Читать книгу Устье - Максим Шмырёв - Страница 11

Утром группа встречалась на платформе вокзала Хёгландской Ветви. Бранимир и другие военные ещё затемно ушли на Большое лётное поле, где некогда работал Ньёрд, – получить дополнительное снаряжение. Форсетти тоже вышел раньше – ему захотелось пройтись по знакомым местам. Он шёл в сумерках по дороге, мимо него проехал автобус с жёлтыми светящимися стеклами («Из Яблоневых сел», – подумал Форсетти), а за ним – патрульная автострады на чёрном мотоцикле. «Прямо как Фрейя» – Форсетти посмотрел ей вслед. Девушка почувствовала его взгляд, обернулась, помахала рукой. Вскоре Форсетти вышел на перрон станции – он пришёл первым, больше никого не было видно. Сел на скамейку и закурил трубку. Вскоре появились военные во главе с Бранимиром, они были в гражданской одежде с большими сумками, Молли – в джинсовой куртке и бандане. Чуть позже пришёл брат Панкрат, в кожанке, с гитарой за спиной. За ним Паола в тёмных очках, с розовым рюкзаком. Они напоминали компанию, которая отправляется на пикник.

– Приветствую, командир! – Бранимир пожал руку Форсетти. – Лит и Фьялар прибудут на поезде через десять минут.

– Отлично.

Военные переговаривались между собой, Молли чему-то весело рассмеялась. Брат Панкрат отвечал на вопросы Паолы, заинтересованной вчерашним рассказом. Форсетти покуривал, сидя на скамейке.

Вскоре раздался гудок и показался поезд: паровоз с двумя вагонами.

«Хельгу бы понравился», – подумал Форсетти.

Солнце поднялось выше, лучи слепили глаза, он прикрыл их, сдвинулся в тень.

И увидел Хельга.

Хельг сидел рядом с ним – на скамейке перед зданием станции. На нём были высокие ботинки, потёртые, рыжие, с трещинами, длинный зелёный плащ с оранжевыми пуговицами. Он вытянул ноги вперёд, и они были на солнце, а сам он сидел в тени, откинув голову назад, прислонившись к стене. Хельг допил кофе и поставил крышку термоса на скамейку. Сложил и убрал в карман газету. – Привет, Форсетти. – Привет, Хельг… Как ты сюда попал?..

– Если бы ты был железнодорожником, Форсетти, ты бы знал, что время прибытия поезда – особенное! Таинственное! Пассажиры смотрят на встречающих, а люди на перроне – на пассажиров, которые ещё не тут и уже не там! Они наполнены пространством, которое ещё не расточили, влившись в город: деревьями, полями, тёмной ночью, сквозь которую проезжал поезд, и звук его гудка отражался от стен неизвестных посёлков, которые так и останутся тайными, потому что поезд проходит их без остановки. И вот я заглядываю в твоё окно – прохожий у переезда, или ты в моё – в этом зазоре между секундами, у шлагбаума, который подобен часовой стрелке…

Хельг встал. Форсетти увидел, как сквозь пейзаж Хёгландской Ветви проступает какой-то другой. Там рядом с вокзалом стояли два дерева – ветер шелестел листвой, и казалось, они вспыхивали яркими осенними красками – а за ними начиналась пустыня, до самого горизонта, где виднелись горы.

– Ты поможешь нам, Хельг?..

– Я бы мог тебе пообещать. Но это было бы не совсем честно, правда? Ведь я – ну в значительной степени – сейчас создан твоим воображением. Ты представил меня. Как я сижу на этом вокзале, пью кофе, читаю газету. И наши мысли встретились. Ведь я тоже представил тебя. Вообразил, что может быть. Это пока только образы, лёгкие облака, которые несёт ветер. Но и они могут стать грозовой тучей, по краям которой трепещут молнии!..

– Ты, как обычно, говоришь загадками, Хельг… В любом случае, рад тебя видеть.

– Взаимно.

Поезд подошёл к станции, возле которой росли два дерева. Хельг вошёл в него, и поезд отъехал от платформы, набрал скорость. Форсетти смотрел вслед, и ему показалось, что это уже не поезд, нет – высокий худой Хельг идёт через пустыню, по занесённым песком рельсам, туда, где вдалеке видны горы.

– Форсетти! – Брат Панкрат потрепал его по плечу. – Ты что, задремал?.. Нам пора!

