Читать книгу Нас просто не было - Маргарита Дюжева - Страница 15

Телефон завибрировал, завопил на всю кухню, и я невольно вздрогнула. Похоже, пора менять мелодию, пока я совсем не поседела от испуга.

Опустив глаза на экран, увидела номер Артема. Надо же! Неожиданность какая! А что не в восемь вечера позвонил? Отвечаю на звонок:

– Да.

– Кристин, привет! – раздался знакомый голос.

Радости особой не чувствуется. Мне кажется, или на заднем плане вообще нотки недовольные перекатываются?

– Привет, – отвечаю ему невозмутимо.

– Слушай, – начал он как-то растерянно, – я по поводу вчерашнего звоню…

– И?

– Я так понимаю, это шутка была? Ну, то, что ты якобы согласна куда-то со мной идти?

– Почему? – теперь он мне еще и не верит, – на чем основаны такие выводы?

– Скажем так, на многолетнем печальном опыте, – хмыкнув, произнес Зорин, – ну так что? Я правильно понял, что мы никуда вместе не идем? Да?

– Нет, – спокойно отвечаю ему.

– В смысле? – в голосе сквозит явное недоумение.

– В прямом!

– Погоди, я что-то торможу! То есть твое согласие в силе?

– Ну да, – я сама невозмутимость, а вот у Артема, кажется, проблемы с речью начались. Он что-то промычал невразумительное, ни слова не поняла, а потом подозрительно спросил:

– Кристин, скажи, честно. Ты при смерти и решила напоследок гульнуть?

Вот дурень!

– Да вроде пока еще нет. Жива и здорова, чего и тебе желаю, – усмехаюсь про себя, просто наслаждаясь его замешательством.

Опять минутная тишина, после которой он спрашивает:

– То есть я за тобой заезжаю?

– Ага.

– Серьезно? – опять подозрительный тон.

– Тебя что-то не устраивает? Могу и не ходить.

– Почему же, очень даже устраивает. Просто не верится.

– Во сколько заедешь? – интересуюсь у него, поскольку он сам, кажется, начисто забыл, что не сказал мне ни времени, ни места, ничего.

– К девяти приеду, – наконец выдает он полезную информацию, по-видимому, так и не поверив в мои благие намерения. Надо же, какие мы подозрительные, мнительные и вдумчивые! А с виду раздолбай раздолбаем!

– Все, договорились. До встречи, – произношу и, не дожидаясь его ответной реплики, отключаюсь, потому что в данный момент у меня на плите стояла турочка с кофе, который явно собрался убежать.

Бросила взгляд на часы. Хм, почти пять. Времени еще навалом, можно спокойно, не торопясь перекусить, посмотреть сериал, а потом начать собираться.

Не уверена, что занималась чем-то важным или полезным все это время. Даже не помню, что именно делала. Тут поковырялась, там посидела, потом фильм включила, который оказался на редкость интересным. А когда посмотрела на часы, то с удивлением обнаружила, что стрелка показывает 19.00.

Так, вроде уже было семь часов? Фильм как раз в это время начинался. Преисполненная дурных предчувствий прислушиваюсь, пытаясь уловить легкий ход настенных часов, и уловив лишь подозрительную тишину, тянусь за мобильником, включаю экран.

20.30!!!

Времени меньше получаса осталось, а у меня голова немытая, неуложенная, физиономия ненакрашенная. Я вообще не готова совершенно! Курица-наседка!

С минуту сидела, удивленно хлопая глазами и пытаясь сообразить, как я до этого докатилась, а потом, словно ужаленная вскочила с кресла, опрокинув на ковер тарелку с орешками. Да чтоб тебя!

И началось! Забегала, как ошпаренная, по квартире, собрала орехи, побежала в ванну. Залезла в душ, помыла голову, выскочила оттуда как пробка из бутылки шампанского. Побежала в гардеробную, сушить волосы. Черт, укладку хотела сделать красивую, а теперь времени в обрез, просто успеть бы высушиться и форму хоть какую-то своей шевелюре придать! Нет, ну как так получилось? Специально, что ли, эти часы стали в самый неподходящий момент???

Включила фен на полную мощность, нагнула голову вниз, нервно сушу волосы на затылке, и краем уха, сквозь шум, улавливаю трель телефона.

Что уже???

Бегу к мобильнику, хватаю его непослушными пальцами и смотрю, кто звонит.

Так и есть, Артем! Времени без трех минут девять! Мы уже выходить должны, а я стою растрепанная, в одном полотенце! Супер!

Чувствую, что начинаю закипать, а в голове мыслишка появляется. Может ну его, этот поход на день рождения? Просто проигнорирую его и все?

Сама от себя отмахиваюсь. Что еще за глупости? Зачем соглашаться надо было на эту авантюру? Он точно подумает, что я совсем не в своем уме, если сейчас заявлю, что никуда не иду.

Отвечаю на его звонок:

– Кристин, выходи, я на такси у подъезда жду.

– Я…эээ… – мычу в трубку, кляня все на свете.

И ведь не скажешь "погоди минутку, сейчас выйду". Тут минуткой не отделаешься!

– Чего у тебя там опять стряслось, – помрачневшим голосом спрашивает Зорин, и я прямо кожей чувствую, как он хмурится, сердито поглядывая на мой подъезд.

– Два нормально все! Просто еще не готова. Собираюсь.

– Очень не готова? – спрашивает уже чуть мягче, но все равно недовольно.

Хотела соврать, что уже почти все, чуть-чуть осталось, но не стала. Все равно ведь поймет, что вру. С тяжелым вздохом признаюсь:

– У меня часы сломались, так что совсем не готова! Просто катастрофически не готова.

