Читать книгу А можно вопрос? - Максим Петросян - Страница 3

Когда я вышел из дома, меня переполняло волнение. Единственное что я хочу узнать, так это почему. На улице немного ветрено, но всё ещё хорошо. Хоть я и был в подвешенном состоянии, я не мог не наслаждаться тем что меня окружало. Я люблю природу, и люблю людей, ведь они творение природы, но конечно же, не всех.

Дом Билли был одноэтажным, в самом обычном районе. Загражден невысоким деревянным забором, сделанным вручную. Крыша была немного потрескавшаяся, но это было не очень заметно. Встав перед домом, я ещё раз спросил себя, а нужно ли мне туда идти. Если он не позвал меня, значит меня не должно быть там, но почему-то сейчас я здесь, и уже звоню в звонок. Перед тем как дверь откроется, издаётся звонкий гул. Дверь открыла Элизабет. Одна из знакомых Билла, но не моя.

– О, привет, давай заходи.

В доме было достаточно тихо, но без шума не обошлось. Зайдя, я увидел с десяток людей по углам главного зала. Кто-то смеялся, пил, молчал. Билла не было видно, сколько бы я не искал его глазами. Я поспрашивал нескольких людей, но никто внятно не объяснил мне ничего. Тогда я решил поискать его в спальне. У меня с ней ассоциируется много воспоминаний. Наша дружба была сильной, и места где мы проводили много времени вместе, однозначно, наполнились этими чувствами и теплом. Именно поэтому то что я увидел, зайдя практически в нашу с ним комнату, которую мы делили с детства, меня не то чтобы шокировало, или оскорбило. Скорее я чувствовал печаль, понимая что наступил тот момент который я так долго растягивал. Это банально. Но если быть более объективным, думаю на моём месте, любой другой думал бы также.

Комната была окунута в темноту, с иногда видневшимися, лучами солнца. Занавески закрыты. Я лишь приоткрыл дверь, и услышал некие звуки, происхождение которых пытался угадать. Чей-то голос неловко смеётся. Он смеётся. Его голос, тем более смех не перепутать. Но почему он сидит в своей комнате, во время вечеринки, в его же доме, и смеётся? Он не один.

Эта на первый взгляд очевидная мысль, слишком долго шла к моему сознанию. И вот я уже сильнее приоткрываю дверь, и проникая половиной головы в комнату, которая почему-то теплее остальных, вижу Билли. Не просто Билли. Прядь тёмных волос, длинной в 25 сантиметров, качается и закрывает его лицо. Девушка и он, изредка смеясь, целуются на кровати, на которой буквально неделю назад, я с Биллом обсуждали теорему Эволюции, и о том, какой сыр лучший.

– Всё в порядке? – спрашивает меня незнакомец, точнее, человек со школы, ни имени ни фамилии которого я не знаю. Я бы мог удивиться с чего непонятный мне человек, и человек, которому непонятен я, спрашивает это у меня. Но не стал. Я и взаправду выглядел странно. Мои глаза то пристально смотрели на пол, то двигались в стороны, как будто я был под чем-то, разрешённым в моём штате, но не в моём кодексе поведения. Я пробормотал ему что то, по типу «Да-да, всё хорошо» или же «Нет, всё ужасно, но я просто шучу». Хотя второй вариант прозвучал только у меня в голове, даже самому себе я врал. Я часто отшучиваюсь от проблем, но разве то что я увидел, проблема? Pазве я как хороший друг не должен быть рад за своего лучшего друга? Разве, то что я принимаю в штыки всё связанное с личной жизнью Билла нормально?

Разве?

Разве?

Разве…

Если бы меня попросили объяснить структуру моих вопросов, я бы ответил так. Почему? – это центр, или же солнце, а другие планеты-это вопросы, дополняющие главный. Мир может сосуществовать лишь в гармонии, и мои вопросы стараются не сориться друг с другом. Они наоборот, помогают одному найти вопрос на самого себя. Например, Почему?+Зачем? И так можно продолжать очень долго, и уж поверьте, я продолжал.

Спустя несколько минут бессмысленного блуждания по комнатам дома, всё ещё не в себе, я решил что мне надо как можно быстрее уйти. Не из этих комнат. Не из дома. Просто надо уйти как можно дальше, и не смотреть назад.

