Читать книгу Маги Клевера - Максим Волосатый - Страница 8

Беда всегда приходит неожиданно. Даже если ты ждешь ее со всех сторон и готов встретить. Все равно, первый колокольчик, рассказывающий о том, что беда уже здесь, гремит как гром среди ясного неба. Подготовиться к этому совершенно невозможно. Но можно быстро понять, что именно случилось. А дальше – не зевай…

Беда свалилась в 16.00 по местному времени Зеленого Лепестка, когда до выхода оставалось меньше суток. Да что там суток – выходить группе утром. Привез беду маленький симпатичный колокольчик – девчонка-почтальонша, стойку на которую делали все оголодавшие по женскому вниманию кобели под погонами. Помимо просто почты, она привозила сплетни, слухи и байки. В этот раз к ним добавились фотографии.

– Командир, не нравится мне всё это, – Вася, заполнивший собой весь проход, держал в руках несколько снимков.

– Что случилось? – Семен поднял голову от распечаток и карт, над которыми они с командиром группы спецназа, готовившейся к выходу, корпели уже третий час.

– Там аталь наших пленных вывесили.

– В смысле «вывесили»? – переспросил командир спецназа.

– Где – там? – Это уже Точилинов.

– Вот, – Вася положил на стол фотографии. – Что смог – забрал, но остальное у ребят. И это им очень не нравится. Мне, если честно, тоже.

Семен взял снимки в руки – и его замутило. Остальные тоже в восторге не пребывали. Не может одно разумное существо так издеваться над другим. Больше сотни солдат, захваченных в плен, висели на деревьях, судя по всему, перед передним краем войск Экскора. Вид их был ужасен. Даже на расстоянии (снимок был сделан из окопов) видно было, как страшно людей пытали перед смертью. А двое солдат вообще были еще живы. Растерзанные трупы, вырванные внутренности, отрезанные конечности. Переплетенные друг с другом органами тела. Жуть, мало в каком музее пыток такое увидишь, фильмы ужасов отдыхают – фантазия людей редко так далеко заходит.

– Ублюдки, – задыхаясь от бешенства, прошептал кто-то.

– А вот тут начинаются наши проблемы, – угрюмо продолжил Вася. – Это снимки с линии сорок третьей дивизии.

– И что с того? – подал голос командир спецназа.

– Они стоят против ополчения Луговой Травы.

– Нет! – Семен все понял мгновенно. – Что с Каллимо?

– Все туда собирались, – пожал плечами сержант.

– За мной. – Точилинов вылетел из палатки.

Вовремя. Перед палаткой, где держали Каллимо, уже собралась довольно внушительная толпа. Перепуганный караульный судорожно тыкал стволом автомата в разные стороны, пока не подпуская разъяренных солдат близко к палатке:

– Стой, стрелять буду! Назад, я кому сказал!

При виде Точилинова на лице караульного появилось такое облегчение, что Семен понял – дело худо.

– Разойдись!

Спецназ клином прорезал толпу и выстроился перед палаткой.

– Что здесь происходит?!

– Давить тварей! – Здоровенный круглолицый старшина из первых рядов с перекошенным лицом заорал прямо в редкую цепочку спецназовцев. – Давай сюда этого щенка из Луговых. Мы его папе вернем, как они наших. Гнусь зеленая, мать его… через колесо два раза… и в дыхло…

– На куски…, порвем и сожрать заставим, – вылез кто-то мелкий и вертлявый.

Толпа зашумела и придвинулась.

– Как безоружных резать, так они первые…

– Че он там отсиживается? Папы небось нету?

– Давай его сюда.

– Дава-а-ай, пса трусливого…

И когда ты думаешь, что проблема уже выросла дальше некуда, она всегда, всегда, становится гораздо больше. Полог палатки отодвинулся – и перед бушующей толпой предстал тен-таль Каллимо собственной персоной. С яростно горящими глазами, готовый отстаивать родовую честь до конца:

– Я здесь. Вы звать меня, люди?

