Читать книгу Один плюс N - Максим Смогов - Страница 8

Я оторвал взгляд от тарелки:

– То есть ты всё ещё думаешь об обмане? И это после того, как мы были настолько близки?

Передразнивая меня, Инга драматично подняла брови:

– Да, представляешь?

С наигранной печалью я покачал головой:

– Как это бесчестно. А ещё сделала вид, что тема закрыта, и даже извинилась.

– Просто решила не развивать тему при Юле.

– Хоть в этом подсобила… Ладно, кроме шуток. Ты же сама убедилась: дыры в груди нет. Так в чём проблема?

– Да, ты в порядке – это я поняла. Но ты точно что-то скрываешь. Я такие вещи хорошо чувствую.

Не в силах больше ждать, я закинул в рот кусок бифштекса и прикрыл глаза от удовольствия, чувствуя, как вкус сочного мяса обволакивает язык. Кажется, после моего объединения с мистической жижей я стал как-то иначе относиться к еде. Даже если не учитывать ночные помутнения рассудка, я в целом стал есть больше и охотнее. При этом организм, будто награждая меня за повышенное потребление, усиливает мои вкусовые ощущения. Мол, ты только ешь, дружище, и будет тебе счастье. Возможно, это временный эффект, но даже если он со мной навсегда, то я определённо не расстроюсь. Единственный очевидный минус, который маячит где-то на горизонте, – серьёзный рост расходов на еду.

– Хорошо чувствуешь, значит? И я много чего чувствую, – ответил я после недолгой паузы. – Но всегда допускаю, что я субъективен.

– Обычно я – тоже. Но не в такие моменты, как этот. – Инга смотрела на меня так, словно изучала диковинную зверушку, которую она встретила впервые. – Знаешь, как для меня выглядит твой рассказ об аварии? Как будто ты пляшешь в маленькой комнатке, полностью занятой слоном, и с непринуждённой улыбкой делаешь вид, что тебе совсем не тесно.

Поджав губы, я медленно закивал:

– Моё почтение. Красочность этого сравнения меня убедила… Признаюсь: мне есть что скрывать. Но разве это не нормально? Мы ж едва друг друга знаем. Тебе не кажется, что ты чересчур требовательна к человеку, которого видишь второй раз в жизни?

Инга закатила глаза и длинно выдохнула.

– Ладно… Хорошо. Ты прав. Просто… Не знаю почему, но я подумала, что рядом со мной произошло что-то необычное.

– Например?

– Даже не знаю… Может, какой-то таинственный заговор. Вдруг вас двое? Парень, которого я встретила в магазине, умер, а ты занял его место. Или… ты чудесным образом исцелился, как, не знаю, оборотень. Или, наоборот, тебя кто-нибудь исцелил, и ты сам впервые столкнулся с чем-то сверхъестественным.

– Ого, – я удивлённо приподнял брови. – Ты в такое веришь?

В задумчивости отведя взгляд, Инга пару секунд молчала, потом ответила:

– Не то чтобы верю… Но, когда я встречаю что-то необъяснимое, меня это очень вдохновляет. И я пытаюсь передать это чувство в творчестве. Хотя дело даже не в необъяснимом. Как бы это сказать… Дело в обратной стороне, своеобразной изнанке обыденности.

– Вот оно что… – протянул я, почти опустошив тарелку. – А психологией и всякой эзотерикой ты заинтересовалась тоже поэтому? Типа, внутренний мир человека – изнанка того, как он ведёт себя на людях и так далее.

На лице Инги отразилось искреннее изумление:

– Как ты узнал? Я и Юле-то об этом не рассказывала…

– Просто предположил, что в этих твоих интересах может быть что-то общее, – пожал я плечами и запил ужин апельсиновым соком. – Как бы то ни было, кажется, я наконец тебя понял. А то всё гадал, чего ты так прицепилась к этому штырю.

Она нахмурилась:

– Понял, но рассказывать всё равно не будешь, да?

– Может, как-нибудь потом.

– То есть мы ещё встретимся?

После вопроса я вдруг понял, что этому «как-нибудь потом» действительно неоткуда взяться. Мы случайно встретились благодаря Юле, после чего так же случайно остались наедине. У меня нет никаких контактов Инги и перспектив снова ненароком встретить её – тоже.

Я решил рискнуть:

– Как насчёт свидания?

