Читать книгу Цикл «НАСЛЕДИЕ ПАНДОРЫ» КНИГА 2: «СЕРДЦЕ МАШИНЫ» - Максим Вячеславович Орлов - Страница 1

Тишина после бури – не покой, а затаённый ужас.

Они выплыли на берег в районе старой набережной, в трёх километрах от пылающих башен. Рассвет заливал небо грязно-розовым светом, смешиваясь с чёрным дымом от «Матери», которая медленно умирала в своих стальных тисках. Гул боя на периметре ещё нёсся по воде, но уже терял форму – без центрального управления Шаркачи превратились в стаю безголовых змей, а «Колосс» лежал поверженным в своём зале. «Эдем» и «Новый Иерусалим», понёсшие тяжёлые потери у ложной цели, ещё не успели перегруппироваться. Мир замер на паузе между ударами.

Их было пятеро. Кирилл, держащий на руках обессиленную, но живую Еву. Алиса, с пустым, выжженным взглядом, несущая на себе раненого Барса. И Витька, волочащий за собой на импровизированных волокушах повреждённую, но целую криокапсулу. Груз. Цель. И страшная цена.

Укрытием стал подвал сталинской высотки, чьи стены помнили другой век, другую войну. Пока Алиса с Витькой обрабатывали раны Барса – огромный шрам от плазменного ожога пересекал его плечо, но мужчина был жив и в сознании, – Кирилл сидел рядом с Евой. Она молчала, укутанная в спасательное одеяло, её глаза блуждали по трещинам в бетоне, не видя их. Она была свободна от «плетня», но её разум, шестнадцать лет бывший узником и интерфейсом, был разбитым зеркалом. Она узнавала Кирилла, кивала, но говорила отрывисто, будто забыла, как строить мосты между словами. Иногда её губы шептали обрывки кода или координат.

Кирилл взял её руку. Она была холодной. Не физически. Та холодность, что проникает в кости, когда душа отступает вглубь, спасая последние искры от потухшего пожара.

– Она в глубоком когнитивном диссонаансе, – тихо сказала Алиса, подсев к ним. Её собственный голос был монотонным, но в нём появилась новая, чужая нота – трещина в фасаде. – Нейронные пути перестроены под управление внешней системой. Их нужно заново выстраивать. Ей нужно время. И помощь, которой в этом мире нет.

– Мы найдём, – просто сказал Кирилл. Он посмотрел на Алису. На её лицо, испачканное сажей и чужой кровью. «Дитя транзисторов», которая только что потеряла того, кого считала варваром. И которая, кажется, поняла, что он был маяком в её тёмной, догматичной карте мира.

– Глеб… – начала Алиса и замолчала, сжав челюсти.

– Он сделал выбор, – тихо отозвался Кирилл. – Как и мы все. Он верил, что спасает не просто нас. Он спасал шанс. Твою холодную логику он считал угрозой до конца. Но в последний момент выбрал её. Значит, что-то в тебе он всё-таки признал.

Алиса отвернулась. Её плечи слегка дрожали. Она не плакала. Она смотрела на стену, где когда-то висели портреты людей, чьи имена стёрло время. Она училась чувствовать потерю, и урок был огненным.

***

На третий день к ним, крадучись как тени, пробираясь через грудой битого стекла и арматуры, пришли двое выживших из «Бора» – те, кого они оставили с «Возрожденцами». Они принесли еды, грязной воды и вести. Война затихла, превратившись в тяжёлое, раненое дыхание. «Эдем», понёсший огромные потери, отступил на север для перегруппировки. «Новый Иерусалим», объявив о «великой победе над скверной», ушёл в свои горы хоронить мёртвых и канонизировать новых мучеников. Башни стояли, окутанные зловещей тишиной и дымом. «Мать» была мертва. Но смерть гиганта рождает не пустоту, а новый хаос – вакуум, в который уже стягиваются новые силы.

Витька, покопавшись в уцелевшем скафандре Евы, нашёл то, что искали всё это время: биометрический чип-идентификатор. Крошечный кристалл с её ДНК-подписью, мерцающий тусклым синим светом. Ключ для активации «Ковчега». Но когда он положил его ей на ладонь, та вздрогнула, как от удара током.

Именно в этот момент ожила рация, которую Витька ковырял все эти дни. Голос, слабый, прерывающийся, но узнаваемый – Мирон, капитан из Вольного Порта.

