Читать книгу В танце снегов - Максим Шутов - Страница 3

Быстрым шагом добравшись до автомобиля, Сергей забросил мои вещи на переднее пассажирское сиденье и распахнул перед нами заднюю дверь. Поблагодарив его, бабушка с редкой для ее лет сноровкой поднялась в салон. Забравшись за ней, я услышал характерный лязг захлопывающихся у меня за спиной дверей Уаза. Еще несколько секунд и участковый поворачивал ключ на завораживающей металлической панели, заполненной множеством рычажков непонятного назначения. Немного задрожав, автомобиль ожил и наполнил салон тарахтением мотора. Двигатель зарычал громко и бодро, чем вызвал одобрительную улыбку милиционера. Сергей обернулся на заднее сидение и посмотрел мне в глаза.

– Ну, что поехали?

Бабушка махнула рукой.

– Трогай милый.

Машина рванула вперед, приминая колесами только что нападавший снег. Знакомые дома замелькали по сторонам, сменяя друг друга. Направление синеватого дыма, неизменно лившегося из их труб, говорило, что завтра будет морозно. Началось погружение в неспешную жизнь российской глубинки. Это снова происходило со мной. Затаив дыхание, ваш повествователь прижимал к душе каждый встречавшийся сеновал, каждый забор, каждый покосившийся сарай. Ах, любимое село, какое ты теплое и красивое. Не отрывая глаз от окна, я решил поинтересоваться.

– Сергей, как у вас на работе? После того случая больше приключений не было?

Милиционер махнул рукой.

– Что ты. Как на новый птичник народу со стороны набрали, так приключения и начались. То подерутся, то друг друга в воровстве обвинят. Недавно, смешно сказать, новоселам летающие люди мерещиться начали. В общем не соскучишься.

Баах…

В дверь рядом со мной что-то сильно и громко долбануло. Милиционер вдавил тормоз. Машина, пройдя какое-то расстояние юзом, остановилась.

Крык…

Калитку одного из дворов распахнули с ноги. В проезд выпрыгнул худощавый мужчина, одетый в костюм южанина. Зеленую майку без рукавов он зачем-то заправил черные трусы. Чернеющие, напоминавшие парашюты трусы ярко контрастировали с нехотя вздымающимися сугробами. Это было первой странностью незнакомца, бросившейся мне в глаза. Штрих, как ни странно оказавшийся вторым в моем ошарашенном сознании, представлял собой большое двуствольное ружье, залихватски раскручиваемое жарким человеком. Третье место на неожиданной картине я отдал огромному пузу, подозрительно не подходящему столь худому представителю мужской половины сельчан. В дополнение ко всему жутковатый незнакомец был в прекрасном расположении духа и даже что-то кричал, приближаясь к нашему желто-синему убежищу. Его босые ноги уверенно шагали вперед, создавая скрип ледяного снега. Ужасные звуки приближались ближе и ближе. Самая сильная оторопь взяла меня, когда я разобрал его слова, яростно брошенные на морозный воздух. Это были стихи.

Бабушка прижала меня к себе. Участковый, приказав нам оставаться в машине, выскочил на снег, выхватывая небольшой черный пистолет из кобуры на поясе.

– Остановитесь и медленно положите оружие на землю.

Не помогло. Явившееся перед нами чудо неспешно шло вперед, демонстрируя окружающему миру ружье и шикарные черные трусы. Милиционер еще раз повторил свой приказ.

– Положите оружие на землю, или я открываю огонь.

