Читать книгу Как до Жирафа… - Маргарита Ардо - Страница 6

Глава 6

Оглавление

Хорошо, что я успел сдать Марусю в садик.

– Вы мне нужны как мужчина! Прямо сейчас! – вызывающе громко заявила Катерина. Требовательно так.

Ого! Недолго скромницей притворялась!

Сколько работаю с Катериной, выглядит она вечно так, будто мужчины её в принципе не интересуют. Классический синий чулок. И тут такие заявления! Вот и не верь поговоркам насчёт тихого омута… Народная мудрость, мать её!

Ночь у меня была отвратительная, утро ещё отвратительнее, от дня тоже мало что позитивного можно было ожидать, а тут вдруг стало любопытно: с чего вдруг у моей подчинённой такое позднее зажигание? Неужто накатила, воспользовавшись выходным?! Чудны дела твои, Господи! Поэтому я сказал:

– Адрес.

Она продиктовала. И вдруг выдала странный звук, типа стона, какой женщины издают… ну вы понимаете когда. У меня взлетели от изумления брови. В трубке что-то бряцнуло.

– Катерина? – спросил я, быстрее подходя к машине.

Она не ответила. Чем она там занимается?! Офигела совсем?

Мой Ровер завёлся с полоборота. Воображение чего только не подкинуло, стало весело и жарко, а ещё сами собой вспомнились ножки нашей мыши-переводчицы. Очень, скажу я вам, зачётные ножки. Вид утром в футболке у неё был гораздо лучше, чем в старушечьем тряпье, которое она носит на работу. Особенно, когда к Маруське наклонилась, и я увидел её ракурс сзади – аж проснулся. Недаром Тёмыч говорит, что самые скромные девочки – самые страстные… Походу ещё и изобретательные! Я хмыкнул под нос.

Хотя завязывать отношения с подчинённой? Да не, ну нафиг. И так не жизнь, а не прекращающийся форс-мажор. Но чёрт, любопытно же!

Упс, да она ж и лифчик наверняка спецом оставила! Типа жирный такой намёк. Хотя странно, конечно, было надевать его глубокими чашечками на головы Маруськиных кукол. Если б не Лана, я б и не заметил!

Я въехал в необустроенный ещё двор нового дома. Очень хотелось оторваться, несмотря ни на что, хотя бы просто назло Лане. Эта стервь задумала устраивать мне сцену ревности! Забыла, что мы в разводе! Тьфу, лучше б не вспоминал, сразу тошно стало. Стервь она и есть стервь.

Я выбрал нужный подъезд. Вышел какой-то мужик, и я воспользовался – проник без звонка в домофон. Задумался: тринадцатая квартира – это какой этаж? Третий-четвертый? Оказалось, второй. Дверь была не закрыта. Я притормозил.

А стоит ли?

Но щель приоткрытой двери выглядела так таинственно и призывно, что у меня аж в животе на мгновение что-то сжалось и взбодрило, как обычно, когда лезешь в какую-нибудь непроверенную пещеру. Я махнул рукой: зря ехал, что ли? И вошёл. Два шага. И оторопел снова.

Меня ждала картина маслом: ободранная квартира, газеты-газеты-газеты, и клоун под куполом цирка – Катерина. Даром что волосы не рыжие, зато кучеряшки дыбом, как парик. Хотя нет, – прищурился я, – не клоун. Скорее девочка на шаре, как у Пикассо, только вместо шара пианино, а в руке японский бумажный фонарик. Воу, а маечка-то и шортики чисто условные. Изогнулась вся, вытянулась. Живописно. Хотя обычно девушки себя лепестками всякими осыпают или укладываются на столе голыми, как тарелка под суши.

Интересно, а у неё шея так не сломается?

– Андрей Викторович, это вы? – жалостливым голосом сказала «соблазнительница», но не обернулась. – Снимите меня, пожалуйста, я застряла.

– Застряла?!

– Волосами зацепилась… Скорее, пожалуйста, а то я сейчас без скальпа останусь!

