Читать книгу Иная. Выбор - Маргарита Криштафович - Страница 6

— Думаешь, догадаются? — спросила я у Айштара, сидящего на своем излюбленном подоконнике. — Сегодня я сделала это в женской комнате и сразу же покинула место преступления. Думаю, никто не обратил на меня внимания ни до, ни после, ни во время. Там как бы другими делами занимаются.

— А то, что все пять случаев произошли в Академии Искусств, тебя не смущает? — спросил пришелец, беззаботно болтая ногами. — На месте Ферта я бы тебя уже пять раз допросил, а на месте Кудрявцева — десять.

— Суперски, что ты не на их месте, а на своем, — сказала я, дожевывая яблоко. — Завтра суббота, потренируюсь в магазине, пока будем с Доминикой продукты для именинного торта закупать. А в воскресенье в Квест-Хаусе кого-нибудь одарю, чтоб сотрудникам НИЛЗ жизнь сладкой не казалась. Так что все подозрения с меня будут сняты.

— Ну-ну, — Айштар хмыкнул. — Наивность некоторых человеческих особей меня порядком умиляет. Но тренировки нужны, без них никак. Только будь аккуратнее, ладно?

— Постараюсь, — пообещала я, подходя к мальчишке. — Я ведь молодец, правда?

— Правда, — пришелец расплылся в лучистой улыбке, а в черных, как ночь, глазах промелькнуло удовлетворение и даже гордость за успехи своей старательной ученицы, меня то есть. — Классное ощущение, да? Осознавать, что можешь улучшить чью-то жизнь, используя для этого только силу своей сущности и энергию жизни?

— А как же Дар Пробуждения?

— Дар — само собой. Но он бы не развился до такой степени, если бы не твоя работа над собой и не твое отчаянное желание помочь другим. Ты хочешь быть полезной по-настоящему сильно, искры летят во все стороны при одной только мысли об этом. Поэтому у тебя все получается. Успеха добивается не тот, кто может, а тот, кто хочет. Ибо он сможет. Вот.

— Так папа говорит, да? — я улыбнулась.

— Ага.

— Без тебя я бы не справилась, — ласково прошептала я, обняв мальчишку.

— Как и я без тебя, — абсолютно искренне и по-детски трогательно отозвался наследник Сумеречного мира.

— Айштар, как мне увеличить резерв? — задала я уже несколько дней мучающий меня вопрос. — Если я буду пробуждать по одному человеку в день, мне жизни не хватит, чтобы осчастливить всех равнодушных и хейтов. Про полуЭЛ вообще молчу, до них очередь не дойдет.

— Вот егоза! — фыркнул пришелец, освобождаясь из моих объятий. — Не торопись. После инициации твой резерв увеличится в несколько раз. Чем лучше подготовишься, тем больше он станет. И приятные бонусы получишь. А пока рекомендации те же — укреплять здоровье, генерировать положительные эмоции и тренировать свою сущность. Нет предела совершенству, знаешь ли. Ничего нового я тебе не скажу, потому что его не существует. Так что живи и радуйся жизни, человечка. Ты на правильном пути.

— Радуюсь, радуюсь, — взлохматила я прическу эмина, не забыв при этом положить в копилку вопросов для допросов вскользь упомянутые приятные бонусы.

Да, я такая. Ненасытная и любопытная. Хотя нет, не любопытная. Любознательная. Вот.

— Угу, — бездонные черные глаза посмотрели на меня внимательно и серьезно, — это важно. Важно быть счастливой, помнишь? Что бы ты ни делала, наслаждайся жизнью, каждой ее минутой. Смотри на мир с любовью, ищи хорошее во всем и во всех, улыбайся и радуйся простым вещам, находи возможность для роста в любом препятствии. Как там у вас говорят: «Быть живым — это подарок, а быть счастливым — это наш выбор»?

— Да, мама часто повторяла эти слова, — при воспоминании о маме на глаза навернулись слезы.

— Мама плохого не посоветует, — с любовью в голосе сказал мальчишка. — Когда я был маленьким, мне мама много раз говорила: «Ты можешь смеяться или плакать, Айштар. Но запомни: всякий раз, когда ты плачешь, ты мог бы смеяться — выбор за тобой». Я не сразу понял, что она имеет в виду. Обижался, злился, не верил. Но когда до меня дошло, стал умнее в сто тысяч раз. Не плачь, Виталина, твои родители скоро вернутся.

