Читать книгу Лекало жизни - Максим Никонов - Страница 6

Блондинка Сэма напомнила Владу о другом подарке. Ему надо было выйти на улицу, а куртка прикрывала нудистку в коробке. У Влада был несложный выбор – либо идти без куртки и капюшона, либо оставить вместо легких кроссовок свои тяжелые офисные полуботинки. Под шумок разогревающегося коллектива он сменил обувь, надел куртку и вышел. Кроссовки были на резинке, полуботинки – на липучке. Влад не любил привлекать чье-либо внимание процессом завязывания шнурков.

Путь его лежал в детский магазин. Он долго ходил между полками с разнообразными игрушками, потом остановил свой выбор на большой радиоуправляемой полицейской машине с мигалкой на крыше и сиреной под капотом. Отстояв длинную очередь в кассу, Влад зашел на парковку, оставил коробку с игрушкой в своем внедорожнике и вернулся в пустой офис. Он безнадежно опоздал на вечеринку, стремительно переместившуюся из конференц-зала в один из близлежащих баров.

Отряд не заметил потери бойца – виновника торжества – и разогревался на славу. Правило на корпоративных пьянках было простым: до девяти вечера за выпивку платит компания, после девяти – служба службой, а алкоголь врозь. То есть каждый пьет из собственного кошелька.

Влад обошел полный бар, останавливаясь у каждой кучки коллег. Исключение составила группа вокруг напомаженного мужчины в высоком цилиндре, с тростью и в меховой шубе до пят. Это был Роберт Грант, собравшийся на какую-то свою очередную то ли любовную встречу, то ли деловую вечеринку в Гринвич-Вилледже. По мнению Сэма, наладить связи в кругу богатых было достаточно легко. Для этого существовало три пути. Первый шел через очень модный и безумно дорогой ресторан со стеклянными стенами на верхнем этаже здания в нижней части города, облюбованный бизнесменами нестандартной сексуальной ориентации. Стандартно ориентированные бизнесмены и бизнесвумен встречались в гольф-клубе, сооруженном на бывшем причале в средней части города. Третий путь – выиграть в лотерею. Через месяц тебя заваливают многочисленными деловыми предложениями, а через год обдирают как липку. Влада ни один из этих путей не устраивал – в лотерее ему не светило, а для гольфа нужна была еще одна работающая рука, желательно левая.

Роберт Грант выглядел помпезно, ничего не скажешь. По компании ходил слушок, что он сам шил себе экстравагантные костюмы и даже пальто. Владу было наплевать, но не верилось – слишком уж надменно у того была выпячена нижняя губа, да и денег его бизнес приносил достаточно, чтобы раз в месяц заказывать по одному новому маскарадному костюму, иначе их не назовешь.

В баре было шумно и бестолково. Только половина посетителей были его сослуживцами. Остальные – зашедшие поесть пожилые парочки, небольшие группки молодежи в галстуках, заскочившие прополоскать горло после работы сотрудники близлежащих офисов и просто вольные стрелки с улицы. Для бара в деловой части города четверг – самый прибыльный день недели.

Спрашивается, зачем люди идут в бар? Некоторые ответят: чтобы выпить. Другие скажут, что выпивка – это только повод, а истинная причина – деловая встреча, или соблазнение, или просто отдых от ежедневных забот, или возможность скоротать одиночество. На самом деле и те, и другие, и третьи правы. Люди идут в бар, чтобы не оставаться наедине с собой.

В дальней части бара было чуть потише – наверное, за счет бильярдного стола, отодвинувшего посетителей к диванам и низким столикам вдоль стены. Влад заказал себе виски «Джонни Уолкер» со льдом, отстоял небольшую очередь к бильярду, быстро проиграл одну выпивку здоровому испанцу, с уважением смотревшему на его игру одной рукой, и вышел на улицу. Рабочий день Джимми уже закончился, курить сигару было не с кем, поэтому Влад присоединился к стоящей на ветру группе. У него с собой была коробка сигарильо – небольших сигар. Он предложил их окружающим, одна девица в слишком короткой для ее длинных ног юбке и один парень со слишком длинными волосами и укороченной вдвое против стандарта челюстью схватили по одной. Оба не были знакомы Владу. Он уже собирался отдалиться от компании, но Сэм завладел всеобщим вниманием, и Влад задержался.

Речь шла о татуировках. Девица, взявшая сигарильо, демонстрировала свои татуировки в виде крылышек на обеих лодыжках и обещала показать такую же на пояснице. Знакомый парень из офиса клеился к девице и расстегивал рубашку, чтобы показать свою татуировку на плече. Сэм гоготнул, тоже начал расстегивать рубашку, затем снял рубашку и майку, оголив торс. Все заохали. Действительно, там было на что посмотреть. На груди Сэма был выколот большой огнедышащий трехголовый дракон, Змей-Горыныч, оплетавший три семерки. Меч под одной из лап Горыныча и ворон, сидящий на одной из семерок и клевавший древнерусский шлем, добавляли картине безысходности и холода смерти.

Влад уже видел эту красочную, мрачную татуировку. Пока девушки водили пальцами по голому торсу Сэма, Влад аккуратно затушил окурок о бетонную стену, бросил его на пол – мусорного бака поблизости не было – и дополнительно раздавил туфлей. Он вернулся в бар продрогший, нашел свободное место недалеко от Примы и заказал двойную порцию виски и квазилло – маленькие куски пиццы.