Я глянул вверх и обнаружил, что её волосы обвивали крюк на потолке. И тут до меня дошло. Вот идиот!

– Сейчас, – выдал я сквозь смех.

Очень кстати на полу, на отрезанной обоине оказались ножницы. Подтолкнул под Катерину раздолбанное советское пианино – такое же, как у нас в школе на пении было.

– Скорее! – ещё жалостливее произнесла она.

Я подобрал ножницы, встал на табуретку.

– У меня всё онемело, – сообщила Катерина. – Особенно рука с фонариком.

Меня разобрало на стёб.

– А вы на пианино обычным способом играть не пробовали? – спросил я, отрезая накрученые намертво на железный крюк каштановые кудряшки.

– Я играю… – пролепетала она. – Ой, падаю!

И Катерина рухнула на меня, еле успел подхватить её и чудом удержался на стуле.

– Оу-оу, полегче, – хмыкнул я. – Я, как вы, в цирковой студии не занимаюсь.

Хотя, по-честному, она и не тяжёлая была. Катерина шевельнулась, и мы снова едва не свалились, как дрова, со стула.

– За шею хватайтесь! – приказал я.

А то будет сейчас вторая картина маслом и сломанный копчик в придачу.

Краснея от неловкости, Катерина обхватила меня руками за шею. Мы оказались лицом к лицу друг ко другу. Ого глаза какие! А я не замечал, что она такая хорошенькая. Или всё дело в трогательной беззащитности? Или в нежной розовой коже щёчек и смущённо хлопающих ресницах? Не длинных, зато точно не накладных. Молчу уже о том, что грудь её так волнительно коснулась меня, что на мгновение в жар бросило и показалось, что между мной и нею нет моей рубашки, куртки и тонюсенькой, вызывающей маечки.

Я подхватил Катерину под попу, тоже приятную на ощупь, и слез со стула. Она тут же освободилась, правда покачнулась.

– Простите, ноги затекли, – виновато сообщила моя переводчица, шатаясь.

– Не прощу, – ухмыльнулся я и, поддержав за талию, усадил на стул рядом. – На следующем корпоративе будете на трапеции выступать.

– На трапеции?! – Её глаза расширились, отчего мне стало ещё веселее.

– Ну, или на шесте, – продолжал веселиться я, с сожалением отпустив её талию. – Попрошу Анжелу обязательно найти заведение с шестом.

Она моргнула, и её лицо выразило неподдельный ужас.

– Если свободных шестов не будет, можете, конечно, на пианино сыграть. Но придётся, скорее всего, приносить с собой своё в ресторан. Вы ведь только хардкор предпочитаете? – мотнул я подбородком на памятник советской культуре. И тут заметил, что в одной руке Катерина по-прежнему держит бумажный фонарик из Икеи. – Положите на пол.

Она неопределённо кивнула и не положила.

– Он вам дорог, как память? Невозможно расстаться?

– Н-нет, – снова моргнула она, – р-руку не чувствую… Я с-сейчас.

Ну что ты будешь с ней делать? Я выскреб из её ригидных на самом деле пальцев кольцо фонаря, отложил его и взял за руку. Она опять покраснела, как майская роза.

– Андрей В-викторович, н-ну з-зачем вы?

– Как вас с заиканием переводчиком-то взяли? – глумился я, растирая нежные ручки.

Взгляд упал на её босые ноги. Улёт, даже в пальцах ног и том, как она неловко наступила одной ступнёй на другую, было что-то чертовски трогательное. И забавное. Краснела она тоже забавно – так и подмывало сказать что-нибудь ещё, чтобы она покраснела и губу закусила смущённо.

– Я н-не заикаюсь, – ответила Катерина.

– А фонарик чего на пол не бросили? – поинтересовался я. – Его привёз дедушка из далёких морей?

– Бабушка, – наконец, перестала заикаться наша тургеневская девица. – Она была переводчиком с китайского.

Я осклабился:

– А чего ж она вам фонарик подарила, а языку не научила?

– Научила, – ответила Катя.

Настала моя очередь моргать.

