Читать книгу Бриджит Бардо. Икона стиля - Маргарита Фомина - Страница 6

– Когда я впервые увидел Бриджит, ей было всего четырнадцать, и у меня было такое чувство, будто она перенеслась сюда с какой-то другой планеты. Казалось, она шагнула из какого-то другого измерения. Я тогда сказал самому себе: «Господи, эта девчонка – неземное создание! – вспоминал Роже Вадим спустя годы.

Этот юноша был рожден 26 января 1928 года в Париже. Род его берет свое начало со времен Чингисхана, который пожаловал одному из своих племянников часть русских земель. После разгрома татаро-монголов в дальнейшей истории клана поворотную роль сыграла Великая октябрьская революция. Мать Вадима, Мария-Антуанетта Ардилуз, была французской актрисой, а отец, Игорь Николаевич Племянников, – эмигрантом из России. Покинув Россию, Игорь Племянников попал во Францию, где быстро вышел на дипломатическую стезю. Он дослужился до консула, представляя Францию в Турции и в Египте. Став дипломатом, представлявшим интересы Франции в Турции и Египте. Там, в Александрии, Каире, Стамбуле, и прошло яркое и насыщенное детство Вадима. Когда у Игоря Племянникова родился сын, он назвал мальчика Вадимом – согласно французским законам, ребенку в обязательном порядке полагалось французское имя, на сей счет в каждом магистрате имелся перечень официально одобренных имен, и если вы отказывались выбрать имя из этого перечня, то ваш ребенок вообще оставался без имени. Именно поэтому мальчика назвали Роже Вадим Племянников. Когда же Роже подрос, он отбросил труднопроизносимую русскую фамилию. Правда, задолго до этого его французское имя Роже тоже оказалось отброшенным за ненадобностью, поскольку душа юноши была скорее русской, нежели французской, и с тех пор он стал известен как Вадим.

Скончался Игорь Племянников рано, в возрасте всего тридцати четырех лет – однажды утром за завтраком, на глазах у восьмилетнего сына, у него случился сердечный приступ. После преждевременной кончины отца мать с сыном перебираются на Юг Франции, а по окончании войны – в Париж. Молодой Роже меняет несколько лицеев, становится бакалавром общественных наук, но театр привлекает его гораздо больше.

Второй брак матери Вадима оказался неудачным и вскоре распался, после чего Вадим, которому еще не было и двадцати, пустился в самостоятельное плавание.

Вскоре Вадим начинает учиться актерскому мастерству у Шарля Дюллена и исполняет несколько небольших ролей в пьесах «Король Лир», «Капитан Смит» и «Солдат и волшебница». Тогда же он пишет роман, в котором достаточно неумело пытается передать атмосферу послевоенного Парижа и показывает его престарелому мэтру – Андре Жиду. Живой классик не оставил камня на камне от опуса начинающего автора, однако познакомил Вадима с маститым кинорежиссером Марком Аллегре. Аллегре взял юношу сначала своим ассистентом, а потом и соавтором сценария. Когда Вадиму посчастливилось устроиться ассистентом к Марку Аллегре, он, можно сказать, заново обрел себе отца.

Вадим вспоминает, что Марк был образованным, деликатным, внимательным человеком. Ему нравилось общество молодежи, он любил помогать начинающим. Теперь таких людей, как он, просто нет. Возможно, он был слишком отзывчив и чувствителен и просто не выжил бы в современных джунглях. Марк по сравнению со своим младшим братом Ивом был гораздо мягче и чувствительней. Ив отличался пробивной силой своих действий и мог идти напролом до победного конца, поэтому его карьера режиссера оказалась более успешной. Пожалуй, это было их самое главное различие, но Вадим считал, что Марк видит больше и глубже и считал его первооткрывателем. Именно благодаря ему французский экран приобрел Жерара Филиппа и Мишель Морган. Позднее он подарил нам Жан-Поля Бельмондо и Жан-Пьера Омона. Он помогал не только актерам, но и поддерживал начинающих писателей.

В восемнадцать лет Роже Вадим продал свой первый сценарий и стал искать актрису для своего фильма. Вадим ассистенствует вплоть до 1956 года, параллельно работая репортером-фотографом для «Пари-Матч».

Роже Вадим был высоким и темноволосым юношей. Его карие глаза, жадно всматривавшиеся в поисках новых предметов вдохновения, были очень выразительны. Бледная кожа контрастировала с выдающимися темными, дьявольскими бровями. О его магической привлекательности ходили легенды. Девушка просто не могла остаться равнодушной к нему.

Когда в назначенный день и час Бриджит переступила порог квартиры, Тоти все еще была исполнена решимости, что не допустит того, чтобы балетная карьера ее дочери оказалась под угрозой. И у нее имелись все основания для беспокойства. Аллегре, увидев мать Бриджит, проникся к ней неприязнью, ему противно было наблюдать его высокомерие и враждебный настрой к его творчеству.

Но по настоянию Вадима, Аллегре согласился провести кинопробу, хотя Аллегре изначально казалось, что дело будет провальным, если ее мамаша будет постоянно бегать за ней с подгузниками. Чтобы помочь Бриджит приготовиться к этому испытанию, Вадим предложил себя ей в наставники. Так начались их, на тот момент, незначительные встречи.

Но в тот день, когда Аллегре наблюдал Бриджит перед камерой, увиденное все-таки разочаровало его:

– Она разговаривает так, будто у нее во рту вставная челюсть ее мамаши, а смеется вообще отвратительно, – говорил режиссер.

