Читать книгу Обыкновенная семейная сцена - Максим Юрьевич Шелехов - Страница 1

Много бы отдал Андрей Константинович Игнатов в этот день, примерно в пять часов пополудни, чтобы иметь возможность от глаз жены своей каким-нибудь чудесным образом взять и раствориться в воздухе. Можно ли было ему представить еще за день и даже в самое это утро, что обстоятельства для него, против воли его и совершенно от него независимо, примут самый дурной оборот. Ничего не предвещало беды. Солнце светило ярко, вечер обещал выдаться приятным, увлекательным и принести с собой много комфорта. Две бутылки превосходного грузинского коньяка, специально приуроченные какому-нибудь удобному случаю, еще с вечера благополучно были переведены на место «публичнее», из отделения трюмо – напрямую в беседку, на столик, за которым планировался званый ужин на сегодня; гости по такому удобному случаю уже были приглашены… И вдруг – это роковое происшествие! «Ой-ой-ой», – только и умел, что вымолвить Андрей Константинович, в то время как жена его, Антонина Анатольевна, как-то неестественно округлив глаза и порывчато глотая воздух, точно рыба, выброшенная из воды на берег, пыталась отыскать в себе возможность выразить то, к чему и слов в известных ситуациях искренне любящим, привыкшим много доверять женщинам подобрать не всегда представляется возможным.

Когда прошел очередной, по счету четвертый приступ волнения чувствующей себя в последней степени оскорбленной и минутами впадающей в настоящее исступление женщины, несомненный виновник и возмутитель ее спокойствия, муж ее, Андрей Константинович, предпринял было попытку, как бы между прочим, заговорить и о вопросе насущном, о близящемся вечере, выражая полную готовность взять на себя столь неприятную обязанность оповестить всех приглашенных гостей о невозможности принять их у себя сегодня. Уважительную и правдоподобную причину отмены собрания Андрей Константинович, немножко, впрочем, смешавшись, обещался найти сию же минуту. Но и минуты у него уже не было. Антонина Анатольевна вдруг, что называется, разразилась и самым неожиданным образом. К великому потрясению своего мужа, она совершенно всерьез затребовала, чтобы ужин непременно состоялся, чтобы гости неминуемо были и чем скорее, тем лучше, и, как будто в доказательство своей решимости, не сходя с места, где происходила размолвка, со двора их дома, принялась обзванивать всех, кого ждали сегодня, с убедительною просьбой быть любезными поторопиться присутствовать. Андрей Константинович, в свою очередь, во всех попытках урезонить супругу не спешить «в таком настроении» появляться на людях оказался неудачлив. Ни к чему хорошему, по его убеждению, такая опрометчивость не могла привести. «А что есть сейчас хорошего?» – спросила у него Антонина Анатольевна надтреснутым голосом. Вопрос был откровенно риторическим, но Андрей Константинович все-таки достал в себе духу возразить, что можно, пожалуй, ситуацию и еще усугубить, если не придерживаться «необходимых мер временной изоляции»; но жена с ним не согласилась, заявив, и не без некоторой торжественности, что хуже уже просто не бывает, и не все ли теперь равно? С тем и остался озадаченный супруг встречать гостей, некоторые из которых в телефонном разговоре обещались Антонине Анатольевне быть с минуты на минуту, а кое-кто и вовсе предложил считать его уже одной ногой как у них. Сама же хозяйка, наконец, нашла нужным поторопиться с ужином, к которому она и по первой договоренности, не говоря уж теперь, заметно и безнадежно опаздывала.

Впрочем, гостей встречали чинно. Антонина Анатольевна, отрываясь от кухни, тоже выходила здороваться, сколько могла, держалась свободно и до поры до времени как будто даже с веселостью, отчего у Андрея Константиновича в голове зародилась одна обнадеживающая мысль, а именно, что может оно и ничего, что не с глазу на глаз ему с женой сейчас сосуществовать приходится и, что, может быть, все как-то и устроится. Что и как должно было устроиться, и каким разрешением ситуации в оптимальном для себя виде он желал бы в дальнейшем располагать, в том он не отдавал себе отчета и даже смутно. «Как угодно, но только бы не так, как днем!» – молил про себя Андрей Константинович, и от одной мысли, что все давешнее для него может повториться и при свидетелях, чувствовал холодок под ложечкой. Вообще он держал себя несравненно нервознее своей жены, и если на первых парах со стороны гостей и была возбуждена некоторая настороженность внимания к необыкновенной натянутости во взаимоотношениях хозяев, то, несомненно, он тому являлся первым виновником.