Читать книгу Синий огонь - Маргарита Граф - Страница 5

Приехала навестить свою семью сестра Адель, Джейми, вторая дочь в семье, с которой у неё были очень тёплые, близкие и доверительные отношения.

Джейми была воплощением женственности и утонченности. Своей неподдельной лучезарностью она освещала окружающих своим светом, дарила радость. Своей семье, мужу и двум дочерям она отдавала всю себя. Воспитанию своих детей она уделяла большое внимание, желая, чтобы они выросли образованными и благородными леди. Адель любила её дочек, похожих на ангелочков, и часто шила им красивые платья в подарок.

Вечером сёстры уединились в комнате.

– Расскажи мне, пришёлся ли тебе по вкусу твой лорд? – спросила Джейми.

– Сестра, я и думать не могла, что во мне вспыхнут такие чувства к нему, – воодушевленно ответила Адель, – я не считала себя на них способной.

– Значит, у тебя есть все шансы быть счастливой в браке. Наша дорогая Алана так и не смогла полюбить своего мужа, и это её удручает.

Алана была старшей в семье и вышла раньше всех замуж, всего в тринадцать лет. В шестнадцать она уже родила в муках двойню, которые сразу же умерли. С тех пор она больше не могла подарить мужу наследников. Алана была молчаливой и мрачной женщиной, в глазах которой отразилась боль, несчастье и раскаяние. Но, тем не менее, она была мудра, и семья часто прислушивалась к её советам.

– А с Глоуди ты общалась? – спросила Адель. – Во время прошлой нашей встречи мы так и не поговорили.

– Я не общалась с ней, – Джейми сразу изменилась в лице, – но я слышала нелестные слухи.

– Расскажи!

– Поговаривают, что она совершает грехопадения, имея связи с другими мужчинами.

– А муж её знает об этом? – прикрыла рот рукой Адель.

– И это не самое страшное. Что ещё хуже, она терпит от него побои, но всё равно продолжает. И люди шепчутся, что в неё вселился бес, ведь женщина не может быть так распутна. Ещё немного, и она добьётся того, что он запрёт её в башне.

Адель в задумчивости закрыла глаза. Она всегда не доверяла своей третьей сестре, считая её слишком лживой, лицемерной. Она видела в Глоуди что-то неприятное и тёмное, что объяснить и принять не могла. Поэтому их общение ограничивалось вежливым светским разговором.

– А родители не говорили, когда Нестор вернётся из Богемии? – решив больше не думать о сестре, спросила Джейми.

– К Самайну, а потом снова вернётся ко двору. Император души в нём не чает.

Нестору было всего шестнадцать, но он уже обещал построить блистательную карьеру. Он был приближенным императора, его посвящали во многие политические дела и к восемнадцати годам обещали место в Совете, если он останется при дворе.

– Он делает большие успехи, – улыбнулась Джейми.

– Конечно, он же единственный сын, – согласилась Адель, достав из ящика шкафа свёрсток, – смотри, какие платья я сшила своим племянницам.

Джейми раскрыла его и достала два платья, сшитых из атласной ткани, украшенные драгоценными камнями.

– Они просто прекрасны, – поблагодарила сестра, – девочкам очень понравится. Надо будет тоже научить их шить, а вкус к благородной красоте привьёт тетя.

– Их мама тоже этому может научить, – благодарно улыбнулась Адель.

***

После обеда следующим днём Бэб принесла своей хозяйке новость:

– На главной площади представление уродов. Один господин вместо денег кинул в несчастного помидор, теперь их труппу обкидывают всем подряд, а они смиренно терпят, ожидая потом получить награду. Такое зверство устроили, проклятые!

– Пойдём в конюшню, скорее! – сказала Адель.

– Позвольте узнать, зачем, миледи?

– Я не могу позволить, чтобы эта рвань издевалась над несчастными, их уродство, в котором они не виновны, не причина измываться над ними.