Тогда Аллегре так и не сумел разглядеть в ней и намека на будущую киноактрису. Правда, справедливости ради надо сказать, что то же самое он изрек, когда пробовал на ту же роль Лесли Карон. Однако то, что произошло на следующий день, можно назвать первым случаем в веренице странных совпадений, относящихся к соприкосновению жизней Бриджит и Вадима.

После всех проб маэстро так и не утвердил Бриджит на роль – Аллегре решил, что бесполезно даже пытаться что-то из нее сделать. В конце концов, она была одной из многих девчонок, которые надеялись сделать карьеру в кино, поэтому и сама Бриджит не расстраивалась. Но Вадима уже было не оторвать, так сильно он увлекся девушкой. За несколько лет до встречи с Бриджит Вадим начал писать роман, который носил название «Мудрая Софи», а в его мечтах Бриджит была самым настоящим воплощением Софи.

– Вы не поверите, – говорил потом Вадим, но она говорила буквально целыми строчкам из моего романа. Как такое возможно?.. Она словно сошла со страниц выдуманной мною книги. Когда я слышал, как она говорит, слышал, как она выражает себя, столь своеобразно и первозданно, я никак не верил своим ушам. Бриджит разговаривает в особой, присущей только ей одной манере – но ведь именно так разговаривала и выдуманная мной героиня. Разумеется, когда я начинал придумывать Софи, я был уверен, что она – целиком плод моего воображения, поэтому такая девушка вряд ли бы вообще могла существовать. Но вот она передо мной, во плоти и крови. А когда я все-таки решился и дал Бриджит сценарий, то она узнала себя в ней.

Вадим терял голову, и чем больше они проводили времени вдвоем, тем сильнее он влюблялся. Юношу до глубины души поразила и очаровала ее невинность. Но Вадим трезво оценивал ситуацию и прекрасно понимал, что родители Бриджит никогда не захотят доверить ему девушку. Вадим пытался несколько месяцев забыть Бриджит, но не смог. Но в один прекрасный день, точнее вечер, Вадим сидел в одиночестве в квартире своего друга и не знал, чем себя занять. Немного погрустив и не желая погружать в депрессию, он вышел и побрел по улицам города. В кармане был последний жетон, который решено было потратить на звонок кому-нибудь из друзей, но никто кому бы он не позвонил, не поднимал трубку, как сговорились. Тогда Вадим подумал, что может стоит рискнуть и позвонить Бриджит, ведь именно она была причиной отсутствии настроения. Набравшись духа, Вадим набрал номер и – о чудо! – трубку подняла не мама Бриджит, не отец, сестренка или бабушка, а сама Бриджит, ведь в противном случае, кто знает, подозвали бы Бриджит к телефону если бы Вадим представился. Ему, разумеется, были не рады в этом доме, и он это вполне четко осознавал.

Когда он услышал голос Бриджит, он мужественно перевел дух и принялся объяснять, что звонит просто так, без какой-либо определенной цели. Бриджит очень обрадовалась этому звонку и рассказала, что родители уехали на все выходные, поэтому они дома с сестрой одни, вернее, почти одни, с ними еще подруга и бабушка, и вообще, почему бы ему не зайти к ним в гости, заверив, что все будут жутко рады.

Вадим явился домой к Бриджит без галстука, с длинной шевелюрой, намного превышавшей приемлемую, поэтому вряд ли бабушка Бриджит осталась в восторге от его внешнего вида и присутствия, но она этого не показала, потому что видела то, как сильно была рада его появлению Бриджит.

Под неусыпным оком бабушки, юноша с Бриджит провели вместе целый день. Но благочестивая бабуля не только увидела в этом «богемном типе» угрозу для чести любимой внуки, но и вполне искренне опасалась, как бы он, в конце концов, не исчез, прихватив с собой столовое серебро, что, конечно же, было абсолютно неприемлемым абсурдом для самого Вадима. Но пятнадцатилетняя девушка успела уже с головой влюбиться в этого юношу и, к несчастью родителей, этот сомнительный субъект стал появляться у них дома слишком часто. Никто не хотел слушать Бриджит, которой постоянно приходилось натыкаться на огромнейшую стену, возведенную вокруг нее родителями.

Тоти и Пилу каким-то образом узнавали все и знали, что именно рассказывает Вадим Бриджит. Разумеется, что все эти разговоры о кино, экзистенциализме и сексе выводили из себя обоих родителей, понимающих, что их дочь еще совсем юна и не в состоянии оценить масштабы той или иной ситуации. Бриджит отказывалась прислушиваться к родительскому мнению, наивно веря, что способна сама строить свои отношения с назойливым кавалером. Неудивительно, что в воздухе запахло крупным скандалом.

Бриджит огорчало то, что родители каким-то волшебным образом всегда узнавали о планах их старшей дочери. И когда она им только собиралась сказать, что идет сегодня в кино с Вадимом или то, что Вадим придет к ним в гости, она всегда слышала одну и ту же фразу: «Мы знаем, милая, но нет. Никто никуда не пойдет и не придет».

Разумеется, как и в повести о Ромео и Джульетте никакие родительские запреты не смогли бы помочь, и Бриджит с Вадимом всегда находили способы встретиться. Оставалось только разгадать загадку – как родители так быстро узнают обо всем, что происходит. Ответ найти было достаточно легко, поскольку единственным человеком, который присутствовал всегда и везде, была младшая сестренка Бриджит – Мижану Больше было просто некому, поэтому, скорее всего, Мижану старалась быть самым настоящим шпионом для родителей. Например, когда Вадим впервые поцеловал Бриджит, – а произошло это в метро, – Тоти уже буквально в считанные часы знала о случившемся, и Бриджит была уверена, что здесь не обошлось без шпионизма Мижану, но она все отрицала.