Читать книгу Атлантикс - Максим Милосердов - Страница 3

Глава 2. Оборотень из Антарктиды (Астор)

Оглавление

Пока я спал, моё укрытие в расщелине полностью занесло колючей снежной крупой. В образовавшейся пещерке возникла зона комфорта! Минус тридцать, а снаружи мороз чуть ли не под минус пятьдесят, да ещё и с ветром, впрочем, и это ничто для моей мягкой полой шерсти. Жирок я, правда, уже поистратил, но и шубы, отросшей после включения комплекса генов, заимствованных у белого медведя, вполне достаточно, чтобы не замёрзнуть. К тому же моя кожа ороговела, избавилась от капилляров – они сохранились только на подушечках пальцев рук, спрятанных сейчас в естественных рукавицах из длинной шерсти.


Я выбрался из пещеры и дал ветру вдоволь наиграться моим мехом. Казалось, что это сама Антарктида дружески хлопает меня рукой по плечу. Я царь этого белого хаоса! Повелитель ледяного континента. Сегодня я, пожалуй, самое совершенное существо, идеально приспособленное к жизни в этом белом аду. Впрочем, пока нет! Я в три раза уменьшил количество цветовых колбочек в сетчатке, ухудшив распознание цветов, и нарастил число палочек-фоторецепторов, полезных в тусклом освещении антарктических сумерек. Окружающий пейзаж – ледяные глыбы, позёмка, затянутое тяжёлыми тучами небо – всё это стало ещё более зловещим. Скольким первопроходцам попытка проникнуть сюда – в самое сердце белого континента – стоила жизни! Великая сила человеческого духа, огромная воля и страсть открытий гнали героев прошлого вперёд, но несовершенство бренного тела и плохая подготовка экспедиций не оставляли шансов выжить!

Со мной всё иначе. Меховая шуба позволит пережить даже суровую антарктическую зиму, а запаса питательных веществ – подкожных отложений – хватит ещё на месяц перехода. В критической ситуации я могу пожертвовать частью подкожных запасов и перестроить организм для выработки особых гликопротеинов – естественного антифриза, который позволяет даже снизить температуру тела до отрицательной. Если же станет совсем тяжело, я зароюсь в снег и впаду в спячку до более тёплых дней. Какой же это ни с чем не сравнимый восторг – управлять своим телом, меняя его по собственной воле!

Я выкопал из белого песка полимерные лыжи, надел их на ноги. Пожалуй, при следующем переходе к Южному полюсу нужно будет преобразовать тело более кардинально – стать четвероногим бегуном в теле, среднем между медвежьим и волчьим. Отчего бы и нет? Лемурийский институт генетики работает в полную силу и скоро расшифрует все возможные сочетания генов, а я – геноиспытатель, кому как не мне опробовать новые варианты.

***

Я – геноиспытатель! Это звучит как музыка. Эта профессия лучшая из всех, доступных атлантам Земли!

Я сориентировался по спутанным магнитным полям и потокам ветра и затянул песню восторга в ультразвуковом диапазоне. Специальная мышца, такая же, как у летучей мыши, прикрывала уши в момент испускания звуков, защищая мой слух. Вот теперь я был совершенен. Я легко оттолкнулся и не побежал, а скорее полетел сквозь буран, объезжая невидимые под снежными заносами опасные трещины во льдах. Ещё неделя пути, и я достигну Трансантарктических гор, а там уж рукой подать до гор королевы Мод, за которыми в зоне умеренного климата западной Антарктиды на километровых сваях построена столица Лемурии – её старейший город.

Часы безостановочного бега по тропам, по которым первопроходцы могли лишь ползти, – лучшее время, чтобы побыть наедине с собой, собрать мысли воедино и ответить на неприятные вопросы. Не надо думать, что одиночный переход через континент – лёгкая забава. Я тоже действую на грани возможного, бегу что есть сил, не оставляю себе страховки на случай собственной лени или слабости. Да, я могу изменить параметры своего организма и впасть в спячку – это спасёт меня от гибели, но всё же останется тяжёлым поражением, признанием того, что я плохо подготовил переход, не имел достаточной воли, был слишком слаб и проиграл самому себе. И это несмотря на все преимущества, которые мне даёт наука четырёх Атлантид – древней Шамбалы, дерзкой Лемурии, юной Пангеи и грозного Атлантикса! Я не должен и не имею права проиграть, но всегда ли проигрыш является поражением? Этот вопрос я задаю себе уже две недели – с того момента, как вернулся в Лемурию после той неприятной поездки в Атлантикс, поездки, воспоминания о которой теперь целиком занимают мои мысли.

