Читать книгу Путь - Максим Владимирович Кустов - Страница 8

Часть 2. Борьба

Сомов открыл глаза и сразу почувствовал ужасную боль в голове. Он аккуратно поднёс руку к голове, волосы были мокрые и липкие. Иван Палыч посмотрел на руку – это была кровь. Он осмотрелся по сторонам, стало понятно, что машина лежит на боку. В соседнем отделении для охраны лежал полицейский и громко стонал. Он держался за руку, которая, по всей видимости, была сломана, так как была неестественно вывернута. Сомов посмотрел на то место, из которого в машину проникал свет. Это была дырка в крыше. Видимо, от сильного удара она деформировалась и лопнул металл. Иван Палыч тут же решил – это его шанс. Пролом в крыше был достаточно большим и можно попытаться через него протиснуться. Он просунул голову и осмотрелся – никого рядом не было. Начал протискиваться дальше, но руки в наручниках мешали это сделать. Тогда он засунул обратно голову и просунул вперед две руки в наручниках. Ими он уже помогал себе пролазить, но на уровне груди кусок разорванного металла начал впиваться ему в спину. Сомов остановился только на мгновение и тут же решил – не останавливаться не при каких обстоятельствах. Он продолжал вылезать и кусок металла резал кожу на спине. Наконец, сжав зубы от боли, он пролез и выпал на асфальт. Поднял голову на дырку сверху, как клык хищного зверя торчал железный «зуб», с которого капала его кровь. Но тут же его взгляд уловил другую деталь – на соседней загнутой зазубрине висели ключи от наручников. Странно, каким образом они попали туда. Но Сомов долго не раздумывал, он схватил ключи, расстегнул наручники и скинул их.

Оглянув место вокруг себя, он увидел, что причиной аварии стала грузовая машина для развозки хлеба, которая на перекрестке въехала в бок конвойной машины. Авария случилась на выезде из города, поэтому прохожих не было, но спереди по дороге приближался какой-то автомобиль. Действовать надо было быстро. Иван подбежал к кабине полицейского автомобиля, водитель и сопровождающий полицейский были без сознания, лицо водителя было залито кровью. Сомов пододвинулся поближе и услышал, что оба дышат.

«Живы, – подумал он, – это хорошо»! Тогда он подошел к кабине хлебовоза, точнее к тому, что от неё осталось. Но в кабине никого не было. Только на водительском месте лежал клочок бумаги с надписью – «Fil». Сомов улыбнулся, он сразу всё понял.

– Молодец! У него всё-таки получилось, – шепотом проговорил он. Ехавший к месту аварии случайный автомобиль уже подъезжал, из-за поворота показалась ещё одна машина. Времени на принятие решения не было. «Бежать!» – четко решил Сомов.

По обеим сторонам дороги были поля, которые окаймлены посадками. Иван Палыч мигом устремился в ближайшую посадку и, не останавливаясь, побежал по ней подальше от места аварии. Перебежав по посадке на другой край поля, он увидел дальше, через ещё одно поле, овраг с поросшим камышами водоёмом или болотом. Сомов сразу же решил бежать к камышам, где можно укрыться. Двигаясь по посадке и не выбегая на открытое пространство поля, где бы его было видно издали, он забежал в камыши. Ноги вязли в иле, а камыши царапали лицо и руки, но он пробирался как можно дальше в глубь болота. Когда Иван решил, что достаточно скрылся из виду, он остановился, нагнулся и, держась руками за колени, пытался отдышаться. Только теперь он ощутил сильную боль в голове и спине. Все волосы и лицо были измазаны кровью, руками он почувствовал, что штаны тоже в крови, значит, рана на спине кровоточит сильно. Видимо, от сильной кровопотери он и чувствовал слабость и головокружение.

Под ногами сверху ила был тонкий слой грязной воды. Иван Палыч зачерпнул её ладонями и умылся. Он тщательно отмыл с головы и лица кровь, так что теперь не так сильно привлекал внимание. Хотелось отсидеться здесь и отдохнуть, но холодная вода немного его взбодрила и он решил бежать дальше. Сомов понимал, что пока случайные свидетели вызовут полицию, пока откроется его побег и будет организована слежка пройдет как минимум час. Этот час надо было использовать для того, чтобы подальше убежать от города. Тем более, его серьезно беспокоила рана на спине, нужно было как можно быстрее остановить кровотечение.

Иван Палыч повернул обратно, чтоб выйти из зарослей камышей, но сам себя остановил. «Чтобы запутать собак, спущенных на мою слежку, лучше выйти в другом месте», – подумал он и опять пошел в глубь болота. Он попытался перейти через водоем на его противоположный берег. Плотные заросли камыша говорили о том, что глубина не большая. Где-то на середине водоема Сомов уже проваливался в воду по пояс. Грязная вода достала до раны на спине, и острая боль заставила его вскрикнуть. Иван Палыч крепче сцепил зубы и более энергично стал пробираться через камыши. Выйдя на берег, он лег на выгоревшую траву и дал себе несколько секунд перевести дыхание.