На улице было всё так же приятно. Такое чувство, что я уже забыл ощущение ветра на моих щеках. Я забыл своё имя, куда иду, зачем, почему иду. Я просто иду. Не обдумывая ничего, мои ноги, или как я их ощущал, две полки подо мной, шли в сторону леса, а точнее водопада.

Немного успокоившись, я снова начал чувствовать теплоту своего тела, и мысли наконец то начали медленно ходить по моих нервным окончаниям. Надо много осмыслить, хотя по идее, ничего такого и не случилось. Я и раньше знал о том что у Билла всё хорошо на личном фронте, но одно дело знать, другое увидеть. Подходя к водопаду, он выглядел точно также как и пару дней назад. Вода также текла вниз, как будто совершенно всё в мире ей не по чём. Луна ещё не поглотила мир в своих объятия, и был вечер, с уже не сильно заметным солнцем. Я представил, а целовался ли он с кем то здесь? Эта мысль начала стучать в мою голову как дрель. Мы всегда делились всеми секретами, и обычными, и неловкими. Для нас было не мысленно не позвать другого на вечеринку у себя, так ещё и целоваться с кем то в нашем месте. Или я преувеличиваю? Хотя думаю это не вопрос- это факт. Требуя от других так много, ты слишком сильно разочаровываешься.

Недавно я прочитал книгу, на первый взгляд невзрачного автора, под названием *Жёлтая роща*. История ведала о семье, живущих в обычной провинции Северной Италии. Их истории не очень выделялись от сотнях других похожих историй, но она зацепила меня. Их жизнь, была такой простой, и хоть у них были трудности, они всегда наслаждались, а главное любили. У всех своё понимание жизни, но я считаю что в жизни самое важное это любовь, или же нет?

Просидев на камне, наполовину заросшем мхом и лишайником, я увидел не очень ясный свет, видневшийся за высокими кустами и травой. В другой любой бы ситуации я бы испугался так сильно, что уже бы добежал до Португалии, но сейчас, почему то меня это не беспокоит. Наоборот, мне это любопытно. Свет то немного двигался, то был практически статичным, а в один момент появился второй луч света, более чёткий и яркий. Это фонарь? Должно быть. Значит там люди. Значит я уже иду по земле, покрытой столетними камнями и камушками, и пытаюсь обойти кусты. Я издаю звуки, и свет явно меня слышит, и начинает колеблется, как в один момент на меня не направляется свет фонаря, практически также, когда в фильмах зовут Бэтмена прожектором. Хотя думаю, если бы ему посветили прямо в лицо, он не был бы таким пафосным. Поэтому я зажмурил глаза, а спустя несколько секунд, привык к свету, и открыв их, увидел человека, среднего роста, который смотрел на меня с искрой страха а глазах, в которых отсвечивалось пламя от костра.

– Кто ты? – судорожно спрашивает меня этот человек, всё ещё направляя на меня фонарь.

– Эй, успокойся. Я Лео, просто проходил здесь, и увидел свет за кустами -раздвигая руки перед собой, чтобы показать свои намерения, сказал я.

Он явно успокоившись, всё таки опускает фонарь, но смотрит на меня косо.

– Это не моё дело конечно, но что ты тут делаешь? – показывая на костёр, сказал я, с искренним интересом.

– Ну, скажем отдыхаю -взяв паузу- А ты?

Ухмыльнувшись- Стараюсь отдохнуть. Можно присоединиться, если ты конечно не против?

– Если хочешь. У нас свободный лес- также посмеявшись, и сев на ближайшее бревно, сказал… – А кстати, как тебя зовут?

– Диллан – с долькой акцента, но не понятного мне, сказал он.

Усевшись на тоже самое бревно, я почувствовал тепло от костра. Искры так и разлетались в стороны. Говорят на огонь можно вечно смотреть, но никто не говорит о последствиях. Огонь заполняет и протискиваться в каждую самую маленькую щель тебя. Ты смотришь, а он идёт, главное не забыть осмотреться по сторонам, и найти куда бежать.

Сегодня утром я не мог даже представить, что я увижу как Билли целуется, убегу на водопад, и буду сидеть у костра, с Дилланом. Не то чтоб это мой самый странный день в жизни, но один из.

