Читать книгу Падение Храма Соломонова - Максимилиан Валентинович Маркевич - Страница 10

…Кругом крик и ужас. И вдруг кто-то бросает факел, который очень медленно летит в сторону храма и залетает через оконное отверстие внутрь. Начинается страшный пожар и…

Флавий открыл глаза. Весь в поту, он лежал в кровати с перевязанным плечом, а со лба и лица ему вытирал пот тряпкой Туллий. Рядом же готовили микстуру лекарь и Марк.

– Он открыл глаза, эскулап! – произнес юноша, после чего уже обратился к Титу: – Как ты себя сейчас чувствуешь? Ты говорил непонятные слова, это из-за жара?

– Чувствую себя хуже некуда. Что со мной случилось?

– Тебя ранили, но все уже позади. Мы боялись, что рана серьезная, но спасла кольчуга, она не дала отрубить руку, так что скоро мы тебя вылечим и в Египет приплывешь здоровым. – ответил уже лекарь. – А пока нужен полный покой и отдых. Через пару дней ты уже сможешь дышать свежим воздухом на палубе.

– Дайте воды, сильно хочется пить. – и, вдоволь напившись, спросил. – Как закончился бой, кто победил?

– Мы, конечно, иначе все были бы мертвы! – весело ответил Туллий. – Разбили их полностью, потопили все суда, но перед этим конфисковали все награбленное. Правда одна наша трирема сильно была повреждена, пришлось и ее утопить, чтобы с ней не возиться и другим не досталась. А мы сейчас идем очень медленно, кто знает, когда будем на месте!?

– Кого-то из пиратов оставили в живых?

– Нет, всех убили не колеблясь, только девушек оставили, их восемь, они сидят в клетках в трюмах. Я уже ходил к ним.

– Жаль, что они тебя оставили в живых! – пробубнил Марк.

– Они просто были поражены моей красотой!

Кривая ухмылка Марка и без слов сказала, что он об этом думает.

– Сколько потерь среди наших? – задал новый вопрос Тит.

– Потери большие со стороны первой триремы, ведь она приняла основной удар. А с нашей стороны одного центуриона убили и многих милес. – ответил Туллий.

– Ну что же, один враг пал, осталось еще двое!

В эти дни, пока он выздоравливал, Флавия навещали все знакомые ему люди. Одним из первых был Иосиф, затем Пилад, даже пришли Гелий и трибун Гирций узнать, как самочувствие больного. Через неделю Тит уже был полон сил. Хотя плечо и болело временами, но он уже мог невысоко поднимать руку. В основном, время проводил на палубе в окружении друзей. Теперь уже Туллий завалил вопросами Флавия, расспрашивая все о нем.

Еще через неделю, когда стояла прекрасная погода и многие находились на палубе, Гелий имел неосторожность сказать то, о чем запрещено говорить во время плавания.

– Пилад, а когда мы уже приплывем?

– Мы немного сбились с пути, но это ничего, если Нептун нам даст попутный ветер, уже в конце месяца будем на месте.

– Как хорошо, что такая идеальная погода, и мы еще ни разу не попадали в шторм!

Капитан, услыхав это, закричал так, что его, наверно, было слышно даже в Риме.

– Ты, жирная, тупая свинья, если ты накликал на нас беду, я тебя лично задушу вот этими руками!

У Гелия глаза чуть не вылезли из орбит, он явно был ошарашен таким высказыванием в свой адрес:

– Да ты хоть знаешь, с кем говоришь, грязный плебей!? Я элита римского общества, левая рука самого Нерона, да стоит мне приказать, и тебя сразу же здесь и казнят.

– Ты будешь приказывать на суше, но пока мы в море, я здесь хозяин!