Её звали Глория, и я предстал перед ней в своём самом привлекательном человеческом облике. Двухметровый мускулистый красавец с копной золотых волос, подчёркивающих глубину чёрных глаз. Это был мой любимый вид – результат бесчисленных превращений и игры библиотекой самых чистых человеческих генов, отобранных как у ныне живущих, так и у давно исчезнувших народов.

Генетика влекла меня, как и любого лемурийца, с детства. Мы – жители самых суровых областей малой Земли, построили уютные города, освещённые искусственным солнцем, закрылись тепловыми куполами от морозов и ветров и защитили себя от случайностей передовой наукой. Но это лишь усилило ощущение несовершенства человеческого существа.

Древняя Шамбала – экспериментальный посёлок миллиардеров, неожиданно ставший форпостом человечества в период его упадка, и сегодня остаётся уголком снобов – тех, кто стремится законсервировать уже утверждённое могущество атлантов. Атлантикс – военная база – центр электронного слежения и новейших инженерных разработок. Возможно, это тот мир, который вскоре позволит атланто-человечеству устремиться к звёздам. Пангея – новая земля, вздыбленная со дна океана, экспериментальная лаборатория геологии и климатологии. Когда-нибудь от создания новых континентов пангейцы перейдут к моделированию климата планеты, сместят ось вращения Земли, растопят льды Антарктиды и накроют большую часть суши тропическим одеялом. Всё это – центры человеческого гения, доказывающие могущество и созидательную силу разума, восставшего против энтропии и деградации. Но Лемурия – это совсем иное. Лемурия – тот мир, где меняется сам человек: здесь рождается новый атлант – человек воистину всемогущий, способный менять своё тело, приспосабливая его к любым условиям жизни, преодолевать довлеющие над разумом инстинкты и открывать чистое и ничем не замутнённое сознание. Если вселенская цель материи – эволюция от неживого к живому и от неразумного к истинно разумному, то достигнута она будет именно в Лемурии.

Мы встретились с Глорией в Атлантиксе. Я приехал как студент, чтобы прослушать несколько курсов социологии большой Земли, Глория – как исследователь событий, происходящих в чуждом и скучном нам мире человеческого муравейника. А причиной, заставившей меня на пару месяцев оставить Лемурию и любимые генетические эксперименты, было открытие, сделанное мной в Антарктиде. Я нашёл его – титана духа – одного из первых исследователей мёртвого континента.

На восемьдесят втором градусе южной широты я обнаружил промёрзший насквозь труп человека4. Это не была могила – путешественник в позе эмбриона лежал между камней в естественной пещере, открывшейся мне на миг по игре случая. За два с лишним столетия сползающие льды несколько раз сдавливали тело, но, думаю, оно выглядело примерно так же, как и в момент смерти. До этого я никогда не видел людей, современные жители большой Земли – деградировавшие существа с небольшим мозгом – были мне неинтересны, тела же наших общих предков в открытых экспозициях Лемурии и Шамбалы не выставляются.

Я долго стоял и рассматривал этого человека – ростом он был намного ниже меня. Иссохшие мышцы также вряд ли отличались богатырской силой. Поразила одежда погибшего – примитивная неудобная куртка из какой-то холодной, тяжёлой материи и отсутствие обуви. Я обыскал окружающую площадку, но не нашёл никаких следов стоянки. Кто ты такой, древний солдат с передового края Антарктики, и зачем ты оказался здесь, в царстве вечного холода?

Атлантам, и особенно их лемурийской ветви, присуще огромное любопытство. Столкнувшись с неизвестным, мы не успокаиваемся, пока не создадим стройную теорию, в которой есть объяснение новому факту. Вернувшись домой, я прочёл историю поиска и исследования Южной земли за последние полтысячи лет, возмутился тем трудностям, с которыми участникам экспедиций приходилось выбивать финансирование своих походов у правительств, и той наглостью, с которой затем эти правительства объявляли вновь открытые земли своими, даже не представляя, как будут распоряжаться ими. А ещё мне вдруг стала интересна история – не перечисление многочисленных династий, сменяющих друг друга с помощью кинжала и яда, а настоящая история человечества – история человеческой мысли, освобождения человеческого духа из-под гнёта предрассудков, суеверий и невежества, история науки и общества. Это и привело меня в Атлантикс, где я хотел ближе познакомиться с современным положением тупиковой ветви нашего разделившегося вида – узнать про жизнь людей заката, как именовала людей большой Земли Глория.

