Читать книгу Зигота - Максим Прокопченко - Страница 4

– Мастер-рунник? – Рарог сердито ходил по мастерской. – Мастер-рунник?

Вставший еще ни свет ни заря, чтобы подготовиться к дороге, Рарог совершенно не хотел задерживаться в деревеньке Предлесье. Он рассчитывал как можно скорее добраться до Трупного леса и попытаться пересечь его еще при дневном свете. Или хотя бы до лунного затмения. Но для этого сначала следовало найти рунника, чтобы забрать оставленный ему два дня назад заказ, а потом встретиться со старостой деревни и заплатить за предоставленную хату на ночлег. Пройдя еще несколько шагов по узкому коридору, отделявшему мастерскую от остальной части дома, он услышал утробный храп, раздававшийся из-за приоткрытой двери.

– А ведь еще вчера вечером обещал трудиться не покладая рук, чтобы успеть к утру, – проворчал Рарог и легонько толкнул мастера в томно вздымающееся пузо. – Мцеслав, пентюхай ты эдакий. Вставай, кому говорю!

Мцеслав, едва приоткрыв один глаз, резко подскочил на печи, да так, что с грохотом упал на пол. И прикрывая лицо руками, заорал:

– Не ешь меня, демон!

– Да не демон я, – рассмеялся Рарог, – и не буду я тебя есть. Могу только поколотить хорошенько, если ты обманул меня и работу свою не сделал.

Присмотревшись к разбудившему его человеку, Мцеслав на долю секунды обрадовался, а затем на его лице опять появился испуг.

– Черт тебя дери, Рарог, уж лучше бы демоны, чем ты! Воистину!

– Ты прав, рунник. Я могу быть куда хуже их брата, – Рарог протянул руку, чтобы помочь руннику подняться на ноги.

– Не надо. Я сам, – прокряхтел Мцеслав. Тихо выругался, встал на четвереньки, оперся рукой на стоящий рядом стол и с трудом поднялся на ноги.

Несмотря на то что мастер-рунник был достаточно высоким и едва ли не самым крепким мужиком в деревне, он оказался чуть ли не на две головы ниже Рарога и гораздо уже в плечах.

– Кто же так к людям-то подкрадуется посреди ночи, а? Так можно и заикой сделать.

– Да какая же сейчас ночь? – удивился Рарог. – Петухи уже второй час как глотки надрывают.

– Твоя правда, – виновато пробормотал Мцеслав, глядя на яркие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь небольшое окошко. Широко зевнул. – Чего-то разморило меня сильно… ночь тяжелая была.

– Ты сделал то, о чем мы договаривались?

– Чегось? – рунник так и застыл с открытым ртом.

– Ты баламошкой-то не прикидывайся. Не к лицу оно тебе совсем.

– Вот зараза ты приставучая. Дай хоть глаза протереть, – отмахнулся мастер-рунник. – Сделал я. Сделал. Не переживай. Хоть и были небольшие трудности…

– Трудности, говоришь? – Рарог заметно напрягся.

– Руны очень сложные. Енти твои штуковины, – Мцеслав пристально посмотрел в глаза заказчику, – они очень сильные и необычные. Как и амулеты, что ты заказал. Я хоть и боюсь спрашивать…

Мастер-рунник замялся и задумался, почесывая живот.

– Раз боишься – не спрашивай.

– А я, значится, спрошу. Так откуды рунишки, а? Я такие отродясь ни в одной книге не встречал. Даже в столичной эм… энц… черт-те-какой-то-там-педии. Я вообще не подразумевал об их существовании ровно до позавчерашнего вечера, когда ты приперся ко мне на порог. И не думаю, что кто-либо из известных мне мастеров тоже разумеет об их существовании.

– Этого я тебе не могу сказать, – холодно ответил Рарог.

– Понял. Не дурак, – тяжело вздохнул мастер и что-то пробормотал себе под нос. Затем жестом предложил Рарогу пройти в мастерскую. Оказавшись за своим рабочим столом, он просунул руку под видавшую лучшие времена столешницу и вытащил из-под нее нечто завернутое в мешковину. – Тут все, что ты заказывал.

– А чертежи?

– Сжег еще вчера вечером. Как ты и говорил.

– Добро, – Рарог быстрым движением спрятал сверток за пазуху и потянулся к небольшому мешочку, висящему у него на поясе.

– Ты мне ничего не должен, – прервал его Мцеслав. – Не надо. Иди с миром.

– Мы так не договаривались.

– Я знаю. Понятия не имею, для чего ты будешь использовать вот енто вот все, но денег брать не буду. Выводить эти руны для меня и так была большая честь. Многие мастера бы в очередь выстроились, чтобы заплатить тебе за возможность увидеть их хотя бы одним глазком. В любом случае, – Мцеслав улыбнулся, – будет о чем потом внукам рассказывать.

Они крепко пожали друг другу руки. После чего Рарог развернулся и направился к выходу из мастерской. Уже на пороге он остановился и обратился к задумавшемуся у своего рабочего стола Мцеславу:

– Мастер-рунник.

Тот едва поднял глаза, чтобы посмотреть на Рарога, как на стол с глухим звоном приземлился мешочек с монетами.

– Но я же…

– А это не за работу. Это тебе, чтобы было на что внуков заводить, – весело сказал Рарог и исчез еще до того, как Мцеслав успел бы ему что-либо ответить.

