Читать книгу Кого на Земле надо спасать? - Максим Левобережных - Страница 2

Нейтронные бомбы… отняли у нас прежний мир и часть памяти. Похоже на это.

Позже мне пришли на ум другие мысли. Я помню, как участились полеты плазмоидов – вылетающих из-под земли светящихся объектов, простодушно называемых в народе НЛО. Это шары (иногда вытянутые вертикально объекты) из разгорячённой плазмы, которые вырываются из мантии Земли по узким каналам через кору Земли – в местах ее разломов. Там геопатогенные зоны), о которых не раз писали в девяностые годы: мол, чувствуется невидимая энергетика, плохое самочувствие и так далее… «Мол» пишу не потому что подвергаю сомнению существование подземной энергии, а потому, что эта энергия не только невидимая: с начала второго десятилетия двадцать первого, она всё чаше становилась видимой, при этом напряжение и температура плазмы всё возрастали. Из-под земли рвалось наружу всё больше энергии. Интересно, отчего? Но потом я понял: Дело шло к Катастрофе. Подземное излучение многократно увеличилось. И однажды оглушило людей. Кто-то из них провалился в параллельные пространства – иначе город давно задохнулся бы от гниющих тел… Но часть народа «очухалась». Пусть гораздо мене половины от всего прежнего населения, но и не сказать, чтобы нас – выживших – были единицы.

Кроме обычных граждан, – как водится в любом почти обществе, у нас завелись и свои, мягко говоря, «нарушители порядка». Но наш мудрый Капитан собрал Охрану Каравана, во многом, именно из таких отверженных и «отмороженных» «защитников Родины». Пусть делают благое дело, служа живым щитом от таких же, как они – от «неприбранных к рукам» собратьев, принявшихся грабить спасшееся население. Наш Караван был бы лакомой добычей: огромные фуры с едой (и наверно, иными богатствами). И главное – автомашины, которые удалось завести (большая часть техники после Катастрофы отказала – даже двигатели внутреннего сгорания, но такие умельцы как наш Капитан… – им удавалось иногда завести машину, даже грузовик); а также запасы бензина…

По пути нам должно был встретиться немало АЗС. Но ведь почти каждая автозаправка должна была за эти недели анархии обрести своего «хозяина». Короче, приключений предстояло, хоть отбавляй!

Но, погодите, что я видел еще до отъезда Каравана? Помню свой город – наш район на следующий день после Катастрофы. Я бродил один по пустым улицам – похоже на раннее утро, когда люди еще не проснулись и не успели выйти из домов. Но люди, в самом деле, не проснулись. Почти никто. Я шёл по пустому асфальту улиц, было необычайно тихо. Взобрался на крышу новостройки – небоскрёба, где жили богатые люди – теперь мне никто не мог помешать, никакая охрана – обмякшая фигура человека в черной форме виднелась за столиком в фойе (бедолага принадлежал к числу тех, кто остался в нашем мире, но организм которых не выдержал перегрузки от резко подскочившего излучения с неба или из-под Земли?).

В моем доме из более чем сотни квартир, проснулось наутро всего несколько семей. Я стал «дозорным».

В нашем районе кроме выживших из нашего дома я долгое время не видел никого… Лишь из самого центра Города доносились временами какие-то звуки – так сказать, признаки жизни. Потом мы с ними установили контакты…

Коммуны из выживших образовались по всем городам и достаточно крупным поселкам и сёлам (где, по теории вероятности, могли выжить хотя бы несколько человек).

