Читать книгу Афина Риттер и город будущего - Максим Смирнов - Страница 3

Афина Риттер стояла около грузового аэрокара и наблюдала за тем, как из него выгружают коробки с вещами. Сложив руки на груди, она следила за каждым движением роботов-грузчиков, которые молча занимались своим делом.

Ветер трепал светлые волоса Афины. На ней было лёгкое нежно-голубое платьице, которое было ей чуть выше колен. На ногах её красовались чёрно-белые кеды. В какой-то момент её тоненькие оголённые ручки, как и ножки, покрылись мурашками, но Афина не обращала на это никакого внимания – привыкла к холоду, так как родом с Севера.

Не прошло и минуты, как Афина ощутила на себе дуновения ветра, а сзади на её хрупкие плечики заботливо накинули белую джинсовку.

– Боже, дочка, ты вся дрожишь! – заботливо произнесла её Мама и обняла Афину.

Затем Мама отошла к аэрокару и принялась выгружать какие-то сумки. Сама же она была одета в джинсы, свитер и сапоги. Чёрные волоса собраны в конский хвост.

– Держи, – она протянула дочери её рюкзак. – Мы поднимемся в квартиру. Хватит тут мерзнуть, согласна?

Юная Риттер никак не отреагировала. Она смотрела перед собой и лицо её было задумчиво.

– Афина! Иди сюда… возьми, пожалуйста, эти сумки!

Красавица двинулась с места и подошла ближе. Быстро просунув руки в рукава джинсовки, которая ничуть не согревала её, она взяла в правую руку рюкзак, а в левую – сумку. После чего направилась в сторону подъезда жилой Лахта-высотки. Стеклянные двери раздвинулись в разные стороны, пропуская девушку в просторный холл. Не всматриваясь в стеклянно-позолоченные интерьеры холла, Афина подошла к лифту и нажала на кнопку вызова.

…Достигнув нужного этажа за считанные секунды, Риттер покинула кабину лифта и шагнула к металлической двери с номером «2077». Она провела ключ-картой по электронному замку и вошла в квартиру. Там было тихо и свежо.

– Мне нравится, – сказала Афина, поставив сумку на пол, не смотря на Маму, зашедшую следом.

– Что? – Мама, вопросительно уставилась на дочь.

– Квартира. Мне она нравится, – поймав её недоверчивый взгляд, добавила юная Риттер. – Правда нравится.

Мама нечего не ответила и поспешила на кухню, чтобы ту осмотреть.

Афина же осталась в коридоре. Уже завтра она начнёт учёбу в Академии. Как-то странно, только неделю назад она жила в Северном Городе, где все её друзья, все воспоминания. Всё. Но она никого не винит. Им с Мамой пришлось переехать, ведь Афине выпал «счастливый билет» – гранд на обучение в лучшем учебном заведении планеты.

Поначалу от мысли, что придётся идти в новую школу, заводить там новые знакомства, Афине становилось не по себе. Она крайне стеснительная девочка и не любит большие шумные компании. С новыми людьми держится скромно и скованно. Риттер представляла себе, как она войдёт в огромную аудиторию, полную незнакомых лиц и…

«Как те ко мне отнесутся?» – спрашивала она себя, когда мчалась в столицу Земли на сверхскоростном поезде.

В данный момент Афина боялась только этого. Остальное для неё столь важно. Самое страшное в её жизни уже однажды произошло…

Комната Афины размером была гораздо больше той комнаты, которую для себя выбрала её Мама. Стены были обделаны белыми панелями. На полу был ламинат. Комната казалась очень уютной. Её стиль минимализм: современная белая кровать, интерактивная ТВ-панель, спрятанный в стене шкаф-купе, раздвижной стол со встроенным в него голографическим ноутбуком. И, конечно же, большое от пола до потолка окно, из которого открывался чудеснейший вид на жилой Лахта-комплекс.

Не разбирая своих вещей из рюкзака, юная Риттер прошла на кухню. Та была выполнена в стиле хай-тек. Руки робота, которые передвигались на специальных рельсах по потолку, уже заварили кофе и намазали поджаренные тосты арахисовым маслом.

– Это твой ужин, – с улыбкой на лице сказала Мама. – К сожалению, но холодильник пока пуст. Я уже заказала доставку, но так как мы новые клиенты придётся ждать до завтра.

– Ладно, – пожала плечиками Афина, усаживаясь за белоснежный стол, отодвинув один из кожаных стульев, немного изогнутой формы.

– Волнуешься? – внезапно спросила Мама, устроившись на против дочери.