– И почему я не удивлен? – проворчал в трубку, – сколько тебе еще надо времени?

– Много, Тём, но я стараюсь.

– Тебя ждать?

– Конечно! – фыркнула я. Что за глупые вопросы? Зря, что ли бегаю тут, голову мою, сушу ее?

Секундное молчание, а потом он спрашивает:

– Тин, скажи честно. Тебя точно ждать или ты просто передумала и пудришь мне мозги, а в результате заставишь меня прыгать под твоими окнами впустую?

– Зорин, если бы я не хотела пойти, то сказала бы сразу. Уж тебе ли это не знать! – начала сердиться на него, на то, что подозревает в обмане.

– В том-то и дело, что знаю. Поэтому и сомневаюсь в чистоте твоих помыслов, – серьезно отвечает он.

Нет, ну надо же хмырь какой! Уж согласилась с ним идти, и то подвох какой-то ищет. Все с ним через одно место идет!

– Знаешь, что, – произношу раздраженно в трубку, – раз такой подозрительный, то отпускай такси и поднимайся! Будешь сидеть и контролировать мои сборы!

– Думаешь, что не поднимусь? – хмыкает он, – да запросто!

– Вот вообще в этом не сомневаюсь! – отключаю телефон и швыряю на тумбочку. Вот ведь нехороший человек! На раз-два из себя выводит! Профессионал, мать его!

Раздается звонок в домофон, и я, не спрашивая, нажимаю кнопку "открыть". А чего спрашивать? И так ясно, что Артем идет, мой персональный мотальщик нервов. Отпираю дверь и стою, жду его, недовольно сложив руки на груди.

Наверное, прошло минуты три, прежде чем до меня доходит, что я сама, добровольно пригласила его зайти к себе. От осознания ситуации широко распахиваются глаза, да и рот тоже. Это как вообще меня угораздило сделать такую дурость? Зачем он мне тут сдался?

Следом мою голову посещает еще одна светлая мысль, что показываться перед Зориным в одном полотенце, едва прикрывающем зад – это верх глупости.

Словно ошпаренная подпрыгиваю на месте и бегу в гардеробную, чуть не растянувшись посреди коридора.

Капец, я гений! Иначе и не скажешь.

Залетаю, хватаю с полки белье, спортивный домашний костюм и торопливо одеваюсь. Штаны с трудом натягиваю на влажные ноги, а майку вообще первый раз одеваю наизнанку. Ругаюсь, нервно стягиваю ее с себя и только со второй попытки надеваю правильно.

Еле успеваю вернуться обратно в прихожую, как раздается звонок во входную дверь.

Здрасте, приперся уже!

Внутри, ни с того, ни с сего, все ходуном заходило. Нервно сглотнув, отперла замок и открыла дверь.

Артем стоит на пороге, заправив руки в карманы, и исподлобья смотрит на меня. Прошелся цепким взглядом по мне с головы до ног и выдал:

– Как все запущено!

– Я собираюсь! – почему-то прозвучало смущенно и неубедительно.

– Я вижу.

Тут до меня доходит, что стоим как ненормальные в дверях, поэтому отступаю чуть в сторону, жестом приглашая его зайти. Не держать же на пороге неожиданного гостя.

Артем заходит, я вижу, как осматривается по сторонам, и чувствую себя неловко оттого, что он оказался на моей территории.

Непроизвольно обхватываю себя руками за плечи и сконфуженно рассматриваю обои, будто ни разу не видела. Как маленькая, ей богу.

– Ну и? Чего стоим? – спрашивает он, – иди, собирайся.

– Ты будешь стоять в прихожей? – против воли интересуюсь у него.

Вот, казалось бы, фиг с ним, пусть стоит! Нет ведь, гостеприимство какое-то нелепое проснулось, будь оно неладно.

– Покажешь, как тут у тебя? – смотрит на меня выжидающе, спокойно. В глазах нет ни намека на привычную безбашенность.

В голове мелькает странная мысль "взрослый". К чему это? Не знаю, но смущаюсь еще больше:

– Без проблем, – отхожу в сторону кухни, искоса наблюдая за тем, как он разувается и следует за мной, и чувствую, как потряхивать начинает от странной ситуации.

– Это моя кухня, – произношу, за каким-то указывая рукой на кухонный гарнитур, будто и так не ясно, что это кухня, при этом старательно избегаю смотреть на своего гостя.

– Я понял, – чуть усмехается он, – а где повар?

– Какой повар? – смотрю на него с изрядной долей недоумения.

– Который тебе есть готовит, – невозмутимо пожимает плечами.

– Зачем мне повар? Я сама готовлю.

– Да ладно, – искренне удивился он, – Кристина Антина сама чистит картошку и варит суп? Ущипните меня кто-нибудь.

– Что в этом такого? Я еще и убираюсь сама, стираю, глажу.

– А как же мамки-няньки, домработницы и уборщицы? – продолжает докапываться Артем, и у меня возникает желание тюкнуть ему по голове чем-нибудь тяжелым, оттого, что считает меня безрукой, бестолковой цацей.

– Я, между прочим, одна живу с шестнадцати лет! – произношу, с вызовом глядя на него, – и главным условием переезда, которое отец поставил передо мной, было то, что делаю все сама! И проверял он это миллион раз, в любой момент. Если бы у меня в холодильнике были одни пельмени, а в квартире срач, то он быстренько увез бы меня обратно, к себе. Так что да, я все делаю сама, и не надо смотреть на меня, как на безрукую неженку, не способную кашу сварить!

