Читать книгу Восставший - Максим Владимирович Виноградов - Страница 4

Летний вечер обрушился на Берлин с присущей ему жарой и духотой. Спертый воздух едва позволял дышать, над городом стоял полнейший штиль. Жители ждали дождя, как спасения, но на небе не наблюдалось ни единой тучки. Солнце клонилось к закату, на улицы наползали прохладные тени, где горожане искали приюта и отдыха после дневного пекла. И все же духота не отпускала даже в тени.

Каждый район города встречал вечер по-своему. Центр понемногу оживал, наполняясь прогуливающимися туристами и влюбленными парочками. Спальные районы, напротив, затихали, плавно готовясь погрузиться в дрему. Магическая академия жила по обычному расписанию – вот уж кому-кому, а магам жара была вовсе ни по чем. Фабрики продолжали работать, не останавливая конвейер ни на секунду. Мехмобили скользили по проспектам, обгоняя неспешные омнибусы и трамваи.

Жил своей особой жизнью и порт. Суда стояли у пирсов, суетились крановщики и грузчики, людской муравейник не прекращал движения даже в сгущающейся тьме. Множество прожекторов разгоняли мрак, работники, вооружившись фонарями, готовились к ночной смене.

Если же пройтись дальше, мимо бесконечных складов и ангаров; выйти за пределы освещенной зоны, разом нырнув в загадочный сумрак; прошагать между заброшенных кирпичных зданий и совсем уж непонятных развалин… То окажешься в забытом богом месте, пристанище отребья и отбросов общества всех мастей. Трудно поверить, что совсем рядом кипит светская жизнь, в то время как здесь сгустки плоти доживают век, валяясь в грязи, дерясь и испражняясь, совокупляясь и накачивая тело самой мерзкой и дешевой наркотой. Кажется, сюда никогда не заглядывает солнце, никогда не дотягиваются загребущие руки закона.

Но даже здесь сегодня что-то изменилось. В воздухе, помимо ароматов помойки, витали страх и тревога. Все, у кого сохранились хоть какие-то остатки инстинкта самосохранения, попрятались, забились в щели и убежища. Опасность! Над грязными закоулками вонючих трущоб неслась смерть.

Слышались крики и подвывания, истошные повизгивания и дикие хрюканья. В сгущающихся тенях мелькали тела, темные силуэты скакали по узким проходам. Взглянув издалека, можно было бы принять бегущих за стаю одичалых собак, но вблизи становилось понятно, что к псам эти твари не имеют никакого отношения.

Во тьме мчалось семейство троглодитов – одних из самых мерзких и склизких городских тварей. Мелкие бородавчатые тела, торчащие во все стороны конечности, крутолобая голова без намека на шею, зато с впечатляющим набором зубов. Подернутые пленкой глаза, отличный нюх и не менее чуткий слух. Демонское отродье самой худшей масти: трупоеды и стервятники, они, однако, не брезгают и живой человечиной. Нападают всей стаей, с удовольствием подстерегая неосторожных одиноких прохожих. Особенно, если это женщина или ребенок.

Издавая какофонию душераздирающих воплей, троглодиты неслись по каменным подворотням. На этот раз стаю подгоняли не голод и охотничий азарт, а нечто гораздо более веское – страх. Страх неминуемой и мучительной смерти. Потому что позади, всего лишь в нескольких шагах, за семейством уродцев ленивыми прыжками следовал громадный волк.

Неимоверно высокий и мощный, черный, как уголь, с оскаленной пастью и горящими глазами. И конечно, любой мало-мальски знающий охотник сразу скажет, что таких волков в природе днем с огнем не сыщешь, а значит, в погоне участвовал гораздо более опасный хищник – оборотень.

Стая неслась, не сбавляя темп, подстегиваемая жутким погонщиком. По пути, из боковых отвороток прибывали новые порции троглодитов, будто невидимая рука сбивала всю мразь и отморозь в единую бегущую кучу. Испуганный вой усиливался, визги и крики сливались в единый гул. Матерый волчара семенил следом, не спеша, впрочем, догонять скопище тварей.