Мне нравилась атмосфера которая возникла в этой гуще леса. Дуновения ветра качало пламя в стороны. Сам не знаю как, прошло уже 20 минут, и за всё это время, мы не обменялись ни словом. Устав от тишины, я спросил

– Почему ты здесь один?

– А почему ты спрашиваешь?

Я посмеялся от его ответа, и он в маленьком недоумении спрашивает- Что смешного?

– Извини, просто, у меня есть один принцип, и ты его только что исполнил. Не обращай внимания.

– А я обращу. Что за принцип? – с реальным интересом в глазах, который я не видел, он поставил руки на ноги.

– Ну, если быть кратким… – Он перебивает меня и говорит- Не будь кратким.

Я продолжаю- Я думаю что если не можешь найти ответ на вопрос, надо найти другой вопрос. И я не просто так думаю, я так живу. Знаю это странно.

– Это вовсе не странно, это прекрасно. Кстати, на будущее, я обожаю слово прекрасно- посмотрев прямо мне в глаза, он как будто проник прямо в меня, но лишь на долу мгновения, потому что мои вопрос выгнали его. Кто это? Зачем это? Почему это?

Мысль, то что он посчитает это странным, сначала может показаться принижением самого себя, но глубоко в душе, я наоборот думаю что те кто считает это странным, глупее меня. Понял ли он это? Оскорбил ли я его? По крайней мере я не хотел этого.

Однажды поздно вечером, когда у меня сломался компьютер, а в телефоне не было ничего интереснее фоток с котятами, я включил телевизор, и меня встретил какой то черно-белый фильм. По оформлению канала, я понял что его целевая аудитория явно не моего возраста. Главную роль играл Чарли Чаплин, и раньше я никогда не смотрел фильмы с ним, но мне стало интересно. История была о комичном еврее, который вернулся в вымышленную страну, по подобию нацисткой Германии, и встретился с реалиями нацизма. В конце, после всех шуток, и закадровых смешком, его принимают за самого Гитлера и ему даётся возможность выступить перед абсолютно всем миром. Только представить, если бы мои слова слышали сейчас миллионы людей. Они наверняка давно уже выключили телевизор. В один момент, он произносит «We think too much and feel too little». Эта фраза заставила меня лечь на диван, и всю ночь думать. Цитата говорит о том что надо больше чувствовать, а я наоборот, думал о ней всю ночь. Это парадокс, или просто моя глупость? После этого я решил меньше думать, и знаете, это у меня получается. Когда задаёшь вопросы, но не думаешь об ответах, тебе намного легче.

– Ты любишь маршмэллоу на костре?

– Никогда не пробовал.

– Стоп, серьезно? Ты столько потерял -сказал он, и непонятно откуда достал упаковку этих сладостей.

Иногда я замечаю что или очень невнимателен, или же мир с ума сошёл.

– Воуля- торжественно презентуя мне упаковку, он открывает её, руками. Когда он пытался открыть хорошо закрытый полиэтилен, вены на его руке немного надулись. Его кисти, и вообще вся рука, были покрыты тонким пушком.

Он начал натягивать на вилку, тоже неоткуда взявшуюся, кусочки, и протянул её мне.

– Не не, я с огнём даже на *ты* не разговариваю, не то что жарить что-либо – отодвигая от себя вилку, сказал я.

Тогда, он сделал то что мои руки явно не ожидали, взял мою ладонь, и прислонил к своей. Уложил мне на руку вилку, а сам обхватил её, как бы показывая, и держа одновременно. Мое дыхание застыло. Моя рука, с помощью его, потянулась к верху костра, и кусочек начал жариться. Я проклинал физику, потому что хотел чтобы она горела вечно, или хотя бы больше 20 секунд. Но он не остановился и на этом. Убрав наши руки от огня, он поднёс их к моего лицу. Вот это картина конечно, глубоко в лесу, парень которого я знаю полчаса, кормит меня жаренным маршмэллоу. Я не мешал ему, и наклонился вперёд, и откусил кусок, и из него начала тень тёплая жидкостью. Как магма, только вкусная. Проглотив, я посмотрел ему глаза, как он подвинул мою руку к своему лицу, и пододвинув её ещё ближе, откусил остаток. Что это? Что это если не поцелуй? Или же это просто шутка? Разве, незнакомые люди могут такое делать? Что делать?

Кормить друг друга маршмэллоу.

