Читать книгу Помни Меня - Максим Кощенков - Страница 1

Холидей

Чудесное декабрьское утро не могло пройти никак иначе: мне казалось, что я строила планы на этот день всю осень. Пока за окном резвилась детвора, подбрасывая ввысь горстки ярко-рыжих листьев, я расставляла маленькие квадратики напротив совсем ещё крошечного списка дел. Конечно, иногда заливистый смех заставлял меня выглянуть в окно, но всего секунды было достаточно, чтобы потерять рассудок.

Ребята за окном светились счастьем, как яркое солнце. На радостных лицах присутствовали игривые улыбки – одни из самых искренних, какие мне только довелось видеть. Я буквально прилипла к стеклу, из-за чего оно запотело за считанные мгновения. Несколько девчонок разбежались и на всех порах влетели в гору листьев, небрежно собранную на газоне ими же. Они посмеялись вновь точно таким же смехом, как и пару минут назад. По щеке скатилась колкая слеза, но вытирать её я не спешила. Затем другая проделала точно такой же путь. Последующие капли искали собственные пути прохождения.

Спустя некоторое время я перечитывала свой список снова и снова. Чудесное декабрьское утро начиналось не с кофе. Даже не знаю, связано ли это с тем, что я терпеть не могу напиток, или всё-таки с планом. Я больше склоняюсь ко второму варианту. Да простят меня любители эспрессо и капуччино, но настолько горькой, как кофе, не бывает даже правда.

Начало октября – сезон проливных дождей, когда небеса обрушивают на Монтану свой первый холодок. По стеклу тарабанили тяжёлые капли, и мне казалось, что я нахожусь на концерте какой-нибудь рок-группы. Пусть малоизвестной, но зато душевной. Природа – лучший музыкант.

Вдалеке раздался гром. Тогда я не услышала бы и собственного плача. А реветь я умела очень, очень громко. Я вернулась к своему списку. Первым делом в декабре я планировала сделать чтение. Незадолго до начала осени мне подарили сразу несколько замечательных романов, и тогда-то я решила – особенным книгам нужно отводить особенное время. Но разве декабрьское утро не идеально подходит для того, чтобы сорвать плёнку с самой интересной книгой из серии? Я посчитала, что идеально.

Чудесное декабрьское утро должно было продолжиться вкуснейшим завтраком. В ноябре я уже предвкушала вкус маминых фирменных вафель.

Вообще, мне очень повезло с решением данной задачи, ведь моя мама – пекарь. Она работала недалеко от дома, примерно в десяти минутах ходьбы. В детстве я обожала лакомиться тем, что ей удалось прихватить с работы после длинного рабочего дня: обычно это были мягкие пончики с белоснежной пудрой или французский батон. Но фаворитами конечно же были мамины вафли. Любой, кто брал в рот хотя бы кусочек, ставил маминым способностям оценку не ниже «одиннадцати из десяти».

Я дословно всё расписала: одна вафля – с мёдом – для меня, другая – с клубничным джемом – для мамы.

Первый снег в начале ноября мне застать не удалось. Хотя бы потому, что он выпал в тёмное время суток. Я отпрянула от письменного стола, за которым заснула, пока редактировала план, и подъехала к окну. В тот день я точно увидела мир по-новому: чистая белая пелена опустилась на наш городок и так изящно покрыла дорожки, что у меня задрожали пальцы на руках. То ли от предвкушения хрустящего снега в ладонях, то ли от наивной детской радости.

От радости, которую я так долго старалась ощутить.

Я приложила трясущуюся ладонь к промёрзшему стеклу. Мои горячие пальцы вмиг растворили элегантные узоры на окнах, и я поняла одну важную вещь. Оставался месяц до того, как моя жизнь должна была стать совсем другой. Эта мысль возникла в голое совершенно спонтанно, но именно она заставила меня задуматься. Я пообещала себе научиться готовить в сотый раз, я пообещала чаще убираться в комнате в тысячный раз и в миллионный раз пообещала себе стать хотя бы на капельку счастливее. Всего месяц на разработку идеального плана. Всего месяц до старта его осуществления.

Оставалось всего-то тридцать дней до встречи, уготовленной для нас судьбой.

В последнюю ночь перед декабрём я практически не спала. С шести до восьми вечера я редактировала список, а с восьми до девяти болтала по телефону с Кейти – своей лучшей подругой – и обсуждала предстоящую встречу, которая должна была быть завершением утра. Кейти жила по соседству, поэтому гулять в моём дворе ей никогда не составляло труда. Наши дворики почти не отличаются по внешнему виду, разве что газон моего так и не чистили от опавших листьев. Но так даже лучше: это придаёт дворику особый шарм. Кейти тогда сказала, что приготовила мне сюрприз. Но я была девочкой капризной и сюрпризы недолюбливала за их скрытность. Интрига – подружка сюрприза – выводила меня из себя даже больше самого сюрприза, а ещё именно она не давала мне уснуть. Про таких друзей, как сюрприз и интрига, говорят: «два сапога пара!». Наверное, мы с Кейти такие же. Мне пришлось придумать, какой бы сюрприз устроить ей, и благо мама наделила меня сообразительностью, а себя образованием пекаря. Я повторюсь, в её деле маме нет равных. В девять я попросила маму с утра завернуть несколько вафель для Кейти, и та с радостью согласилась.

Если бы я знала, какой сюрприз готовит мне лучшая подруга, то отдала бы ей и свою утреннюю порцию самых мягких вафель.