Ханс Краузе наблюдал за погоней, стоя на небольшом отдалении. Верхушка заброшенной водонапорной башни предоставляла замечательный обзор на гетто, позволяя держать под чутким контролем весь ход операции. Зрение, подстегнутое алхимическим зельем, легко пронзало тьму, взор выхватывал самые мелкие детали происходящего, не упуская при этом и общей картины.

Пока что все шло строго по намеченному плану: загонщики сработали, как надо; сбитая воедино стая троглодитов, подбадриваемая Вольфом, бежала точно по маршруту, рассчитанному дознавателем.

Впереди спасительной аркой маячили старые ворота, оставшиеся тут черт знает с каких времен. Дикая процессия ломанулась в проем, но в этот миг там сверкнула мощная вспышка. Грянул взрыв, эхо несколько раз повторило грохот складывающихся камней, на месте выхода осталась лишь высокая баррикада, прохода больше не существовало.

Стая заметалась, в панике ища путь к вызволению. Мощный рык, раздавшийся совсем рядом, подсказал тварям откуда нужно убегать. Ханс видел улепетывающую толпу карликов и свирепого волка, неторопливо трусившего следом. Волосы на голове дознавателя невольно шевельнулись: в такие моменты он и сам побаивался оборотня, хотя точно знал, что Вольф отлично себя контролирует.

Еще один взрыв прогремел неподалеку, отрезая троглодитов от выхода на широченный пустырь. Теперь у тварей осталась лишь одна дорога: по тесной улочке, где едва могли бы разъехаться два мехмобиля. Громогласно завывая дурным голосом, стая, состоявшая из полусотни уродцев, бросилась в тесный закуток.

Стиснутая с обеих сторон высокими домами, дорога не могла вместить стаю целиком. Толпа колыхалась, твари наступали друг другу на пятки, стараясь побыстрей выбраться в первые ряды. Передние бежали, как скаковые лошади, опустившись на четвереньки; задние поджимали, подгоняемые преследователем; ну а в середине толпы творился сущий кавардак: троглодиты мчались едва ли не по головам товарищей.

Беглецы неслись на всех парах, до спасительного перекрестка оставалось не больше пары десятков шагов, когда дорогу стае преградил одинокий силуэт. Толпа радостно и недоуменно взвыла, потому что засада представляла из себя не могучего воина или охотника: на пути троглодитов напряженно застыла маленькая девочка.

Невысокая, по-детски хрупкая и стройная, она стояла, подняв перед собой миниатюрные ладошки, в позиции, чем-то напоминающей боксерскую стойку. Растрепанные темные волосы, уложенные в подобие длинного каре, падали на лоб; алые губы сжались в тонкую дугу; в голубых глазах не проскользнуло и тени страха. Однотонное темное платье, украшенное ярким орнаментом, свободно колыхалось на тощем теле; из-под него торчали худые щиколотки, утопавшие в ботинках на шнуровке военного образца.

Анжела Сенна подняла руки чуть выше, разворачивая ладони в сторону приближающихся врагов. Она глубоко вздохнула, прогоняя прочь беспокойство. На удивление, девочка не чувствовала никакого страха, лишь предвкушение скорой схватки приятно горячило кровь. Она закусила губу, готовясь ударить.

Краузе смотрел на развернувшуюся картину с замиранием сердца, будто это его ребенок вышел один на один с дикой безумной загнанной толпой троглодитов. Дознаватель знал, что где-то в развалинах засела группа стрелков с Яном во главе, и они готовы за один залп остановить бег стаи. Если понадобится, Вольф моментально разметает прочь жалких уродцев-трупоедов. В конце концов, как запасной вариант всегда имелась аккуратно заложенная взрывчатка…

Но это должна быть победа Анжелы! Именно ради нее все и задумывалось. Чтобы хрупкая девочка-маг наконец-то осознала себя, собственную мощь и истинные возможности. А без битвы этого не достичь никак.

В глубине души Ханс опасался какой-то каверзы: девочка могла струсить в последний момент, запаниковать и побежать, или просто не справиться с напором врагов. Поэтому он и перестраховался четырежды. Но пока что все шло, как по маслу. Юная чародейка держалась выше всяких похвал, и дознаватель невольно зауважал ребенка.