Они были на перроне вдвоём. В окне вагона Форсетти увидел Фьялара. Тот заметил его и приветственно звякнул о стекло бокалом виски, в котором таяли кубики льда.

* * *

Группа ехала на поезде весь день. В первом вагоне разместились Бранимир и другие военные, во втором – Форсетти и все остальные. В каждом вагоне были купе и большие залы, обставленные как гостиные. В начале пути все как следует перезнакомились – во время тренировок на Хёгландской Ветви было не до этого. Форсетти шутил и рассказывал о своих приключениях, брат Панкрат исполнял разные, иногда довольно вольные, песни егерей, Аскольд и Ивар было решили сыграть в мяч, но попали им в окно и сбили только что початую бутылку Форсетти, которую, по счастью, подхватил брат Панкрат. Фьялар сидел в купе, однако к вечеру вышел в зал, весьма нетрезвый, и показал несколько фокусов. Ему похлопали, после чего карлик снова скрылся в купе – он ехал один. Постепенно менялся ландшафт: появлялись деревья, которых не было на Хёгландской Ветви, в воздухе парили разноцветные птицы, около часа они ехали по мосту над большой рекой, по которой скользили катера, лодки и парусные яхты. Громко прогудела баржа, в окнах дальнего города зажглись огни. Форсетти прошёл в купе, в котором они ехали с братом Панкратом. От стены к стене проплывали огни фонарей, сливаясь, перемешиваясь с белыми и красными мокрыми цветами: где-то рядом были Ближние Сны, там расцветали розы, шёл редкий дождь.

Утром динамик сообщил: «Поезд приближается к съезду на Ветви Нижней Кроны». Заиграла мелодичная музыка.

Бранимир, сидевший напротив Форсетти в зале, поморщился:

– У нас с Нильсом разные музыкальные вкусы. Я бы поставил что-то бодрое, металлическое и жизнеутверждающее!

Форсетти кивнул. Он смотрел в окно. За ним мелькали цветные коробки заводов – они въехали в промышленный район Верхних Ветвей Нижней Кроны. Потом был город – слишком большой, высокий и шумный, как показалось Форсетти. Улицу перебежала собака. За высоким домом показалась площадь, на ней стояли люди с транспарантами и разноцветными флагами, – их медленно разворачивал и сворачивал ветер. Они показались Форсетти чужими – будто и не флаги, а разноцветные лоскуты, пришитые к бледному небу. Брат Панкрат посмотрел в ту же сторону.

– Хозяин недоплачивает работникам, а они халтурят и обворовывают хозяина. И в том и в другом случае свою долю берёт Хель. Она берёт свою долю в их злобе и жажде справедливости – как они её понимают, она взимает её, когда их гонят, как покорное стадо. Она берёт своё всё больше и больше, и в какой-то момент налог превращается в выкуп… В сумму, уплаченную за их души, – задумчиво сказал он.

– Раньше было проще, – ответил Форсетти. – Мы просто сражались.

– Теперь этого недостаточно. – Брат Панкрат проводил взглядом исчезающие позади разноцветные флаги.

…Поезд прогудел, они остановились на станции. Мимо тянулись товарные составы.

Паола вышла на перрон за мороженым.

– О, тут оно очень вкусное! Хотя и не такое, как на Ветви, где ты живёшь, Форсетти, – заявила она и отдала второе Молли.

Поезд отъехал от станции, Форсетти задремал в купе, когда его вызвал Бранимир.

– Командир, жду тебя в первом вагоне.

Форсетти прошёл в купе, где уже были Бранимир и Лит. Бранимир развернул карту.

– Я даже не предполагал, что мы будем так популярны, – усмехнулся он.

Он расстелил на столе карту. Их путь пролегал красным пунктиром, к нему тянулись синие стрелки, в основном – перечёркнутые. Но не все.

– Похоже, за нас взялись многие структуры Хель. И ещё их вольные охотники за головами. Специальная Служба уничтожила несколько диверсионных групп, которые выдвигались от переходов в нашу сторону. Сапёры уничтожили переходы. Это успех. Но теперь, – Бранимир очертил на карте овал вокруг пунктира, – в Верхних Пустошах группы противника найти не удалось. А они там, вероятно, есть. Затаились. Возможны нападения. – И что ты предлагаешь? – спросил Форсетти.

– Я предлагаю продолжить движение. И Трувор тоже так считает. Я считаю, мы сможем отразить атаку, тем более нас прикроет Специальная Служба. И, вообще-то, – Бранимир сделал паузу, – мы готовы к бою. Зачем бежать от него?