Своеобразный мужчина и ухом не повел. Не спеша, свободной походкой он приближался к машине, не замечая стоящего у него на пути участкового. Еще секунда и у меня сложилась твердая уверенность, что странный человек собирается пройти сквозь милиционера. Мгновения тянулись, каждый шаг незнакомца начинал казаться мне вечностью, мурашки побежали по всему телу. Шаг, еще и еще… Участковый заметно напрягся. Худощавый толстопуз вплотную приблизился к служителю порядка. Теперь уже всем наблюдающим эту картину стало ясно, что глаза вооруженного чудака не видят милиционера, и толстопуз на полном серьезе хочет пройти сквозь служителя порядка. Бабушка вышла из машины. Участковый молнией метнулся к вооруженному человеку и уложил его лицом на свежий, только что нападавший снег. Ружье отлетело в сторону и еле заметно зачернело из ближайшего сугроба. Бабушка Агафья подбежала к уверенно защелкивающему наручники милиционеру.

– Сергей, быстрее его в машину и ко мне домой. Скорее, скорее, пока народ не сбежался.

Участковый накинул на плечи бедолаги телогрейку, найденную в ощетинившимся решетками багажнике и грубо затолкал теперь уже одетого человека на переднее сидение автомобиля. По лицу неожиданного знакомого нельзя было не заметить, как сильно ему взгрустнулось. Наклоняясь все ниже и ниже, он наконец уткнулся лицом в металлическую панель и откинулся назад только после того, как Уазик рванул с места, ударив знакомым ревом по заборам дворов.

Мы помчались по сельским улочкам. В руках я сжимал холодное ружье, которое Сергей, после беглого осмотра, кинул вместе с моими вещами на заднее сиденье. Очень хотелось рассмотреть внезапно прилетевшее оружие, но я боялся лишний раз опустить на него глаза и все время наблюдал за человеком, качающимся перед лобовым стеклом из стороны в сторону. Бабушка прикоснулась к моему плечу.

– Ванечка, ты как.

– Жарко.

Милиционер обернулся на заднее сидение.

– Это я дровец в печку подкинул, чтобы бедолага не замерз.

Бабушка, не отвлекаясь на юмор участкового, продолжала.

– Мы с Сергеем соседа в избу поведем, а ты во дворе останься. Снег почисть. Вон сколько нападало. Рано тебе еще видеть то, что я делать буду.

– Хорошо, бабушка. Сегодня было много приключений. Больше не хочу.

Я и в правду устал от происшествий. Мои ожидания бурных событий были перевыполнены в первый же день. Складывалось впечатление, что приключения собрались в мое отсутствие и решили устроить мне засаду, таясь за углом каждого дома.

Машина, пулей подлетев к бабушкиному двору, резко затормозила. Участковый, ничего не говоря, обежал автомобиль со стороны капота и выволок на снег полностью ушедшего в себя стрелка. Тем временем бабушка Агафья уже открывала калитку, жестами поторапливая Сергея.

Проводив взглядом быстро проследовавшею в дом команду, я вышел из Уазика. Любопытно было осмотреть место, в которое с таким грохотом попали из ружья. Отверстия, в распахнутой торопившимся милиционером двери, я не нашел, но разглядел множество глубоких царапин, расположенных недалеко друг от друга. Краска в этих местах слетела полностью. На меня, поблескивая, смотрели продолговатые линии стали. Как я потом понял, в нас выстрелили дробью, но тогда лишь подивился чудному узору на борту автомобиля.

Моя, одетая в варежку, рука с дребезжащим звоном закрыла дверь внедорожника, и все вокруг замолчало. Наконец-то я услышал тишину. Как мне ее не хватало… В тесных городских подъездах и квартирах, замкнувшихся чередой каменных стен, ее нельзя было найти. Я скучал по ней среди вечного шума городских улиц. А сейчас вокруг стояла тишина. Настоящая неподдельная тишина, которую хотелось слушать, которой можно было наслаждаться.

Мороз крепчал. Снег искрился в свете фонарей. Из труб домов задумчиво струился синеватый дым. Зимняя сказка окружала со всех сторон, подкидывая в душу заряд зимнего волшебства.