Белый порошок посыпался с небес так часто, что вскоре я не могла разглядеть в окне даже почтового ящика. Думаю, если бы я была на улице в тот момент, то не видела бы и дальше носа. Слякоть на дорогах быстро замёрзла, и машины часто скользили на соседнем участке дороги. Настолько часто, что будили меня среди ночи. Я зарывалась в шерстяные одеяла и перьевые подушки глубоко-глубоко, но мысли о предстоящем волшебном декабре вытаскивали меня в сознание раз за разом.

Я помою, как сразу после пробуждения приятнейший голос Мелани в наушниках диктовал правила каллиграфии, и я с особым удовольствием вывела число в центре небесно-голубого листа. Первое декабря.

Мелани – блогер на платформе YouTube, которая провела со мной всю осень. Ладно-ладно, с которой я провела всю осень. Мне нравилось смотреть на эту блондинку: она всегда выглядела опрятно даже в недорогой одежде, и я старалась подражать её стилю; она всегда умело красилась, и я вспоминаю, как рассмешила маму своим первым «макияжем от Мелани»; но самое главное – эта девушка в некоторых своих видеороликах обучала каллиграфии.

Я отложила чёрную гелиевую ручку и захлопнула ежедневник. Всё выглядело эффектно: и разлетевшаяся по сторонам пыль, и моя широкая улыбка от уха до уха. Но мне пришлось открыть дневник вновь.

«Я обещаю, что буду чаще протирать пыль!».

Я вслух перечитала обещание несколько раз, после чего всё же решилась внести его в список утренних дел. Идеально.

К счастью, моим идеалам не суждено было воплотиться.

Джонатан

Летом я перестал что-либо планировать, потому что посчитал это глупым занятием.

Только представьте: сегодня вы представляли, как летели на борту самолёта в тёплые края, где вас ожидает персональный коктейль с жёлтым зонтиком и долькой лайма, насаженной на край стакана. Полёт длился долго, и никаких сил больше нет: вы долго не спали, угадывая, как оно там, в неизвестности. И когда облака под вами начинают подниматься, вы оживаете. За ватными небесами скрывается самый красивый архипелаг, какой вы видели. Вы приземляетесь, и самолёт мучительно долго катится по взлётной полосе. Вы вне себя от радости, ведь в представлении этот момент казался таким нереальным – первый шаг на новой земле. В вашем туристическом рюкзаке были карты и десятки маршрутов, и вы уже расстёгивали молнию, чтобы достать их. Но наступило завтра. Завтра, которое не должно было наступить так рано. Завтра, которое унесло жизнь самого близкого человека, который у вас был.

Я ненавидел планирование. Я ненавидел его с тех пор, как моя мама покинула нас в той роковой поездке. Когда мне было особенно плохо, я думал, что мама ушла из-за сложностей планирования.

Сентябрь начался без неё, и, честное слово, это был самый одинокий сентябрь в моей жизни. Пока пожелтевшая листва шуршала в нашем саду, я оплакивал маму в её любимом уличном кресле. Плетёное из тростника и заваленное нежно-розовыми подушками, оно напоминало мне о женщине, которую я потерял. Я чувствовал, что она сидела рядом со мной, я знал, что она крепко-крепко обнимала меня и шептала на ухо, чтобы я слушался папу, чтобы не прогуливал занятия и был джентельменом. Но мне не нужны были слова, придуманные в собственной голове. Мне нужны были наши фотографии с летнего отпуска и смех, много маминого смеха. Мы и его планировали. Мне хотелось обнимать маму, а не собственные дрожащие колени.

В октябре я серьёзно поссорился с папой: тот настаивал на постоянном посещении школьных занятий, а я считал, что скитания по городку помогут мне отвлечься от недавней потери. Казалось, что ничего другое, кроме моей учёбы и телевизора, отца не интересовало: я приходил «с занятий», мы с ним ругались и расходились по комнатам. И так было каждый день, пока восходило тусклое солнце в октябре. Прогул за прогулом, ссора за ссорой – мама теряла веру в меня. Я чувствовал это, но ничего не мог с собой поделать. Меня душило горе своими чёрствыми лапами. Но ещё больше меня начинала душить совесть.

Как оказалось, не только я знал, что ни к чему хорошему это не привидёт. С Кейти мы познакомились в начале ноября, когда я в очередной раз прогуливался рядом с церковью Святой Елены. Меня привлекала готика: резкая и тёмная, ничего хорошего не предвещающая. Кирпич собора давно выцвел, что отлично передавало дух старины. У нас с городком была одна проблема – мы не могли отпустить прошлое. Кейти не любила готику, но ей чрезвычайно интересно было слушать мои нудные рассказы про стили архитектуры. Мы простояли на небольшой площади около часа, наслаждаясь никчёмными видами Хелены и пушистыми снежинками, которые покрывали наши головы. Мы разошлись, оставив друг другу номера телефонов не потому, что мы понравились друг другу, а потому, что я давным давно пообещал маме быть джентельменом.

Кейти болтала не меньше меня. Мне казалось, что эта девочка вообще никогда не замолчит, благодаря чему я наконец-то видел себя со стороны. Но тем ли человеком я был, каким представлял себя? Конечно нет. Меня поглотила обида и меланхолия, я закрылся внутри себя, перечеркнул все краски жизни чёрной кистью и Кейти откуда-то это прекрасно знала. Столько добрых слов я не слышал в свою сторону никогда, но самым главным было то, что она пообещала сделать мою ещё непрожитую жизнь лучше.

Тогда-то она и рассказала мне про первое декабря.

Про самое счастливое первое декабря, какое мне доводилось проводить.