если что-то пойдет не по плану и я попаду в плен. Что делали с пленными солдатами моджахеды и талибы, вспоминать как-то не хотелось. Достаточно вспомнить, что вызволением пленных занимались крайне неохотно и когда советские войска были выведены из Афгана, командующий 40-й армии заявил, что на территории республики солдат нет. На самом деле это было не так, всех пленных списали как без вести пропавших.

Также в пакете были фотографии, все черно-белые и сделанные издалека. Судя по всему, на одной из них был изображен какой-то аул, на трех следующих тот самый караван, который мы должны были остановить. Имелась фотография капитана Быстрова, чтобы я понимал, с кем нужно выйти на контакт.

В целом, все стандартно. И хотя ранее я подобным никогда не занимался, ничего подозрительного здесь не было.

По прошествии еще сорока минут, дали команду грузиться обратно. Озвучили изменившиеся полетные списки, пока что я проходил под своей настоящей фамилией. Вернувшись в самолет, я увидел внутри десяток человек в точно такой же «афганке», как и у меня. У них не было ни шевронов, ни знаков различий. Все как один, даже по возрасту. Судя по всему, это была какая-то спецгруппа, возможно, спецназ ГРУ. Очень может оказаться так, что именно с ними я пойду на предстоящее задание.

Мы обменялись взглядами и этим все и ограничилось. Ни им до меня, ни мне до них не было никакого дела.

Рампа была открыта – внутрь заканчивали догружать что-то еще, помещенное в транспортную сеть.

Через несколько минут погрузка была окончена, а топливозаправщик убыл обратно на заправочную станцию, полосу освободили.

Получив разрешение на взлет, наш «Илюша» выдвинулся на выделенную полосу. Взлет из Ташкента прошел без проблем и наши пилоты взяли курс на Баграм. Дальше начиналась активная часть моей командировки.

При наборе высоты вновь ощутил противное чувство, когда закладывает уши, а мозг прижимается к верхней части черепа. Почему-то на гражданских самолетах такого не случалось, по крайней мере, не так заметно. К счастью, подобное длилось недолго.

А примерно минут через сорок после взлета я неожиданно для себя заснул. Скорее всего, просто сморило после сытного приема пищи…

Проснулся я оттого, что меня усердно трясли за плечо. Открыв глаза, я непонимающе уставился на заросшее щетиной хмурое лицо бортового техника. Того самого, у которого я спрашивал про столовую.

– Ты Савельев? – пересиливая мерный шум двигателей, спросил тот.

– Лейтенант Савельев! – зевнул я и пародируя одного пиратского капитана, зачем-то добавил: – Смекаешь?

Техник явно ничего не понял, потому что замер в нерешительности. Сообразил, что говорит не абы с кем.

– Вас в кабину вызывают.

Встав с места, я заметил, что летевшие со мной люди смотрят в мою сторону с нескрываемым интересом. Прошел мимо, не до этого было.

Поднявшись по лесенке и открыв дверь, я вошел внутрь. На меня накатило чувство дежавю – тогда, в Сирии, точно так же меня уже вызвали к командиру, чтобы сообщить об изменении планов.

Снял наушники с крючка, водрузил на голову.

– Лейтенант Савельев? – уточнил капитан.

– Что-то случилось? – опустив формальности, спросил я.

– Пока ничего. Однако планы резко поменялись и… Мы больше не летим в Баграм!

– Почему?

– Там сейчас с погодой не очень, но дело не в этом. Пришло распоряжение со штаба, что тебя нужно высадить в Мазари-Шариф! – голос у капитана был недовольный. – Уж не знаю, лейтенант, что ты за птица… Но какого черта?

На этот вопрос я не ответил. Раздражение офицера я понимал.

– Ладно, – спустя несколько секунд, уже спокойнее произнес командир. – За десять лет полетов я третий раз вижу, чтобы борт пускали по другому курсу из-за одного-единственного пассажира. Семьдесят шестой – это, вообще-то, не такси, да только команда пришла прямиком из штаба. В общем, все понятно?

– Я вас понял, товарищ капитан! – кивнул я. – Сколько еще лететь?

– Минут двадцать и пойдем на посадку. Баграм юго-восточнее будет, поэтому доберемся быстрее.

На этом разговор окончился. Я вернул наушники на место, а сам покинул кабину и, спустившись обратно, сел на свое место.