– Неожиданно… Я думала, ты, ну, знаешь, любишь эти…

Со скучающим выражением лица я выдохнул через сомкнутые губы. Когда я пересказывал свою версию событий вечера пятницы, специально подробно разъяснил, как оказался в магазине и что не собирался ничего приобретать с тех злополучных полок. Но, видимо, так просто от этого теперь не отмыться.

Вдоволь насладившись моей реакцией, Инга подняла раскрытые ладони:

– Ладно-ладно, прости. Не смогла удержаться. Так свидание – это условие? Ну, для того, чтобы ты перестал секретничать.

– Как-то не очень звучит. Я, конечно, хотел бы что-нибудь пообещать, повысив свои шансы, но… Нет, это не условие.

– Хороший ответ… Но раз уж мы об этом: Юля тебе не рассказывала, какой у меня взгляд на отношения? Она вообще что-нибудь рассказывала?

– Только, что ты творческая личность. За ту пару минут, что мы обсуждали тебя по пути в кафе, она даже твоего имени назвать не успела.

– Так даже интереснее, – её глаза заблестели озорством. Инга откинулась на спинку дивана и положила ногу на ногу. Юбка сползла по её бедру оголив коленку. – А вот у меня есть условие. Расскажи обо мне – и я подумаю о свидании.

– Да я как бы… Только что рассказал всё, что знал.

– Не-е-ет, ты не понял. Ты же, как Юля, учишься на психолога, так? За время общения со мной должен был сложить какое-то впечатление. Где-то что-то подметить, где-то угадать.

Старые добрые разговоры из категории «тыжпсихолог». Вот так люди смотрят сериалы о всяких Кэлах Лайтманах, современных Шерлоках Холмсах и прочих гениальных разоблачителях, а потом ждут такого же мгновенного анализа поведения и личности от всех, кто «в теме».

Я спросил:

– А Юля, например, что-нибудь угадывала?

Инга задумчиво отвела взгляд:

– Не помню… Кажется, у неё это не очень получалось.

– Ясно. Понимаешь, дело в том, что мы учимся на клинических психологов. Это не про угадывание. Это, скорее, про диагностику и соответствующую помощь.

– Вот как… – Инга выпятила губы, показывая разочарование. – Просто я думала, в это направление идут те, кто в принципе хорошо разбирается в людях.

– Ну, ещё в школе я думал, что разбираюсь.

– А потом что-то изменилось?

– Теперь мне кажется, люди понятия не имеют, что происходит в их собственных головах. А «угадывать», что происходит в чужих, – дело совсем неблагодарное.

– Понятненько… Получается, ты не можешь выполнить моё условие?

– Да как бы… Ладно. Хочешь услышать что-нибудь про себя? Окей, давай попробуем. – Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. – Итак. Ты нуждаешься в том, чтобы тобой восхищались. Ты достаточно самокритична. У тебя есть скрытые возможности, которые ты всё никак не применишь. Личные слабости тоже присутствуют. Ты дисциплинирована, с виду уверена, но на самом деле склонна волноваться, тебя часто охватывают серьёзные сомнения в верности принятых решений. В жизни ты отдаёшь преимущество разнообразию, ограничения вызывают у тебя возмущение. Также ты гордишься тем, что мыслишь независимо, и не соглашаешься с чужими суждениями без достаточных доказательств. У тебя изменчивое настроение: иногда ты приветлива и дружелюбна, а иногда осторожна и сдержана. Некоторые из твоих стремлений весьма нереалистичны. Одна из главных целей, хотя ты и не всегда это признаёшь, – стабильность… Ну что? Есть совпадения?

– Вау-у-у! – протянула Инга. – Ты угадал всё, ну, или почти всё. Обалдеть…

– Значит, свидание?

– Однозначно.

– Не передумаешь?

– Нет.

– Отлично… Это был вольный пересказ текста из эксперимента Бертрама Форера. В сороковых годах он провёл личностный тест для своих студентов. Но вместо настоящей характеристики дал всем одинаковый текст, скопированный из астрологической колонки в газете. После чего попросил их оценить соответствие описания их личности по пятибалльной шкале. Средней оценкой по итогу было что-то вроде 4,2.

Инга несколько секунд молча смотрела на меня, хлопая глазами.

– Так это из астрологический колонки?

– Угу.

И тут она расхохоталась.

– Боже… Ты меня подловил! Круто!.. И ты помнишь всё это наизусть?

– Стыдно признаться, но запоминал как раз для таких случаев. Правда, случай нашёлся впервые.

