Читать книгу Случайный хозяин для невольницы - Маргарита Дюжева - Страница 3

В южной части Кемара, как всегда, стояла такая вонь, что глаза слезились. Мне казалось, что даже у Барьера воздух чище, чем в этой дыре. Рыбные миазмы сплетались с тонкими ароматами зверья, немытых тел и каких-то совершенно немыслимых благовоний. Я привык к тварям, подземельям, запаху крови и пепла, а не вот к этому всему.

– Купи пирожок! – ко мне подлетел потный мужик с лиловым носом. – Свеженький!

И сунул мне под нос нечто бесформенное, масленое, скончавшееся естественной смертью.

Только бы не стошнило.

Кому скажи – засмеют. Боевой джинн, а веду себя как томная барышня.

Как меня вообще занесло в эту клоаку?

Помню, Овеон дал отгулы. Помню, я ушел от Барьера. Помню деревню на пути. Помню кабак, в который заскочил на пару минут. Дальше не помню. Чем я занимался все это время – не знаю, но, судя по тому, что очнулся на другом конце страны в порту в дешевой комнате – чем-то феерическим.

Кстати, меня обокрали. Все унесли, вплоть до исподнего. Пришлось заново создавать себе одежду, ботинки, необходимые вещи. Хорошо быть джином.

В общем, отпуск удался.

Пора отсюда уходить, вот напоследок надо заглянуть кое-куда.

Хоть Кемар мне категорически не нравился, но здесь были очень интересные места. Их так просто не найдешь, надо знать.

Я знал. Поэтому увернулся от мужика с тухлым пирогом и отправился по узкой улице в самое сердце портового города, напоминавшего огромный муравейник. Хитросплетения узких улочек вывели меня к двухэтажному зданию – торговый дом дядюшки Мейсона. Идиотское название. На вывеске изображена то ли рыба, то ли утка и счастливая физиономия немного чокнутого мужчины. Наверное, это и есть дедушка Мейсон. Говорят, он был тем еще чудаком, любил экзотику и всякие странности, привозил со всего мира необычных животных и устраивал зрелищные торги.

Сам Мейсон умер лет так двести назад, а его дело продолжало жить. Правда зрелищности больше не было – обычные аукционы, да и настоящая экзотика попадалась все реже и реже, но иногда можно было увидеть что-то интересное. Именно здесь я приобрел ламарского огненного кота и пару грифельных орлов, а однажды выкупил драконье яйцо, которое ушлые браконьеры выкрали из закрытой долины.

Может, и сегодня повезет? Я не против прикупить какую-нибудь чудную зверюшку. Хоть какое-то оправдание тому, что я оказался в этой дыре.

За вход пришлось заплатить десять серебряных. Я небрежно скинул монеты в специальный ящик и, миновав темный коридор, вышел в главный зал, тут же заняв первое попавшееся свободное место.

Торги уже шли вовсю. На сцене стоял мужичок и держал под уздцы рослого расторского клыкастого жеребца. Аукционер бодро принимал ставки, не забывая нахваливать товар. В итоге коня продали за хорошие деньги.

После него на сцену вывели пару далийских гончих. На свирепых зверюг был наброшен сдерживающий кокон, из которого они не могли вырваться и только сверкали свирепым взором на присутствующих. Покупателей на псов было не так много, поэтому продали их дешево. Недовольный продавец с кислой миной пересчитал монеты и ушел, громко хлопнув дверью.

Потом были розовые голуби, какие-то незаменимые в хозяйстве черви, еще пара гончих и двухголовый ослик. Ничего интересного. Зря пришел.

– А теперь самый главный лот сегодняшнего дня! – таинственным голосом начал аукционер. – Такого вы точно никогда и нигде не видели! И не увидите! Гарантирую.

Ух ты, вот это интрига! Я едва сдержал скептическую усмешку. И что же это? Волшебные белочки? Золотые утята? Зря я пришел сюда, зря.

