Читать книгу Дом, в котором падает снег - Максим Салос - Страница 6

Мой письменный стол – напротив окна. Я люблю писать вечером, часто засиживаюсь допоздна. Дома все спят, и мне нравится, что тишину нарушает только ровный ход моих часов. Когда я размышляю, каким будет следующее предложение, моя щека лежит на кулаке левой руки и хорошо слышно, как стрелки неумолимо бегут вперёд.

Разве есть в этом мире что-то прекраснее тишины вечернего дома? Конечно, есть. Для того ли мы живём на свете, чтобы любить тишину? Есть ли хоть кто-нибудь, готовый отдать свою тишину ради голосов? Безусловно, да. Я готов. Я бы многое отдал за то, чтобы услышать голос моего папы.

Сегодняшний день – особенный в нашей семье. Сегодня папин день рождения. Ему должно было исполниться сорок лет. А может, исполнилось…. Я не знаю. Прошло три года с тех пор, как папа без вести пропал.

Ощущение законченности пути пугает. В нём много прошлого, но совсем нет будущего. Иногда мне хочется быть стариком – умудрённым жизнью, знающим ответы на вопросы. Но мне всего шестнадцать, и я знаю, что завтра буду читать это сочинение перед классом. Мне кажется, публичное чтение – дурная затея. Читать при свете дня то, что написано ночью – ужасно. Тем более одноклассникам, у которых все мысли только о… Не буду уточнять, вы и сами прекрасно знаете. Зато мама будет рада, что я получу пятёрку. Сочинения – мой конёк, мне нравится писать. Тем более, все говорят, что получается неплохо. Хотя бывает сложно найти хорошего слушателя. Автор и читатель – это вообще тема для отдельной беседы. Знаете, бывают такие произведения, где не читатель оценивает автора, а наоборот. Я бы назвал это своеобразным экзаменом человеческой души. Сможешь ли ты понять идею, достоин ли того, чтобы получить это знание. И вот когда читаю свои мысли перед всем классом, то знаю – это не они оценивают меня, а я наблюдаю за ними.

Мне часто говорят, особенно мама, да я и сам это знаю – что мыслю не как шестнадцатилетний подросток. В конце концов, возраст – всего лишь условность. Мои друзья и приятели думают о том, как бы сходить на свидание или поймать покемона; или где купить пиво. А я думаю о том, что дольше остального живёт боль. Липкая, вязкая как клей, равнодушная, пульсирующая боль. Когда вечер начинается рано утром; и мучительно тянется до той минуты, когда ты падаешь на кровать, чтобы уснуть.

Знаю, что сейчас буду читать эти строки в тишине под взглядами ваших удивлённых глаз. Наверное, буду читать очень тихо. Но всё, что было сказано, будет услышано. Криком ли, а может шёпотом, но слова найдут своего слушателя.

Три года назад исчез мой папа. Он просто ушёл и не вернулся. Папа уходил и раньше, но мы всегда знали, что он придёт. Мама говорила, что папа уезжал в командировки, но я не верю в это. Бывало два, три дня, даже неделю от него не было вестей. И я видел, как мама волновалась, порой не находя себе места. Пусть мне не так много лет, но даже мне известно, что не уезжают в командировки. Папа не звонил, не писал, не привозил подарки; он просто неожиданно появлялся, очень уставший. Порой я видел синяки и ссадины на его теле, которые он пытался от нас скрыть. Куда уходил папа? Не знаю точно, но после сегодняшнего дня уверен, что больше никогда не смогу его увидеть… Я не скажу об этом маме, может она и сама об этом знает; и уж точно не скажу об этом сестрёнке.

Мою сестру зовут Майя. Ей всего четыре, но с ней уже можно поговорить. Майя еще многого не знает о мире, о нашей семье. Но я постараюсь всё рассказать ей так, чтобы малышке не было больно. Конечно, не сейчас, потом. Майя хоть и маленькая, но тоже, как и я, скучает по папе. И раз сочинение нужно написать на тему: «Мой лучший друг», я решил рассказать о папе, потому что он был для нас самым лучшим другом.

Знаете, бывает, что дети ревнуют, когда у кого-то из членов семьи день рождения. Когда подарки и поздравления предназначаются не тебе, а кому-то другому. Для детей это нормально, они ведь ещё маленькие. Но в нашей семье день рождения папы или мамы – праздник для всех. В эти дни мы всегда вместе. Устраиваем пикники, катаемся на карусели или на велосипедах, покупаем сладости, ходим в кино. Мама говорит, что день рождения – общий праздник, потому что мы – одна семья. И должны делить всё поровну. И сегодня, в день папиного рождения, мы пошли в зоопарк. Но уже без него. Мама сказала, что папа был бы недоволен, если бы этот день мы просто просидели дома. Тем более, Майя очень любит животных и хочет увидеть их живьём.