– Что ж ты раньше не говорила, что такая домовитая! – улыбнулся он, хитро поглядывая на меня, – я б на тебе женился давным-давно.

Чувствую, как румянец по щекам разливается, и торопливо ухожу с кухни, кивком позвав его за собой.

Не переживай, женишься еще! Причем в самое ближайшее время, а то уже на стенку готова лезть от своего нищенского положения!

Черт, да что ж мне сегодня так неудобно в его присутствии? Словно почву из-под ног выбили, даже руки дрожать начали, отчего пришлось еще сильнее обхватить себя за плечи.

Показала ему большую комнату, ну и, конечно же, не удержалась оттого, чтобы похвастаться своей любимой гардеробной.

Зорин, подойдя к дверям, замер на пороге и присвистнул:

– Ну, ничего себе! – ошалевшим взглядом обвел помещение, – тут можно целую толпу одеть.

Стою, самодовольно ухмыляюсь, гордость так и распирает, до тех пор, пока он не произносит следующую фразу:

– Я, конечно, подозревал, что ты сумасшедшая, но чтоб настолько, – протянул Артем, не скрывая своего изумления.

– Так, – уперла руки в боки, – мне показалось, или ты назвал меня ненормальной?!

Он еще раз обвел взглядом гардеробную и убежденно ответил:

– Еще какой! Мне кажется, если все это добро продать, то можно пару лет нормально жить. Зачем тебе столько вещей?

– Как зачем? Для красоты, – фыркаю, снисходительно глядя на него.

– Ты и так красивая, без лишнего барахла, – Зорин произносит это абсолютно серьезно, по-прежнему удивленно глядя по сторонам.

– Это комплимент?

– Это констатация факта. Знаешь, у меня здесь даже глаз задергался, я пожалуй подожду тебя там, – он кивнул через плечо, имея в виду другую комнату, – а ты собирайся, а то опоздаем.

Кивнула ему и взялась за фен.

Волосы решила оставить распушенными, поэтому сушила их попутно завивая в крупные кольца, любуясь в зеркало на результаты своей работы. Вроде нормально.

Мысли перенеслись к Зорину. До сих пор не верила, что он у меня дома, сидит на моем диване. Внутри будто тягучий мед по венам разливался, заставляя искренне недоумевать, что за ерунда со мной твориться.

Закончив с волосами, прислушалась и поняла, что просто сгораю от любопытства, настолько хочется посмотреть, чем он там занимается. Тихонько, будто крадучись, прошла по длинному коридору и оказалась в большой комнате.

Артем расслабленно сидел на диване, запрокинув одну руку на спинку, меланхолично переключая каналы. Не знаю, что в этом было такого, но я ощутила, как сердце подозрительно быстро забилось в груди. Он выглядел так, как будто здесь ему самое место, как будто, так и должно быть. Что за…

Он почувствовал мое присутствие, и развернулся ко мне. Пробежался быстрым взглядом по моему телу и удивленно спросил:

– Ты еще не готова?

– Я голову высушила, – произношу, и будто оправдываясь, указываю пальцем на свою макушку.

– Все это время ты волосы сушила?! – закатив глаза, откинулся на спинку дивана, – атас, Антина. Ты бьешь все рекорды, по медленным сборам! Знаешь, что? Я тебя буду звать не Кристина, а Тинито!

– Сам ты – Тинито! – огрызнулась и снова отправилась в гардеробную.

Нет, ну а чего он хотел? Что я быстро, тяп-ляп соберусь и выйду из дома, как непонятная курица? Сейчас! Все должно быть идеально!

С появлением этого субъекта в моем доме, воздух словно наэлектрилизовался. Вроде сидит спокойно, переключает телевизор, невозмутимый, как сытый удав, а я иду в свое царство моды, и руки-ноги ходуном ходят. Ощущение странное, непонятное, будто что-то делаю неправильно.

Зачем он здесь? Зачем мне вообще мне идти с ним куда-то, что мне делать на этом вечере?

Артем ведь из чистой вежливости позвал меня с собой, по глазам видела, что и не рассчитывал на положительный ответ, а я как дура согласилась.

Зачем? Сама не понимаю.

От странности происходящего нервно закусила губу, и, не прекращая ее жевать, зашла в гардеробную. Ладно, хоть с платьем заранее определилась, а то зависла бы сейчас, пытаясь выбрать что-то интересное.

Вот оно, мое новое, свежеприобретенное сокровище! Темно бордовое, без лямок, узкое до невозможности, под него из белья можно было надеть только гладкие стринги, все остальное будет некрасиво выделяться. Ну и конечно никакого бюстика. Платье держалось на груди, красиво подчеркивая нежную ложбинку. К нему как по заказу нашлись идеально подходящие сумочка и туфли. Все идеально.

Мысли опять упрямо вернулись к вопросу, зачем мне это надо? Я ведь не из тех благородных, бескорыстных барышень, которые пойдут за мужиком хоть на край света, лишь бы осчастливить его, сделать приятное. Нет, это не про меня.

Если я не хочу чего-то делать, я это не делаю, и плевать мне на моральные заморочки, чужое мнение и правила поведения. А тут, что на меня нашло?

Ладно, хватит философствовать, собираться надо, пока кавалер не решил придти и узнать, чего я тут столько времени ковыряюсь. Поскольку живу одна, то замков на дверях у меня не было, разве что в ванную, а так, абсолютно открытое пространство. Надеюсь, он будет сидеть на диване и дальше, и не вломится ко мне в самый интересный момент.

От непрошенных мыслей меня кинуло в жар. Глупости!