– Прошу! – он взмахнул рукой, и на сцену выволокли девчонку, рыжую, как лиса, перепуганную настолько, что я даже на расстоянии чувствовал, как мечется сердце у нее внутри.

Твою мать.

Вот чем плохи торговые дома Кемара: здесь не только зверье продавали, но и людей. Не знал я, что и дядюшка Мейсон до такого товара опустился, иначе бы не пришел.

Девчонка явно не понимала, где оказалась, затравлено озиралась по сторонам, мечась взглядом по заинтересованным лицам. Рядом с ней стояла дородная тетка, протирая потный лоб замызганной тряпицей, и чахлый длинный, как жердь, дед. Продавцы хреновы.

– Следующий лот, – аукционер выдержал эффектную паузу, – девушка-драконид. Восемнадцати лет отроду. Чиста и непорочна.

Да ладно?! Кого он собрался обмануть? Какой это драконид? Просто девчонка.

На всякий случай ощупал ее магическим взглядом. Никаких признаков того, что она может обращаться, я не нашел, зато явно увидел путы, удерживающие на месте, и удавку не дающую говорить.

М-да, повезло девочке.

– Пусть подтвердят! – выкрикнул толстый купец с первого ряда. Рядом с ним лежал амулет, раскрывающий обман. Конечно, он показал, что в девочке нет дракона.

– Продавцы утверждают, что это драконий ребенок. Так ведь?

Вперед выступила толстая тетка:

– Мы нашли ее восемнадцать лет назад на берегу Лазоревого озера, – прокаркала она грубым голосом. – С тех пор растили, кормили, поили как родную внучку. Женихов отгоняли.

Девчонка отшатнулась и испуганно уставилась на свою «бабулю». Из огромных синих глаз покатились слезы. Вот бедолага.

– Ну и что? Мало ли кого где нашли! Пусть покажет дракона. Хотя бы хвост! – под дружный одобряющий смех продолжал купец.

Толстуха растерянно озиралась, потерявшись в гуле голосов.

– Доказательства!

– Мы нашли ее на берегу!

– А я утку дохлую как-то нашел! Мне ее тоже как дракона продавать? – пробасил узкоглазый огромный мужик.

Тетка совсем растерялась, подскочила к девчонке и дернула ее за руку:

– Оборачивайся, мерзавка! Немедленно.

У той слезы градом катились, но она ни звука не издавала – магические путы работали исправно.

Гомон поднялся невообразимый. Еще немного, и бабищу схватила бы кондрашка. Одутловатое лицо покраснело так, что стало похоже на гигантский перезрелый помидор. Все еще на что-то надеясь, она пыталась спорить, отстаивать свое мнение, но ее никто не слушал. Тогда она беспомощно посмотрела на своего мужика, но тот давно слился и пытался незаметно отойти к дверям.

Аукционер, почувствовав, что запахло жареным, ударил в медный гонг. По залу разлилось низкое гудение, заставляя заткнуться разгоряченных покупателей. Ропот стих, но атмосфера по-прежнему была накалена.

– Раз продавцы не могут подтвердить, что девушка действительно дракон, у нас есть два пути. Либо прогоняем их, естественно, с уплатой штрафа…

При этих словах тетка схватилась за сердце.

– …Либо вы можете выставить свой товар как обычную невольницу.

– Выставляем! – хором согласились заботливые родственники.

– Итак, наш лот – девушка восемнадцати лет, – равнодушным голосом продолжил торгаш, – начальная ставка сто золотых.

В этот момент браслеты на моих запястьях накалились. Сигнальные рубины запульсировали, словно в них билось чье-то яростное сердце.

Призыв Овеона. Он требовал моего возвращения обратно, к Барьеру. Немедленно. И судя по тому, как полыхали браслеты – дело серьезное. Крупный прорыв. Была необходима моя помощь.

Я еще раз глянул на рыжую. М-да, попала девка, как кур в ощип. Неприятно, наверное, быть проданной, тем более дорогими родственничками, но не всем в жизни выпадает золотой билет. Кому-то торги, кому-то вечная война. У каждого свой путь, и не всегда он выслан розами.