Несмотря на серьезность ситуации, Точилинов чуть не выпучил глаза: он и предположить не мог, что Каллимо хоть слово понимает по-русски.

Сзади маячили два растерянных солдата из роты охраны, сжимающие в руках бесполезные гранаты.

Шум за парусиновой стенкой придвинулся. Отчетливо стали слышны яростные крики и обещания расправы.

– Серега, посмотри, что там происходит, – обеспокоенный старший сержант роты охраны УПМ, мотнул головой в сторону выхода.

Второй солдат, находившийся рядом с аталь, высунул голову, выясняя у караульного причину происходящего.

По инструкции, пленного аталь, находящегося в Зеленом Лепестке, перемещали либо в бессознательном состоянии, либо увешанного ограничительными амулетами и в сопровождении двух охранников. Каждый из них держал в руке гранату с выдернутой чекой. Ничего умнее принципа «мертвой руки» придумать не получалось – аталь на три головы превосходили людей в магии. Вот и сейчас два охранника сопровождали Каллимо, и не столько охраняли его, сколько следили, чтобы он не начал плести магические узоры.

– Хрень какая-то, – Серега влез обратно. – Толпа сюда бежит, все руками машут. Чего случилось?

– Сидим, – определил старший.

Крики за стенкой палатки тем временем становились всё громче. Отчетливо стало слышно, как кто-то требует от караульного выдать им пленного аталь, чтобы разорвать его. Старший покосился на пленника. Тот не сдвинулся ни на сантиметр, но побледневшее лицо ясно показывало, что он что-то слышит и понимает. Это было странно, до этого аталь никак не выказывал своих способностей к языку людей. Но осмысление требовало хоть какого-то времени, а сейчас явно было не до этого.

– …его, как они наших порезали… – донеслось снаружи. – Гниль зеленая, тварь трусливая.

Каллимо дернулся вперед.

– Сидеть, – старший выставил вперед руку с гранатой. – Не двигаться. Дернешься – взорву.

Каллимо посмотрел на него безумным взглядом:

– Ты думать, человек, я не знаю своя честь?

Охранники вздрогнули. Понимающий с пятого на десятое Каллимо еще как-то соотносился с реальностью, но говорящий мелодичным голосом, он оказался полной неожиданностью, до этого он не произнес на русском ни звука.

– Ты думать, я боются? Кого? Тех людей, меня резать? Я, тен-таль Каллимо? Тен-таль Фириен Заль? Я говорить с них. Ты, не боются. Не будет хальер, говорить.

Он поднялся. Верхняя губа приподнялась, выражая крайнюю степень презрения к червякам, осмелившимся угрожать аталь.

– Сядь, – железным голосом произнес старший. – Тебя там не хватало. Так управимся. Вон и командир пришел, щас разберутся.

– Что здесь происходит?! – донесся снаружи знакомый голос Точилинова.

– Давить тварей! – Истеричный крик резанул по ушам. – Давай сюда этого щенка из Луговых. Мы его папе вернем, как он наших. Гнусь зеленая, мать его… через колесо два раза… и в дыхло…

– На куски, ……, порвем и сожрать заставим! – тонкий голос вторил ему.

Каллимо побледнел еще больше и подался вперед.

– Сидеть, – уже не церемонясь, толкнул его в грудь старший. Но с таким же успехом он мог разговаривать с палаткой, аталь продолжал подниматься.

– Взорву, на хрен, – второй охранник схватил аталь за руку и сунул в лицо гранату.

– Если ты показать это, – Каллимо усмехнулся железному шарику, – то взрывать. Не говорить – делать.

И неожиданно легко поднялся, потащив за собой обоих охранников.

– Мое слово честь. Нет хальер, только говорить, – Каллимо было не остановить, аталь действительно физически были намного сильнее.

– Как безоружных резать, так они первые… – надрывались голоса снаружи.

– Че он там отсиживается? Папы небось нету?

– Давай его сюда.

– Дава-а-ай, пса трусливого…

Каллимо откинул полог палатки:

– Я здесь, вы звали меня, люди?