– Я поддерживаю Бранимира, – кивнул Лит, – мы можем сменить транспорт или маршрут, но вряд ли это укроется от противника. Они следят за нами. Дадим им бой.

– Пожалуй, – ответил Форсетти.

…Поезд ехал широкими полями, где порой взлетали и прятались в траве птицы. Все были оповещены о вероятной атаке. Чувствовалось напряжение, многие достали оружие и опробовали амбразуры, сделанные в стенах вагонов. Однако ничего не происходило, всё так же вылетали и ныряли в траву птицы. Форсетти, пристально смотревший в окно, откинулся на сиденье. Он подумал, как сейчас было бы хорошо вместе с Салли, как бы он шёл домой из бара, а она встречала его на пороге, и они шли наверх, на второй этаж, а звёзды, как всегда, рассыпались по небу, а над ними, все тревожней и ярче, ярче и тревожней, светилась звезда Муспельхейма. Он рассеянно смотрел в окно и видел, как мелькает среди травы что-то тёмное, взлетали и снова прятались в траве птицы, но это была не птица, совсем нет, кто-то ещё…

Пуля попала в окно рядом с ним, однако стекло было бронированным и выдержало удар, только покрылось мелкими трещинами. Он услышал, как командует Бранимир, как рядом, совсем рядом, – на крыше первого вагона – открыла огонь выдвижная турель, и сам рванулся вперёд, поднимая винтовку, вставляя её в амбразуру. Пули стучали по бронированным вагонам, раздался взрыв – поезд качнулся, но продолжил путь – Нильс увеличил скорость. Форсетти увидел старый дом в поле недалеко от дороги – в него упирались трассеры турели, из него в сторону поезда летели светящиеся очереди. Он открыл огонь по дому, потом повернул винтовку в сторону мелькающих в поле тёмных фигур.

– Мы под огнём, под огнём! – кричал в передатчик Аскольд. – Сейчас их накроют, – он повернулся к Форсетти из тамбура.

В зале брат Панкрат и Лит вели огонь из амбразур, растерянная Паола пригнулась. Фьялар, с холодным, непроницаемым лицом, тасовал колоду карт. Вытащил две, показал Форсетти.

– Сердечный интерес и дальняя дорога! Непросто это совместить, а, Форсетти?..

Браслет Форсетти зазвенел и вдруг умолк. Почти сразу же начал звонить телефон на стене зала. Звонок, второй, третий, четвёртый. Он оставил винтовку в амбразуре и подошёл к телефону.

– Форсетти! – говорил Хёд. – Ты слышишь?..

– Да, Хёд. Нас атакуют!

– Послушай! Тут перебои со связью! Я в Штаде, здесь плохи дела, мы отступаем! Но я не об этом! Об этом потом! Ты помнишь про башню, которую я видел, Тайную Башню! Вам её не миновать! Я видел! Отчётливо! Она затянет вас, как водоворот! И выбраться из неё можно так же… – голос Хёда растворился в шуме.

Из-за леса показался самолёт, он снизился над домом и сбросил бомбы. Стрельба прекратилась.

– С нападавшими покончено, – сказал Форсетти Бранимир, который зашёл во второй вагон с винтовкой наперевес.

Мимо мелькали низкие холмы, в воздухе парила чайка.

Поезд мчался, не снижая скорость.

– Тормози, Нильс! Впереди мост! – крикнул Бранимир в рацию. – Он может быть заминирован!

– Я не могу! Поезд повреждён! Я постепенно гашу скорость!.. И не могу включить энергетические поля…

У колёс поезда сверкали и гасли голубые молнии.

– Если они не взорвут мост, это будет странно. – Бранимир сел на сиденье, сжал ствол винтовки.

– Держитесь крепче, – объявил он по громкой связи. – Нас может тряхнуть.

По полу катались отстрелянные гильзы. Поезд приближался к мосту.

…По течению реки, приближаясь к мостовым опорам, плыла деревяшка. Она качалась на волнах, из-под неё поднимались пузыри.