Перед глазами всплыл образ ее отца. Не того, приемного, что растил и заботился о девочке, а настоящего, о котором не знал никто, кроме Ханса и Клаудии. Поистине, у них нашлось гораздо больше общего, чем можно предположить. Краузе готов был биться об заклад, что Рихтер стоял бы перед стаей точно также: вполоборота, слегка склонив голову, выжидательно выдвинув вперед руки. Лишь в его ладонях находилось бы верное оружие: шестиствольный пулевик и бритвенно острый тесак.

Чертыхнувшись, Ханс бросился вниз, перепрыгивая пролеты и стараясь не упустить ни единого мгновения развернувшейся перед ним схватки.

Анжела переступает с ноги на ногу, детские ладошки вылетают вперед, будто отталкивая невидимую преграду. На разбитой мостовой появляется ледяной ковер, стая разом замирает, останавливая бег, когтистые конечности бессильно царапают скользкую поверхность. Легкий поворот руки, тихий словесный приказ – изо льда вырастают шипы, впивающиеся в плоть троглодитов. Теперь воздух полнится криками боли и ярости, холод струится над дорогой, превращаясь в густой туман.

Девочка опускает руки вниз, а потом пальцы медленно поднимаются, движения сопровождает мерный речитатив. Вокруг сгрудившейся толпы вырастает полупрозрачная стена, пышущая морозом, демонята голосят на все лады, пытаясь выбраться из ловушки, но удается лишь немногим.

Несколько самых прытких переваливают через препятствие, упрямо устремляясь к юной чародейке. Но Анжела готова к встрече. Она прыгает в широкую стойку, небрежный взмах ладони вызывает из ниоткуда здоровенный молот, сотканный изо льда. Бум! Бум! Бум! Удары оружия рушатся на хлипкие тельца трупоедов, отправляя их прямиком в преисподнюю.

Запыхавшийся Ханс поспевает только к этому моменту. Подбежав сзади, дознаватель встает рядом с девочкой. Он осматривает поле боя, глядит на заклинательницу, голова склоняется одобрительным жестом.

– Молодец! – похвала вполне заслужена, – Владение силой, контроль, четкость заклинаний… Причем, не в стандартных вариантах. Но пришла пора заканчивать. Что предпримешь?

Анжела встряхивает головой, непослушные волосы рассыпаются по плечам, на губах блуждает разгоряченная ухмылка. Руки вскинуты вверх, из сжатых кулаков начинают расти смертоносные ледяные копья. Они все удлиняются, пока не становятся раза в два больше самой чародейки. Кажется, девочка должна сейчас же уронить неудобное оружие, но она с легкостью взмахивает копьями, рассекая воздух перед собой. Юная заклинательница делает шаг, готовясь нанести завершающий удар.

Но прежде, чем девочка успевает хоть что-то предпринять, над темным закоулком вспыхивает ослепительный свет. Маленькая, неимоверно яркая звездочка висит на высоте десятка метров, освещая и тесную улицу с развернувшейся на ней битвой, и ближайшие окрестности грязных трущоб.

На мгновение все опешили: Ханс и Анжела замерли от удивления, троглодиты орали благим матом: магический свет обжигал демонических тварей.

А потом откуда-то сверху рухнул целый пласт огня, выжигая содержимое улицы напрочь. Анжела поморщилась, глядя на высвободившуюся мощь; Ханс недовольно скривился, досадуя несвоевременному вмешательству. Огонь схлынул, оставляя после себя раскаленные камни. От стаи троглодитов не сохранилось даже пепла: пламя слизнуло все начисто, проведя полнейшую дезинфекцию.

Девочка опустила руки, ледяное оружие рассыпалось на кусочки. Краузе посмотрел на юную чародейку, та разочарованно покачала головой.

– Это не я! – как будто оправдываясь произнесла Анжела.

– Да уж вижу… – вздохнул дознаватель.

По раскаленным камням мостовой шла величественная женщина в длинном обтягивающем платье. Рыжие волосы трепетали, глаза сверкали яростью, в ладонях искрились молнии. Высокие каблуки выбивали отчетливую дробь, грудь вздымалась от частого дыхания, бедра покачивались в такт ходьбе.

Магистр Клаудия Сенна, во всей ее красоте и мощи, преисполненная праведным материнским гневом!