Найти старосту деревни дело было несложное. Куда сложнее оказалось дождаться момента, когда он останется один. Рарог уже битый час стоял у покосившегося забора, нервно пожевывая соломинку. Староста этим утром был нарасхват. Но оно-то и понятно. Скоро будет лунное затмение, и жителям Предлесья нужно подготовиться к тому, что вся нечисть из близлежащего леса так или иначе с радостным воем ринется к ним на пир.

– И пусть весь частокол изрисуют защитными рунами! – кричал староста в спины быстро удаляющимся мужикам. Они с проворностью муравьев тащили за собой телеги с бревнами, топорами, лопатами и прочей утварью. – Да так, чтобы ни одна мразина смердящая не смогла и носа просунуть! Я сам приду и вечером проверю. И если я найду хоть один изъян, хоть одно пустое место, на которое можно будет нанести руну, а ее там не будет – я вас всех выпорю и прикажу за янцы ваши на тот самый частокол подвесить, чтобы вы сами умпырей и обморотней вонючих своим воем отпугивали, пока я буду танцевать и кидать в вас камнями!

– Умпыри и обморотни… господи, – усмехнулся Рарог, сплюнул соломинку и направился к старосте. Больше он ждать не мог.

Завидев приближающегося быстрым шагом Рарога, староста скрестил руки у себя на груди и недовольно скривил губы.

– Феофан… – начал было разговор Рарог, но старик небрежно прервал его на полуслове.

– Я тебе пофеофакаю сейчас, ишь ты! Для тебя я – староста Феофан! И бутте так любезны, юноша, обращаться ко мне як надобно!

«Черт лохмоногий», – подумал Рарог, но вслух не сказал.

– Я надеюсь, вы пришли ко мне по делу, а не просто так отвлекать своей безнравственностью. Чем обязан?

– К счастью для нас обоих, я пришел, чтобы расплатиться. Спасибо за хату и гостеприимство, – быстро промолвил Рарог, подбрасывая в воздух приятно позванивающий мешочек с монетами.

Услышав заветный звон, староста расплылся в мерзкой улыбке, напоминающей зубоскал умирающего от голода волколака, но сразу же изменился в лице, как только поймал мешочек своими костлявыми пальцами.

– Таки мне кажется или он и вправду легковат?

– Там ровно столько, сколько мы договаривались.

– Ты меня совсем за межеумка принимаешь, да? Там же явно меньше!

– А ты пересчитай, – Рарог подошел к старосте вплотную и сердито посмотрел на него сверху вниз, – а я, так уж и быть, подожду.

– Вот же холера! – едва разборчиво промычал Феофан и с кислым лицом спрятал мешочек с монетами в рукав.

Он понял, что вряд ли у него получится выбить из наглого чужака еще хоть один медяк. Уж больно крепким он оказался орешком даже для такой алчной пройдохи, как Феофан. Староста, радостно предвкушая момент уединения и подсчета драгоценных медяков, сделал шаг по направлению к своей хате, но, к его удивлению, уже порядком начинающий раздражать своим присутствием Рарог перегородил ему дорогу.

– Вам что-то еще надобно, мил человек, аль вы просто меня пораздражать на дорожку решили? – с трудом скрывая свой гнев, спросил Феофан, но, заметив недобрый взгляд Рарога, сразу же мысленно взмолился о том, чтобы тот не решился его поколотить, а то и куда хуже – обокрасть!

– Ты прав, Феофан. Мне кое-что нужно.

– Ч-что? – заикнулся староста и попятился назад.

– Всего лишь одна простая услуга.

– Услуга? – уже собравшийся молить о пощаде Феофан застыл на месте.

– Да. Мне нужен ребенок.

– Дитятку, говоришь?

Где-то в этот момент к старосте пришло осознание того, что его не будут избивать и грабить. Вместе с тем к нему вернулась его наглость и чувство собственного достоинства, а животный страх сменился на праведный гнев.

– А черта тебе лысого не погонять заодно, а? Ишь ты, дитя он захотел! У нас и так баб уже почти в деревне не осталось, их якая-то неведомая кудлатая хуйня лесная поворовала! А ты еще и дитя у меня хочешь отнять? Да я тебе…

– Не верещи ты как баба базарная, Феофан, я купить хочу. Готов хорошо заплатить. Желательно – мальчик, не старше десяти, максимум одиннадцати зим отроду. Девочку тоже могу взять, лишь бы по возрасту подходила. Но тогда придется поторговаться, – спокойно сказал Рарог.

У старосты случился такой вид, словно он подавился собственными зубами. А заодно и уксуса выпил.

– Иди к ворожею. Его хата у края деревни. Старая такая, вся косая, как и его мерзкая рожа с вечного перепою. В ней уголка-то ровного и днем с огнем не сыскать. Ты ее ни за что не пропустишь. Такмо он у нас приют для сироток бедненьких держит у себя в сарае. Подкармливает их, лечит, на ночлег обустраивает. Некоторых в лес тренироваться водит. Скажи ему, что ты от меня, если этот шлындявый тартыга начнет выкобениваться. Да заплати столько, сколько скажет. А я потом зайду и проверю. Всего тебе хорошего, мил человек! – пролепетал староста и с важным видом быстро пошаркал прочь от Рарога.