Читать книгу Садимся на воду, горим - Максим Вячеславович Орлов - Страница 2

Полтора часа полёта прошли буднично. Ан‑24 уверенно держал курс на Сургут. В кабине по‑прежнему царила рабочая тишина – лишь мерный гул двигателей, щелчки приборов и редкие короткие реплики экипажа.

Глызин время от времени поглядывал на левый двигатель. Всё было в норме, но какое‑то подспудное беспокойство не отпускало. Он мысленно вернулся к предполётному осмотру: тогда всё выглядело безупречно. Механики отчитались – самолёт готов. И всё же…

– Сергей Николаевич, – негромко обратился он к бортмеханику, – как там левый? Всё стабильно?

Фисичко, не отрываясь от панелей, коротко кивнул:

– Параметры в допуске. Температура, давление, обороты – всё по штату.

Смирнов, уловив нотку напряжения, спокойно добавил:

– Командир, мы на середине маршрута. Всё идёт как надо.

Глызин кивнул, но внутренний дискомфорт не исчез. Он сжал пальцы на штурвале, стараясь сосредоточиться.

Сигнал тревоги

Ровно в 11:36:15 раздался резкий, пронзительный звук – сработала сигнализация «стружка в масле левого двигателя».

Все трое мгновенно напряглись.

– Двигатель № 1, – чётко произнёс Фисичко, глядя на приборы. – Сигнализация сработала.

Глызин впился взглядом в показания. Датчики показывали норму: давление, температура, обороты – никаких критических отклонений.

– Следим за параметрами, – приказал он. – Пока ничего критичного. Продолжаем полёт.

В салоне стюардесса Ольга, услышав сигнал, на секунду замерла, но тут же взяла себя в руки. Пассажиры тоже насторожились, но никто не паниковал – многие летали не первый раз и знали: такие сигналы иногда срабатывают ложно.

Ольга ободряюще улыбнулась паре в передних креслах:

– Всё в порядке, это стандартная проверка. Сейчас пройдём зону турбулентности, и всё наладится.

Она не знала, что турбулентность тут ни при чём.

Запах гари

Через восемь минут Глызин почувствовал это первым.

Тонкий, едкий запах, едва уловимый, но безошибочный – гарь.

Он втянул воздух, пытаясь понять, откуда идёт. Взгляд метнулся к приборам – всё ещё в норме. Но запах усиливался.

– Уменьшить режим левого двигателя, – скомандовал он. – Идём на запасной в Нижневартовск. 150 километров, справимся.

Смирнов тут же связался с диспетчером, доложил о ситуации, получил разрешение на снижение до 4800 метров.

Фисичко тем временем перевёл левый двигатель в режим малого газа, закрыл отбор воздуха. Все действия – чётко, без суеты.

Но тревога нарастала.

Падение давления

На эшелоне 4800 метров Фисичко вдруг замер.

– Командир, – его голос звучал сдержанно, но в нём уже сквозила напряжённость, – падает давление. Три с половиной… ниже трёх с половиной.

Глызин сглотнул.

– Флюгируем левый двигатель? – повторил бортмеханик, глядя на командира.

В голове Глызина пронеслось: «Я никогда не летал на одном двигателе. Ни разу».

Он знал теорию. Проходил тренировки. Но в реальном полёте – никогда.

– Не выключать, – наконец произнёс он. – Продолжаем полёт.

Смирнов бросил на него короткий взгляд, но возражать не стал. Фисичко молча кивнул, продолжая следить за приборами.

Экипаж включил сигнал бедствия.

Внутренний конфликт

Глызин чувствовал, как внутри разгорается борьба.

– Выключи двигатель. Это единственный шанс.– Но я не умею. Я не знаю, как поведет себя машина на одном моторе.– Ты командир. Ты должен принять решение.– А если ошибусь?

Он сжал штурвал так, что побелели пальцы.

– Держим курс на Нижневартовск, – повторил он, словно убеждая себя. – Всё под контролем.

Но запах гари становился всё сильнее.

Первые признаки пожара

На высоте 3600 метров, в 77 километрах от Нижневартовска, раздался новый сигнал – «опасная вибрация» левого двигателя.

– Отключить двигатель № 1, – скомандовал Глызин. – Флюгировать винт, генераторы отключить, пожарный кран закрыть.

Фисичко действовал молниеносно. Смирнов взял управление.

Глызин выглянул в окно – и сердце упало.

Из‑под капота левого двигателя вырывались языки пламени.

– Огонь! – крикнул он. – Двигатель горит!

В кабине повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь треском пламени и гудением оставшихся систем.

– Экстренное снижение, – хрипло произнёс Глызин. – Сергей Николаевич, тушите пожар.

Фисичко бросился к системам пожаротушения. Смирнов сосредоточенно вёл самолёт вниз.

А за бортом, в салоне, Ольга уже раздавала пассажирам инструкции:

– Пристегните ремни. Головы – к коленям. Ждём указаний экипажа.

Она старалась говорить спокойно, но внутри всё сжималось.