Кажется, после этого момента мы перестали играть в перетягивание каната, и оставшееся время прошло в более непринуждённой обстановке. Мы ещё с час посидели в кафе, пообсуждали книги известных психологов и прочие отстранённые темы. Потом мы договорились встретиться в выходные и, обменявшись контактами, разошлись.

* * *

Начавшаяся с такого насыщенного понедельника неделя выдалась не менее наполненной. Но при этом без каких-либо происшествий и прочих внезапных поворотов.

Я готовился и сдавал зачёты, в экстренном порядке дописывал курсовую работу, следил за графиками на валютном рынке. Радар меня не беспокоил, ночной жор о себе не напоминал и на подозрительных личностей я не натыкался. Из необычного – разве что поведение Юли, которая после встречи в понедельник стала подозрительно холодной. Возможно, они с Алексеем всё-таки пришли некоему соглашению по поводу меня. Но в запаре с зачётами и беготне по универу я даже и не успевал подумать о том, чтобы прояснить этот момент.

Единственное, на что я сумел выделить время среди всех неотложных дел, – это на изучение интерфейса и сверхспособностей. Во-первых, для лёгкости бытия, а также удобства записи глуповатых подсчётов в блокнотике, я присвоил обоим видам энергии буквенные обозначения. Просто энергия – «В» («выносливость» или вроде того), сверхэнергия, расходующаяся на способности, – «М» (ну конечно же «мана»!). Теперь так их и кличу.

Затем одним относительно незагруженным вечером я выбрался на «полевые испытания». Как истинный комиксный герой, я нашёл полуразрушенный склад, чтобы в полной мере протестировать там способности.

Первым стало усиление. Оно действовало на всё тело, что позволяло не только поднимать большие веса, но и, например, высоко прыгать. Проявление этой способности напрямую зависело от степени напряжения. Чем больше усилий я вкладывал в какое-либо движение, тем ощутимее был результат.

Но одновременно с прогрессом в силовых показателях росло и потребление М. Я мог тратить энергию по чуть-чуть, на несложные действия, но также мог разом сжечь весь запас, на мгновение оторвав от пола какую-нибудь непомерную тяжесть. Та же самая закономерность работала с прыжками и со всем остальным. Правда, проверять максимально возможную высоту прыжка я не стал – побоялся покалечиться при приземлении.

К тому моменту, когда я вдоволь наигрался с усилением, М у меня почти не осталось. На последние крохи я проверил «броневой режим». Всё тело снова будто покрылось толстой мозолью, под грузом паранормального веса я замедлился и стал неповоротливым. Особого энтузиазма прыгать с большой высоты или биться головой об стенку у меня не было. Поэтому я лениво потыкал в руку гвоздём. Не знаю, как дело обстояло бы с ударом, но кожа выдержала довольно сильное нажатие.

Где-то тут М и закончилась. Тестирование ещё одной, неизвестной, способности пришлось отложить на следующий раз. До конца дня сверхэнергии не прибавилось даже чуть-чуть. Но зато наутро она снова была полной, из чего я сделал вывод, что она восстанавливается только во сне.

Через пару дней (то уже была пятница) я выделил ещё один вечер для особых тренировок. Я надел спортивный костюм и выдвинулся пешком к складу. Идти было достаточно далеко, так что в этот раз, чтобы сильно не заскучать, я выбрал другой маршрут. Следуя ему, я зашёл в небольшой парк в соседнем районе. Он был не слишком ухоженным и больше напоминал перелесок. Может, оттого там было мало людей. Лишь иногда встречались редкие прохожие, да бездомные собаки. А где-то метрах в пятидесяти передо мной маячила семейная пара с ребёнком в коляске.

Они дошли до еле живой скамейки у дорожки и остановились. Мужчина сел, разговаривая по телефону. Женщина, которая, видимо, тоже участвовала в обсуждении, подошла к нему. Отвлёкшись, она отпустила коляску, и та, естественно, начала куда-то катиться. Женщина почти сразу же спохватилась, но тут…

Коляска исчезла за мистической прозрачной стеной. С той стороны резко повеяло холодом. Интерфейс на мгновение исказился, на радаре появилось пятно. Сильно испуганная, женщина прошла сквозь стену и стала нервно озираться по сторонам. Мужчина подскочил со скамейки и подбежал к ней. Никто из них, очевидно, не видел аномалии. Для них коляска с ребёнком просто растворилась в воздухе.

«Вот чёрт…» – подумал я, постепенно ускоряя шаг на пути к ним. Сердце быстро забилось.