Читать книгу Возрождение великанов. Гипотеза полезных душ. - Максим Волжский - Страница 3

Зарождалась песчаная буря: злая и смертельно опасная. По сигналу мистического горна в высохшем русле, когда-то полноводной реки просыпался чудовищный ураган и готовился сокрушить всё, что попадётся ему на пути. Яростным сериалом каждый день в одно и то же время, ужасающий силы смерч поднимал миллионы тонн песка и камней, громогласно устремляя месиво ввысь. И если бы на планете Тембра, как когда-то прежде высоко в небесах размеренно проплывали тучи, то громадная стена, созданная стихией, могла своей колючей вершиной дотянуться до облаков и разорвать дымчатую плоть остриём отточенных глыб.

Сумман Фад знал, что невидимые стрелки часов грядущего ненастья отсчитывают последние мгновения перед началом рокового действа. Он отчётливо слышал, что призраки бури уже завывают трубным гулом, предупреждая о скорой беде. Но отчего-то Сумман не искал убежища и не прятался в горных расщелинах, а, наоборот, солдат последней империи наперекор здравому смыслу упрямо спускался вниз. Огромными прыжками, перепрыгивая с одного валуна на другой, каждым толчком и каждым удачным приземлением он приближал заветную встречу. Его задача добраться до малышки быстрее безжалостной бури и спасти ребёнка.

Девочка одиноко брела по песчаному берегу, не понимая, что впереди её ждёт верная гибель. Крохотной точкой она виделась Сумману с горной гряды – оттуда, где обычно он встречал ураган. Там в горах, укрываясь в пещере, Сумман Фад, как всегда, хотел переждать песчаную бурю, и он обязательно сделал бы так, но нежданная цель внизу, призвала капитана Фада, не жалея себя, буквально камнем устремиться к усохшему руслу реки.

Солдат бежал, словно это был его родной, единственный ребёнок, по которому он скучал долгие годы. Сумман остановился лишь однажды и, набрав полные лёгкие жгучего воздуха, окликнул ребёнка. Капитан Фад звал девочку, перекрикивая рёв израненной планеты. Мужчина хотел, чтобы она услышала его и, наконец, поняла, что нужно прятаться от безжалостного врага.

Но малышка, будто глухая, шла только известным ей маршрутом и совсем не страшилась беды. Девочка продолжала свой путь, каждым шагом усложняя задачу нежданному спасителю. И тогда у Суммана родился план. Он точно знал, что в километре от того места, где сейчас безмятежно брела малышка, вросла в песок старая, проржавевшая баржа. Да, её борта изъедены коррозией и зияют пробоинами, словно судно атаковали десятки торпед, но если добраться до баржи, если успеть, то бурю можно переждать внутри её трюмов. И тогда он, и эта кроха останутся жить.

***

Сумман успел вырвать девочку из колючих лап бури, и это его безусловный триумф. Он схватил малышку, словно тряпичную куклу и, не объясняя ничего, стремглав побежал к старому судну. Озлобленной планете так и не удалось уничтожить человеческое дитя и всё благодаря его решительности – его смелости и, конечно, везению. Без удачи на жаркой планете не выжить даже опытному солдату.

Сумман Фад, скрепя кожаным плащом, навалился спиной на металлическую стенку баржи. Он справился, но спускаясь с горы вниз, совершил ошибку, оступился и повредил сустав. Хруст в опухшем колене доставлял неудобство. Солдат, сдерживая боль, ощупал ногу и, убедившись, что травма не опасна, перевёл взгляд на ребёнка. Малышка отдыхала. Невинное существо, хрупкое, нежное и чистое, словно капли горной росы, сладко спала и, не обращала внимания на грохот бури за бортом. Она очень устала. Как же она безрассудна. Если бы не он, это милое создание… Об этом даже страшно подумать. Сумман гнал мрачные мысли прочь и наслаждался сегодняшней победой над стихией.

      Уставший, но довольный успехом спасением, Сумман Фад дозволил своему телу передышку и тоже прикрыл глаза. Он расслабился и совсем тихо сделал неглубокий вдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Его сердце выбивало ритм всё медленнее, всё сдержаннее, и он уснул.

***

– Ураган стих. Вставай, человек!

Сумман Фад открыл глаза. Девочка сидела совсем рядом. Она толкала в плечо, пробуждая ото сна сорокалетнего мужчину, казавшегося ей жутким великаном. Тонкими, как нити пальчиками, она ухватилась за погон кожаного плаща и трясла солдата, что было сил. Небольшого росточка девчушка с большими, синими глазами и развивающимися ниже плеч русыми локонами волос, смотрела на своего спасителя и откровенно сердилась:

– Откуда только свалился на свою погибель? Кто просил тебя, спускаться с гор и хватать меня? Какой же ты глупый человек!