– Как тебе?

– Вкуснее чем я думал.

Проснулся я в своей кровати. Начав одеваться, на тумбочке я заметил какую то бумажку. Взяв и открыв её, я вспомнил что это чей то номер. Номер Диллана. Если честно, я и не забывал. Просто захотелось прочувствовать что её мне кто то подложил, хотя мысль о том что парень которого я встретил вчера ночью, дам мне свой номер тоже меня устраивает. Как не странно, я тоже дал ему свой. Однако он решил не записывать его, а просто запомнить. Так что, или у него прекрасная память, или он хороший лжец, который конечно же мне не позвонит. Но тогда, зачем он дал свой номер? Снова я придумываю.

Я понятия не имел что делать сегодня. День уже не самый обычный. Куда мне идти? Поговорить с Биллом? Позвонить Диллану? Может посвятить себе этот день? По утрам мама часто готовила яичницу. И спустившись на первый этаж, и я почувствовал тот самый запах. Уверен он у каждого есть. Тот самый запах именно твоей жизни, и ни чьей либо ещё. Вместе с ней, я всегда пью чай, но не обычный, а травенной. Его рецепт перешёл мне от бабушки.

Её часто называли сумасшедший, но по-моему, она была самой разумной из всего нашего семейства. Скончавшись когда мне было 10 лет, она спрятала свои рецепты у себя на кухне, за одной полкой. Спустя год, посещая дедушку, я и мой всем интересующийся мозг, каким то чудом, нашли их. Конечно я не могу судить, была бы она этому рада или нет, но думаю да. Пообедав, я решил все таки уделить себе этот день. Но к сожалению, перед этим меня ждала школа. То есть, встреча с сотнями мне не приятных людей, а самое главное, с Биллом.

Я всегда стараюсь выглядеть не очень вызывающе, но и следовать моде. Одев свою короткую куртку, и сунув с портфель самые необходимые вещи, по типу, пенала, и тетрадей, направился на улицу. На улице все как всегда. Такое чувство, что она единственная никак не меняется. Она независима от наших проблем, жизней, и единственное что может его поменять, так это сама природа. Не считая мусор. Мои учителя довольно типичны для обычной американский средней школы. Моим любимым предметом, была философия. Она была дополнительной, по выбору. Клайп Дженкенс, а именно так звали преподавателя, сильно жестикулировал при рассуждении о чем либо. Особенно о Гомере. Так что, мысль о том что моим первый уроком сегодня будет именно его предмет, улучшило моё настроение. Но моя настороженность всё также была на высоте. Заходя в здание школы, я начал чувствовать на себе взгляды десятков людей. Конечно же, они смотрели не на меня, или смотрели, но лишь долю секунды, но этого было достаточно моему разуму, принимающего всё не за чистую монету. Я искал среди всех эти глаз, лиц, туловищ, лишь одного человека. Но не находил.

По расписанию сегодня у меня с ним должен быть совместный урок биологии. Похоже сегодня, впервые за всю мою жизнь, я так сильно одновременно, буду и ждать, и проклинать биологию. Первые уроки прошли за тем, что я просидел их, не слушая абсолютно ничего. Даже учителя были немного удивлены тем что я не задал ни одного вопроса. Думаю они были рады этому. В их жизнях было не очень много радости. Это было заметно во всём. От того как они разговаривают, до их движений мышц на лице. Я задался вопросом, почему меня вообще заботит их счастье, но сразу на него ответил- Лучше думать об этом, а не о том что мне скоро предстоит. Моё волнение летало в воздухе, как будто отравляя его, и мне стало труднее дышать. Лишь выйдя из душного класса, уже переполненного моими чувствами и потом других людей, в коридор, мне стало легче.

Воздух так и полил мне в лёгкие, как вода, текущая с маленького водопада далеко от меня. Я боялся шастать по длинным коридорам, в страхе встретиться с Ним, так что я стоял как вкопанный.

Страх- вот что бояться, или же нет? Страх это причина боязни, а боязнь, в свою очередь причина страха. Тогда кто из них появляется первым? Или же это ситуации точно такая же, как проблема яйца и курицы? Но не всё же так однозначно. Вдруг страх и боязнь равны. Вдруг это как два близнеца, которые так схожи, что их путают, и они могут писать контрольные друг за друга? Думать- единственное что мне осталось, но это ни на секунды не уводило меня прочь от страха, или боязни.