– Глория, твоя лекция была прекрасна, – хотел сказать я, но не успел – мои слова прозвучали из уст Роджера – геолога, создающего новые земли в Пангее. На лекции Глории он оказался примерно по той же причине, что и я. Никогда ранее не интересовавшийся историей большой Земли, Роджер по какой-то надобности посетил один из крошечных островов в Тихом океане – клочок суши, давным-давно заселённый первопроходцами – людьми, бросившими вызов синей безбрежности и на утлых плотах, лодках и катамаранах переплывших океан. Пангеец был восхищён мужеством древних мореплавателей, но не нашёл его у нынешних жителей островов.

Как все мы, Роджер был потомком первых атлантов Шамбалы. Когда мои предки отправились строить новый мир во льдах Антарктиды, его предпочли пробудить земную кору и выпустить наружу раскалённую мантию – дать жизнь искусственным вулканам, которым предстояло породить новый континент. В то время как лемурийцы изучали генетику и биологию, пангейцы десятилетиями исследовали белые пятна геологии и климатологии. И если нашим подарком, сделанным сотню лет назад людям заката, стали биочипы – вживляемые в мозг передатчики, которые возвращают деградировавшему человечеству подобие разума, то польза от геологических экспериментов пангейцев была не столь очевидна. Со спора о роли атлантов в судьбе большого человечества и началось наше знакомство.

– Роджер, ты сейчас обвиняешь лемурийцев в потакании деэволюционным процессам большой Земли. Дескать, не будь наших чипов, человечество не глупело бы столь стремительно, – резюмировал я длинную речь Роджера, последовавшую за лекцией Глории о жизни человеческого муравейника. – Будь спокоен, они начали деградировать намного раньше и поглупели бы не меньше нынешнего, только вместо биочипов пользовались бы для самоорганизации внешними электронными приборами. Но даже если в нынешнем плачевном положении землян есть доля нашей вины, что с того? Мы, а не они прогрессивная ветвь эволюции. Сегодня мы сосуществуем в некоем симбиозе – мы даём землянам технологии, дарим возможность жить, даём право работать на нас – добывать ресурсы разведанных нами же недр, но как только земляне станут не нужны, мы предоставим им право умереть – покинуть сцену эволюционного театра. И это станет квинтэссенцией нашей борьбы за место под солнцем – на протяжении всей своей истории мы не особенно-то считались с потребностями масс. Разве я не прав, Глория?

Глория кивнула.

– Действительно, Астор. История выделения атлантов как нового человеческого вида – это многотомная драма о присвоении меньшинством ресурсов большинства. Что такое Шамбала? Это придание международного статуса территории, ранее принадлежавшей сразу четырём государствам, – попытка создать рай для немногих. То, что этот рай стал колыбелью нового человечества, не заслуга наших предков, а результат реализации фундаментального эволюционного закона – стремления материи к самоосознанию. Получив полную власть над миром и почти достигнув бессмертия, наши прадеды не смогли сохранить паритет. Нашим более совершенным и интеллектуально развитым дедам игры старой цивилизации оказались просто неинтересны. А наши отцы в свою очередь – генетически модифицированные снобы – уже не особенно-то интересовались вопросом того, на сколько сотен лет в прошлое кто-то может проследить свою родословную. Они слишком часто рекомбинировали собственные гены, так что уже не могут однозначно назвать кого-то из живших на Земле людей своими прямыми предками.

4

Предположительно Астор обнаружил во льдах тело Лоуренса Отса (Оутса) – участника британской антарктической экспедиции под руководством Роберта Скотта (1910—1913). На обратном пути от Южного полюса входивший в состав группы Скотта ослабевший Отс, чтобы не задерживать обессиленных тяжёлой дорогой товарищей, покинул палатку и ушёл в пургу босиком. Тело Лоуренса Отса не было найдено.

Атлантикс

Подняться наверх