Читать книгу Я вдыхаю время - Максим Приходский - Страница 3

Начало. Все константы по нолям.

В ином пространстве бродит мой рассудок —

Сейчас я поделю всё пополам,

Взяв в руки нити неизвестных судеб.

И всюду побегут ряды Фурье,

А я продолжу расщеплять пустоты

На бытие и антибытие,

Из тьмы и света выделяя ноты.

Небесными телами напишу

Сказание о том, как поделилось

Безмолвие на музыку и шум,

Как на аспекты равновесной силы.

Рождение и смерть разъединю,

А вечность обращу в моря песчинок,

Направив время к завтрашнему дню,

И для всего появятся причины.

Вот так я сотворю две стороны,

А жизнью нареку барьер меж ними,

И те, кто в нужной степени умны,

Не будут жаждать заглянуть за ширму.

Пусть Хаос запечатан за стеклом,

И в королевстве властвует Порядок,

Но даже в мире, где еды полно,

Запретный плод неодолимо сладок.

Найдёт себя мой собственный Вольтер,

Высмеивая поклоненье звёздам,

И люди станут рваться за барьер,

Показывая пыл и скрупулёзность.

А я позволю – я им дам венец.

Пусть Танатос зовёт их души к свету.

И будет милосердным их конец,

Как будто бы написанный поэтом.

Каждому нужен особенный храм —

Для одного человека,

Чтобы с собою беседовать там,

Мысленно или словесно;

Чтобы в своих же глазах прочитать

Тысячи нужных ответов,

Нежели в залежах умных цитат

Из рудников интернета.

Каждому нужен особенный храм —

Честь и покой самурая.

Чтобы себя находить по утрам,

Свой бусидо собирая;

Жить без уступок, себя не жалеть

И не терять ни мгновенья;

Чтобы в течение стольких же лет

Не испытать сожаленья.

Кто-то однажды теряет ключи,

Как драгоценность в пустыне,

Кто-то не верит – кричи не кричи, —

Что у него есть святыня.

Истину каждый куёт себе сам

В поисках смысла, покоя…

Но только те, у кого есть свой храм,

Знают, что это такое.

Я люблю тебя, родное слово.

Я люблю твой грациозный слог,

Что в душе моей горит сверхновой,

Наполняя каждый уголок.

Светозарным молниям подобны,

Вьются в небе русские слова…

В них живут величие и доблесть,

Что никоей силой не сломать.

От народной мудрости просторов

До вершин искусности ума

Мой язык – моей земли опора

И духовной пищи закрома.

Русского сознания хранитель,

Он сейчас, как воздух, нужен нам,

Ибо он последняя из нитей,

Что ведёт нас к подлинным корням.

По истории равнинам вольным

Речь течёт сквозь время, как река.

Русская – как Енисей иль Волга,

До последней капли велика.

Мы живём в долине нашей речи,

Без неё мы дня не проживём.

Отчего же так по-человечьи

Не ценить наследие своё?

Слышу: «Набери воды в ладони,

Выпей всё, ни капли не пролей».

Это ты, по-прежнему нас помнишь,

Самый первый из учителей.

Следуя души простому зову,

Я тебя намерен уберечь.

Я люблю тебя, родное слово.

Я живу тобой, родная речь.

«Я ничем никому не обязан!

Я не должен ни капельки вам!» —

Прокричал человечек, и сразу

Небеса затрещали по швам.

Он порвал и небрежно отбросил

То, что путами он посчитал,

Без сомнений и лишних вопросов

Возведя себя на пьедестал.

«Я не должен бояться природы,

Я караю огнём и мечом!

Я раскрыл её тайные коды,

Мне законы её нипочём!»

Говорил человечек, а ветер

Беспокойно носился вокруг.

И кусты утешали планету,

Словно тысячи тоненьких рук.

«Я не должен кому-то быть кем-то,

Я лишь должен себе быть собой!»

И зловещим аккомпанементом

Отвечал ему гром удалой.

«Кто считает иначе, отсейся,

Я не трачу на вас больше сил!»

Но среди отлучённых от сердца

Были те, кого он приручил.

«Мне что Бог, что мораль, – всё обуза,

Я отныне свободен от них!» —

В прах и пепел рассыпались узы,

И весь мир удручённо затих.

«Ничего никому я не должен!» —

Повторил человечек раз сто,

Только воздух на сей раз не ожил,

И его не услышал никто.

Будто бы парус полночного судна,

Виден во тьме серебрящийся месяц.

Как же для нас с тобой было бы чудно

В бархатных плавать морях поднебесья.

Звёзды бы стали для нас маяками

В этом безбрежном и чистом пространстве…

Солнцем влекомые вдаль, мы бы сами

Стали героями сказочных странствий.

Ночь бы прохладой дышала в затылки,

Молча завидуя нашему счастью.

Я облака собирал бы в бутылки,

Чтоб уберечь нас от бурь и ненастий.

Ты бы на флейте тихонько играла,

Музыкой сердца лаская мне душу.

Я бы не ведал конца и начала,

Думал о вечном и слушал, и слушал…

Чары твоих невесомых улыбок

Стали б легендой морей небосвода.

А ранним утром причалили мы бы

К берегу из позолоты восхода.

Я бы галантно подал тебе руку

И поцелуем развеял сомненья.

Внемля восторженно каждому звуку,

Мы бы запомнили это мгновенье.

Я открываю глаза. Уже утро.

Глядя на небо, почти просыпаюсь…

Там, в синеве, отдаёт перламутром

Вдаль уходящий серебряный парус.

Может быть, ты ещё там, у прибоя,