С таким подарком судьбы Семен не знал что и делать. От неожиданности он просто растерялся. А толпа напирала. Злые глаза впились в дурачка, решившего сыграть в благородство.

– А-а-а! – заверещал вертлявый. – Вот он, сучий потрох. Давай сюда, к нам, мы тебя оприходуем.

– Мужики, вы чего? – Один из спецназовцев вспомнил сам и решил напомнить другим, что они вместе. – Чего делим-то? Он свое получит. Не сейчас, так потом. Задание у нас, не понимаете?

– Вот ваше задание, – мелкий поднял над головой фотографию. – На деревьях висит. Так, мужики? – Он повернулся к остальным, и толпа дружно заревела.

Краем сознания Семен отметил, что толпа становится всё больше. Люди подбегали со всех сторон. «Да где же командиры-то?» – мелькнуло в голове у Точилинова. И не у него одного.

– Никто про субординацию не забыл? – возвысил голос командир спецназа. – Где командиры?

Мелкий заводила толкнул в бок круглолицего старшину, тот заревел обиженным быком:

– Мы со своими командирами сами разберемся, щенка сюда давай.

Дышащий ненавистью строй придвинулся ближе. И не лавочники какие-то – воины. Не один раз смерти в глаза заглядывавшие. Спецназ, на что ребята тертые, и те назад немного подались. Один Каллимо остался стоять, где стоял. Один. Против толпы.

«Да какой толпы? Это же свои. Наши ребята. Что с ними? Как их остановить?» Пока это всё мелькало в голове у Семена, тело сделало все само. Шаг вперед, и он встал вровень с пленником. Еще полшага – и он впереди. Теперь он один на один с толпой. Нет, не с толпой уже: если они еще не вспомнили, что они солдаты, то скоро вспомнят. И только эти двое… Нет, не двое, старшина тоже валенок тот еще. Воду мутит только мелкий. Кто ж тебя обидел, родной? Чего ж ты так подпрыгиваешь? Семен присмотрелся. Парень как парень, ничего особенного. Ну, жилистый, верткий, невысокий. Маленькие, близко посаженные глаза, горящие лютой ненавистью. Обидели тебя аталь? Так они всех обидели. А мне этот пацаненок очень нужен – нет, не отдам. Извини, брат. Калечить тебя я не буду, не заслужил ты, а вот проучить, чтобы впредь на рожон сам не лез и других не подбивал, нужно.

Если бы этот вертлявый отсиживался сзади, толкая под раздачу других, Семен бы и не задумался ему чего сломать, но раз сам впереди идет, то не заслужил он, нет, не заслужил.

– Назад, товарищ солдат. Или присягу забыли? – раздельно и четко, с явной угрозой произнес Точилинов, глядя прямо в глаза вертлявому. – Приказ слышали? Выполнять.

Так, и только так. На ничего не соображающую толпу только и действует спокойный уверенный тон. Или не действует.

– Да пошел ты, полковник, – разухабисто выкрикнул мелкий.

Все, точка фокуса. Если сейчас не отреагировать, они бросятся, Семен остался один перед последним рубежом. Так, где линия? Черт, и ведь попрактиковаться-то толком не получилось ни разу. Ну что ж теперь делать? Вот заодно и попрактикуешься.

– У-а-а, ай-я-й-я-й!!! – Мелкий завертелся волчком, пытаясь сбросить с головы залепившую лицо тварь, похожую на паука. Семен смотрел – и сам не верил. Получилось, в первый раз получилось! «Ага, – раздался в голове противный смешок, – на своем. С почином вас, Семен Алексеевич, так сказать. Что дальше?»

– Все назад! – Пока Точилинов копался в себе, спецназ не дремал. – Кто подойдет, то же самое будет. Командиры где?

– Рота, стой! Внимание! – наконец-то. Какой-то ротный все-таки добрался до заварушки. – Всем разойтись по палаткам. Командиры взводов, какого… вы тут сидите, как в цирке? Петров, я не понял, что твои люди тут делают. Р-р-разойдись!

