Читать книгу Голем, Иббур и Диббук: мистические еврейские персонажи Восточной Европы и еврейского фольклора - Маргарита Акулич - Страница 7

Публицистика

Имело место обретение специального значения образа голема в российской современной общественно-политической публицистике после того, как в период конца 1980-х годов появилось в самиздате эссе А. Лазарчука и П. Лелика [1]:

«В статье, где предлагалась оригинальная модель функционирования и развития советской административной системы, „Големом“ назывался административный аппарат, понимаемый как информационный организм, преследующий собственные цели, отличные и от целей государства в целом, и от целей отдельных чиновников».

Широкое использование термина «административный Голем» в похожем значении продемонстрировано Сергеем Переслегиным, Константином Максимовым и др.

Поэзия

Более углубленная трактовка голема наблюдается у еврейского поэта Лейвика, для которого голем явился символом пробуждающихся народных масс, ее могучей, правда, пока неосознанной стихии, стремящейся к бесповоротному разрыву с традициями ушедшего прошлого. У нее это не получается. Однако, происходит ее возвышение над своим вождем, противопоставление ему своей личной воли, стремление подчинить его себе.

Выражение философской углубленности образа голема в том, что насыщенному социальными потенциями творению хочется жить своей независимой от творца жизнью, конкурируя со своим творцом. И творение действует соответствующим образом.

«Памятник Голему работы чешского художника Давида Чёрного в Познани». Источник: https://zen.yandex.ru/media/prahastep/skazka–loj-da-v-nei-namek-5c0ac9180e746f00aa6a47a5

В своем «Големе» Лейвиком обеспечивается выход за границы легенды, происходит ее расширение. Лейвик запечатлел в нем следующее [1]:

«грозные предчувствия грядущих социальных катастроф, отождествив его с массой, которая больше не хочет быть орудием сильных и имущих».

В стихотворном произведении Х. Л. Борхеса «Голем» голем описывается как неудавшаяся копия человека.

Стихотворение Анны Горенко «Голем» (из цикла «Песни мертвых детей»). В нем голем (само собой) является героем данного стихотворения.