Папа никогда не рассказывал нам, почему пропадал по нескольку дней подряд. Вернее, придерживался маминой версии – что уезжает по работе. Малышка Майя верит, а я точно знаю, что это неправда. Мне обидно, что родители темнят, я ведь не маленький, многое способен понять. А сегодня, кажется, всё понял. И вот теперь не знаю, что с этим делать. Быть может, если я напишу всё на бумаге, станет легче? Как знать…

Мама рассказывала, что когда я был совсем маленьким, то не мог уснуть без её волос. Она ложилась рядом, а мне только нужно было схватить своей ладошкой мамину прядь, как я моментально засыпал. А потом подрос, и укладывать меня стал папа. Он рассказывал мне сказки. Что-то читал, что-то выдумывал сам, смешил, а сам говорил: «Т-с-с, а то мама услышит. Мы с тобой уже спать должны». Я слушал папин рассказ и глядел в его глаза – большие голубые, очень глубокие глаза. Смотрел и словно погружался в другой мир, а через минуту уже крепко спал. Сейчас папина фотография стоит на моём столе, я часто и подолгу смотрю на неё, спрашивая только об одном: «Ну, где же ты, папа?». А вечером умываюсь и снова вижу те же глаза – на своём лице. Я никогда не смогу забыть папу, ведь смотрю на мир такими же глазами, как он. Его глазами. Я не хочу забывать тебя, папа.

Нашей любимой сказкой была история о Беролаке, человеке, который умел превращаться в медведя. Каждое полнолуние он уходил в лес, при тусклом ночном свете становился собой настоящим. Ведь на самом деле Беролак был медведем, которого колдунья превратила в человека. Но это было так давно, что порой он сам не понимал – кто же он – медведь или человек. Сказка жутковатая, мне было немного страшно, но это был страх, который хочется испытать, чтобы пощекотать свои нервы. Как прыжок с тарзанки. Тем более, папа был рядом. А сейчас я рассказываю эту сказку Майе, она не боится, а говорит, что ей жалко мишку. Правда, дойти до конца мне ни разу не удавалось, сестрёнка быстро засыпает.

Майя любит животных и сегодня, в день папиного рождения, мы пошли в зоопарк. Недавно в новостях сказали, что пару месяцев назад, ночью в город забрёл бурый медведь. Он ходил прямо по улицам, хорошо, что все в это время спят. А ближе к утру люди заметили его, позвонили в полицию; или куда звонят в таких случаях? На рассвете медведя поймали. Он был ранен, его отправили на лечение в зоопарк, да и оставили там жить. Медведь был огромным и сильным, ему дали имя Бьорн. И сегодня мы пошли на него посмотреть.

Для Бьорна построили отдельный вольер, в самом конце зоопарка. По пути мы видели обезьян, кроликов, козу, зашли посмотреть на рептилий. Майе очень понравились дикие кошки. Там вообще очень много животных, можно долго про них писать. А когда мы дошли до Бьорна, случилось нечто странное. То, чего я не могу понять. Вернее могу, но очень боюсь.

Мы подошли к клетке, я шёл впереди, а сзади была мама, она держала Майю за ручку. Там увидели медведя, а он увидел нас. Бьорн был огромен, он встал на задние лапы и пошёл прямо на нас. Но меня испугало не это. У медведя были большие, глубокие, красивые голубые глаза. Точно, как у меня. Но ведь так не бывает. У медведя не может быть таких глаз, но у него были. На секунду мы застыли на месте – медведь, мама и я смотрели друг на друга. А Майя подошла совсем близко и сказала: «Какой бошой Мишка!». Дальше как во сне – медведь зарычал, бросился на прутьях клетки, разделяющие нас, царапал железо когтями. Мама закричала, оттащила Майю назад. А я так и стоял, как вкопанный. Вокруг бегали и кричали люди. Бьорн могучими лапами сгибал прутья, еще чуть-чуть и он выбрался бы наружу. А потом раздался выстрел, медведь рухнул; я подбежал к нему и увидел, как жизнь покидает его огромное тело. Он тихо рычал, а через мгновенье закрыл глаза насовсем.

Вечером мы прочитали в новостях, что медведь в зоопарке взбесился, напал на посетителей, и его пришлось убить. В целях безопасности. Я слышал, как в ванной весь вечер проплакала мама. Она включила воду, чтобы мы не слышали, но мне и так всё понятно. Малышка Майя, не знаю как, успела подобрать у клетки коготь. Ведь день ходила с ним и даже легла спать, держа его в руках. Майя говорит: «Мне Мишка подарил!». Мама услышала это, попросила меня уложить сестру, а сама сидит в ванной. Я не виню её, мне тоже сейчас хочется побыть одному.

Иногда случается то, чего, кажется, не должно быть. Ты вдруг понимаешь то, что не понимал раньше, и это открытие выбивает из колеи. Ведь такого не бывает. Ну, не может такого быть! И кроме осознания этого, нужно ещё понять – как жить дальше? Как заснуть сегодня и проснуться завтра?

Наверное, в этот раз я не получу пятёрку. Не хочу читать это сочинение при всём классе. Скажу, что забыл написать. Или заболел. Пусть даже двойку поставят. Мама поймёт.

А вообще, знаете что? Я не хочу знать «почему»? Не хочу знать «за что»? Не хочу знать, почему всё происходит так. Потому что в этих вопросах есть обида, в них обречённость. А во мне их нет. Во мне есть вера и надежда.

Сегодня Майе не спалось, она держала коготь Бьорна, а я впервые смог до конца прочитать ей сказку о Беролаке: «… никто в мире не знает, кто такой Беролак – медведь или человек. Он и сам не знает. Но местные верят, что если Беролак погибнет в одной из своих сущностей, то сможет навсегда остаться в другой».

А потом, уже глубокой ночью, мы уснули с Майей вместе, я услышал стук в дверь. И, вслед за ним, громкий-громкий мамин крик…

Конец.