– Вот дураки! Буль-буль… – Офнир разговаривал сам с собой, – считают меня молокососом, да! А сами потеряли все свои группы! В рот Офниру попала вода, он отплевался (по воде пошли круги) и продолжил: …потеряли все свои группы! Все до единой! А у меня группы и не было, я всех провёл! Сделал всё сам! Ну с напарником-грибом, который оповещал меня о действиях этих лузеров! А теперь пришло моё время! Только я лучший менеджер! Никто, кроме меня, не додумался бы взорвать мост, вмонтировав в себя мощнейший заряд! Отправить поезд на дно, где карлика проглотит рыба!.. А Форсетти запрудит реку, как плотина! Вот так! Альва порежут на резиновые мячи! Моин заколотят в старый гроб! Гоин переведут – она неблагонадёжна! Надменна! – деревяшка подплыла к мосту и остановилась возле опоры. Послышался шум подъезжающего поезда.

– Начинаю обратный отсчёт, – прозвучал голос в ухе Офнира.

– Принято, – пробулькал деревянный человечек. – … Дерево спасёт огонь!

…Поезд нёсся, почти не снижая ход. Форсетти смотрел в окно. Мост был уже совсем близко, но тут он увидел мужчину в зелёном плаще, который стоял возле стрелки. Тот взглянул на него.

– Мы свернули! Кто-то передвинул стрелку! – раздался в динамике голос Нильса.

…Девушка в зелёном платье с разрезанными оранжевыми апельсинами закрыла глаза и подставила лицо солнцу. Она сидела на высоком холме, неподалеку от реки. Рядом с ней пасся белый конь с зелёным седлом, жевал высокие метёлки травы. Прогремел взрыв, мост покосился и рухнул вниз. Поезд, который резко повернул на стрелке, проехал вдоль причала, уставленного ржавыми контейнерами, и почти сразу исчез в тоннеле. Девушка удовлетворённо улыбнулась. Вскоре она увидела высокого мужчину, поднимавшегося вверх по холму. Его зелёный плащ, застёгнутый на все пуговицы, шуршал по траве. Он прошёл мимо девушки, кивнул ей, она – ему. В руках мужчины была корзинка – будто он шёл по грибы, немного постоял на холме и отправился дальше – к тёмной полоске леса.

Девушка подождала, потом вытащила из седельной сумки лук. Натянула его и пустила стрелу в уходящего грибника. Стрела попала ему в голову, он упал.

Она вскочила на лошадь, проезжая место, где упал мужчина, посмотрела вниз. Среди травы летел серый пепел, в лежавшей на боку корзине были два белых гриба.

– Не стоит оставлять свидетелей, – проговорила девушка.

Конь мотнул головой и направился в сторону леса.

* * *

По бронепоезду ударил снаряд, потом другой, и Хёд выбрался из него через покосившуюся дверь. Он прибыл в Штаде, когда стало ясно, что прорыв противника неизбежен, что войско Хель уже растекается серым потоком по улицам и победно шуршат его бурые знамёна, похожие на ноябрьские листья. Период затишья был обманчив – как выяснилось, подземники врага тихо и настойчиво копали ходы под город, а Хель атаковала другие участки, плодила возмущения, надувала радужные пузыри демонстраций, её воины-вороны, агенты-оборотни проникали на Верхние и Средние Ветви, и казалось, что в этом-то и кроется опасность; а в это время карлики, тихие как кроты, рыли свои ходы до позднего вечера летнего дня – когда они взорвали в одних заложенные мины, а через другие войска хлынули в город. Одновременно Хель ударила с фронта: множество шагающих стальных механизмов отвратительной и устрашающей формы, ящеры и драконы, которые летели над их войском. Они атаковали волнами, и на месте уничтоженной сотни появлялась тысяча – Хель бросила вперёд накопленные скрытые резервы. Вскоре стало понятно, что удержать Штаде не удастся, и Хуго отводил войска на запасные позиции на холмах за городом, солдаты спасали беженцев, выигрывали время для организации обороны. Дивизион бронепоездов под командованием Хёда вошёл в город со стороны Северного вокзала ранним утром, прикрывая пассажирские поезда, на которых вывозили горожан. К вечеру дивизион был уничтожен, последний бронепоезд, на котором был Хёд, подожгли на Центральном вокзале.

…Хёд стоял на перроне, прикрывая отход команды бронепоезда. Мимо него пробежало несколько пехотинцев, отставших от своей части. За ними гнались огромные твари, похожие на волков, одна догнала последнего, повалила его, вырвала кадык. Хёд пристрелил её из винтовки, потом ещё двух. Мимо станции проходила стальная машина, осматривалась механическими глазами, но не видела Хёда – он надел корону и использовал её маскирующие возможности. Больше вокруг своих не было. Хёд пошёл к выходу из вокзала.