Сердито, рывками, стягиваю с себя спортивный костюм, откидываю его в сторону, меняю белье, выбрав самые крохотные стринги из всех, имеющихся у меня. Поворачиваюсь к зеркалу и невольно замираю, от осознания странности ситуации, и от ощущений, против воли растекающихся по каждой клеточке тела.

Минут пять стою перед зеркалом в одних крошечных черных трусиках, нервно сжимая клочок мерцающей темно-бордовой ткани, чувствуя, как надрывно кровь по венам прокачивается. Смотрю на свою розовую физиономию, на лихорадочно горящие щеки, на странные немного безумные глаза, и не понимаю, что творится со мной.

Осознание того, что за стеной, в соседней комнате Зорин сидит, заставляет нервничать, чаще дышать, растеряно закусывать губу. Да пускай себе сидит! Фиг с ним!

Расстегнула платье и аккуратно стала одевать его через ноги. Пришлось втянуть попу, чтобы пролезть в самом узком месте, и подтянуть его до самого верха.

Господи, как я в нем ходить то буду? В нем ни сесть, ни встать. Низ платья обтягивает упругую задницу так, что места для фантазий не остается, так же как и для свободы движений.

Так, теперь бы смочь застегнуть молнию. Как-то запоздало вспомнила, что вчера во время примерки мне девушка консультант помогала запаковываться в этот наряд, а теперь придется самой. Заведя руки за спину выдохнула и начала медленно подтягивать собачку наверх.

Зачем я согласилась идти с ним? Зачем? Мне ведь совершенно не интересно тащиться на День рождения к какому-то типу, которого я в жизни не видела. В чем причина? Что вообще на меня нашло такое, раз я согласилась идти с Артемом?

И тут, внезапно до меня доходит.

Я испугалась, что он больше не позовет! Барьер, который он держал между нами с каждой встречей становился прочнее, и в тот момент я нутром почуяла, подсознанием поняла, что если откажусь – это будет последний раз, когда он предлагал куда-то сходить.

И вот сейчас эта истина, наконец, дошла до самого сознания, заставив испуганно замереть, уставившись огромными глазами на свое отражение в зеркале.

В горле замер нервный смешок. Кристина Антина испугалась, что Зорин Артем ее больше никуда не позовет. Безумие. Идиотизм чистой воды! Скажи кому – засмеют.

Самой хочется смеяться над своей глупостью, но смеха нет. Он пропадает, комом застревая в горле. И я не могу продохнуть, жмурюсь, пытаясь собрать себя в единое целое, и ничего не выходит. Перед глазами пролетают те скудные, но жаркие моменты, когда между нами пробегала непонятная искра, и со стоном прикрывая глаза, понимая, что меня накрывает. Уже накрыло, с той самой секунды, как он переступил порог моего дома.

Мыслями я уже давно там, в соседней комнате, с человеком так гармонично вписавшимся в обстановку моего дома. Он сидит там, бездумно глядя в голубой экран, не подозревая, что я стою за стенкой, в одних черных крошечных трусиках и наполовину застегнутом платье, и отчаянно пытаюсь сделать вид, что ничего не происходит, что мне нет до него никакого дела.

Меня начинает трясти, бить крупной дрожью от этих мыслей. Я задыхаюсь, чувствуя, как тело покрывается мелкими бисеринками пота.

Надо скорее собираться, уходить из дома, идти туда, где шумно, где много людей, где толпа и нет никакого шанса остаться наедине. А внутренний демон нашептывает совсем другое. А что если пойти сейчас к нему, прямо так, заглянуть в зеленые глаза и пустить ситуацию на самотек?

Воображение моментально нарисовало жаркую картинку, от которой руки дрогнули. Да не просто дрогнули, а дернулись так, что ткань попала под собачку, и ее заело.

Зашибись! Попробовала потянуть вверх-бесполезно, вниз-бесполезно. Вытащить зажеванную ткань тоже не удалось, поэтому попыталась перевернуть платье задом наперед, чтобы хотя бы видеть, что там происходит. Тоже результата ноль. Через голову или низ не снять – по закону подлости заело на самом узком месте.

И что теперь прикажете делать?

– Зови его, – внутренний демон коварно потирал лапки, но я его грубо осадила и попыталась еще раз успокоиться, взять себя в руки и еще раз справиться с проклятой молнией. Нет, все бесполезно. Такое чувство, что чем больше я ее дергаю, тем больше ткани туда забивается.

Обхватила себя руками и начала метаться из стороны в сторону. Опять нахлынул поток мыслей о том, что зачем мне все это надо? Что зря согласилась на ту встречу. Вон, даже платье против того, чтобы я с ним куда-то шла!

Привалилась к подоконнику, устало прикрыв глаза, и пытаясь придумать выход из нелепой ситуации, но тут же вздрогнула, услыхав его голос:

– Тин, ну ты готова?

– Нет, – отвечаю сердито и в тот же миг слышу, как он выключает телевизор, поднимается и идет ко мне.

Две секунды и раздается стук в дверь. Надо же, блин, какие мы воспитанные. Пытаюсь разозлиться, спрятаться за иронией, но вместо этого все глубже погружаюсь в непонятное смятение.

Получив мое раздраженное "Да", Артем открывает дверь и делает шаг внутрь:

– Ты опять не готова? – недовольно спрашивает он, бросив на меня быстрый, оценивающий взгляд.

– Я никуда не иду! – озвучиваю первое, что приходит в голову, и тут же понимаю, что действительно никуда не хочу идти. Плевать на все, остаюсь дома! Пусть один идет! Не пропадет, подцепит там кого-нибудь и будет ему пара!