– Ты про школу?.. Конечно. Ещё бы?

– Не бойся. Всё будет хорошо, – Мама положила ладонь поверх афининой руки и слегка сжала её, старясь проявить этим самым заботу и любовь.

– Не стоит, – вырвала Афина свою руку.

– В чём дело, дочка? – Мама склонила голову набок и пристальным взглядом уставилась на дочь.

– Хватит! – резко вскричала Афина.

– Я прекрасно, понимаю тебя, дитя моё, – мягко произнесла Мама. – Но реальность полна разочарований.

– Цо… прошу тебя не начинай, – цокнула Афина. – Просто выполняй свои функции и не нужно меня жалеть. Мне восемнадцать! я сама себя могу пожалеть, если мне это будет необходимо. – Быстро осознав всю глупость сказанного школьница добавила: – Извини…

– Ничего, дочка. Я всё понимаю.

Миссис и мистер Риттер пятнадцать лет назад погибли при обвале на урановых рудниках. Вся сеть шахт, включая административный комплекс была погребена заживо. Подробности трагедии в средствах массовой информации не разглашались. Причины произошедшего загадка для всей планеты в целом, так как никто не может сказать, что именно произошло, ведь все свидетели мертвы и, в буквальном смысле, закатаны в уран. По государственной программе «Сиротская помощь» к Афине была приставлена мама-андроид. У неё нет имени – это просто Мама, главная задача которой находиться рядом с подопечной. Внешне она точная копия миссис Риттер – те же добрые голубые глаза, длинные русые волоса, горбатый нос, но внутри – сеть проводов и сложных механизмов. Робо-мама хоть и пытается проявлять человеческие чувства в виде любви и сострадания, но выходит у неё это как-то криво. Делай она это как следует, то тогда планетой управляли бы уже не люди, а Искусственный интеллект.

«Не для кого не секрет, что, когда ИИ становится человечнее, контроль над ним теряется и всем управлять будет он и только он. Люди станут для него не нужной обузой, и её он незамедлительно уничтожит», – именно так рассказывал Афине её учитель, преподавший информатику в Северогородской школе. Возможно в Городе А иные взгляды на ИИ… Это и многое другое Риттер узнает завтра, когда переступит порог Академии имени Ленина.

* *

После «ужина», Афина пожелала Маме спокойной ночи, в чём не было необходимости, и отправилась к себе в комнату.

Первым делом Афина сняла кеды, затем стянула носочки, избавилась от платья. Пару минут она красовалась перед зеркалом в чёрных лифе и трусиках-слипах, затем, не снимая их, одела ночные майку и шортики. После чего залезла под одеяло в белоснежную постель, в которой с наслаждением откинула голову на мягкую подушку и укрылась пушистым пледом.

Однако засыпать она не спешила. Девушка взяла свой блэкноут и зашла в Мессенджер. Афина всегда так делал перед сном. Посмотреть новости или полазать в группах – обычное для неё дело перед погружением в царство Морфея. На этот раз сообщений не было. Из её друзей в сети никто сейчас не сидел. Оно и понятно – разные часовые пояса. Риттер пролистала несколько постов и, отложив гаджет на прикроватную тумбочку, потянулась к своему рюкзаку, прислонённому к той же тумбочке. Она достала плеер и воткнула в уши наушники.

Первой песней в плейлисте на этот раз оказалась «Earth Song» Майкла Джексона, которая на нынешней постапокалиптической Земле имела особое значение и звучала иначе.

* *

Афина проснулась раньше будильника. Она поставила его на семь часов, а встала в шесть. Всю ночь её мучила бессонница.

«Вполне вероятно, что из-за нового места», – заключила девушка на этот счёт, потягиваясь в кровати.

За окном уже светало. Лениво потянувшись, Афина нехотя покинула тёплую постель и, шлёпая босыми ногами по ламинату, направилась в фешенебельную ванную комнату. Там она взглянула на себя в зеркало. Замученная юная девушка с едва заметными мешками под миндалевидными карие-глазами, и бледным лицом смотрела на Афину с той стороны зеркала и загадочно улыбалась. Риттер страдальчески закатила глаза и принялась чистить зубы. После умыла лицо и пощипала себя за щёки, чтобы те хоть немного порозовели.

…Покинув ванную комнату, Афина одела школьную форму: снежно-белую рубашку, короткую чёрную юбку со складками, того же цвета пиджачок. На ноги она одела смолистого цвета носки и белые высокие кроссы. Также она расчесала у зеркала запутавшиеся за ночь волоса. После чего собрала тетрадки, ручки и карандаши в рюкзачок.

