Читать книгу Психокибернетика - Максуэлл Мольц - Страница 16

Самое важное психологическое открытие столетия – это открытие образа Я.

Сознаем мы или нет, но каждый из нас носит с собой мысленную схему, или картину, самого себя. Она может быть смутной и недостаточно определенной для сознательного взора. В сущности, она может быть вообще нераспознаваемой на сознательном уровне. Но она есть – подробная и завершенная вплоть до последней детали.

Этот образ Я – наше собственное представление о том, «какого рода я человек». Оно было выстроено из наших собственных убеждений относительно самих себя.

Но бо́льшая часть этих убеждений бессознательно формировалась нашим опытом, успехами и неудачами, унижениями, триумфами и тем, как реагировали на нас другие люди, особенно в раннем детстве. Из всего перечисленного мы психологически конструируем Я (или картину этого Я).

Как только представление или убеждение относительно нашего эго попадает в эту картину, оно становится истинным – по нашему личному мнению. Мы не сомневаемся в его обоснованности и начинаем действовать в соответствии с ним, как если бы оно было истинным на самом деле.

Этот образ Я становится золотым ключиком от двери в лучшую жизнь благодаря двум важным открытиям:

1. Все ваши поступки, чувства, поведение – даже ваши способности – всегда последовательно сочетаются с этим образом Я.

Короче говоря, вы будете действовать как человек того рода, к которому себя причисляете. Мало того, вы буквально не можете действовать иначе, вопреки сознательным усилиям или силе воли.

Считающий себя неудачником обязательно найдет способ потерпеть неудачу, несмотря на благие намерения и силу воли, даже если возможность буквально свалится ему на голову. Тот, кто считает себя жертвой несправедливости, страдальцем, неизменно будет находить обстоятельства, подтверждающие его мнение.

Образ Я – это предпосылка, база или фундамент, на котором строится все – ваша личность, поведение и обстоятельства жизни. Следовательно, наши переживания подтверждают и укрепляют существующий образ Я, и создается либо порочный, либо благотворный круг – в зависимости от конкретного случая.

Например, школьник, который видит себя двоечником или бездарем в математике, неизменно обнаруживает, что его табель подтверждает это мнение – появляется якобы доказательство.

Молодая девушка, у которой образ Я – это образ человека, который никому не нравится, действительно увидит, как ее избегают на школьном балу. Она буквально (и неосознанно) напрашивается на отвержение: унылое выражение лица, манеры парии, излишнее стремление угодить или, возможно, враждебность по отношению к тем, кто, по ее мнению, непременно от нее отвернется, – все это отпугивает тех, кого она хотела бы привлечь.

Продавец или бизнесмен точно так же убеждается на опыте реальной жизни: созданный им образ Я верен.

Из-за объективных «доказательств» человеку очень редко приходит в голову, что корень бед кроется в представлении о себе или внутренней оценке себя.

Скажите школьнику, что он лишь думает, будто не может овладеть алгеброй, – и он усомнится в здравости вашего рассудка. Школьник пытался подтянуть математику, и не раз, но табель все равно его выдает. Скажите продавцу, что его неспособность заработать больше определенной суммы – всего лишь убежденность, – и он докажет, что вы ошибаетесь, предъявив книгу заказов. Продавец прекрасно знает, как упорно прикладывал усилия – и терпел неудачи. Однако, как мы увидим из дальнейшего, почти чудесные перемены происходили как в оценках учеников, так и в способности продавцов зарабатывать, когда их удавалось убедить сделать этот шаг – изменить собственное представление о себе.

2. Представление о себе можно изменить. Многочисленные случаи из практики показывают: нельзя быть ни чересчур юным, ни слишком старым для того, чтобы изменить свое представление о себе и таким образом начать новую жизнь.

Одна из причин, по которой человеку так трудно изменить свои привычки, личность или образ жизни: вплоть до последнего времени почти все попытки измениться направлялись на периферию Я, так сказать, а не в его центр.