Зорин замер, и я почувствовала, как температура в комнате подскочила на десяток градусов. Он молча смотрел на меня, с таким выражением, что стало ясно, сейчас взорвется, и выскажет все, что думает. А я стою и мечтаю, чтобы он поскорее ушел, потому что в его присутствии дышать спокойно не могу, все сводит от непонятного стремления сделать шаг навстречу.

– Бл*, Кристин, ты мне весь мозг уже вы**ахала! Что у тебя на этот раз? Передумала, потому что звезды не так встали на небе? Или опять режим царицы включился? Или все-таки шутка была? Дескать, пусть сидит, как дурак, и ждет пока я якобы собираюсь, а на самом деле и не думаю этого делать? – голос холодный, сдавленный. Вижу, как на скулах желваки ходят, что внутри ураган бушует, но он его сдерживает.

– Молния, – отвечаю сиплым голосом, наблюдая за тем, как он раздраженно меряет гардеробную широкими шагами.

– Чего? – остановившись, бросает на меня недовольный, непонимающий взгляд.

– Молния сломалась, – для наглядности киваю через правое плечо.

Артем с минуту смотрит на меня будто на пришельца с другой планеты, потом поднимает к потолку глаза и тяжело, медленно выдыхает, обращаясь к самому себе:

– Спокойствие, только спокойствие!

Стою, привалившись задом к подоконнику, обхватив себя руками за плечи, смотрю на уровне его груди, не в силах поднять взгляд выше. Боюсь, что обо всем догадается.

– То есть ты передумала идти, потому что молнию заело?! – удивленно разводит руками.

– Да, – сдержанно киваю.

– А ты не думала, что сломанная молния – это всего лишь повод переодеться, а не отказаться от всего?

– Знак плохой, – пожимаю плечами.

– Ох, ты, как все запущенно, – протянул, зажмурившись, и двумя руками надавливая себе на глаза, – как же ты, бедная, живешь в этом мире? Что ни день, то непреодолимая проблема: то молнию заело, то ноготь поломался. Как только сил хватает все эти невзгоды вытерпеть?

– Ты надо мной издеваешься, что ли? – нахохлилась, сердито глядя в его сторону.

– Да это ты сама над собой издеваешься! Тин, глаза открой, ты в своей гардеробной, у тебя тут вещей столько, что хватит на целый район! Что тебе мешает извлечь свою тушку из одного платья и запихать ее в другое?

– Молнию совсем заело. Снять не получается, – ответила ему смущенно, – я уже пыталась. Там на самом узком месте, не подлезть, не подцепить.

– И сколько ты уже тут сидишь, размышляя о несправедливости бытия? – теперь он смотрел на меня в упор, сложив руки на груди, и прожигая пристальным недовольным взглядом.

– Не знаю, минут пятнадцать, наверное.

– Тин, а позвать и попросить помощи? Нет? Не твой вариант?

– Как-то в голову не пришло, – вру ему в глаза. А чего еще остается делать? Не говорить же об истинных причинах своего состояния? Не рассказывать же о том, что руки тряслись как у наркомана от мыслей о нем?

Он в два шага оказался рядом:

– Мы уже почти на полчаса опоздали, Кристин! Пожалуйста, давай живее! Разворачивайся! – чуть ли не приказным тоном произнес Артем.

Я стою, беспомощно хлопая глазами, вцепившись пальцами в свои плечи.

– Живее! – нетерпеливо повторяет парень.

Как зомби поворачиваюсь к нему спиной:

– Ты там только не порви ничего, я его только купила!

– Тин, что я, по-твоему, ни разу девушек из платья не доставал?

– Доставал, конечно! Пачками!

– Заткнись! – беззлобно огрызнулся он, и я почувствовала, как его пальца оттягивают край платья в сторону. О, черт. Я спокойна и холодна. Я огромный, белый, древний и просто капец какой спокойный и равнодушный ко всему айсберг.

– Ничего себе! – присвистнул он, – здесь не просто заело, а намотало так, что и не разберешь ничего. Это как так надо было умудриться?

– Я задумалась.

– Задумалась? Если не секрет о чем ты там таком думала, чтобы вот так накрутить?

Вместо ответа с губ сорвался только нервный смешок. Ага, сейчас, так я тебе и сказала!

– Выдохни! – отдал он очередное распоряжение, и я полностью избавила свои легкие от воздуха, втянула живот, так, что он чуть ли ни к позвоночнику прилип, и почувствовала, как между тканью и кожей скользнули его пальцы.

Зажмурившись, что было сил, вцепилась одной рукой в подоконник, второй удерживая платье на груди.

Блин, кто-нибудь умеет контролировать эти проклятые мурашки??? Научите меня, пожалуйста! Что угодно отдам, лишь бы сдержать их.

Артем сосредоточенно ковырялся с молнией и, несмотря на то, что ткань для удобства была оттянута до предела, время от времени я все-таки ощущала легкие касания. Тело моментально реагировало, словно электрический разряд пробегал. От спины, вдоль по позвоночнику, скрываясь в волосах.

Предательские мурашки пробегали по спине, перекидываясь на обнаженные плечи. Ой, мамочки, пусть он ничего не заметит, пожалуйста.

Дышать боюсь. Мне кажется, что каждый мой рваный вздох раздается эхом на всю комнату, поэтому дышу, по чуть-чуть набирая воздуха и медленно, сквозь зубы выдыхая.