Ругань долго продолжалась, пока лютые враги не разошлись в разные стороны. Но, буквально через день, суда попали в опасную бурю. Опять непрестанно звенел колокол, чтобы все, кто мог, пришли на палубу и помогли команде снять паруса и удержать грузы, дабы их не смыло в море. У Тита рука хоть и побаливала, но он вместе с Иосифом и Туллием поспешил на зов. Судно бросало из стороны в сторону, большие волны захлестывали палубу так, что многие из последних сил пытались удержаться за борт. На мачте двое матросов заворачивали паруса, но один не смог удержаться, соскользнул с мачты вниз, а другой упал в воду. Капитан давал ценные указания своим подопечным, при этом не забывая проклинать Гелия. По палубе скользили с одного бока в другой бочки и ящики, их пытались удержать рабы и милесы. Иосиф бросился ловить ящик, повисший на корме. Но вдруг, откуда не возьмись, перед ним появился, держась за веревку, центурион, который произнес:

– Наконец-то несчастный случай, как я долго его ждал!

И только захотел пнуть ногой иудея, чтобы тот упал в воду, как его самого Флавий схватил и выкинул за борт. Тит только начал помогать Иосифу, как его кто-то ударил сзади, и он упал, но схватился левой рукой за Маттафию, повисшего на ящике, вот-вот угрожавшего упасть в воду. На сей раз, это был трибун. Зловеще улыбнувшись, он без слов попытался их скинуть, но чей-то кинжал пронзил его со спины. Гирций повернулся и увидел Туллия, который, схватив его, вытащил из него оружие и толкнул так, что тот перекинулся через борт и упал в море. Юноша, крепко держась, помог обоим, вытащив их на палубу. Буря постепенно стала стихать. Для Флавия и Иосифа, это происшествие могло быть последним в их жизни, если бы не Туллий, о котором они совсем недавно и понятия не имели, что существует, видать он был послан богами, чтобы защитить.

Сидя в каюте юноша первым начал разговор:

– Мне повезло, что я в такую погоду увидел, что у вас там что-то не то происходит! Кстати, господин, вот твой кинжал, который ты бросил на палубе пиратского судна. – и он протянул его Титу.

– Благодарю, Туллий! – сказал Флавий. – Мы тебе очень благодарны за наше спасение. У меня столько рабов и ликторов, но никто даже и не заметил, что я был на волоске от гибели. Я никогда этого не забуду, отныне ты, если я выживу, конечно, будешь меня сопровождать в Рим и жить на моей вилле, ты мне уже как брат! – и он обнял юношу.

– А я благодарю вас обоих, мои друзья! Тит, за то, что первым бросился на помощь, а Туллий вторым. Без вас, меня бы уже не было в живых. Я навсегда ваш должник! – произнес бен Маттафия.

Так их дружба укрепилась еще сильнее, и каждый был готов в любой момент прийти на помощь. На судне этот инцидент с покушением и гибелью двух военачальников вызвал настоящий ужас среди милес и команды. Самым виноватым чувствовал себя Марк, что он не выполнил поручения своего хозяина.

Через пару дней, когда Флавий открыл свой сундук и, достав оттуда кулон, начал рассматривать его, в каюту вошел Туллий.

– Ты где был, бурная кровь?

– Я спускался в трюм к нашим пленницам, они, оказывается, еще и хорошие собеседницы, кто бы мог подумать!? А что это у тебя в руках?

– Это наше родовое сокровище, подаренное мне матерью перед смертью. Для меня это самая большая ценность на свете!

– Можно мне посмотреть? – он взял в руки кулон и искренне восхитился. – Вот это да, я в жизни еще не видел такой дорогой вещи! Если он тебе дорог, оберегай его так, как свою жизнь. – и отдал его обратно. – А у меня самая большая ценность, это я! Кстати, как тебе моя набедренная повязка: сегодня выиграл у одного раба, жаль его, без одежды остался, но мне же надо в чем-то ходить по улицам Египта, а там в тунике не походишь, жарко! – Туллий, сняв тунику, надел на себя повязку.

– Вид как у наглого раба! – сказал Тит.

– Почему? – обиделся тот. – Ладно, пойду, покажусь моим поклонницам. Уж они-то оценят – и гордо удалился.