Время шло. Через три часа бар опустел в три раза. Влад, разомлевший от выпитого на пустой желудок алкоголя, сидел между неугомонной Жаклин и статной Примой, прислушиваясь к общей беседе, возникшей вокруг бильярдного стола. В основном это была та же компания, к которой Влад примкнул на улице. Сэм опять вел разговор, бодрость его была мнимой, а язык – заплетающимся. Сэм рассказывал про какой-то эпизод из своего военного прошлого.

– Эти семерки – это я! Это мои инициалы: С.С С.

Это действительно было так: Семен Сергеевич Семипалов, он же – Три-С.

– Это мой позывной – семь-семь-семь. Семерки приносят счастье, и они спасали меня от смерти. Я воевал в Чечне. – Сэм хлопнул себя по груди. – Вы знаете, что такое Чечня? Там была война. Там стреляют и убивают, вот что такое Чечня. Один раз мы попали в засаду. Меня контузило, моему командиру почти оторвало руку, кость переломана, рука висит на сухожилиях, остальных убило. Не знаю, почему нас не добили, а решили отправить в плен в дальний аул. Может, хотели позже поменять на кого-нибудь из своих, а может быть, им не хватало рабов в их вонючих домах. – Сэм заглотил одним глотком полбокала виски. – Я перевязал командиру руку как мог, но было понятно, что если не сделать операцию прямо сейчас, придется ампутировать. Нас вели двое местных бандитов, оба с автоматами. Вы вообще видели в своей жизни хоть один раз настоящий автомат? Один бандит – старый по сравнению с нами, лет сорок. Он был слепой на один глаз. Второй – совсем молоденький парнишка, лет шестнадцати. Они заставляли нас идти как можно быстрее, но мы еле тащились. За день мы поднялись в горы на пятнадцать километров – далеко за зону, контролируемую нашими военными. Моему командиру было совсем плохо. Он потерял много крови, я тащил его, поддерживал, как мог, иногда на себе. На ночь остановились в лесу. Старик связал нас, развел костер и послал своего напарника-пацана к реке, вдоль которой мы шли, за водой. Вот тут все и началось.

Пришедшая официантка раздала бокалы с напитками, приняла новые заказы и удалилась. Влад не отрываясь смотрел на ее затянутые в форменное платье крупные груди. Более ничего интересного в официантке не было.

– Командир мой уже начал бредить, вскрикивать во сне. Когда пацан ушел за водой, я услышал шепот командира: «Семен, приготовься». Потом он еще бредил и снова прошептал: «Иди пописай, отведи глаза старика». Я окликнул чеченца, сказал, что мне надо отлить, пи-пи. Он засмеялся и показал знаками, мол, в штаны писай. Я опять за свое, потом кое-как поднялся – руки и ноги у нас были связаны – и сделал несколько прыжков в сторону. Долго расстегивал ширинку, хорошо, что руки были связаны спереди. Старик от меня сбоку на земле сидел, и вижу – он смеялся, а потом начал заваливаться набок, а в повязке, которая прикрывала его кривой глаз, нож торчит. Мой командир его в подошве сапога носил и, пока я внимание отвлекал, достал его, перерезал веревки на руках и нож этот метнул. Я допрыгал до старика, нож в глазу торчит, я прямо об него веревки на руках перерезал, потом нож вытащил, перерезал веревки на ногах, схватил автомат – и в лес, пацана встречать. Потому что он мне живой нужен был, без него командира не спасти. Пацан русский язык хорошо понимал, наверное, в школе учил. Поэтому свой автомат отдал, после того как я ему прикладом зубы выбил и нос разбил. Я его остатками веревки связал, а сам в лес – носилки делать. Два часа ушло на то, чтобы их смастерить. Потом пацана вперед поставил, руки его прямо к носилкам привязал, положил командира – он уже совсем в бреду был – и обратно к своим. Пацан сперва бежать не хотел, но я его попросил по принципу «раз-два-три-стреляю», и он согласился.

– Что это за принцип «раз-два-три», ты просил его три раза? – разомлевшая девица прижималась к знакомому парню, а тот, воспользовавшись ее состоянием, без стеснения ощупывал ей талию и ребра. А может быть, наоборот, она воспользовалась ситуацией.

– Нет, времени не было. Я просил всего один раз: вставил автомат ему в рот, снял с предохранителя и сказал «Считаю до трех, потом стреляю. Раз… Два…» Он согласился и после этого выполнял все мои команды беспрекословно. Он сделал правильно, послушание спасло ему жизнь. Утром мы были у своих, а чуть позже пацана этого обменяли на одного из наших пленных.

Сэм замолчал.

– А твой командир?

– Увезли в госпиталь. Через год я ушел из армии и пробовал его найти. Никто толком не знал, спасли ли ему руку и вообще, жив ли он. Говорили, что уехал. Давайте выпьем за здоровье моего командира!

Сэм заказал на всех круг выпивки – текилы с анисом. Разговор разбился на мелкие группы. Влад молчал, обдумывая услышанное. Жаклин хмыкнула и ткнула его в бок.

– Ты думаешь, это правда?

– Спроси у Сэма. Может, придумывает, может, нет. На войне всякое бывает. Я еду домой. Тебя подвезти?

Жаклин согласилась и умчалась в женскую комнату. Влад прислушался к своим внутренностям, чмокнул Приму в щеку и отправился в мужскую. Хорошо, что Жаклин завтра уезжает в отпуск и ей рано утром надо быть в аэропорту. Иначе она потащила бы его в ночной стриптиз-клуб.