Да, сколько можно там ковыряться?! Мне уже рычать хочется, кусаться, царапаться, закричать, что бы вырвал эту молнию с мясом, плевать уже на это платье, хочу, чтоб все поскорее закончилось, пока еще есть силы держать себя в руках.

Легкие редкие прикосновения сводят с ума, и одна мысль о том, что мы здесь вдвоем, заставляет закипать кровь. Ведь стоит только протянуть руку и все. Здесь нет никого кроме нас. Он рядом, так близко, что я чувствую его каждой клеточкой. Если развернуться, заглянуть в зеленые глаза и сделать шаг навстречу, то… Но я гоню все мысли прочь, продолжая цепляться за спасительный подоконник, как будто он может меня спасти, вернуть душевное равновесие.

– Выдохни, – еще раз требует он, и у меня от одного тембра голоса перед глазами темные круги начинают плясать. Собрав всю выдержку в кулак, еще раз полностью выдыхаю, чувствую, как он крепко берется обеими руками за ткань, натягивает, а потом резко дергает. Раздается легкий щелчок и плен платья, сдавливающий мою талию, ослабевает, пропадает, так, что я еле успеваю плотнее прижать его к груди.

– Ну, все, готово! – как ни в чем не бывало, произносит он.

– Спасибо, – ответ получается тихим, сдавленным, на выдохе.

Низко опустив, голову торопливо его обхожу, не в силах поднять на него глаз. Чувствую, что он смотрит на меня пристально, пронзительно, и от этого только плотнее прижимаю к себе коварное платье.

Чувствуя кожей его взгляд, направляюсь в другой конец гардеробной, там у меня раздел платьев. Сейчас возьму первое попавшееся и все.

С дыхание справиться не получается. Глубокое отрывистое, грудь тяжело вздымается и опадает, и я вынуждена кусать губы, чтобы хоть как-то сдержать себя.

Стою перед целой шеренгой, висящих на плечиках платьев и не могу ничего понять. Какие-то разноцветные, пестрые пятна перед глазами и не более того. В голове нет ни одной мысли, что же выбрать. Растеряно, ничего не соображая, перевожу взгляд с одного на другое и обратно.

В ушах кровь шумит, отдаваясь эхом в груди, и невыносимой, почти болезненной истомой внизу живота. Хочется сесть в уголок, обхватить себя покрепче руками и сидеть не шевелясь, пока это безумие не отступит. Или забраться под ледяной душ. А еще лучше, просто набраться смелости и развернуться к нему лицом.

Взгляд цепляется за что-то зеленое.

Зеленый цвет успокаивает, умиротворяет, поэтому, не раздумывая, тянусь за ним.

Мои пальцы сжимаются на вешалке, и практически в тот же миг их накрывает теплая ладонь Артема.

Сердце подпрыгнуло кверху, а потом сорвалось вниз. С судорожным вздохом отдернула руку, прижав ее к себе, и отступила в сторону, только тут осознав, что он стоит прямо за мной. Настолько близко, что я чувствую тепло от сильного тела.

Как он подошел так тихо?? Я ничего не услышала. Да я вообще ничего не слышу, за этим нескончаемым шумом крови в висках.

Зорин спокойно вешает платье обратно, но не отходит от меня:

– Кристин, – слышу его тихий, напряженный голос.

В ответ молчу, замерев, словно неживая кукла.

– Кристин, повернись ко мне, пожалуйста, – еще раз просит Артем, и я чувствую, что меня просто ломает от его тона. Как заведенная отрицательно мотаю головой, отказываясь поворачиваться.

Зорин так и стоит сразу за моей спиной, я чувствую его дыхание на своем плече и жмурюсь еще сильнее. Понимая, что пропала…

Артем молча берет меня за плечи и разворачивает к себе лицом, а у меня нет сил даже сопротивляться, только еще ниже опустила голову, увлеченно рассматривая свои босые ступни, маленькие аккуратные пальчики с бордовыми ноготками.

Он так близко, что мне не хватает воздуха, все тело превратилось в один оголенный клубок нервов, реагирующий на каждое его движение. Мне кажется, что я слышу стук его сердца, настолько он близко.

– Тин, посмотри на меня.

Я не могла. Уперлась глазами в его живот и замерла, будто парализованная, наблюдая, словно в замедленной съемке, как он протягивает руку, берет меня за подбородок и легко, но требовательно поднимает кверху.

Плотно жмурюсь, даже не думая, насколько по-детски это выглядит, а потом скидываю с себя его руку.

– Тём, сейчас я быстро соберусь, и пойдем. Там уже все заждались, – жалкая попытка переключить его и себя на другую тему.

– Плевать, – от его интонации сводит живот. Мне уже почти больно, от нестерпимо желания прикоснуться к нему, но я стою словно скованная невидимыми цепями, так и не открыв глаза.

– Посмотри на меня, – уже не просит, а требует он.

– Не могу, – получается надсадно с всхлипом, и я уже понимаю, что выдала себя полностью, с головой.

– Открой глаза, – шепот над самым ухом. Это неожиданно, и я против воли пытаюсь отстраниться, сбежать, но сил хватает лишь на крошечный шаг в сторону.

Дальше не отступить, я в самом углу, в западне между битком набитыми вешалками и Зориным. Так и стою с зажмурившись, чуть дыша, а в груди грохочет сердце, и все внутри кричит от отчаянного желания сделать шаг к нему, но в голове будто барьер стоит, парализующий до кончиков пальцев.

Чувствую легкое касание к волосам. Он заправляет непослушную прядь за ухо, а потом нежно проводит большим пальцем по щеке. Простое движение, но меня словно током пронзает, дернувшись в сторону, изумленно смотрю на него, и тону в омуте зеленых, потемневших глаз, забывая как дышать.

