Читать книгу Осталось 13 - Максим Кызыма - Страница 4

«Сегодня, 22 июня, над Ижевском примерно в 14:45 пропал с экранов радаров частный авиалайнер Cessna 680. Позже в районе поселка Первомайское работниками МЧС были обнаружены обломки сгоревшего фюзеляжа самолета. На его борту могло быть 8 человек, шесть пассажиров и два члена экипажа. Как стало известно, борт направлялся в Пекин и был зафрахтован известной фармацевтической компанией Crown Biotech. По неподтвержденным данным, среди пассажиров находился и ее президент Раиль Алаев. В компании пока не комментируют данное происшествие. Как сообщает с места событий наш корреспондент, один пассажир чудом остался жив, но находится в крайне тяжелом состоянии. Следствие рассматривает несколько версий крушения…»

– Да выключи ты его, в конце-то концов! – Алиса не находила себе места и ходила по комнате из стороны в сторону.

– Аля, успокойся, – Филипп выключил телевизор, подошел к Алисе и взял ее за руки, – Посмотри на меня. Твои переживания сейчас никому не помогут. Он жив, это главное. Завтра Арсения Андреевича перевезут специальным бортом в Москву, в Пирогова. Я договорился, его будут лечить лучшие специалисты. Ну, хватит. Все будет хорошо, – как мог успокаивал Алису супруг. Филипп обладал уникальной способностью находить общий язык с разными людьми. Ярцев доверял своему заму безгранично, хотя парню было всего 28 лет. Везде у Фила были друзья, знакомые, одним словом – связи.

– Извини, сама не своя.

Алиса Ярцева была единственной дочерью Арсения. В свои 24 она уже успела выйти замуж. Привлекательная внешность ей досталась от матери, от отца она унаследовала твердый и упрямый характер. Стройная девушка небольшого роста, с короткими темными волосами. Милые ямочки на щеках, большие добрые глаза. Своей юношеской красотой она часто обескураживала окружающих. Алиса легко могла бы стать моделью, но выбрала совершенно другую специальность. С детства она мечтала стать медиком. Ее профессия резко диссонировала с внешностью. Не каждый здоровый мужик справится с тяжелой и нервной работой на скорой помощи, а Алисе это удавалось. Она была из числа тех женщин, которым, что конь на скаку, что горящая изба – все нипочем.

Свою мать Алиса знала только по фотографиям, которых после ее смерти осталось не так много. Она умерла во время родов, китайские акушеры не смогли ее спасти. Отец всю жизнь воспитывал дочь один. Алиса и Арсений были очень привязаны друг к другу. Весть о катастрофе просто подкосила девушку. Самый близкий человек висел на волоске от смерти, а она ничем не могла ему помочь.

Спецрейс санитарной авиации экстренно перевез Ярцева в Москву. Его поместили в отделение реанимации медико-хирургического центра имени Н. И. Пирогова. Отдельная комната больше походила на небольшой научно-исследовательский центр, чем на палату интенсивной терапии. Мониторы, индикаторы и прочее самое современное медицинское оборудование.

С раннего утра Алиса дежурила в больнице, решая организационные вопросы госпитализации и ухода за отцом. С большим трудом ей удалось встретиться с заведующим реанимационным отделением, перехватив его прямо в коридоре во время утреннего обхода.

– Здравствуйте, Исаак Карлович. Умоляю… Ярцев. Я его дочь. Скажите все как есть. Может, что-то необходимо… Мы найдем, мы…

– Успокойтесь, девушка. Как вас зовут?

– Алиса. Алиса Ярцева. По поводу Арсения Ярцева. Его вчера ночью доставили к вам из Ижевска. После авиакатастрофы, – сбивчиво пыталась объяснить Алиса дрожащим голосом.

– Да-да. Помню. О нем меня предупредили. Пациент Ярцев на особом контроле. Алиса Арсеньевна, послушайте. Сейчас клиническая картина стабилизировалась, на данный момент жизни Арсения Андреевича ничего не угрожает. Его ввели в состояние искусственной комы. Сами понимаете, рано давать какие-либо прогнозы. Но мы будем делать все, что в наших силах. Больше ничего не могу обещать. А сейчас прошу простить, должен бежать.

– Я могу его увидеть?

– Вообще-то не положено, но в качестве исключения. Я передам лечащему врачу, вас пустят, но буквально на пару минут.

Ярцев лежал в центре палаты, со всех сторон к нему тянулись трубки и провода. Из-под голубой простыни лишь едва было видно отекшее лицо. Казалось, что он просто спит, слушая монотонную колыбельную сигналов кардиомонитора. Алиса смотрела на отца и рыдала. Обычно она не давала воли слезам. Ее одолевали два противоположных чувства. С одной стороны душевная боль и горесть, с другой – благодарность судьбе за то, что отец остался жив.