Сумман много лет не видел детей. Это первый ребёнок, которого ему довелось, встретить после трагедии, случившейся на его планете. Ужасная катастрофа развернула вспять жизнь целой цивилизации, отправив просвещённое общество поэтов, художников, врачей и инженеров к нулевому циклу, оставив в людских руках вместо скрипичного смычка и лазерной указки, оплавленные камни и осколки плачущей мечты.

Всё произошло настолько быстро, что свидетелей почти не осталось. Семь дней планету трясло, как мистические маракасы. Будто огромные руки безумного музыканта схватили Тембру и, выбивая сумасшедший ритм, уничтожали цветущий мир. От содрогания проснулись вулканы и поверхность Тембры, рисуя новый ландшафт, превращалась в планету каменных гор и песчаных холмов. За считаные дни высохли реки. Океанские впадины опустели, словно огромная воронка впитала всю воду, пытаясь унять пожар в сердце Тембры. Выжили лишь единицы людей, из когда-то много миллиардного населения планеты.

Иногда Сумман встречал уцелевших, может быть, тысячу, возможно, больше, но, ни у одного из этих людей не рождались дети. Вероятно, Вселенная прокляла жителей Тембры, оставив человечество без потомков и права на будущее. Так, откуда взялась эта малышка? Может быть, она спустилась с небес?

– Как звать тебя девочка? – спросил Сумман, и на его лице появилась улыбка.

– Моё имя Веда. Я выполняю задание. Мне нужно выжить, набраться опыта и дойти назад к своей маме. Зачем ты остановил меня человек?

– Веда, – повторил за девочкой солдат и, не обратив внимания на вопросы малышки, продолжил разговаривать с ней: – Моё имя – Сумман, а фамилия – Фад. Я бывший солдат и живу в горах. Видишь, я всё рассказал о себе. Теперь твоя очередь. Кто ты? Откуда в этом ужасном месте появилась такая красивая девочка?

Солдат империи снова улыбнулся и протянул к ней руку, чтобы поздороваться и, наконец, успокоить крошку. Веда в ответ вздрогнула, словно увидела перед собой грязную крысу и, выставив вперёд открытую ладонь, остановила Суммана:

– Стоп, человек! Я уже взрослая, не надо так со мной разговаривать и прикасаться ко мне тоже нельзя!

– Хорошо, хорошо, – рассмеялся Сумман, – Сколько же тебе лет, взрослая Веда?

– Мне тринадцать лет. Я будущий микробиолог и скоро спасу Тембру. А ты прошлое этой планеты – от тебя мало толку, потому что ты слаб и еле ходишь на своей сломанной ноге. Но я помогу и отведу тебя в город, где получишь еду и ночлег. А затем тебя переоденут и вылечат – и не только ногу.

Сумман не верил своим ушам. В трюме ржавой баржи сидела, поджав под себя тонюсенькие ножки, совсем малюсенькая девчушка и напористо отстаивала свою правду. Невероятный ребёнок защищался и угрожал помочь взрослому мужику.

– Я здоров и не голоден, Веда. В горах можно раздобыть много еды и наполнить флягу водой по самую крышку. Скоро закончится буря и это прекрасно. А ты знаешь, что будет после бури?

– Не разговаривай со мной, как с ребёнком. Я не боюсь песчаного урагана, и ты думаешь, я страшусь тьмы? Человек, ты наивен и глуп, как все старики.

Что было на Тембре ужаснее бешеного урагана? Все люди, выжившие на планете, знали, что страшнее безжалостных бурь, это звериная ночь. Уцелевшие после трагедии животные ушли высоко в горы туда, где сохранилась вода, и не иссохли глубокие и совсем мелкие озёра пресной воды. Звери адаптировались к радиоактивным лучам и приспособились к вечному пеклу и голоду. Животные эволюционировали каждый день, каждую минуту. Они росли или уменьшались, погибали безвозвратно целыми стаями или, умнея, находили способ продолжить род. Звери менялись с такой скоростью, что не каждый быстрый писарь успеет записать в свой журнал перемены, происходящие прямо на его глазах.

А ночью горы оживали, пробуждаясь от дневной спячки и от страхов перед песчаной стихией. Из глубоких пещер с хрипом и зловещим рыком выходили стаи огромных, диких собак с разумными, почти человеческими глазами. Глазами голодными, полными жажды крови и ненависти. Хищники от самых маленьких, до гигантских медведей рыскали по камням в поисках пропитания и совсем не без интереса заглядывались на людей, если разумные, двуногие существа попадались им на дороге.