Вся моя вселенная в этот момент сузилась до одного пятна света, в центре которого был Артем. Все тело будто сковало, рука, придерживающая платье мелко подрагивала, и я, что было сил, вцепилась в ткань, с трудом сглотнула.

Он смотрит на меня, не мигая, не отводя взгляд, от которого начинает трепетать каждая клеточка.

– Тём, не надо, пожалуйста, – шепчу, упираясь ладонью ему в грудь. От этого прикосновения хочется выть, когда чувствую тепло его тела, через ткань футболки.

– Не надо чего? – так же тихо спрашивает он, накрывая мою руку своей ладонью, крепко прижав ее к себе, не давая ни сдвинуться, не убрать.

Словно завороженная, наблюдаю за тем, как расстояние между нами медленно сокращается. Пытаюсь остановить это сближение, оттолкнуть его, но Зорин легко преодолевает жалкое сопротивление.

Всхлипнув, пытаюсь отступить, раз не выходит оттолкнуть его. Мне хочется сбежать, скрыться, прекратить это мучение. Сама себя не понимаю, хочу до одури, до ломоты во всем теле, но боюсь сделать шаг навстречу. Почему? Не знаю. Понятия не имею. Он мне нужен, чтобы воплотить в жизнь мой план. Казалось бы, все удачно складывается, но подсознание отчаянно вопит, чтоб не подпускала к себе слишком близко, чтоб сохраняла голову холодной, ясной. Не знаю почему, но интуиция кричит, что все это может плохо кончится, что финал моей игры может быть не таким, как я планировала.

Он не дает сбежать, крепко прижимает мою вспотевшую, подрагивающую ладонь к себе, а второй рукой упирается в полку, на уровне моей талии, пресекая тем самым все пути для отступления.

Я уже ничего не соображаю, не замечая ничего вокруг кроме него самого, его тепла, запаха, стучащего под ладонью сердца.

Где-то на затворках сознания пульсирует мысль, что надо срочно все это прекращать, ставить его на место. Зачем мне это? Правильно незачем!

Артем на несколько секунд замирает, напряженно вглядываясь в мое лицо. Не знаю, что он там видит, но в следующий миг, словно с цепи срывается. Прижимает к себе, начинает целовать лицо шею отрывистыми голодными поцелуями, а я уворачиваюсь, прячу губы, пытаюсь оттолкнуть его, несмотря на то, что с каждым его прикосновением кровь в жилах все сильнее закипает.

Внутренний голос кричит, чтобы остановилась, а все мое естество рвется к нему. Одной рукой по-прежнему держу верх платья, а второй упираюсь ему в грудь, пытаясь увеличить расстояние между нами. Бесполезно, он даже не замечает этого. А я теряю над собой контроль, дурею, хочу большего. Слезы на глазах от собственного бессилия и оттого, что внутри все ломит от желания почувствовать его.

Артем чувствует, что балансирую на грани, хватает обеими руками за голову, и, не давая отвернуться, впивается губами в мой рот. Искры из глаз, и внутри все обрывается, скручивается в тугой узел. Рука, которая на его груди дрожит и судорожно сжимается. В голове уже почти ни одной мысли, только дикое желание быть с ним.

Из последних сил держусь, не отвечая на его поцелуй, хотя уже чувствую, что все, доигралась. Между бедер горячо, влажно, и с каждым мигом становится только хуже.

Зорин убрал одну руку с моего затылка и начал жадно гладить по плечам, спине, заставляя дрожать, выгибаться ему навстречу. Еле успеваю сдержать стон, рвущийся из груди, и понимаю, что все, не могу больше. Хочу его, до жути, и плевать на все.

С принятием этого факта тепло по венам растеклось какое-то нелепое ощущение правильности, что ли, всего происходящего. Знаю, что глупо, но в этот момент, наверное, вся кровь из мозга ушла совсем в другое место.

Судорожно вздохнув, подумала, будь, что будет, и приоткрыв губы легко, чуть уловимо ответила на поцелуй, еще не до конца переступив внутренние барьеры. Зажмурившись, будто целуюсь в первый раз, почувствовала, как его язык требовательно проникает в рот, ласкает, завоевывает.

Отталкивать уже не могу, не хочу. Рука медленно поднимается по плечам, скользит по шее и зарывается в коротко стриженные волосы, притягивая его к себе все ближе.

Ты победил, поздравляю. Мое браво, и искреннее восхищение, негодяй зеленоглазый, все-таки добился своего.

Отвечаю на его поцелуй со всей страсть, откинув в сторону непонятные сомнения, перешагивая через барьеры, сдерживающие изнутри. Плевать на все. Мне мало его рук на своем теле, мало его всего. Хочу большего, гораздо большего. Мне надо чувствовать его каждой клеточкой, каждым миллиметром кожи. Мне хотелось раствориться в нем, забыть обо всем остальном. Хотя вру, уже растворилась, уже забыла. Кроме него, все потеряло смысл.

Отпускаю край бордового платья, который до сих пор судорожно прижимала к себе, и оно медленно скользя по коже, стекает вниз, замирая на талии.

Артем, тяжело дыша, отрывается от моих губ и опускает взгляд ниже. Я буквально ощущаю, как по спине проходит сладкая судорога, истома, и готова на все, лишь бы он дотронулся до меня.