Позади показался силуэт волка, но не успел сделать и шага. Заклинательница не глядя взмахнула ладонью – оборотня снесло волной силы. Тяжеленный зверь улетел, как пушинка, завершив падение среди развалин какого-то сарая.

Из тени выступил Стрелок с пулевиками в руках, Клаудия лишь щелкнула пальцами. Яна скрутило и бросило прочь, покореженное оружие упало на землю.

Ханс тяжело вздохнул, поднимая вверх руки. Дознаватель постарался придать лицу приветливое выражение, насколько это было возможно в данной ситуации.

Старшая Сенна подошла вплотную, обжигающий взгляд смерил Краузе с ног до головы. Девочке достался не менее грозный взор и ощутимый подзатыльник.

– Ханс Краузе! – с неприкрытой злостью прошипела Клаудия, – И почему я не удивлена! Кому же еще могла прийти в голову мысль привлечь к операции спецгвардии ребенка!?

Дознаватель медленно опустил руки, заговорил тщательно подбирая слова.

– Клаудия, вы заблуждаетесь. Никакая это не операция. Анжела просто помогала нам решить… э-э-э… некий вопрос… с помощью своих несомненных магических способностей.

– Хватит! – выкрикнула женщина, – Ты в своем уме, Краузе?! Это же ребенок! Ей всего десять лет! Ты натравил демонов на маленькую девочку! Неужели ничего не дрогнуло в душе? Ничего святого не осталось!

– Ей уже десять, – мягко отвечал дознаватель, – В этом возрасте вы победили болотного тролля, а я…

– И слышать не хочу! – рявкнула заклинательница, – Это мой ребенок! И я решаю, где и что она будет делать! Девочка не должна подвергаться никакой опасности!

Ханс вовремя прикусил язык, чуть было не ляпнув, что опасности и не было, пока не появилась разъяренная мамаша. Мужчина разочарованно пожал плечами.

– Мама… – захныкала Анжела, – Я не ребенок!

– Помолчи! – отрезала женщина, – Поговорим дома! А тебе… – она ткнула пальцем в грудь Краузе, – … предстоит объясниться перед отцом девочки!

Ухватив дочь за плечи, Клаудия быстрым шагом направилась прочь. Анжела едва поспевала, все порываясь оглянуться, но строгая мать не дала ей такого шанса.

Вздохнув, Ханс потер лицо руками. Его вовсе не пугала перспектива оправдываться перед графом Оперрманом – тот слыл не особо страшным субъектом. Вот интересно, что бы сказал обо всей этой истории настоящий отец девочки…

Дознаватель разочарованно оглядывал поле недавнего боя. Завершение операции прошло совсем не так, как задумал Ханс, оставалось лишь надеяться, что девочка не будет сильно переживать по этому поводу. Юная чародейка успела показать и силу, и умение. А что до способности убивать… Что ж, время не стоит на месте. Сто лет назад десятилетние шли на войну, пятьдесят лет назад – выходили замуж. В детстве Краузе не принято было нянчиться со «взрослыми» ребятишками. Ну а сейчас… Возможно, это и к лучшему. Цивилизация торжествует, добро, как ни крути, побеждает. Быть может, Анжеле и впрямь рановато разить наповал, даже если жертвы – демонское отродье.

Со сдержанным ворчанием подошел Вольф, уже в человеческом обличье. Неподалеку остановился Ян, держась рукой за ушибленную поясницу.

– Ну и чего ты возишься с этой соплячкой? – недовольно пробурчал оборотень, – Мы могли бы уничтожить троглодитов в три раза быстрее без всякой магии…

– В команде нужен маг, – пожал плечами Ханс, – К тому же она сама напросилась.

– Ты что, чем-то ей обязан?

Краузе фыркнул, поражаясь догадливости Вольфа. Он действительно ощущал определенную вину перед девочкой… За то, что они когда-то сотворили с ее родителем.

– А ты сам-то разве против? – усмехнувшись спросил Ханс, – Кажется, девочка тебе нравится…

– Она ребенок! – мужчина смущенно отвел взгляд.

– Чужие дети взрослеют очень быстро, – Краузе веселился от души, – А оборотни, я слышал, вовсе не стареют…

Вольф махнул рукой и пошел прочь, дознаватель проводил могучую фигуру грустной улыбкой.