Читать книгу Пионеры Кремниевой долины. История первого стартапа из России, покорившего мир - Максим Котин - Страница 4

Летом 2017 года я потерял свою суперсилу.

Мало кого из нас можно назвать настоящим супергероем, но почти у каждого есть свои сильные стороны.

Кто-то без труда перемножает в уме трехзначные числа. Кто-то может сыграть «Полет шмеля» на баяне. Кто-то бегает марафоны в Арктике… Ну а моя суперсила заключалась в умении спать.

Сколько себя помню, стоило мне только принять горизонтальное положение и закрыть глаза, как я тут же отключался – чтобы очнуться только утром.

В этом деле у меня был талант мирового масштаба. Ни чашка кофе, выпитая на ночь, ни волнения прожитого дня, ни жесткий матрас не могли повлиять на мой сон.

Пока не настало то самое лето, в которое сила покинула меня. И виноват во всем был я сам.

Мне всегда хотелось пожить в другой стране. Получить новый опыт. Познать иную культуру. Бросить себе вызов. Доказать, что я могу выигрывать не только на домашнем поле, но и в гостях.

И я переехал в Берлин – совершенно не представляя, во что ввязываюсь.

Не скажу, что к тому времени я прошел огонь и воду, но некоторые сложности уже испытал. Учился в университете в одном городе, а работал на полной ставке в совершенно другом. Написал первую книгу, каждый день вставая в пять утра, потому что только утром находилось свободное время. Проехал автостопом по Беломорканалу. Провел несколько часов на допросе в Следственном комитете. И даже снялся в кино.

А однажды в мой пенис засунули катетер, чтобы вытащить сантиметровый камень, пока я сидел, растопырив ноги, в гинекологическом кресле.

Но это все ничто по сравнению с Берлином.

Переезд в Берлин оказался самым тяжелым испытанием за почти сорок лет моей жизни.

Я учил немецкий, но не понимал, что мне говорят кассиры в магазине. Не мог найти семье достойное жилье и разобраться с элементарными задачами: пропиской, банковским счетом, медицинской страховкой… И разучился спать.

В чужой стране любая мелочь, от поломки отопления до приобретения проездного на месяц, требовала от меня подвига. Совершать подвиги день за днем становилось все тяжелее. Казалось, меня разбил инсульт и я утратил базовые навыки: выражать мысли словами, строить логические связи, адекватно оценивать мир, основываясь на своем опыте и знаниях… После пересечения границы все мои прошлые достижения перестали что-либо значить. Всему приходилось учиться заново.

И, признаться, я начал сомневаться, есть ли мне место в этом чарующем, но непонятном мире.

Кажется, этот вопрос сегодня задают себе многие люди, которые родились в России.

Каждый, кто стремится покинуть родные пределы, делает это по своим причинам. Кто-то в поисках бытового комфорта, кто-то – из соображений безопасности, кто-то – в погоне за приключениями. А еще людьми порой движет кураж и амбиции – желание сыграть по-крупному. В современном мире только глобальный успех может сделать вас настоящим чемпионом в любом деле, за которое вы беретесь. К тому же попробовать свои силы в высшей лиге и почетно, и увлекательно.

Кто знает, в чем тут проблема – в языке, культурных барьерах, национальном характере или предубеждениях, – но факт остается фактом: почти все «наши» эту схватку проигрывают.

За пределами России сегодня живет немало тех, для кого русский – родной, но единицы достигают чего-то значительного. Особенно из числа тех, кто пересек границу не в пятнадцать лет, а в сорок, и уже состоявшимся человеком. Успех на родине редко конвертируется в успех за ее пределами.

Тем летом 2017 года, не в силах призвать обратно свою суперсилу, я часто думал обо всем этом. И вспоминал Степана Пачикова.

Мы познакомились почти десять лет назад, когда я работал репортером в журнале «Сноб». Большинству людей он был на тот момент известен как основатель Evernote, популярного американского сервиса для хранения информации – от небольших заметок до фотографий и документов. Программой пользовались миллионы людей по всему миру. Пачиков тогда уже жил в Нью-Йорке и водил знакомства со многими знаменитостями IT-рынка. Если и искать пример нашего человека, преуспевшего «там», то это Пачиков.

Работая над статьей о Степане, я узнал его личную историю – и историю легендарного «ПараГрафа», компании, которая принесла Степану первый большой международный успех.

Он запустил «ПараГраф» еще в СССР. Чуть ли не все отцы-основатели российского IT-рынка начинали именно там. А в 1991 году компания заключила крупный контракт с Apple: московский стартап продал легендарной корпорации свою технологию распознавания рукописного текста.

Вскоре вся команда, состоявшая из советских инженеров и математиков, переехала в Кремниевую долину и начала строить настоящий американский бизнес.

Подбивая подушку в душной берлинской ночи, я думал о Пачикове и о том, что предпринимательство – серьезное испытание само по себе, а «ПараГраф» появился на свет в таких условиях, которые должны были сделать это испытание непреодолимым. За железным занавесом. В государстве, где коммерческая деятельность считалась преступлением. Под грохот танков, идущих на штурм парламента.

У команды «ПараГрафа» не было Netflix, чтобы смотреть по вечерам фильмы на английском и подтягивать язык. У них не было веб-сайтов, на которых они могли бы почитать новости индустрии или статьи о менеджменте. Когда Степан впервые приехал в Кремниевую долину, ему как раз исполнилось сорок.

И тем не менее у Пачикова и компании получилось то, что и спустя два десятилетия крайне редко выходит у российских предпринимателей. Они осуществили чуть ли не главную мечту современного поколения: приехали в Кремниевую долину – и оставили ту самую «вмятину во вселенной», о которой говорил создатель Apple Стив Джобс.

Как, черт возьми, им это удалось?