– Какая ты красивая! – произносит как зачарованный, пожирая мое тело голодным, алчным взглядом, и мне это нравится, до безумия, до дрожи, до остановки сердца. Я привыкла к восхищенным мужским взглядам, но так на меня не смотрел никто и никогда. В его взгляде восхищение смешивалось с сумасшедшим желанием обладать, откровенная похоть сливалась с чем-то теплым, волнующим, идущим изнутри. Наверное, именно осознание того, что он не просто хочет мое тело, а влюблен в меня до потери памяти, окончательно сметает все ограничения в моей голове.

Втянув живот и пятую точку, медленно, чуть покачивая бедрами, спускаю платье все ниже и ниже, пока, наконец, мои округлости не проходят самое узкое места, и наряд не падает к моим ногам бордовым облаком.

Артем блуждает взглядом по моим изгибам, а потом смотрит прямо в глаза:

– Кристин, – голос хриплый, грудной, – если ты опять играешь, то сейчас самое время все это прекратить. Еще пара минут, и я не смогу остановиться. Даже если ты скажешь нет, я услышу да.

Делаю к нему шаг, прижимаясь обнаженным телом к нему. Грубая ткань неприятно трется по коже, но мне все равно, это доже заводит еще больше.

Встав на цыпочки, обвила его шею руками, и заглянув в омут зеленых глаз:

– Только попробуй остановиться! – прошептала чуть слышно, пройдясь кончиком языка по его губам, а потом медленно целуя, играя с ним.

Зорин, похоже, наконец, поверил, что все это не шутка, и я действительно здесь, рядом с ним и не собираюсь сбегать, отталкивать его.

Чувствую жадные руки, гладящие спину, ребра, сильно сжимающие ягодицы, и понимаю, что еще немного и сойду с ума.

Словно в бреду, не отрываясь от его губ, прихватываю низ его футболки и тяну кверху, мечтая избавиться от лишних тряпок между нами. Зорин отрывисто стаскивает ее через голову и отбрасывает в сторону, а я исступленно прижимаясь к нему, приходя в экстаз, когда мои пальцы прикасаются к каменному прессу, скользят по сильным рукам, загорелым плечам.

Крепко обхватывает за бедра, рывком отрывает от пола, и я инстинктивно обвиваю ногами его талию, испытывая дикое удовольствие, прижимаясь к его груди, чувствуя под пальцами гладкую кожу, бугрящиеся тугие мышцы.

Остатками здравого смысла понимаю, что он меня куда-то несет, но мне плевать. Куда угодно, только не отпускай, держи меня крепче, прижимай к своему горячему сильному телу, а все остальное не имеет смысла.

Когда оказываемся в моей спальне, разжимаю ноги и встаю на пушистый ковер. Если бы он не держал меня, то просто стекла бы на пол, потому что ощущение такое, будто ни одной кости в организме не осталось.

Он делает шаг вперед, и я вынуждена отступать, пятиться, вцепившись в его плечи. Снова шаг и снова отступление, и уже никаких сил терпеть это наваждение.

Непослушными, подрагивающими руками цепляюсь за пряжку ремня и начинаю торопливо ее расстегивать, путаясь, дергая, злясь.

– Нетерпеливая, – с чуть заметной усмешкой произносит он.

– Молчи, – шиплю в ответ, и облегченно выдыхаю, когда наконец прядка поддается и тихонько звякая безвольно повисает.

Мы уже добрались до кровати, и я чувствую, как ноги прижимаются к гладкой поверхности. Больше отступать некуда, но Артем снова толкает вперед, роняя поверх шелкового покрывала, а сам опускается сверху, упираясь на локти, чтобы не раздавить меня.

Крышу сносит от тяжести его тела, от близости, от запаха.

На минуту замираем, всматриваясь друг другу в глаза. Я как зачарованная смотрю на него, и уже ни о чем другом думать не могу.

Артем снова целует в губы, и я со стоном выгибаюсь, прижимаясь к его груди. Он покрывает быстрыми поцелуями мою кожу, оставляя влажную дорожку на шее, ключицах, спускается к груди, захватывает в сладкий плен сосок, играет им, покусывает, целует, а мне уже хочется кричать от нетерпения.

Чувствую, как его пальцы касаются насквозь мокрых трусиков, сдвигают их в сторону, нежно поглаживают нереально влажные складочки, а потом медленно проникают внутрь. Сердце в этот момент заходится так, что, кажется, будто еще миг, и потеряю сознание.

Он снова целует меня, продолжая двигать пальцами внутри, поглаживая трепетные стеночки. От нетерпения сводит все внутренности, поэтому опускаю руки к ширинке, начинаю ее расстегивать. Непослушные дрожащие пальцы с трудом справляются с пуговицей на джинсах и молнией, и я не могу сдержать стон, когда, наконец, мне удается скользнуть внутрь и обхватить ладонью его горячую, возбужденную плоть.

Артем, по-видимому, тоже больше не хочет и не может сдерживаться, отстраняется от меня, отрывисто избавляется от мешающей одежды, и возвращается ко мне. Наглые руки гладят тело, ласкают, заставляя выгибаться навстречу, закрывать глаза от удовольствия.

Дыхание останавливается, когда Зорин притягивает меня ближе к себе, коленом раздвигает мои ноги, и я с готовностью обхватываю ими его талию.

Легко толкнувшись, немного проник внутрь и остановился, тяжело дыша:

– Черт, Кристин, я сейчас кончу, – он зажмурился.

– А ты представь, что я старая, толстая тетка, с огромной расплывшейся во все стороны грудью, волосатыми подмышками, усами и красными прыщами по всему телу, – участливо посоветовала ему, выгибаясь навстречу, и медленно насаживаясь на него, сантиметр за сантиметром, ловя при этом просто дикий кайф.