Мысленно пожелал ей удачи и поднялся со своего места. Мне пора перемещаться. Не нравятся мне эти переходы, но Овеон так просто дергать не станет.

Я направился к дверям, вполуха слушая, как идут торги. Стоимость живого товара уже поднялась до пятиста золотых. Рыжая понравилась покупателям, поэтому они бойко предлагали ставки, выкрикивая со своих мест. Особенно усердствовал тот самый узкоглазый здоровяк, мимо которого я как раз проходил.

– Давненько у меня рыжей не было, – он с гадким смешком обращался к своему соседу, – они знаешь какие? Ух! Огонь! Сопротивляются, царапаются, но как волосы на кулак намотаешь, да носом в койку уткнешь, так и затихают.

Пффффф…

Вот поэтому я и не люблю Кемар. Плохое место. Мало того что твари из Запределья в наш мир лезут, так еще и среди местного населения полно сволочей.

Жалко девчонку, но не до нее сейчас. У меня дела есть поважнее, чем возиться с рыжим найденышем.

В два шага преодолел расстояние до двери и уже потянулся к ручке, как снова услышал сальный голос узкоглазого, перебивающего предыдущую ставку.

– Семьсот.

Взялся за ручку и раздраженно дернул дверь на себя.

– Семьсот пятьдесят, – раздалось в другого конца зала.

– Восемьсот! – снова прогремел любитель наматывать чужие волосы на кулак.

Я остановился, прикрыл глаза, пытаясь совладать с непонятными порывами.

– Девятьсот!

Запястья жгло так, будто к ним приложили раскаленную подкову. Надо идти. Один шаг. Переступить через порог, закрыть за собой дверь. Переместиться. Все просто.

– Тысяча!

Да чтоб тебя!

Против воли обернулся. Девчонка рыдала, а вокруг как коршуны вились торгаши. Ее бабка жадным взглядом с одного на другого перебегала и так искренне радовалась каждой новой ставке, что меня затошнило от отвращения.

Боль в руках пульсировала, нарастая с каждым мигом, а я не мог уйти. Просто не мог. Возможно, я потом пожалею об этом, но сейчас мне плевать на последствия:

– Полторы тысячи!

Узкоглазый крякнул и недовольно повернулся в мою сторону. Я проигнорировал его взгляд, только кулаки сильнее в карманах сжал, удерживая вторую сущность, которая была готова устроить кровавую расправу.

– Тысяча шестьсот, – он все-таки перебил мою ставку.

– Две! – я злился все сильнее. Браслеты полыхали так, что казалось, еще пара минут – и прожгут плоть до самого мяса.

Он снова на меня обернулся, в этот раз окатив весьма ощутимой угрозой.

– Две сто, – снова поднял ставку. Остальные уже молчали и не совались. Не всякий готов отдать за простую девку гору золотых, будь она хоть трижды рыжая.

– Три, – произнес хладнокровно, не обращая внимания ни на ропот, пронесшийся среди покупателей, ни на ужас в глазах невольницы.

Вся выдержка уходила на то, чтобы не обратиться. Боевая сущность реагировала на браслеты, тянулась за ними, рвалась на волю, в бой.

У Барьера явно проблемы, а я теряю здесь время впустую!

– Кто предложит больше? Посмотрите на товар? Ладная, красивая, волосы – как огонь, кожа – как нежнейший шелк.

– Пять, если закончишь этот балаган прямо сейчас, – с трудом удалось сдержать рычание. Аукционер притих и обменялся взглядом со старухой, та в ответ быстро закивала и нервно потерла руки, готовясь получить большой куш.

– Продано за пять тысяч господину в последнем ряду.

Ну, наконец-то!

– Подтвердите, пожалуйста, свою платежеспособность.

Да без проблем. Достал из кармана свеженаколдованный мешок с золотом и спустился вниз, туда, где стояла рыжая с родственниками и аукционер.