Постепенно, такие стихийные и естественные для всякого разумного человека процессы консолидации и укрупнения привели к созданию своего дочернего продукта: военизированного автокаравана, отправившегося на поиски выживших в другие края. А как выяснилось в ходе путешествия – в соседние страны Содружества. Первым из Ближнего Зарубежья на пути следования оказался, конечно же, огромный степной регион. Именно я и назвал эти, в основном, равнинные пространства (когда-то называемые Великой Степью) – Сарматскими степями, или Песчаными морями. Всего сто лет назад здесь кочевали Младший, Средний и Старший жуз (кстати, много веков спустя после исчезновения ираноязычных кочевников сарматов, тюркоязычные их наследники сохраняли следы сарматской культуры). Сарматской культуры, как и последующего населения этих степей, уже нет на Земле…

Насчет исчезновения древних народов: как ни странно, в конце путешествия пришлось узнать страшную тайну – причина оказалась сходная, если не одна и та же… Это губительное подземное излучение. Люди срывались с места, но при этом многие страдали депрессией, уходили куда глаза глядят; если оставались на том же месте – вымирали. Загадочное излучение гнало их прочь, за тридевять земель. Так арии покинул города на Урале, в Центральной Америке майя оставили свои каменные города в джунглях, эти же загадочные излучения уничтожили в раннее средневековье систему городской жизни бывшей римской Европы. Все это почти известно, вот только осталось подвести эти факты под единую теорию… Я сам догадался и написал в своих заметках еще в 2009 году, в те же годы пытался их опубликовать, даже распечатал несколько экземпляров моей самиздатовской книжки на принтере. Но люди считали это только историей (я привел примеры из истории – примеры уничтожения городов без достаточно убедительных на то причин), скучным, отвергали по тем или иным причинам (один из редакторов так высказался об этих сведениях, включенные мной в тщательно проработанную статью: «может понизить рейтинг»).

Но спустя годы я оказался прав. И я же оказался в числе выживших. Не ясен был еще один вопрос: по какому принципу выживали люди?

Видимых эпицентров этих якобы взрывов нейтронных бомб не было. В центрах городов, выживших было не больше чем на окраинах, хотя какая-то зависимость наблюдалась… Как я понял, компактно выживали люди в зависимости от социальной среды. Поэтому в наших коммунах долгое время царил мир – но мы такой зависимости еще попросту не знали. Помню, было шоком для наших разведчиков встреча с районами, где выжили хамло и придурки, либо, говоря простым языком, откровенная гопота (или соответствующая ей социальная среда, что ей-богу разницы мало: «обостряют» отношения чуть чего)…

Так и сформировался наш караван – по принципу иерархии. Уж насколько нелепым иногда казался наш прежний мир – особенно в стране, где Октябрьская революция перемешала самые разные слои, но теперь после Катастрофы середины XXI века, объединения разных, не то чтобы социально, а разнохарактерных людей, или лучше сказать, людей с разными рефлексами, разной реакцией на внешние раздражители…

Вот оно где видно и более-менее порядочных людей. Пока формировался автокараван, я и предположить не мог, что это противостояние в других местах (во всяком случае, в Город за Озером, куда мы прибыли в конце путешествия) будет еще более острым, если не сказать – драматическим…

Но обо всём по порядку. Итак, иерархия. В общем, у обслуги и охраны Автокаравана тоже были свои правила… Это были люди не только и не столько из внезаконной среды, мягко выражаясь. Многие из них (я имею в виду наших подчинённых), честно работали при прежней жизни, даже имели семьи. Хотя какая-то зависимость наблюдалась – грузчики и рубщики мяса из супермаркетов, работники торговой сферы и, так сказать, прочее хамло с заводов, чернорабочие. Хотя среди них попадались и вполне порядочные люди, иногда даже интеллигентные (сказывалась общественная революция начала 90-х, еще раз перемешавшая людей, да и прежде не все могли найти соответствующее им место в жизни)…

В общем, наш караван представлял страшную силу! Причем во всех смыслах страшную. Мы взяли (для устрашения возможных разбойников на пути) крепких ребят, в основном из той среды, которая резко обозначилась после Катастрофы (благодаря районам выживания).