– …алой! Если слышите… Большая беда. После того, как ваш «Колосс» заглох… с востока пришло нечто новое. Не одно. Стая. Быстрые, маленькие… как металлические скорпионы. Чистят всё на своём пути. Идут по вашему следу. Чуют энергию, наверное. И… – голос сорвался в шипение помех, а когда вернулся, в нём слышался чистый ужас, – …«Эдем»… выслал… спецгруппу… «Мстители»… за вами… и артефактом… Береги… спину…

Сообщение оборвалось. Угрозы множились, как трещины на льду. «Чистильщики» – авангард протокола «Ассимиляция», лишившегося своего полководца («Колосса»), но не цели. И «Эдем», не оставивший попыток захватить технологии любой ценой.

Ева в этот вечер впервые заговорила членораздельно. Она сидела, уставившись на чип в своих дрожащих руках.

– Он… активировал протокол «Ковчег»… когда я вставила чип в терминал капсулы… для поддержания жизни, – её голос звучал хрупко, как тонкий лёд над бездной. – Сигнал пошёл… на Луну. И на… Главный Терминал в Сибири. Он теперь… в режиме обратного отсчёта. Если мы не доставим чип и не подтвердим активацию лично… через девяносто суток… система «Ковчег»… сочтёт данные утерянными… и заблокирует доступ. Навсегда. Обратного пути не будет.

Тишина в подвале стала физически тяжёлой. Они сидели в темноте, слушая завывание ветра в руинах и тиканье невидимых часов в своих головах. У них был ключ. У них была частичная победа. Но они также имели на руках травмированную женщину, раненого бойца, преследователей с двух сторон и девяносто суток, чтобы пересечь пол-континента, кишащего новыми мутантами.

– Значит, мы идём, – сказал Кирилл, его голос разрубил молчание, как топор. – В Сибирь. Теперь с новыми скоростями. Нам нужен транспорт. Быстрый. И союзники в пути.

– У меня есть идея, – хрипло сказал Барс, приподнимаясь на локте. Боль скосила его лицо, но глаза горели твёрдым огнём. – Штоль… если жив… он теперь самый крупный хищник в регионе. У него есть флотилия. И долг чести. Мы ведь его людей не бросили. Он это оценит.

– А потом? – спросила Алиса, и в её вопросе звучала не привычная надменность, а усталая аналитика. – Прорваться через «чистильщиков»? Через «Эдем»? И что мы скажем «Возрожденцам», когда придём к их барьеру с целой армадой?

– Скажем правду, – произнесла Ева, и в её глазах мелькнула искра того самого, старого упрямства, которое когда-то заставило её полететь к звёздам. – Что несём не войну. Несем окончание. Они пустят. Они должны.

Кирилл посмотрел на них. На свою новую, поредевшую, израненную, но сплочённую команду. Монаха не было. Но его булава лежала в углу, прислонённая к стене, и её тяжесть, казалось, висела в самом воздухе, напоминая о цене каждого следующего шага.

– Завтра на рассвете, – сказал он, и это был уже не совет, а приказ капитана. – Двигаемся к Неве. К Штолю. А потом – на восток. До конца.

Позже он выбрался на поверхность, на груду битого кирпича, ещё хранящего дневное тепло. Ночь была ясной, редкой для этих мест. На небе, среди звёзд, пробивавшихся сквозь пелену смога, горела одна, особенно яркая и недвижимая точка. Не звезда. Орбитальная станция. Возможно, та самая, с «Ковчегом». Она мерцала холодным, бездушным светом, как насмешливый глаз бога, наблюдающего за муравейником.

Кирилл Волков, бывший инженер, бывший сталкер Призрак, а теперь – капитан безнадёжной экспедиции, сжал кулаки. Он вытащил из кармана тот самый дурацкий брелок-инопланетянина, который таскал с собой сквозь весь ад. «Я тебя вижу!». Он швырнул его далеко в темноту, в сторону мёртвой реки. Пусть прошлое остаётся прошлым.

Прошлое было похоронено вместе с Глебом в стальных недрах «Матери». Настоящее было болью, долгом и тикающим отсчётом. Будущее… будущее было там, на востоке, за горизонтом, в сердце сибирской тайны, где спал последний разумный фрагмент безумного бога по имени «Пандора».

Он сделал глубокий вдох, полный пепла, свободы и ледяного предчувствия, и повернулся назад, к своему лагерю, к своим людям. К их долгой дороге в сердце машины.