– Успокойтесь, госпожа! – схватила её за плечи Бэб. – Сейчас день.

– Ты завяжешь мне волосы в крепкий пучок, я же не открою лица, – твёрдо сказала Адель, – я поеду туда и разгоню этих зверей с твоей помощью или без неё.

Бэб не оставалось ничего, кроме как тяжело вздохнуть и побежать за Адель.

Они, двигаясь по потайному ходу замка, смогли оказаться в конюшне никем не замеченными. В их тайной комнате Бэб поспешно раздела Адель и стала одевать на неё рыцарские доспехи. Когда, истекая потом, она, наконец, покончила с одеванием, Бэб поспешила найти верного рыцаря Адель, который знал о ночных делах госпожи и который помогал ей покинуть и попасть в охраняемый замок незамеченной. Через некоторое время Бэб вернулась и сообщила Адель, что Вильям всё устроил, но на побег есть всего несколько минут. Адель взяла свой меч и во весь опор погнала лошадь.

Крики были слышны за два квартала до главной площади. Адель пыталась сохранить хладнокровие, мучаясь от ярости: как могут люди издеваться над теми, кто и так страдает?!

Она влетела на главную площадь, во весь опор погнала лошадь в центр толпы у сцены. Люди в панике стали падать, разбегаться, топтать друг друга, испугавшись рыцаря на бешеном коне, из ноздрей которого, как им казалось, выходил чёрный дым. Когда, остановившись у самой сцены, рыцарь поднял меч вверх, все замолчали, пытаясь понять, что происходит. Увидев заминку и ожидания на лицах, Адель отвязала мешок с монетами, бросила в руки ближайшему горбуну и мечом указала им покинуть сцену. Измученные актёры поспешили сойти с неё. Лишь тогда Адель увидела лежащего карлика, который, очевидно, не смог перенести издевательств. Адель поднялась на сцену и подошла к нему, желая убедиться, что он мёртв. Он не дышал. Людская любовь к потехе над тем, кто не способен себя защитить, убила его. Адель аккуратно закрыла его распахнутые в душевной боли глаза и направилась обратно к коню.

Вдруг из центра толпы раздался крик. Совсем молодой парень, вытащив нож, побежал на рыцаря, глаза его покрыла пелена ярости – надо же, какой мерзавец, лишил честной народ развлечения! Адель перевернула свой меч и его рукояткой ударила смельчаку в живот. Он упал, глотая воздух, держась руками за ушибленный живот. Адель наигранно поклонилась, церемонно убрала меч и, сев на коня, помчалась прочь, пока кто-нибудь ещё не решил проявить свою отвагу.

К замку она вернулась совершенно измученная. Вильям, дожидающийся Адель за воротами, помог пробраться внутрь, а Бэб, ожидающая её в конюшне, сразу кинулась снимать доспехи. Адель не могла перестать вспоминать перекошенное от душевных мук лицо несчастного карлика. Он жил в постоянных унижениях и в них же умер. Он вряд ли был знаком с ощущением заботы, чувством радости и пониманием любви. Весь свой недолгий век он был изгоем, мучеником, оскорблённым.

Сняв с госпожи доспехи, Бэб налила ей лохань воды. Адель жадно припала к прохладной жидкости.

– Бэб, милая, я так устала от доспехов. Моё тело сильное, я хорошо натренирована, но сколько времени уходит на одно одевание и раздевание.

– А я-то как устала таскать эти тяжести! Пора завязывать с вашими похождениями.

– Я не об этом, дорогая. Нужно придумать что-то другое. То, что надёжно защитит, что быстро можно надеть и легко носить.

– Надёжнее железа ничего нет.

– Но надо подумать. Приготовь мне ванну. В этих доспехах так душно, – сказала Адель, направляясь к ступенькам, – и как только мужчины могут ходить в них постоянно и не купаться потом.