Читать книгу Десять дней до конца света - Манон Фаржеттон - Страница 11

Ч – 232

Гвенаэль сдерживает вздох.

Книги всегда были его коконом. Вот уже десять лет, как они стали и его ремеслом. Он выдумывает монстров, диковинные миры, космические корабли, устрашающих инопланетян и возвышенных эфирных созданий, выстраивает будущее, утопическое или кошмарное, и мало того, что ему за это платят, – раскошеливаются и читатели, чтобы посетить мир его грез.

Много людей только об этом и мечтают.

А он просто не умеет делать ничего другого. И каждый день благодарит всех богов, придуманных людьми, – впрочем, как знать? – за то, что дали ему возможность жить своим пером, пусть и трудно.

Вот только в последние семь часов всё встало с ног на голову. Реальность стучится в двери его воображения, вторгается в него, проникает ядом в его кокон. Взрывы и тянущийся за ними шлейф ужаса повсюду, стоит ему прекратить писать. Но и когда он приникает к клавиатуре, они не оставляют его в покое. Они хотят, чтобы он рассказал о них. И история, которую он замыслил, отступает под их натиском. Ее персонажи деформируются. Трансформируются. Гвенаэль не может вновь вдохнуть в них жизнь.

Быть может, смена обстановки и вправду пойдет ему на пользу? Он возьмет с собой распечатанный черновик текста, чистую бумагу и полный пенал. Вернется к сути, к руке, записывающей мысли. И потом, на побережье он выиграет несколько лишних часов, чтобы закончить историю; это не роскошь, а необходимость.

Потому что эту историю он твердо решил дописать, даже если никто ее не прочтет, даже если это будет последнее, что он сделает перед смертью, всё равно он пойдет до конца. Он должен пойти до конца. Он не может оставить своих персонажей, бросить их на произвол судьбы, предоставить самим себе, не зная, что с ними станется.

Начать книгу – значит взять на себя ответственность ее закончить.

Так он всегда видел свое ремесло. Его единственное требование. Рассказать лучшую историю, на какую только он способен, и завершить ее во что бы то ни стало, какие бы трудности ни пришлось для этого преодолеть. Это неписаное правило он никогда не нарушал. И перспектива собственной смерти тоже не заставит его это сделать. За минувшие годы он не раз убивал персонажей, и в каждом из них была частица его «я». Он освоился с мыслью о смерти. Она его не пугает – или совсем чуть-чуть. Его страшит другое: что он не узнает, чем кончится его роман, какая тайна кроется в конце пути – тайна, которую он уже знает, но должен сам открыть заново. Это куда более невыносимо, чем лишиться жизни.

– Конечно, я поеду, – тихо говорит он. – Я поеду с тобой.

При этих словах плечи Сары неуловимым движением расслабляются.

– Хорошо, – только и говорит она.