Читать книгу О братьях наших меньших - Максим Малявин, Александр Цыпкин - Страница 2

Меня зовут Чарли. Я лабрадор. Милый кобелек, который нравится всем. Иногда, правда, мне не нравятся эти самые все – приходится кусать. Берегите попы. Еще у меня есть хозяйка. Я ее люблю, какой бы она ни была и что бы ни вытворяла. Дальше не обсуждается. Люблю – и все.

Она купила меня щенком. Мне был месяц, а ей – четыреста восемь месяцев. Не ищите калькулятор, так и быть, помогу – тридцать четыре года. Уже на следующий вечер она сидела на полу нашей двухкомнатной хрущевки, пила четвертый по счету бокал красной гадости, гладила меня и плакала:

– Ну и катись на фиг. У меня теперь есть собака, она никогда не предаст. Скажи, Чарли, что во мне не так? Сказал, готовлю не очень – пошла на курсы к французскому шеф-повару. Вроде перестал бубнить. Потом до одежды моей докопался: ходишь, говорит, в бесформенных балахонах и похожа на мешок с картошкой, рядом стоять стыдно. Сменила гардероб, хорошо еще, помогли мама с бабушкой – много своих вещей отдали. Вообще перестал на меня смотреть. Потом намекнул на секс: типа, у нас уныло, а в кино по-другому, люди с душой и профессионализмом подходят к процессу. Какие такие кина? Я два месяца на Ютубе изучала ролики и на бананах едва не разорилась. Опять бабушка помогла – принесла два ведра кукурузы. Все для него! А он ушел… Чарли, ты у меня один-единственный. Не бросай никогда, ладно?

Я посмотрел в зареванные глаза и лизнул ее в щеку. Что оставалось делать? Это сейчас я могу того придурка сожрать вместе со шляпой и ботинками. А от щенка много ли толку? Она обняла меня, и мы уснули. Говорю же: во всем виновата красная гадость.

Пропорционально размеру моих луж на полу хрущевки рос и я. Она заботилась обо мне. Видно, всю свою энергию вкладывала. Я по ящику видел передачу про пятизвездочные турецкие отели, называются «ол инклюзив». В тот период нашей жизни я наслаждался ультра ол инклюзив. Кормили от пуза, по субботам – авокадо. А обязанностей никаких: утром проводил хозяйку на работу и жди себе, пока вернется. Я и ждал (если честно, спал без задних лап). Потом она возвращалась, целовала меня и кормила фаршем. Мы оба были счастливы. Говорю же, люблю ее. Всем сердцем люблю.

А потом в квартире нарисовался какой-то хмырь, вроде коллега с работы. Пришли они после кина, выпили на кухне красной гадости и в спальне закрылись. Судя по звукам, ей понравилось. Ну, раз она счастлива, то и я счастлив. Однако наутро она впервые за всю нашу совместную жизнь забыла меня покормить. За это расплатились ботинки хмыря. Скажем так, их не стало. Хотел и хмыря наказать, но она смотрела на него с такой любовью, что я передумал.

Хмырь оказался нормальным мужиком – мясо мне приносил. Ботинки, правда, прятал в холодильник. Что странно – он навещал нас только в обеденное время, ну и ночевал иногда. Вечерами хозяйка не отлипала от телефона: с ним, похоже, переписывалась. И становилась все грустнее. По выходным совсем труба – сидит и смотрит на телефон, а он не звонит, кот дрянной. Во время очередного напольного вечернего заседания с красной гадостью она гладила меня и говорила:

– Эх, Чарли, ну почему все так? Он женат. Один нормальный, понимающий человек попался и тот, блин, с приданым. Думала в его компании дух перевести. Перевела, ага! Каждый его лайк в Инсте[1] отслеживаю, с телефона не слезаю. Я ведь лучше его жены, Чарли. Вот, посмотри на груди мои – это ж подарок судьбы. Дожила, собаке грудь показываю! Скоро новогодние праздники, а мы с тобой опять одни.

Она тихо заплакала. Ну все, конец тебе, хмырь! Добегался, параллельный мой. Она меня обняла, а я рычал от ненависти.

На следующий день, когда он явился в очередной раз на обед в костюме, лишился и костюма. Как только ушел в ее комнату, я приступил к работе. За каждую ее слезинку, козел, ответил! От костюма остались рожки да ножки. Еще повезло: нашел на полу два телефона на зарядке – его и ее. Сгрыз оба. А зачем в эту штуку пялиться и потом плакать ночами?!

Хмырь вышел из спальни в ее халате, увидел, что, кроме халата, надеть нечего и телефона нет, начал хлестать меня поводком. Она закричала, хотела меня защитить. Хмырь ее оттолкнул, сгреб меня в охапку, спустился к машине и запихнул в багажник. Я думал, топить везут, прикидывал, как на него накинусь, когда из машины вылезет. Но хмырь притащил меня в какую-то клинику. В клетку посадили, вкололи что-то, тут мои силы и закончились. Когда проснулся, чужая тетка гладила меня через прутья клетки и говорила в телефон:

– Что за люди? Заведут собаку, наиграются, и все, не нужна. Привезут, тысячу сунут – усыпляй, дорогая. Ладно, я тебе перезвоню.

Тетка подсела ближе. Одной рукой гладит, а второй шприцем в бок целит. Я не тупой, все понял. Только хозяйку жалко: как она без меня? Троекратное «гав, гав, гав»! Ну, пока, мир.

Вдруг двери открылись, и она сама вбежала, вся зареванная:

– Стойте! Нет, не надо! Я нашла тебя, нашла!

Тетка остановилась и заворчала, что не вернет тысячу, но нам не до нее было. Хозяйка бросилась ко мне, я – к ней.

– Чарли, я все клиники объездила! Прости меня, прости! Слышишь?

Говорят, что собаки не плачут. Вранье. Тогда я плакал, один раз. Только никому не рассказывайте. Мы вернулись домой и уснули.

Потом хозяйку уволили – это хмырь постарался. Из моего рациона пропало мясо, пришлось сидеть на кашах. Я стал пассивным вегетарианцем. Но она не сдавалась. Мы с ней начали бегать по утрам. В основном, конечно, я бежал, а она больше березками любовалась. Отдышится – и до следующей березки. Пару месяцев прошло, и ничего, резвее побежала. Красную гадость почти перестала пить. Только с бабушкой, когда та приносила кукурузу и старые юбки.

Еще хозяйка пошла учиться – туда, куда давно хотела. Цветочки в букеты собирать. Я ей намекал, чтобы то же самое, но с мясом. Мясной букет – лучшее, что есть на земле. Но, раз хозяйка предпочитает цветочки, значит, я тоже. Всю нашу хрущевку завалила букетами и сказала:

– Если мне никто не дарит цветов, значит, сама буду составлять красивые букеты и дарить другим.

Я намек понял и на следующей пробежке принес выдранный с корнем лопух – большой и зеленый. Хозяйка презент оценила, обняла меня, поцеловала. Сентиментальная! Вскоре ее взяли на работу в цветочный магазин, чему она была рада, а я еще больше. Во-первых, все цветочное барахло переехало по месту службы, а наша хрущевка снова на квартиру стала похожа, а не на стог сена. Во-вторых, в мой рацион вернулось мясо.

Через два года к нам пришел Серега. Вроде холодильник чинил, а потом остался. Серега классный! Он ее не обижает, наоборот, она с ним смеется постоянно. Недавно появился еще один Серега, совсем маленький. Хозяйка попросила его тоже охранять и любить. Сделаем! По-другому никак – я же собака.