Хруст, хруст, хруст…

Прервав мою медитацию, из соседнего дома вышли два мужичка одетые в валенки, фуфайки и ушанки набекрень. Опасливо поглядывая на дверь, из которой только что появились, они нырнули в небольшой сарайчик. Постройка была почти полностью спрятана среди гор мерцающего снега и практически не заметна со стороны. Пять минут и объекты моего наблюдения вновь появились на свет. Не знаю, что хранилось в сарае, но мужчины на выходе оказались в гораздо лучшем расположении духа. Обстоятельно беседуя, соседи взяли в руки лопаты и неспешной походкой выплыли за забор. Деловито перебирая в зубах папиросы, с годами наработанным профессионализмом мужички принялись методично расчищать проезд от непоседливого снега.

Кипучая работа, внезапно начавшаяся недалеко от меня, напомнила про задание бабушки Агафьи. Недолго думая я отправился в глубины двора на поиски лопаты. Старая знакомая героиня борьбы со снегом пряталась не долго и выглядела по-прежнему. Длинная деревянная рукоятка переходила в гнутый кусок фанеры, обрамленный узкой полоской металла. Если подходить к делу со сноровкой, то данная деревянная конструкция ставилась грозным оружием в борьбе с последствиями снежного танца. Немного постояв, я насладился холодными хлопьями, опускающимися с неба на мое лицо и принялся за дело. Работы было немного, почистить дорожку от крыльца до сарая, где жили куры и чуть помочь соседям в проезде. Свежевыпавший снег был легче пуха. Лопата, доверху наполненная им, почти не меняла свой вес. От чего сугробы, накиданные мной, поднимались довольно быстро.

Закончив трудиться, я еще раз поднял лицо к небу, расправил руки и поприветствовал падающий снег. Вспомнив уроки бабушки, попытался почувствовать то, что происходит вокруг меня. Всюду был сон, крепкий здоровый сон. Земля спала и видела сны. Она знала, что проснется и расцветет вновь. Так было, есть и будет всегда. Если правильно это принимать, пропускать через себя, то определенно можно постичь всю радость мира, частью которого мы являемся.

Очнувшись от размышлений и созерцания окружающего, я услышал голос бабушки.

– Ванечка, сынок, иди домой.

– Сейчас, лопату уберу.

Пройдя через неотапливаемый коридор дома, я открыл дверь на кухню. Бабушка Агафья увидела заворошенного снегом внука, вышла в сени и начала веником обметать мою одежду. После чего, критически осмотрев, шлепнула веником по попе.

– Ступай в дом, раздевайся.

Наконец-то попав на кухню, ваш повествователь увидел интересную картину. Человек, напавший на нас по дороге, преобразился. Он сидел на старом знакомом табурете и мирно пил чай. Тому, кто не видел необыкновенного персонажа сегодня на дороге, в голову не пришло бы участие данного товарища в подобных событиях. Смущало лишь одно. Неожиданный гость был одет в милицейскую форму, любезно захваченную участковым из багажника. Чаепитие шло мирно и чинно. Создавая уют, в печи тихо шуршала газовая горелка. В углу стояло печально знакомое ружье. Покой и умиротворение также навивали лица людей, сидящих за столом и размеренно ведущих беседу. Бабушка подтолкнула меня вперед.

– Познакомься. Наш школьный учитель истории. Семен Семенович.

Я шагнул вперед.

– Здравствуйте.

У человека передо мной на лице нарисовалась неловкость, но он справился с этим чувством и приветливо обратился ко мне.

– Добрый вечер, молодой человек. Давай знакомиться. Семен Семенович.

Я пожал протянутую мне руку.

– Ваня.

– Ванечка… После завтра приходи к нам в школу. Мы к ночи перед рождеством готовиться будем. Наряды смешные мастерить. Потом как стемнеет колядовать пойдем.

– Как это колядовать?

– Ты после завтра приходи и все узнаешь.

Я посмотрел на бабушку Агафью.

– Можно?

– Можно, детынька. Семен Семенович человек очень хороший. Много интересного и нужного узнаете.

Бабушка перевела взгляд на учителя и заговорила настоятельно.

– Исторических дел мастер завтра денек отдохнет, траву попьет, которую я ему с собой дала, и все добром сладится.

