Читать книгу Тревожные Видения - Максим Карт - Страница 10
Часть первая
Соскальзывание
8
ОглавлениеКогда же он поменяет дверной звонок? Обделаться можно от его рёва! А вдруг совпало – сидит на унитазе, тужится, поэтому долго не открывает. Услышав шлепки голых ступней по полу, не сдержалась и улыбнулась, а хотела быть серьёзной. Дверь открылась. Юля увидела заспанное лицо, перекошенное последствиями вчерашней пьянки. Похмельные мужики не раздражали её, а вызывали жалость здорового к больному: хоть сейчас откупорь спрятанную за спиной бутылку и дай ему поправиться, но – нет, вино предназначалось для другого дела.
– Гулять пойдём? – спросила она, наполнив взгляд сочувствием и надеждой на положительный ответ. Показала красное.
Саша отступил на шаг: икнув, выпучил глаза.
– Чего ты? – спросила Юля.
Так и уходят доброжелатели без доставленного страждущему глотка счастья. Но только не она! Сегодня ей нужна любовь.
Она повторила настойчиво:
– Гулять пойдём?
– Куда?
Неловкая тишина повисла между ними. Его глаза вернулись в прежние размеры: в них опять появилось желание жить, которое не позволяло ему разрушаться изнутри. Что бы он делал без неё? А она?
– Мне всё равно, – ответила Юля.
Пройтись, поговорить о пустяках, подышать зимним воздухом.
– Собственно… – протянул он. – Есть одно местечко, довольно интересное. – Он ткнул в неё пальцем, но одёрнул руку, вовремя разглядев в своём жесте глупость. – Я сейчас.
Дверь захлопнулась, Юля вздрогнула.
В ожидании она вспомнила далёкое утро, морозное и солнечное: ночью выпал глубокий снег, радостный отец колдовал возле чёрного от копоти мангала, пытаясь поджечь толстые вишнёвые ветки, он привёз их с дачи специально для шашлыка, мама стояла рядом и смотрела на своего мужчину жадно, он – её и ничей больше, запах слегка подгоревшей курятины, никогда не готовили свинину, папа не любил, он насаживал небольшие куски мяса на острые ивовые палочки и жарил, оно всегда пригорало, но тем не портился его особый вкус, ведь делалось своими руками, а потом пили красное сухое вино, домашнее, жили…
Две каменные глыбы нависали над журчащим ручьём: ни души – только природное одиночество купающихся в тишине валунов, и вонь – запах залежалого человеческого дерьма – разрывала ноздри. Он – ответвление городской канализации – отделялся от материнского русла и тёк по тротуарам, дорогам и автомобильным стоянкам, мимо кирпичных гаражей, по укрытым снегом окраинным полям в бесконечность. Он не замерзал зимой.
Они грели камни, попивая без дрожи кислое вино из горлышка бутылки, – сидели. Их мысли блуждали в далях, они молчали, медленно пьянея, и наблюдали за перекатами коричневых вод. Юле нравилась эта урбанистическая клоака с её непохожестью на те уголки природы, где всегда уютно.
– Что ты знаешь о смерти? – робко спросила.
Он даже не вздрогнул.
– О смерти? Зачем о ней разговаривать? Я пока не собираюсь умирать.
– Да нет же, – улыбнулась она. – Ты бы смог убить человека?
Он ответил без промедления:
– Конечно! Если б приспичило. Можно пойти даже на убийство, чтобы выжить.
– А как же совесть? – нахмурилась Юля. – Тебя бы потом загрызла совесть!
Теперь пришла его очередь улыбаться:
– А я бы в запил. Ха! На исповедь к попу точно не пошёл бы! Время лечит – всё забывается постепенно.
– Ты прав.
– В чём? Конец жизни неизбежен. Смерть слепа! Она как тень – всегда за твоей спиной. Она может достать любого.
– Саша, а тебе женщины нравятся?
– Кому они не нравятся? Я ж не пидор.
– А у тебя есть кто-нибудь? – спросила Юля.
– Нет, да и не нужно мне никого. А у тебя?
– Тоже нету.
Тут обязательно должно было последовать «давай дружить», но не пошло, разговор расклеился. Осталось только допить вино в тоске. Думали о неизбежном: пора уходить отсюда.