Дети, подростки мчались так быстро, и интенсивно, что их лица сливались воедино. Каждый из них как будто был в вакууме, своего разума. Своей вселенной. Мы живём во время, когда мы живём буквально в сантиметров от других, но по правде, мы лишь отдаляемся, только не физически, а морально, культурно, психологически, а главное, мы всё задаем похожие вопросы, но ответы на них, с каждым днём, с каждым рождённым младенцем, всё сильнее различаются.

Звонок.

Когда я вошёл в класс, усевшись на своё любимое местечко, позади всех, я был готов просидеть 50 минут, думая о страхах, или о пирсинге нашего нового преподавателя психологии, имя которого большими буквами он написал на доске, дабы не повторять это сотни раз.

БЕНДРИ ГАРИЭЛ

Его почерк, был странным. Точнее странным для учителя. Он был очень разборчивым, и хоть это не должно быть удивительным, к сожалению, среди учителей это редкость. Он привлёк моё внимание.

Начав занятие, он попросил всех нас встать с наших мест, и сесть на пол. Я не то чтобы удивился, ведь у нас часто проводятся интерактивные уроки. Спустя минуту смеха, и разговоров шёпотом, которые всё равно были всем слышны, все оказались на полу, в форме полукруга. Бендри (что за имя такое?) сел впереди нас, и уставился в глаза каждому. Зал наполнило неловкое молчание, которое было прервано- Вы уже знаете как меня зовут- рассматривая наши лица, заговорил учитель- но я всё же повторю, я Бендри Гариэл, ваш новый учитель такого прекрасного предмета как психология.

Прекрасного? Сейчас это слово ассоциируется у меня только с Дилланом.

– Начнём с того, как зовут тебя? – не раздумывая он показал рукой в мою сторону.

– Я Лео Стингер.

– Хорошо -сказал мужчина, и пошёл дальше по кругу. После двух Эметов, Эриков, и тому подобных, он начал занятие с рассказа о Вильгельме Вундте. Он был психологом, который одним из самых первых ввёл метод интроспекции. Идея заключалась в наблюдении своих собственных психических процессов, без использования инструментов, или эталонов. То есть, ты и только ты, должен был наблюдать за своим разумом. Мне понравилась эта идея. Кто если не мы сами лучше всего можем себя понять? В то же время, мы самые не субъективные существа на планете. Может смысл этого метода не исправить, а лишь заметить и осознать что твои мысли, упрёки, к себе, не имеют ничего под собой. За весь день, я впервые не просто слушал, я слышал. Преподаватель, или же мистер Гариэл, рассказывал всё очень увлечённо. По его глазам было отчётливо заметно, то что он правда любит своё дело. Люди редко любят слова, которые выходят у них через рот, но его слова, исходили откуда то глубже, и ему это нравилось. И мне нравилось.

Звонок прервал его на моменте, когда он нарисовал на доске большой круг, как бы изображая наш мозг, и попросил нас сказать, что в нашем мозгу происходит прямо сейчас. Я был рад этому. Мой мозг сейчас был похож на кусок мяса, хорошо избитого, для праздничного стола. Коридор опять-токи заполонили толпы, ходящие, а некоторые бегающие сторона в сторону. Именно сейчас, и должно было случится то, что я ждал, и ненавидел, на протяжении всего дня.

Я чувствовал как по моим венам течёт кровь. Как она отступает от головы, как бы давая понять*Ты сам с этим разбирайся*. Хотя думаю они это не специально. В итоге, их паника оказалось практически ложной, ведь зайдя в класс, и рассмотрев лица всех присутствующий, я не нашёл Его лицо. Я не знал что и думать. Вроде бы, я успокоился, и камень упал с души, но в тоже время, я был ещё сильнее тронут. Я весь день готовил себя к этому, а теперь узнаю, что всё это было впустую. Не успел я отойти от этого, как кровь снова ударила мне в голову, как будто, спустя десятки часов вверх ногами, меня перевернули обратно.

Надо подумать- это первое что пришло мне в голову. Надо не просто подумать, а задать вопросы. Почему он не пришёл? Почему он не сказал мне, опять?

Почему я беру свой телефон, и звоню по номеру, написанному на рваной бумажке?