Были и другие животные, которые ещё несколько десятков лет назад умели только пастись на лужайке, да щипать ароматные цветочки. Космическая энергия солнца и хитроумная эволюция изменили травоядных до неузнаваемости. Домашние животные обзавелись клыками и словно заправские альпинисты бывшие бычки и свинки скакали по горам, спасаясь от волчих свор, не чураясь самим перекусить органической плотью.

А растения: обычные травы, злаки, кустарники и деревья? Все они так быстро приспособились к изменениям на Тембре, что сегодня достаточно одной ночи, чтобы взрасти окрепшим древом, расцвести плодами и дать семена для завтрашней поросли. Весь жизненный цикл природа уложила в несколько часов. И эта бурная ночь, насыщенная визгом жертв и лютыми тварями, представляла смертельную опасность для Суммана и для других выживших людей. Что говорить о девочке – пусть даже ей уже тринадцать.

– Выходит, что я зря спасал тебя, – пожал плечами Сумман и, хитро посматривая на Веду, наблюдал за реакцией девочки. – Тебе не страшна буря, ты не боишься хищников – значит, нам можно расстаться. Ты идёшь к своей маме, набираешься опыта, чтобы в будущем возродить Тембру, ну а я ухожу обратно в горы, к старым дикарям, каким являюсь сам. Так и поступим. Ну что, будем прощаться?

Сумман попытался встать быстро. Он оттолкнулся руками от пола и тут же рухнул назад, подняв облако ржавой пыли. Его колено распухло и выдавало в солдате некую браваду перед девчонкой. Крепкий и вполне разумный мужчина разговаривал с Ведой, не понимая, что она не обманывает его. Веде действительно тринадцать, и если бы человек знал кто она на самом деле, то можно не сомневаться – говорил он с ней совершенно иначе.

– У тебя растяжение, боец Фад. Куда ты пойдёшь, человек? Тебе ни за что не сбежать от псовой засады. Ты очень сытный ужин для хищника. Но если старость вконец иссушила твои мозги, то можешь идти, куда вздумается. Не буду сдерживать.

Веда смотрела прямо в глаза мужчине, демонстрируя недетский характер. Откуда-то снизу её взгляд настойчиво сверлил разум солдата, а её слова были въедливее речей политиков прошлого – и в перепалке более цепко щипали за душу, даже такого сильного гражданина Тембры, как Сумман Фад.

– Та-а-ак. Бунт на корабле? – снова рассмеялся Сумман и постучал огромным кулаком по железной стене трюма. – Ты интересная девочка Веда. И, пожалуйста, перестань называть меня, человек. Моё имя Сумман.

– Я помню твоё имя, Сумман Фад, но какой в том прок?

После вызывающих слов Веда гордо встала в полный рост, и солдат ещё раз увидел, насколько же она мала. Она такая худенькая, почти игрушечная, но такая дерзкая. Почему девочка называет его, человек? Может быть, оттого что Веда, сама не человек? Но тогда, кто она?

– Хватит спорить Веда. Я помогу тебе добраться до твоей мамы. Только давай пока совсем не стемнело, поднимемся в горы. А утром, когда рассветёт, мы отправимся искать твою семью. Хорошо?

– Хорошо. Мне нравится твой план, Сумман Фад.

– Называй меня просто Сумман.

– Хорошо – просто Сумман. Мы идём в горы. Держись за моё плечо, и я помогу тебе карабкаться по камням.

***

До наступления тьмы оставалось не больше часа. Мужчина украдкой посматривал на солнце, взвешивая шансы добраться до пещеры, пока не настал полный мрак. Сумман Фад хромая, шёл впереди – Веда следом. Солдат из прошлого и храбрая малышка забирались всё выше и выше. Уже можно разглядеть вход, где обитал Сумман и остаётся всего несколько сот метров, чтобы дойти до пещеры и затаиться там на ночь.

Сумман поражался детской стойкости. Девочка с достоинством преодолевала сложный подъём. Веда не плакала и не просила помощи, она лишь изредка задавала вопросы.

– У тебя есть оружие Сумман?

– Да, Веда, у меня есть пистолет.

– Где ты берёшь патроны для своего пистолета?