Деньги я отдал прямо в руки заботливой бабуле, которая так здорово пристроила свою внучку. Та вцепилась в мешок толстыми пальцами, путаясь и дрожа от нетерпения, развязала веревочку и заглянула внутрь.

– Золото! – запустила туда пятерню и достала целую пригоршню монет. Ее лицо потеряло осмысленное выражение, в глазах не осталось ничего, кроме лихорадочного блеска. – Много золота!

– Давайте проверим! – аукционер был не так легковерен, поэтому не поленился приложить к мешочку счетный амулет. – Все правильно, пять тысяч золотых. Можете забирать товар.

Товар беззвучно рыдал.

Вот бедняга. Представляю, что там у нее на душе творится. Только утешать мне ее некогда. Если я сейчас же не явлюсь к Барьеру, меня вывернет прямо здесь.

Но когда я сделал шаг и протянул руку, чтобы взять под локоть беднягу, теперь по праву принадлежащую мне, рыжая вскинула на меня взгляд, и там сто-о-о-олько было намешано, что я чуть не споткнулся на ровном месте.

Боль, страх, ужас, а еще ярость и ненависть такая, что она морозом по коже прошлась, и я ощутил ее горький привкус на языке.

Эх ты ж, е-мое!

Купил, называется, рыжулю. Спас бедняжку.

Ладно, разговаривать с обиженными буду потом, когда время появится. Сейчас этого времени не было совершенно.

Не обращая внимания на ее пламенные взгляды, подхватил под руку и потащил к выходу. Девчонка и рада бы сопротивляться, но путы по-прежнему были на ней, существенно упрощая мне задачу.

Бабуля, которая так хладнокровно продала свою «внучку» первому попавшемуся мужику, прижимала к груди мешочек с золотом, будто ничего важнее в жизни не было.

Дура.

Одно из главных правил: хочешь жить спокойно – никогда не бери у джинна золото. Особенно у злого джинна. Особенно у такого, что на грани обращения. Потому что джинны никогда ничего не делают по доброте душевной.

Тетка не знала ни об этом правиле, ни о том, что перед ней злой джинн. Она продолжала баюкать золото, не догадываясь, что потратить его так и не сумеет.

***

Из-за того, что со мной был живой груз, прицел немного сбился. Я переместился не в свою комнату, а на площадь перед домом. Причем очень удачно.

Здесь был Овеон. Здесь были мои ребята. Здесь было десятка два магов. И пара сотен простых солдат. И все они как по команде замолчали и уставились на нас.

Просто прекрасно!

Джинн, о котором и так слава не очень хорошая, и зареванная девчонка. Теперь все подумают, что я совсем с катушек слетел и таскаю к себе беспомощных девиц, чтобы жестоко над ними надругаться.

Вот что за нелегкая занесла меня в этот поганый Кемар, да еще и в торговый дом?!

Овеон побагровел и сделал шаг ко мне.

– Я сейчас, – бросил ему коротко и устремился в сторону ближайшего дома, чуть не волоком таща за собой рыжую. Мне кажется, она была уже на грани того, чтобы свалиться в обморок.

– Хельм, – пророкотал командующий лагерем, – ты совсем…

– Минуту! Сейчас вернусь! – толкнул плечом дверь и ввалился внутрь дома.

Моя комната располагалась на втором этаже. Чтобы не терять времени, прихватил свое рыдающее имущество поперек талии, закинул себе на плечо и бегом наверх. У нее сердце билось, словно птица в клетке. Девушка едва дышала, а ее страх был настолько осязаем, что чувствовался кожей.

Я кое-как отпер дверь и заскочил внутрь, чувствуя, что еще мгновение – и вместо рук у меня останутся две головешки. Овеон не снял призыв с браслетов и по-прежнему требовал, чтобы я немедленно явился под его светлые очи.

– Значит, так, – поставил ее на ноги и махнул рукой, обводя скупую обстановку, – это моя комната. Ты сидишь здесь и никуда не выходишь! Поняла?!

Она смотрела на меня широко распахнутыми, прозрачными от слез глазами.

Вот горе луковое!

