Читать книгу Психиатрическая больница №13 - Максим Николаевич Попов - Страница 2

Сколько можно рыдать? Что стало с остальным персоналом больницы, а пациенты? Может быть им нужна помощь? Хотя смогу ли я кому-то помочь? Я даже не знаю, как выбраться отсюда. Эти мысли начали приходить ко мне спустя час траурного оплакивания над телом тети Оливии. Тетю не вернуть, нужно посмотреть есть ли уцелевшие.

За окном кромешная тьма, прерываемая вспышками молнии. Ливень похоже немного утих, но капли все также четко и беспрерывно барабанят по окну.

Получается я нахожусь на третьем этаже в отделение Оливии Палмер. Фонарик довольно хорошо освещает длинный коридор. Помню когда-то здесь была идеальная чистота, сейчас все в лужах. И черт возьми, что за мешки виднеются вдали?

Каждый мой шаг раздает неприятное хлюпанье, ногам очень холодно. Подойдя, как мне казалось, к мешкам, я ужаснулась. Это трупы людей. Санитар Сэмми, добрый дядька, дарящий конфетки. Малыш Эдвард, если не изменяет память ему лет 20, тяжелый пациент, которого постоянно опекала тетя. Еще одна женщина в халате врача, мне не известна, скорее всего пришла помогать справляться с потопом.

Обойдя коридор вдоль и поперек, я увидела еще несколько мертвых тел пациентов и врачей.

Похоже никто не уцелел. Нужно найти логическое объяснение всему. Раздался громкий звук молнии. Хммм… Возможно, молния ударила в здание психушки и разряд тока убил людей? Но я выжила… Возможно, потому что находилась на кровати и не соприкасалась с водой. Вода отличный проводник тока. Все сходится. Вот только может ли быть молния настолько сильной чтобы убить так много людей?

О боже, как же Эван моя любовь, не бьют ли молнии по его дому? Снова начинаю рыдать. Эти слезы как дождь, никак не прекращают литься. Так я отсюда не выберусь. Соберись Мия!

Дверь на лестничный пролет, ведущий на второй этаж заперта, нужно поискать ключ у тети в кабинете, она вроде его там всегда хранила. Возвращаясь к кабинету, где лежит бездыханное тело тети я услышала какие-то странные звуки. Почему-то они не кажутся дружелюбными. Подкрадываясь к дверному проему, заглядываю внутрь. От ужаса меня сковывает паралич.

Над моей тетей стоит огромный страшный пес с кровавой черно-рыжей шерстью. По всему телу пса зияют глубокие раны, из которых сочится кровь. Страшная морда похожа на волчью, хотя нет, это скорее морда цербера из ада.

Несколько секунд пес выжидающе рычал, после чего с лаем бросился в мою сторону. Убегать пришлось собрав все оставшиеся силы. Вряд ли в моем состоянии я обгоню собаку, первый открытый кабинет оказался моим убежищем. Забежав и закрыв за собой дверь, свалилась на пол со сбившимся дыханием. Псина громко и с рыком лает, время от времени слышно, как она встает на задние лапы, словно передними хочет открыть дверь. Вряд ли это поможет повернуть круглую ручку что бы открыть дверь.

Нужно подумать, откуда взялся этот адовый пес. Возможно, это псина охранника? Никогда не видела ее раньше. Животное изранено и похоже заражено бешенством. Кстати, если у него столь серьезные раны, значит он не сможет долго находиться в сознании. Лай дальше тупая псина, скоро ты потеряешь достаточно крови и отключишься.

Это кабинет архива, я частенько здесь бывала. Свет фонаря прошелся по полкам, тумбочкам и столу. На столе лежат письма и бумаги. Думаю, стоит почитать, пока пес не исчерпает свои силы. Видимо я надолго здесь заперта.

Перебирая бумаги, мое внимание привлек один большой конверт с тремя вложенными письмами.

Министерству здравоохранения от Оливии Палмер.

В нашей психиатрической больнице №13 работает врач: Райан Питерсон. Он использует давно устаревшие и неизученные способы лечения пациентов. Я считаю их варварскими и не гуманными.

Практически все пациенты др. Питерсона, по «случайному» стечению обстоятельств: впадают в кому, умственно деградируют, умирают, приобретают новые психические отклонения… Хотя многих из них, при поступлении принимала и осматривала лично, и ставила им благоприятные прогнозы на выздоровление.

Прошу принять меры в отношении др. Райан Питерсона. В доказательство своих слов вкладываю несколько писем.

Помню, помню доктора Райана, с которым мне запрещала разговаривать тетя. Видимо он действительно плохой человек.

«Вложенное письмо №1»

Уважаемый др. Райан Питерсон. Мой мальчик Бобби в свои 14 лет уже вымахал выше отца. Он не очень умен и крайне агрессивен. У него нет друзей, все постоянно дразнят его, подшучивают над ним, тронуть-то боятся. А на прошлой неделе нас отчислили из школы. Учитель назвал Бобби – Дуболомом, мой мальчик не смог стерпеть оскорбления и треснул ему по башке. Перелом челюсти и выбитые зубы…

Это стало последней каплей. Вверяю вам мою лапочку, вылечите моего сына Бобби Эйдера, сделайте его добрым и покладистым. Ждите нас на следующей неделе…

С уважением Симона Эйдер.

«Вложенное письмо №2»

Др. Райан Питерсон. Пишу вам с тревогой в сердце. После вашей процедуры лоботомии над моим сыном Бобби с ним стали происходить странные изменения. Сначала я не могла нарадоваться. Он стал спокойным, покладистым, перестал сквернословить, драться.

Но у него появились ужасные симптомы. Он садится на свою кровать и смотрит в точку на стене, и так целый день. Раньше он кидал одежду где попало, а теперь не может даже стянуть майку. У него сократился и без того маленький словарный запас, он не может нормально говорить. Да что говорить, он не может даже поесть, не опрокинув чашку на себя. А сегодня утром, он даже не смог вспомнить как меня зовут.