Итак, вот и начались первые проблемы. Мы еще даже до Афганистана не долетели, а уже становится интересно. Что же послужило причиной того, что точку дислокации пришлось менять прямо на лету? Точно не погодные условия…

Напрашивались две мысли – либо план поменялся и в Баграме что-то не так и это как-то связано с моим заданием. Либо караван вышел раньше положенного срока и теперь вся операция под угрозой.

Мазари-Шариф – самый северный аэропорт республики, при этом способный принимать большие самолеты вроде «Илюши» и даже больше. Но почему мы летели именно туда? Вроде как северная часть Афганистана под контролем Советского Союза, за исключением небольших серых зон. Неужели караван пойдет по контролируемым территориям? Впрочем, Панджшерское ущелье большое и обстановка там постоянно менялась.

Вскоре борт начал заходить на посадку. Это я понял по изменившемуся звуку работающих двигателей. Внутри загорелся свет, хотя до этого работало только дежурное освещение. Иллюминаторов была всего пара штук, но я понял, что снаружи светло.

Судя по всему, сейчас было около восьми часов утра. Из-за смены часовых поясов, наручные часы были бесполезны. Кажется, разница незначительная, но с ходу я этого определить не смог.

В крови резко подскочил адреналин, а от напряженного ожидания сердце колотилось о грудную клетку. Усилием воли заставил себя немного расслабиться, было дело – научили.

Тем не менее, осознание неизвестности было мучительным, но к этому я был готов изначально. Это чувство я знал более чем хорошо, поэтому знал, как на него реагировать.

Я слегка удивился тому факту, что никто из присутствующих даже не поинтересовался, почему это после моего возвращения из кабины пилотов, мы вдруг начали менять курс, а затем и вовсе пошли на посадку на час раньше положенного времени.

Сели спустя десять минут, к счастью, благополучно. На этот раз посадка была не столь мягкой, как в Ташкенте. Чувствовалось, как шасси встречают сопротивление полосы, которая была явно лучшего качества. Наконец, мы остановились.

Непонятно откуда появился бортовой инженер. Почти сразу рампа поползла вниз. Внутрь салона сразу же ворвался горячий, пропитанный пылью воздух. Вместе с ветром я услышал сильный шум, в котором безошибочно узнал звуки работы вертолетов. На них мне довелось полетать немало, особенно на Ми-8.

– Лейтенант Савельев! – крикнул спустившийся по лесенке техник. – Можно выгружаться…

– Принял! – отозвался я, поднимаясь с места.

Конечно, летчики – народ прожженный. Многое уже повидали и под обстрелами были. Наверняка обо мне сложилось отдельное мнение – с виду-то я еще молодой, да еще и без погон. Меня могли принять за кого угодно, однако очевиден факт – команда не знает, кто я такой на самом деле и почему ради меня их развернули прямо в полете.

Ухватив вещевой мешок и документы, я бегом рванул наружу. Краем глаза заметил, что бортовой инженер готовился то ли к загрузке, то ли к разгрузке. Впрочем, мне-то какая разница?

Первое, что я увидел – довольно высокий горный хребет, протянувшийся с запада на восток. Создавалось впечатление, будто он огибает аэродром со всех сторон. Все видимое пространство аэродрома было выложено бетонными плитами, многие из которых были треснутыми. Само собой, строил его тоже Советский Союз, причем еще в пятидесятых годах. Где только СССР не отличился, в одной только Сирии таких аэродромов насчитывалась дюжина.

Пока я стоял и смотрел по сторонам, от главного здания отделился темно-зеленый четыреста шестьдесят девятый УАЗ. Не доехав до самолета метров тридцать, машина остановилась прямо на полосе.

Пассажирская дверь открылась и оттуда выбрался человек в точно такой же «афганке», но при этом хорошо экипированный.

– Лейтенант Савельев? – перебивая внешний шум, крикнул он, глядя на меня.

– Так точно! – ответил я, направляясь к машине.

– Залезай! У нас мало времени!

– А вы, собственно, кто?

– Какая разница, лейтенант? – нахмурился тот.

Такой ответ меня совершенно не устроил, ведь я действовал строго по инструкции. И очевидно, что все пошло не по заранее спланированному сценарию.

– Где капитан Быстров? – спросил я.

Пассажир и водитель многозначительно переглянулись…

Назад в СССР: 1987. Книга 7

Подняться наверх