И обыденная командирская речь сделала свое дело. Потихоньку, по одному, люди начали сбрасывать мутную одурь. Начали оглядываться по сторонам, с удивлением обнаруживая себя совсем не там, где должны быть. И толпы не стало. Осталось просто много людей, стоящих перед палаткой с аталь. И только мелкий заводила все еще продолжал кататься по земле – тварь не хотела отлепляться.

– Все, Семен Алексеевич, снимайте. С этим мы сами разберемся, – тронул за плечо Точилинова командир спецназа.

Семен выдохнул – оказывается, все это время он не дышал – и потянулся к линии хальер, чтобы убрать тварюшку.

А линии не было. Точнее, она была, но вот отделяться от основного узора не хотела. Семен потянул – никак. Соскальзывает петля. Да как же ее взять-то? Парень уже хрипел – тварь перекрывала горло. Нет, только не это. Да нет же. Узор не отделялся. Он врос в несчастного бойца намертво. Силы у парня заканчивались, он уже и хрипеть переставал. «Все, конец, – обреченно промелькнуло в голове у Точилинова, – прости, братишка». Мелко затряслись руки, и ледяная волна побежала по позвоночнику. Убил, своего убил!

Каллимо едва заметно пошевелился – и тварь исчезла, как не бывало. Узор расплелся, линия ушла. Семен поднял глаза на аталь. Тот чуть поднял бровь, повернулся и пошел назад в палатку, по пути небрежно раздвинув совершенно обалдевших охранников. Полог палатки закрылся.

– Командира мне сюда, – хриплым голосом приказал Точилинов и побрел к валявшемуся неподалеку стволу срубленного дерева. Что-то ему нехорошо стало.

Для всех эпизод с тварью от начала и до конца остался заслугой Семена. Полковник, прибежавший через несколько минут, откровенно вибрировал, стоя перед Точилиновым по стойке смирно. Похоже, ждал себе на голову такую же тварь. Кто ж их, магов, знает?

– Что происходит, товарищ полковник? – сварливо поинтересовался Точилинов. – Откуда такой бардак?

– Да в сорок третьей сейчас половина наших, – нервно сглотнул комполка. – Ее аталь почти всю в прошлую кампанию выбили, вот костяк решили из наших сделать. Так что, получается, все прибежали за корешей своих мстить.

– Корешей? – поперхнулся Точилинов. – Значит, корешей… Вы в своем уме, товарищ полковник? Полк плюет на субординацию и Устав только потому, что в соседней дивизии есть какие-то кореша, и вы так спокойно об этом мне заявляете? У вас тут что, сорок разбойников, от Али-Бабы сбежавшие, или воинское формирование?

Выволочка эта, честно говоря, смысла не имела никакого. Не Семену делать выводы и проводить разбор полетов. Все равно, что случилось, то случилось. (Хотя, кто и виноват, как не командир?) Но очень хотелось выплеснуть прошедший страх на кого-нибудь, да и про безопасность в ближайшие сутки следовало подумать: группе выходить только завтра.

– Никак нет, – не очень бодро доложился полковник.

– Никак нет – что? – поинтересовался Точилинов.

– Никак нет, не сорок разбойников, – упавшим голосом пояснил тот.

Он уже все давно понял и теперь даже оправдываться не пытался. Семен аж расстроился: ну как можно злость срывать на человеке, который даже и трепыхаться не пытается. Точилинов потер лицо. Усталость от пережитого потихоньку брала за горло. Черт с ним, с этим полковником. Он вздохнул:

– Можете идти. Потрудитесь донести до своих людей, что они все-таки военные и приказы старших по званию надо исполнять.

– Есть, – побагровевший полковник отдал честь, деревянно повернулся и направился к группе ожидающих его офицеров. Семен понадеялся, что он достаточно зол на подчиненных, чтобы всем на ближайшую ночь нашлось занятие, которое их отвлечет от мести…