– Всё, вперед. Останавливаться нельзя, – подбодрил сам себя Сомов.

Он поднялся по склону. Сверху находились дома частного сектора на окраине его родного города. Большинство домов было в запущенном состоянии. Судя по всему, здесь остались жить лишь старики, а молодежь перебралась ближе к центру. Иван Палыч окинул взглядом ряд дворов. На одном из дворов на верёвке сохло постельное бельё.

– Это как раз то, что мне нужно, чтобы перевязать рану, – решил он.

Забор был дряхлый, деревянный, и Сомову не составило труда перебраться через него. Вдруг начала лаять собака, Сомов замер и уставился на пса. Собака была на цепи, но громкий лай мог вызвать хозяев. Иван метнулся к верёвке, сорвал с неё старую застиранную за годы простынь и рванулся обратно к забору, но взор его остановился на куртке, которая висела на рукояти лопаты, опертой возле сарая. Он тут же решил захватить и куртку. Она была старая, дырявая и грязная, видимо, хозяин управлялся в ней по двору, но она может очень пригодиться, так как та легкая арестантская куртка, в которой был Иван Палыч, была разорвана на спине и вся измазана кровью.

Держа вещи в руках, он перескочил через забор и побежал вдоль последней улицы поселка. Сомов уже не видел, а только слышал, что вышел хозяин дома, куда залазил Сомов. Старик поворчал на собаку и зашел обратно в дом, видимо, не заметив пропажу.

Сомов заскочил в соседнюю посадку, оттуда старушка выводила троих коров, которых она пасла. Иван Палыч перешел на спокойный шаг, чтобы не привлекать внимание. Они со старушкой разошлись, она внимательно в него вглядывалась, но ничего не сказала. Когда пастушка скрылась из виду, Сомов нашел удобное место, снял свою изорванную куртку и плотно обвязал своё туловище простыней – это была единственная возможность в таких условиях закрыть рану на спине. Сверху накинул позаимствованную куртку. Рукой попробовал рану на голове. Кровь запеклась, и рана уже не кровоточила. Иван Палыч собирался закопать свою порванную рубаху под листву, здесь же в посадке, но потом остановился.

«Нужно запутать полицию, – подумал он, – в любом случае мне нужно как можно быстрее и больше бежать от города. Те, кто будут меня искать, не дураки, и куртку рано или поздно найдут. Эта важная зацепка в моей поимке, и поэтому она должна повести их по ложному следу».

Сомов свернул окровавленную рубаху и пошел в сторону города. Он не бежал, во-первых, давая себе отдохнуть, а, во-вторых, так он меньше привлекал внимание. Через 20 минут он вышел к магазину, напротив которого была автобусная остановка. Эта была конечная остановка маршруток, и одна из них стояла у остановки, ожидая посадки пассажиров. Иван Палыч потынялся из стороны в сторону, поджидая, пока она уедет. Через пять минут маршрутка тронулась. Сомов зашел за остановку и бросил там ненужные вещи.

Недалеко от остановки он вступил в собачьи фекалии. Сомову пришлось это сделать, чтобы сбить с толку розыскных собак. В этой ситуации ему всеми возможными способами нужно было обеспечить свою безопасность. После этого он быстрым шагом по параллельной улице отправился обратно на выход из города.

Когда крайние дома скрылись из виду, Иван Палыч снова решил пробежаться, каждый лишний километр, который отделял его от места аварии, увеличивал шансы на успех побега. Он бежал вдоль посадок пока были силы, потом шел отдыхая, затем опять бежал и опять отдыхал шагом… Иван Палыч вспоминал свои армейские марш-броски, только теперь его лучше любого старшины подгоняла жажда свободы.

Так он продолжал двигаться до самого вечера, начинало смеркаться. Впереди виднелся лесок. Иван решил добраться до него и там заночевать. В лес он заходил, когда уже полностью стемнело. Сомов полностью выбился из сил, поэтому, найдя мягкий подлесок, тут же улегся на него. Голова уже практически не болела, беспокоила только спина, хотя после перемотки простыней боль значительно ослабла.

Было очень холодно, и после такого тяжелого дня ужасно хотелось есть, ведь последний раз Иван кушал ещё утром в камере перед выездом в лагерь заключенных. Но еды достать было негде, да и сил на это уже не было. Развести костер, чтобы согреться, тоже нечем. Поэтому Сомов скрутился на мягких ветках и с головой укутался в теплую куртку. Куртка ужасно воняла потом и навозом, но Иван на это внимания уже не обращал. Он закрыл глаза и от усталости сразу заснул.