– Так какого чёрта вы переводите договор с китайцами на английский?

– Я знаю язык не идеально, – заявило это чудо морское. – И диплома у меня нет по нему.

– Не идеально – это как?

– Могу только общаться в быту.

– Расскажите мне про свой ремонт на китайском, – приказал я.

И Катерина вполне бодро замяукала на языке родины Джеки Чана. Я ничего не понял, но звучало уверенно. Бывают же такие кадры! Некоторые без масла в дырку лезут, ничего не зная, а эта не пользуется таким ресурсом!

– Я совершенно не владею экономической и деловой лексикой, – призналась горе-переводчица.

– Зато я нихау могу сказать, и всё. – Я отстранился и скомандовал: – Так, в понедельник узнаете, сколько стоят курсы повышения уровня китайского, зайдёте в кадры и выясните, какие нужны бумажки для оформления курса за счёт компании. Потом доложите мне.

– Х-хорошо.

– И заикаться уже хватит.

– Х-хорошо.

Горбатого могила исправит.

Я окинул взглядом свежебетонного вида стены, обои на полу и спросил:

– Ремонт, значит? А рабочие когда придут?

– Не придут. Я сама…

Меня снова пробило меня на стёб:

– Опять будете пляски с пианино устраивать?

– Зачем?

– Ну вряд ли будете клеить обои в прыжке.

Она растерянно уставилась на стены, словно впервые в жизни их видела.

Женщины! Улёт! Никакого рационального мышления. Хорошо, что она у нас не аналитиком работает, уже б прогорели.

Катерина снова покраснела. А я еле оторвал глаза от груди, совершенно непринципиально выступающей из-под маечки на тонких бретельках. Явно натуральная. И такая…

Ладно, не торчать же мне тут весь день – работа не волк, сама себя не сделает.

– Не рекомендую заниматься самодеятельностью, – кивнул я на стены. – Это явно не ваше. Бросайте свои выдумки и наймите рабочих.

– Но я… – она запнулась.

– Скажу вам по большому секрету: в «Квартирном вопросе» всё врут, – таинственным голосом сообщил я, наклонившись к ней. – Ремонт делать не так просто.

На её лице вновь воцарилось смятение. Надо же, какая смешная!

– Всего хорошего, Катерина! – сказал я и направился к двери. У выхода притормозил и добавил: – Но если надумаете ещё повисеть под потолком, звоните, конечно!

– Спасибо, – промямлила она.

Я закрыл за собой дверь – нечего ей больше так призывно подманивать незнакомцев. И снова хохотнул: весёлое получилось приключение! А я идиот. Однако и из этого казуса извлёк пользу для работы. Переводчиков китайского можно по пальцам пересчитать в нашем городе. Тем более с таким уровнем зарплаты. Удачно получится, если она будет совмещать две должности. На первом этаже я наткнулся на работяг, выносящих из лифта строительные кóзлы.

– Постойте! – скомандовал я и достал несколько купюр из портмоне. – Козлы отнесите в тринадцатую квартиру, договорились?

– О да, – сказал лысый.

– Ещё тысчонку накинь, начальник, – добавил пузатый в очках.

– Наглеть не надо, – парировал я. – Сам не так давно ремонтом занимался. Расценки знаю. Так что давайте, развернулись и дружно понесли в тринадцатую.

– Хорошо, шеф, – ответил более вменяемый лысый.

– И девушке там скажите: это вместо пианино. А! И что шест потом поднесут. Она поймёт.

– Будет сделано, шеф!

Работяги пошли на второй этаж, а я вышел из пахнущего свежей краской подъезда на улицу с таким же ощущением, с каким в детстве звонил разным бабушкам по стационарному телефону и говорил: «У вас вода есть? Есть. Мойте ноги, ложитесь спать». Или ещё какие-нибудь глупости. Мне представилось лицо Катерины в ответ на заявление строителей. Я рассмеялся.

Вдохнул полной грудью. Весна. Солнце. Хорошо-то как!

Как до Жирафа…

Подняться наверх