Вообще-то, это была не моя инициатива, а нашего Капитана – начальника автокаравана, при котором я был доверенным лицом, его правой рукой, главным помощником – направляя курс Каравана. Будь моя воля, я бы взял нормальных ребят их «хороших» районов. Кстати, ничем не хуже по многим качествам, пусть они обычно менее агрессивны, но тем и лучше – проще следить за порядком. Правда, из-за последствий Катастрофы у многих людей еще не прошёл ступор, и они легко подчинялись приказам основных («инженеров») в Караване; даже между собой наши работяги мало разговаривали – что-то вроде последствий легкой контузии. Но сила и власть были у Капитана. Он решил взять в качестве боевой ударной силы ребят из «тауншипов», термин, который придумал опять же я (в Южной Африке – это гетто для африканцев).

А может, он решил избавить оставшихся жителей нашего города от опасных соседей. В общем, он убил двух зайцев – очистил город и собрал отряд.

Итак, наш отряд выступил ранней осенью. После станции Зима (мы ехали по автодороге, в основном следующей изгибам железной дороги – Транссибирской магистрали) стали сказываться осенние холода, но постепенно они перестали усиливаться.

Оказывается, наш шумный, пылящий автокараван, постепенно заползал в более тёплую климатическую зону. Самое примечательное, что мы продвигались все дальше на северо-запад от нашего города – такова особенность Транссиба и всего евразийского климата; лишь после Омска мы свернули на шоссе, ведущее круто на юго-восток, раньше я боялся – мне нужна была широкая и хорошая автодорога – уж больно много неповоротливых тяжелогруженых грузовиков у нас было: КамАЗы, и прочие, уже иностранные грузовики.

И осень никак не могла нас догнать. Вернее, мы играли с ней в перегонки. Холода после очередной ночёвки было усилились, но через день или два пути опять словно настало лето. А гнали мы (по пустынной дороге вдоль Транссиба) по причине страха перед скорой осенью изо всех сил!

А пустые автосервисы и бензоколонки! Всё было наготове. Редко встречаемых людей обычно не подбирали. Да и кто согласился бы ехать с такой публикой! А места для избранных («основных») в голове или середине автоколонны были резко ограниченны. Кроме меня и Капитана было еще несколько толковых ребят, не из самой низкой социальной среды, так сказать – не из «тауншипов». Они выполняли функции надсмотрщиков над Обслугой и Охраной Каравана (следили за порядком и доносили распоряжения: мои и Капитана). Впрочем, я и с ними близко не общался, кроме двух специалистов по радиосвязи (мы еще не теряли надежды дождаться момента начала работы радиосвязи).

Наш радист часто, особенно на привалах, крутил ручки настройки своего тяжелого приёмника, который с трудом вынесло трое ребят из Отдела физики твердого тела, находившегося в пустом здании Научного центра – на ступенях главного крыльца НИИ они чуть не уронили этот высокий серый металлический ящик. Габариты для приемника – солидные, ведь это почти радиостанция, так называемый морской приёмник, весивший несколько десятков килограмм…

С ребятами-тауншипистами я старался близко не сходиться, хотя за время путешествия, общение в некоторой форме всё же происходило. Они подчинялись определённому своду правил. И место в иерархии у меня было. Нашего Капитана они слушались. Он знал лучше меня их психологию и привычки, наверняка использовал в общении с ними их представления о мире… Мое жёстко оговорённое место в караване, конечно же, спасало меня. Человек на таком месте мог вести себя достаточно свободно, не придерживаясь правил, принятых в их среде. А у них… наверное, всё жёстко… Например, они могли смеяться над теми, кто говорил не как они и так далее… Хотя, могли не только смеяться… Это же бугаи и жлобы! Но пока – пока это было не моё дело!

Я был чистым исследователем, знатоком, экспертом – мы прокладывали путь по картам, по бумажным картам, так как все электронные устройства на микросхемах отказывались работать. В куче барахла из книжных магазинов, сваленной в КамАЗе Капитана, лежали географические атласы вперемешку с атласами автодорог и железных путей сообщения.