Веда остановилась, и наигранно оглядываясь, будто выискивая, что-то вокруг себя, посмотрела по сторонам. Она прищурилась, затем деловито по-взрослому ответила на свой же вопрос:

– Ты убиваешь Э́дарсов и у них забираешь боеприпасы. Э́дарс, в переводе с древнего языка Ига, означает паук. Роботы-убийцы созданы военными последней империи. Эти машины наделены искусственным разумом и способны принимать решения самостоятельно. Э́дарс заряжается солнечной энергией, которой в этом мире более чем достаточно. Но во время климатических изменений, произошедших на Тембре, космическая радиация сбила электронные настройки, увеличив агрессию и интеллект боевых роботов. Теперь каждый встречный э́дарс так и норовит убить глупого человека, и машины охотятся за людьми. А когда-то роботы были на твоей стороне, Сумман, они помогали убивать ненавистных тебе солдат, которых ты считал врагами. Ты пополняешь запасы оружия, сражаясь с роботами – не правда ли, Сумман Фад?

Капитан вздохнул и с грустью посмотрел на малышку, не переставая, удивляться осведомлённости ребёнка.

– Всё правильно говоришь Веда. Я охотник на монстров.

Наряду, с риском попасть в песчаную бурю или быть съеденным дикими животными, на Тембре существовала ещё одна проблема, не менее опасная – эдарсы. Боевые роботы быстротой перемещения и внешне действительно напоминали паучье племя. Бронированный шар не меньше метра в диаметре стоял на гусеничном ходу и развивал большую скорость при движении по равнине. При сложном рельефе робот выпускал из корпуса восемь металлических лап и с помощью гибких и очень цепких конечностей, эффективно передвигался по горам и штурмовал самые крутые склоны. Сколько Сумман уничтожил машин точно вспомнить нельзя, но каждый раз выводя из строя железного монстра, солдат удивлялся его начинке. Боезапас механического убийцы всегда был полон. Кто постоянно заряжал и ремонтировал после боя эдарсов – этот вопрос давно не давал покоя Сумману.

Некоторые говорили, что планету разрушил астероид, кто-то бормотал, что-то не внятное про инопланетное вторжение, но Сумман Фад был уверен – во всех бедах, случившихся на Тембре, виноваты машины. Боевые роботы использовали какое-то неизвестное людям оружие, и именно они уничтожили человечество. А сейчас добивают выживших людей. Сумман Фад солдат последней империи и пока он в строю, его война не закончится никогда. Он считал своим долгом отомстить. Сумман жаждал найти и уничтожить центр – взорвать к чёртовой матери штаб безжалостных монстров.

Когда-то рядом с капитаном Фадом сражались и другие солдаты. Ежедневно теряя товарищей, они вместе приближались к центру, где снаряжали и ремонтировали роботов, а затем отправляли их, рыскать по планете в поисках женщин, мужчин и даже детей. Сотни бойцов последней империи погибли, выполняя сакральную миссию возмездия, и Сумман, последний оставшийся в строю солдат. Возможно, его конечная задача закончилась ещё вчера, не дойдя в своём финале до высокой цели, но сегодня он встретил девочку, а это значит, что бой продолжается.

Сумман Фад не был провидцем, но понимал, что девочка по имени Веда, знает нечто особенное. Она говорит, что, где-то рядом находится место, в котором живёт её мама, а, значит, есть и другие люди. Возможно, Веда покажет ему дорогу; но с её помощью или без неё солдат найдёт и уничтожит этот город предателей.

***

– Заходи Веда, это моя пещера, – приглашал юную принцессу внутрь горного замка Сумман.

Веда смело шагнула и очутилась в огромном сказочном зале. Девочка подняла голову вверх и увидела, насколько высока эта пещера. Будто тысячи мастеров-каменотёсов, работая день за днём, постукивая по монолитным стенам своими маленькими молоточками, сделали её такой просторной, такой необъятной. Причудливые, резные узоры растений покрывали стены изнутри. И Веде, впервые увидевшей своими глазами пленяющее чудо, пещера показалась волшебным творением. Прекрасным и невероятно роскошным шедевром – лучшим произведением, сохранившимся на отравленной Тембре.

Девочка развеселилась, словно не было чудесного спасения и совсем не скопилось усталости в её крохотном теле.

– Какая она огромная! – восторженно и уже совсем по-детски, протянула Веда. – Я не могла и подумать, что здесь так красиво. Мама рассказывала, что в пещерах живут злые люди, обитают животные и плохо пахнущие растения. Но что пещеры такие нарядные, я не знала, – затем Веда сложила у рта свои ладошки и крикнула, вызывая эхо: – Эй-эй-эй… Сумман, давай разожжём огонь? Хочу греться у большого костра, – радостно вскрикнула малышка и принялась собирать ещё утром опавшие, но уже высохшие тонкие ветви растений.