Аппетит у Афины напрочь отсутствовал, но от кофе она не отказалась. Руки работа быстро приготовили ароматный напиток при помощи кофемашины и подали его в белоснежной чашечке к столу вместе с круассанам на блюдечке.

Афина не пробыла на кухне слишком долго в одиночестве. Туда зашла Мама. Она вопросительно уставилась на дочь.

– Ты чего так рано? Сейчас всего 6:48!

– Не спалось, – пожала плечами девушка, не желая говорить с Мамой.

– Я пойду собираться, чтобы отвезти тебя на машине в школу.

– Хорошо.

Афина любила смотреть в окно. В Северном Городе её особо завораживали зимние пейзажи, а в Городе А таковых нет – в нём только стальные небоскрёбы. Поэтому в окно тут особо не засмотреться.

Вздохнув, Афина положила пустую чашку в раковину. Выходя из кухни, она услышала, как руки кухонного робота начали ту намывать.

В своей комнате она взяла телефон, откопала где-то в одеялах плеер с наушниками и небрежно швырнула их в рюкзак. И закинув на одно плечо лямку того, покинула квартиру.

Афина вышла из подъезда и вдохнула воздух полной грудью. Скажем так, он был здесь не самым чистым. Пыль гигантского города вокруг загрязняла воздух за считанные секунды, как бы исправно не работали воздухоочистительные системы.

Риттер подошла к серебристому аэрокару, произведённого известным брендом, на эмблеме которого красовались четыре сплетённых между собой кольца. За рулём уже сидела Мама, но Афина не спешила залезать в машину – времени до школы было ещё предостаточно.

Вот из подъезда вышли два парня. Они что-то обсуждали и громко смеясь. Взгляд девушки остановился на темноволосом. Он был крепок в плечах и хорошо слажен телом. Продолжая громко смеяться, он запустил пятерню в свои густые волосы, тем самым взлохмачивая их. Она смотрела на него, до того момента, пока он не поймал её заинтересованный взгляд на себе. Будто почувствовал, что на него кто-то пристально смотрит…

Афина смутилась, и тут же отвернулась в противоположную сторону. Ещё раз мимолётно глянув в сторону этого парня, она быстро открыла дверцу маминого аэрокара, и, закинув рюкзак на заднее сидение, плюхнулась на пассажирское.

Первое время они ехали в тишине. Умиротворяющий гул электродвигателя перебил голос Мамы:

– Афина тебе восемнадцать и через четыре месяца в канун Нового года моя программа по твоей опеке подойдёт к концу.

– К чему ты клонишь?

– Ты сможешь использовать некоторые мои знания, – как бы совершенно невзначай заметила андроид-мама.

– Окей, – кивнула Риттер. – Не понимаю о чём ты, но буду иметь ввиду.

Тем временем они добрались до Академии. Мама остановила аэрокар и чмокнула дочь в щёку.

– Удачи.

– Да, удача мне не помешает.

Афина схватила рюкзак и зашагала к парадным дверям. Возле тех толпились студенты. Они со всех сторон обступили синелицого представителя расы чиссов и о чём-то его расспрашивали. Не придавав этому никого значения, Афина зашла в фойе Академии.

– Слава Верховному Лидеру! – отсалютовала ей женщина позднего бальзаковского возраста в строгом сером костюме.

На левой стороне её пиджака красовался золотой бейдж с текстом: «Заместитель директора Академии имени Ленина. МакДигельман Мира Ахмедовна»

– Славлю его! – отреагировала подобающим жестом Афина.

– Где твой пионерский галстук, комсомолка? – строго спрашивает замдиректора Академии, и пристально осматривает нерадивую студентку с ног до головы. – И что это на тебе за чёботы такие надеты?!

– Это кроссовки, – потупила взгляд в пол Афина.

– В глаза мне смотри, когда я с тобой разговариваю! – женщина небрежно взяла девушку за подбородок и подняла тот выше. – Я, кажется, спросила где твой пионерский галстук?!

– Прошу прощения, но мы только что переехали, – начала была Афина. – Куча коробок и… куда он мог запропаститься…

– Так ты новенькая? Что же ты сразу не сказала? – сменила гнев на милость Мира Ахмедовна и несколько раз дотронулась до своего полупрозрачного браслета.

Прямо перед ней возник голографический список со всеми учащимися.

– Напомни-ка свою фамилию?

– Риттер, Афина Риттер.