– Кивни, если вообще понимаешь, о чем я, – рявкнул раздраженно.

Она испуганно вздрогнула, отшатнулась, а потом медленно через силу кивнула.

Вот я дуб. Еще больше запугал. Ладно, потом разберемся.

– Мне надо уйти. Срочно! Поговорим, когда вернусь, – снова бросился к двери, но на пороге обернулся, – ты меня поняла? Никуда не выходи!

С этими словами выскочил на площадку, а сквозняк так дверью хлопнул, что весь дом чуть не развалился. Эффектно вышло. Молодец. Чтоб уж наверняка довести бедную рыжулю до припадка.

Через пять секунд я уже стоял перед разъяренным Овеоном.

– Ты совсем стыд потерял?! – набросился на меня он. – Своих девок уже начал в лагерь таскать?

– Я… просто… – промямлил невнятно, потому что даже самому себе не мог объяснить, как умудрился в такое вляпаться.

– Чтобы через пять минут духу ее в лагере не было! Ты меня понял? – командующий был ниже меня на целую голову, но выглядел очень свирепо.

– Не получится.

– Еще как получится. Правила для всех одни. Никаких исключений. Даже для тебя! В Дестине не должно быть посторонних. Никаких мам, пап, старых приятелей и жриц любви! Последних – особенно! – он продолжал меня отчитывать у всех на глазах.

Солдаты не знали, куда деваться, маги делали вид, что ничего не слышат, зато остальные джинны угорали, не скрываясь. Я им устрою разгон!

– Здесь могут находиться только те, кто служат! И их барахло!

– Ну, – протянул неуверенно, – она как бы и есть мое барахло. Я ее купил. В Кемаре. Между прочим, дорого.

– Хельм, ты точно спятил. Тебе мало бесплатных баб, которые на тебя вешаются, так ты теперь еще их и покупать начал? – Овеон рокотал, как разъяренный вулкан. – Властелин, хренов! Барин, мать твою!

– Так вышло, – насупился я.

– Вышло у него! Значит, так, феодал ты недоделанный, гроза крепостных девок, три дежурства. Вне очереди.

Ну все. Теперь точно новая кликуха будет. Джинны мне такое не спустят, будут глумиться, пока не надоест.

– Да хоть пять, – буркнул себе под нос. Терпеть не могу, когда меня отчитывают! Молчал только из-за уважения к командующему. Резкий мужик, но правильный. Да и нагоняй, если честно, я заслужил. Но все равно неприятно. – Отдежурю.

– На кухне, Хельм! На кухне! Будешь чистить картошку, мыть баки и объедки за остальными убирать! И не дай Бог я узнаю, что ты себе опять помощников наколдовал! Навсегда за кухней закреплю! Понял?! Руками будешь работать, если головой не научился.

– Да какая кухня? – этого я точно стерпеть не мог. – Я, между прочим, дольше всех у Барьера служу!

И это чистая правда. Не два, не десять, и даже не сто лет я провел в этом месте, защищая мир от тварей. А меня хотят заставить картошку чистить!

– Вот именно из уважения к твоим заслугам закрываю глаза на твой пролет и ставлю всего три дня! Есть вопросы?

Вопросов не было. Вернее, был. Один.

– Браслеты все еще горят, – поднял руки, демонстрируя побагровевшую кожу, на которой местами образовались ожоговые пузыри.

Овеон смерил меня свирепым взглядом и, наконец, отключил эти орудия пыток.

– Сам виноват! Долго шел!

Знаю, что долго. Торговался, мать его. Рабовладелец, хренов.

– Зачем вызвали? – я потер запястья, убирая последствия призыва.

– Прорыв большой у Вдовьего Озера. Лифар их пока держит, но тварей много. Мы выступаем. Маги и пехота идут напрямую. А ваша четверка пусть идет с севера, ищите ту тварь, которая остальных из Запределья вытягивает.

– Понятно, – коротко кивнул ребятам, и те отправились следом за мной.

Нам предстояла сложная работенка.