Сколько станций, посёлков мы миновали! Помню только названия: Тайшет, Ачинск… Да, было опасно. Везде могла встретиться та часть выживших, которая походила на наших тауншипистов…

Может, поэтому Капитан перестарался и набрал таких ребят в наш Караван побольше. Я с ним не соглашался (внутри себя, конечно – уж больно мрачное он имел лицо), но его энергия и ум давали нам шанс выжить. Не стоит забывать, что позади нас оставались наши близкие в брошенных сибирских городах – а осень всё наступала! ТЭЦ вряд ли кто уже мог запустить, и тем более поддерживать в них режим работы. Конечно, мы заранее переселили своих людей в утеплённые коттеджи с автономным отоплением (на газе или дровах, баллоны с газом очень экономичны; не зря наши богатеи так основательно расстроились: целые посёлки из кирпичных особнячков в черте города). Но долго жить в Сибири после Катастрофы – невозможно…

И мы приняли решение искать теплые края! Где запасы продовольствия могут возобновляться. А от наших сельхозрайонов – не дождёшься уже помощи. На юге легче вести сельское хозяйство. Как там люди, самоуправление?

Мы найдём землю обетованную, может быть, свяжемся с правительствами других стран (могли же остаться какие-то структуры). В любом случае с кем-то надо было искать контакт. И мы искали.

Ведь за несколько часов пропали люди: многие погибли от передозировки излучения (нейтронное «гуманное» оружие тоже может убивать, перегружая мозг), а оставшиеся лишились части памяти…

В двадцать первом веке случилась перемена в жизни людей, именуемая одними войной, а другими осторожно называемая Катастрофой. В том, что над планетой пронеслась мгновенная война, никто не был особенно уверен: ведь память была потеряна у всех оставшихся в живых.

Часть городов оказалась разрушена, а именно – оплавлена. Города и поселки той части Сибири, где я жил до Катастрофы, большей частью стояли целыми, лишь странно пустыми и тихими. Большинство населения навсегда осталась в своих домах… Видимо, катастрофа случилась ночью.

Вот и основное предположение – но больше мы ничего не знаем, поскольку не было никаких зримых предпосылок к войне. Все примерно, как и в начале века. Хотя кто знает: события последних лет у нас потускнели или вовсе пропали, мы даже не помним, кем работали последние годы, документы мало чем могли помочь, ведь у многих нет записей в трудовых, а лист трудового договора всегда трудно найти, тем более «беспамятным» людям после шока… А что-где должно лежать в квартире, вообще не помнится из-за провала в памяти.

Тем более, еще невыяснено, что Катастрофа – это непременно воздействие нейтронных бомб. Такую версию предложил (в нашем городе) первым я. Еще давно я знал (наверно, из журнала «Техника молодежи» начала 90-х), что от нейтронных бомб люди на короткое время теряют сознание. Вот и предложил эту версию.

А как всё на самом деле? Мы надеялись, что наше путешествие приведёт, в конце концов, к ответу на эту страшную загадку. Тем более путешествие было связано с сохранением жизни наших близких. Мы – разведка. И ради этого приходится терпеть соседство бывших буянов в автокараване. Но пока они под надежным руководством нашего Капитана, всё в порядке. Чему верю. Он удержит любого головореза. Иерархия для них, соблюдение подчинения старшим – вопрос выживания. Это правила чести для бесчестных людей. Но все-таки правила. И пока они работают… А что дальше будет, когда исчезнет цель нашего вынужденного путешествия? Пока я сильно не задумывался над этими пугающими предположениями.

Когда снова начнётся мирная жизнь, где-нибудь под солнцем Юга?…

Оказывается, за нас это уже решили. У них было больше возможностей (технических) для выживания. Там, за Озером, куда мы все-таки докатим или добредём, было место – земля обетованная – не только как спасение для убегающих остатков населения из разрушенной и замерзающей Сибири – но и для таких людей как я. Впереди, всё еще далеко на юге, нас ждал Город, разделённый на районы белыми стенами, увитыми вечнозелеными вьющимися хвощами.

Когда мы были на полдороги к Семиречью, к нам и присоединилась эта девушка Айонат, ставшая проводником, а также ее брат Толик. Помню тогда автокараван приближался к очередному городку среди степей. Опять предстояло пополнить запасы бензина и продуктов – среди пустых улиц…