Перед тем как спуститься тьме и погрузить горы в сумрак, капитан Фад всегда разводил огонь и расставлял горящие факела возле входа. Он не вчера сплёл из прутьев высокую дверь и закрывал ею вход в пещеру, таким образом, создавая эфемерную, но вполне действенную защиту. Каждую ночь звери собирались у двери из веток и чувствовали, что внутри находится вероятный ужин. Собаки сообразительны – у них отличный нюх и они жутко голодны, но свет огня, пробивающийся сквозь плетёную дверь, отпугивал их. Все звери боялись света. Они отлично помнили, что палящее солнце способно убить. И никогда ни одна тварь не осмеливалась перейти черту, отделяющую тьму от частички смертоносного огня, и боялись даже приближаться к хиленькой преграде из хвороста и травы.

Сумман разжёг костёр. Из своих запасов он предложил Веде попробовать плоды. Маленькие красные яблочки размером не больше вишни. Веда взяла одно яблоко, покатала его на маленькой ладошке и отдала ароматную ягодку обратно солдату.

– Спасибо, Сумман Фад. Я ела вчера. Меня и других детей накормила мама. Я ещё не голодна.

– Вчера? – удивился солдат, – Веда, может быть, ты хочешь пить?

– Вода чистая?

– Да, вода чистая и полезная. Вода живая. Она восстанавливает силы и быстрее любых лекарств излечивает от ран. Я собираю её со стены пещеры. Вода стекает тонкими струйками, когда приходит ночь.

– Это интересно. Ты старый, но голова ещё соображает. Скажи мне Сумман, а ты слышал, как поёт лес?

– Я слышал, Веда. Ты, наверное, знаешь, как с древнего языка Ига переводится Тембра?

– Конечно, знаю, – рассмеялась Веда, – Тембра, это поющее дерево. До климатического удара планета слыла зелёным раем, потому что деревья умели петь. Расскажи о музыке леса, Сумман Фад.

Солдат почувствовал ночную прохладу и посмотрел на вход. Скоро наступит время пиршества злобных и умных тварей. Придёт время кинжальных зубов и острых когтей, рвущих плоть. Из кромешной тьмы поднимется злобный рык, и стоны поверженных животных только усилят страх перед ночью. Ужас перед хищниками остановит только зажжённый огонь в пещере.

Разжигая ветви, сброшенные в специальную яму для костра, Сумман рассказал девочке о поющем лесе и навсегда ушедшем прошлом планеты. Он вспоминал о Тембре, когда-то цветущей и пёстрой, как палитра талантливого художника.

Одну половину планеты занимали моря и океаны, другая половина принадлежала материкам и горным островам с белым песком у воды. А большую часть суши покрывали поющие леса. Дубравы, березняки и рощи, это не только лёгкие Тембры, это её напевный гимн и бесконечная песня любви к ласковой родине.

Будь это хвойные или лиственные деревья, будь это кустарник или полевые цветы – у всех растений имелась одна уникальная особенность. У елей и сосен, синих пихт или шипастого дерева ка́за – хвоя с раннего роста приобретали форму миниатюрной дудочки. Игла этих деревьев была тонкой и острой, а внутри имелась полость. Например, через отверстие взрослой сосновой колючки можно впитать воду из чаши или ручья. Хвоя на одной ветке – это маленькие клавиши, десяток различных деревьев шпоровой породы – это духовой инструмент, а лес, состоящий из тысяч и тысяч невероятных растений – это целый оркестр. Чем сильнее дул ветер, наклоняя ветви, тем ярче и звонче пели иглы; а когда наступала ночь, то и лиственные деревья присоединялись к песне Тембры.

Деревья ложились спать и скручивали свои листочки в трубочку. Песни леса, звучавшие днём, отличались от музыки ночного дуновения. А если с неба падали капли дождя и поднимался сильный, порывистый ветер, то мелодия песен становилась тревожной. Раскаты молний и гром, словно ударные инструменты дополняли музыку живого оркестра. И каждый человек на Тембре любил эти звонкие, мелодичные, а иногда и грустные песни. Сумман помнил эти лесные мелодии, как помнил руки матери, её голос и задумчивые глаза. Капитан Фад рассказал Веде, что в одну ночь весь оркестр Тембры был уничтожен. И больше нет тех песен, и не шумит листва на планете. Кто-то безжалостный и жестокий сжёг концертный зал вместе с инструментами, музыкантами и композиторами.

– Какая печальная история. Ты хороший человек Сумман. Ты добрый человек, – с грустью вздохнула Веда.