– Афина Риттер? – воскликнула дама в сером костюме, свернула списки свайпом влево и всплеснула руками: – Надо же, как ты похожа на своего отца!

– Вы знали папу? – удивилась сиротка.

Госпожа МакДигильман нахмурила брови.

– На первый раз я прощаю тебе отсутствие галстука, Афина, – мягко произнесла она. – Идём, я отведу тебя в твой класс и представлю ребятам.

…Завидев строгую Миру Ахмедовну студенты, находившиеся в аудитории, моментально притихли и покосились на её спутницу. Отчего даже в сопровождении заместителя директора Академии Афина ощутила себя, как не в своей тарелке.

– Товарищи, внимание! – прихлопнула в ладоши госпожа МакДигильман. – Прошу любить и жаловать – Афина Риттер – ваша новая однокурсница.

Услышав своё имя новенькая почувствовала, как её щёки залилась румянцем. Она выдохнула ртом и уставилась глазами в пол. Ирония заключалась в том, что единственное свободное место за партами было с одним из с тех парней, которых Афина видела утром, выходящих из подъезда. И это был именно тот, который тогда особо привлёк её внимание.

«О, чёрт! – выругалась про себя Риттер. – Только не он!»

Афина замялась, но иного варианта не было. Рядом с ним она сразу же почувствовала себя скованно. Она заправила прядь выбившихся волос за ухо и украдкой взглянула на парня. Тот это заметил и заулыбался пуще прежнего.

Мира Ахмедовна проверила что-то у себя в браслете и уселась за учительский стол заполнять электронный классный журнал.

– Я знаю, что нравлюсь тебе, – шёпотом произнёс сосед Афины, обдавая её ухом мятным дыханием.

– Что, прости?

– Я видел, как ты глазела на меня утром, – на его лице сияла самодовольная улыбка. – Это вполне естественно, многие девочки текут, когда видят меня.

– Прям таки все, – закатила глаза Афина.

– Коне-е-е-чно, – лениво прохрипел парень, откидываясь на спинку стула. – Меня, кстати, Гертруд зовут. Для друзей – Герт.

Афина даже не взглянула на него, а уставилась на доску, как будто бы там было что-то написано. Краем глаза она заметила, что Гертруд вырывает из тетрадки двойной листок и достаёт ручку. Почерк у него был размашистый, неаккуратный. Он что-то начиркал и пульнул скомканную бумажку в красноволосую девушку, которая сидела на первой парте. Та вздрогнула и обернулась. У неё было милое личико с утончёнными азиатскими чертами.

– Это Динара, – пояснил Герт, обращаясь к Афине. – Она немного странная.

– Ты тоже, знаешь ли, – заметила Риттер.

– Это комплемент?

– Понимай, как хочешь. Мне всё равно.

– Оставить разговоры! – Мира Ахмедовна стукнула кулаком по столу, и экран с журналом моментально свернулся.

Заместитель директора встала из-за стола и подошла к первой парте, где сидела Динара.

– Госпожа МакДигильман, а Герт опять бумажками в меня кидается.

– Ах, ты ябеда, Динка! – вскочил тот с места. – Дура!

– Товарищ Грей, немедленно успокойтесь или пойдёте на ковёр к директору Да̀мквинтору! – строга с бунтарём Мира Ахмедовна.

– Извините, – просто сказал Герт, виновато опустив голову.

– То-то же, – кивнула женщина в сером костюме. – Начнём урок… Сегодня у Вас веду его я!! Закрыли все рты и молча меня слушаем!

Урок для Афины прошёл как в тумане.

«Странная эта Академия», – подумала она.

Это Земля, но как будто другая планета. Планета, где победил социализм и наступила всеобщая идиллия коммунизма.

…Очередная лекция проходила в большой поточной аудитории главного корпуса Академии. Прозрачный сводчатый купол манил просторами голубого безоблачного неба. Академия имени Ленина была не самым высоким зданием мегаполиса и находилась в тени монолитных высоток, однако сюда всё же проникали солнечные лучи и можно было наблюдать за плывущими над куполом облаками.

Но сейчас Афине было совсем не до любования красивыми пейзажами под сводами аудитории и уж тем более не до классификации гипердвигателей. В её голове медленно, будто заезженный старый фильм, прокручивались события сегодняшнего дня. Тот уже близился к вечеру. На Город А медленно опускались сумраки и зажигались прожектора, особо ярко начинали светиться рекламные щиты.

Её посадили за одну парту с бунтарём-выскочкой, который хоть и был красавчиком, но за словом в карман не полезет – язык его, как лезвие, оскорбит и не заметит.