В моих мыслях уже разгорался пожар от предвкушения приключений.

– Можно я с собой соседа Макара Говорова возьму?

Учитель улыбнулся.

– За это не переживай. Он давно с нами в кружке юных историков занимается. Сам придет.

В разговор вступил, поставивший блюдечко с чаем на стол, участковый.

– Историка спасли. Теперь нужно причину этого беспорядка найти. Что-то последнее время слишком часто стали чудеса у нас на селе твориться.

Милиционер встал, привычным движением подхватив ружье.

– Ну что, Семен Семенович? Поехали? Я вас домой отвезу. Ружье пусть временно у меня полежит, а бумаг я никаких оформлять не буду. Немного погодя верну.

Учитель встал с табурета.

– Храни тебя бог, Сережа.

Гости вышли в сени, впустив на кухню освежающий поток морозного воздуха.

Бабушка Агафья подошла ко мне и крепко прижала к груди.

– Ванечка, сынок. Соскучился небось по приключениям?

– Соскучился… Только я никак к ним привыкнуть не могу. Они на меня всегда неожиданно выпрыгивают.

– По-другому не интересно. Когда неожиданно, кровь быстрее бежать начинает. Жизнь ярче становится.

– Бабушка, а что с учителем стряслось? Почему он голышом по снегу бегал?

– Заморочили его. Да так сильно, что боялась не совладаю. Я такой морок всего один раз, много лет назад встречала. Только отчаянные доки на такое отваживаются.

– Как ты его спасла.

– Тебе такие заговоры рано знать. Сила в них большая заветная. Подрастешь немного, научу. Скажу лишь, что наспех его морочили. Не было у злодеев нужного времени. Быстро отошел родимый.

Бабушка Агафья опустилась на табурет.

– Ступай в подпол, достань банку с огурцами и помидорами, а я картошку на огонь поставлю. Ужинать будем.

– Да, бабуль, конечно.

Зачарованный предчувствием таинств подземелья, ваш повествователь направился через кухню в зал. Отодвинув палас, я нашел среди дощатого пола небольшой люк. Старые врата в подземный мир, подсказывающие ожидание чего-то волшебного. Со скрипом поднялась вверх деревянная конструкция, и луч света осветил ряды банок. Хаотичный порядок крышек, венчавших стеклянные сосуды, с интересом разглядывал меня из глубины подземного сооружения. Спустился, огляделся и почувствовал прохладу. На меня нахлынули необычные, загадочные ощущения, которые наполняют каждого городского ребенка, приехавшего погостить в деревню. Свет, падавший из открытого проема, освещал только ближние ряды стеклянных хранилищ. Остальные находилось в сумраке, а последние эшелоны стояли в полной тьме. Если будет время, я расскажу, как мы с бабушкой готовили зимние запасы. Это было феерично. С теплотой вспоминая летние хлопоты, ваш повествователь начал, рассматривая содержимое стеклянных бочонков, вынимать их из тайного хранилища и отправлять на поверхность. Огурцами и помидорами дело не ограничилось. С предвкушением обалденного пиршества, почувствовав, что очень хочу пить, я достал большую банку вишневого компота.

Ужин был царский. Мятая картошка, гуляш, вишневый компот, соления, пироги. Когда мне начали приходить подозрения, что я объелся, бабуля с теплотой посмотрела на меня, улыбнулась и пошла стелить постель. Точнее царское ложе на небольшой кровати, среди настоящего деревянного дома, натопленного сказочной деревенской печкой, которая сильнее самых свирепых морозов.

Я лежал с открытыми глазами и наблюдал за хозяйкой дома, сидящей на кухне. Вокруг ходила тишина. В звоне ее шагов было слышно, как стучат спицы, как шумит газовой горелкой печь и как потягивается Мурка, развалившаяся у бабушкиных ног. Ветер, не изменяя своей привычке, выл в трубе, перебирая самые интересные сны и спокойно размышляя, что же предложить гостю на сей раз?