Многочисленные пациенты говорили мне: «Если вы толкуете о позитивном мышлении, то я уже пробовал, и мне это просто не подходит». Однако стоит задать пару дополнительных вопросов – и выясняется, что они применяли позитивное мышление – или пытались его применять – либо к конкретным внешним обстоятельствам, либо к конкретной привычке или дефекту характера («Я получу эту работу», «Я в будущем буду более спокойной и расслабленной», «Это деловое предприятие сложится для меня именно так, как надо», и т. д.). Но они никогда и не думали изменить свои мысли о том Я, которое должно было всего этого достичь.

Иисус предупреждал нас, что глупо ставить заплату из новой ткани на ветхие одежды или вливать молодое вино в старые мехи. Позитивное мышление неэффективно использовать как заплату или костыль для существующего представления о себе. Более того, невозможно действительно позитивно думать о конкретной ситуации, если у вас негативная Я-концепция. И многочисленные эксперименты показывают, что, когда меняется образ Я, цели, последовательно согласующиеся с новым самоощущением, достигаются легко и без напряжения.

Один из первых и наиболее убедительных экспериментов на эту тему был проведен покойным Прескоттом Леки[5], основоположником психологии образа Я.

Леки представлял личность как «систему идей», каждая из которых должна казаться последовательно согласующейся с остальными. Идеи, идущие вразрез с системой, отвергаются, в них не верят, а потому и не действуют согласно им. Идеи, которые кажутся согласующимися с системой, принимаются. В самом центре этой системы идей находится основа, на которой строится все остальное, – «эго-идеал» человека, его образ Я или представление о себе.

Леки был школьным учителем и мог проверить теорию на тысячах учеников.

Леки предположил: трудности с определенным предметом школьной программы связаны с тем, что знание этого предмета не согласовалось бы (с точки зрения ученика) с его представлением о своей личности. Однако, считал Леки, если бы удалось трансформировать лежащее в корне проблемы представление ученика о себе, подход к проблемному предмету изменился бы соответственно.

Если ученика убедить перестроить самоопределение, то его способность к обучению тоже должна была измениться.

Леки был прав. Один ученик, делавший орфографические ошибки в 55 словах из сотни и заваливший такое количество контрольных, что был оставлен на второй год, в следующем году в среднем правильно писал 91 слово из 100 и стал одним из самых грамотных в школе. Парень, исключенный из колледжа за плохие оценки, поступил в Колумбийский университет и был там круглым отличником. Девушка, четырежды не сдавшая экзамен по латыни, после трех бесед со школьным консультантом получила на 84 балла из 100. Студент, которому экзаменационная комиссия заявила, что у него нет никаких способностей к английскому языку, на следующий год удостоился почетного звания за полученную литературную премию.

Проблема этих учащихся была не в тупости или нехватке основных способностей. Она крылась в неадекватном образе Я («у меня не математические мозги», «я просто от природы склонен писать с ошибками»).

Учащиеся отождествляли себя с ошибками и неудачами. Вместо того чтобы сказать: «Я провалил этот экзамен» (фактически и описательно), они приходили к выводу: «Я – неудачник». Вместо того чтобы сказать: «Я не выучил этот предмет», – они говорили: «Я бездарь».

Если вам интересно подробнее узнать о работе Леки, рекомендую найти его книгу «Самосогласованность – теория личности» (Self Consistency, a Theory of Personality, The Island Press, New York.)

Леки применял тот же метод для избавления учеников от обгрызания ногтей и заикания.

Мои собственные документы содержат столь же убедительные реальные примеры.

Мужчина, который настолько боялся незнакомых людей, что редко отваживался выходить из дома, теперь зарабатывает на жизнь публичными выступлениями.

Агент по продажам, собиравшийся подать заявление об уходе, поскольку был просто «не создан для продаж», спустя шесть месяцев стал лучшим в отделе из 100 человек.

Священнослужитель, который подумывал об уходе на покой, потому что нервы из-за одной еженедельной проповеди его утомляли, теперь выступает с тремя (в среднем) «беседами» в неделю вдобавок к обязательным воскресным проповедям и даже не задумывается о том, есть у него «нервы» или нет.