— Ты меня успокаиваешь или вещаешь очередное пророчество? — вытирая слезы рукой, спросила я.

— И то и другое, — невозмутимо ответил мальчишка. — Как там твой марсианин, кстати?

— Как всегда, загадочен и мил, — я улыбнулась, забираясь на подоконник и поглаживая пальчиком теплые лепестки айлиний. — Мы не касаемся деликатных тем. Болтаем ни о чем и наслаждаемся короткими ментальными соприкосновениями. А о том, что будет дальше, я стараюсь пока не думать. Наверное, и он тоже. Айштар, а эмины много знают о марсианах?

— Нет, — тихо сказал пришелец, внимательно следя за моими движениями. — Вуаль безмолвия на нас тоже действует, причем в гораздо большей степени, чем на землян. Эмины ведь могут общаться мысленно.

— Ясно, — я хитро прищурилась. — Значит, я знаю о Марсе даже больше, чем ты?

— Возможно, — пожал худенькими плечиками мальчишка, нисколько не смутившись. — Проверить это мы не сможем.

— Не сможем, это да.

Я вздохнула и посмотрела на корзинку с цветами.

— Как думаешь, айлинии и айлин — понятия связанные? Или просто созвучные?

— Посмотри энергетическим зрением, — отозвался пришелец.

— А что это даст? Ого! Что это?

Я четко увидела, как в местах моего прикосновения к айлиниям появляются тоненькие светящиеся золотые ниточки и единым потоком устремляются в небо, свободно проходя сквозь оконное стекло.

Мысленно потянувшись к ниточкам в попытке понять, куда уходит энергия, я ощутила на другом конце тоску и надежду, а потом резкую вспышку радости. И такую знакомую эйфорию. Эмоции Дархара?

С каждым мгновением эмоции и чувства усиливались, к ним добавлялись новые, нити стали искрить. Я напитала их нежностью, и ниточки тут же откликнулись теплом и благодарностью.

Значит, айлинии — это наша с Дархаром энергетическая связь, с помощью которой мы можем обмениваться эмоциями? Находясь на разных планетах? Очуметь!

В памяти всплыли слова Дархара: «Марсиане живут без чувств в вашем понимании, а эмоции полностью контролируются разумом. Открыть в себе энергию чувств мечтает каждый марсианин. Это возможно только в том случае, когда сущность встретит свою пару».

Айлинии не просто цветы. Это цветы для пары, для айлин. В этом нет сомнения, ведь тепло, исходящее от лепестков, ощущаю только я. Доминике они кажутся каменно-холодными.

«Дархар!» — мысленно позвала я, вспомнив, что цветы откликаются моим именем.

Но в этот раз ответом стала тишина. Я позвала еще несколько раз мысленно, потом вслух. Бесполезно. Тишина.

Переключила зрение обратно и попыталась напрячь серое вещество, уставившись на Айштара. В голове крутился вопрос: «Почему они молчат?»

— Точную информацию ты можешь получить только у своего марсианина, — сказал мальчишка, услышав мою мысль. — Но мне кажется, что дело во времени. Цветы стали твердыми, потому что полного слияния не произошло. Чем больше времени проходит с момента вашей встречи, тем больше свойств они теряют. Думаю, после полного слияния цветы возвращаются к жизни, напитавшись энергией своих хозяев. Точно не знаю, это только предположение.

Не смогла сдержать глубокого вздоха, с грустью признавая догадку Айштара правдивой. Айлинии больше не откликаются, их аромат с каждым днем становится все менее насыщенным. Цветы по-прежнему излучают тепло, но и оно постепенно слабеет. Все верно, дело во времени.

— С нитями эмоций в аурах разобралась? — спросил эмин, положив маленькую ладошку поверх моей.

— Все, как ты и говорил: интуитивно, на уровне своего Дара я чувствую, что означает каждый цвет и что с ним делать, — поделилась я маленькими успехами. — Настраиваться на вибрации нитей получается легко, они меня слушаются. Сложно только с неживорожденными, особенно с хейтами. Не все их нити идут на контакт. Пробовала ослаблять действие наиболее разрушительных активных эмоций, но на это уходит слишком много сил и энергии. И есть проблема с неправильными переплетениями. Их сложно распутывать, не повреждая. Боюсь сделать что-то не так.

— Молодец, золотое правило светлых запомнила. Не забывай его никогда: лучше не помочь, чем навредить. Нарушишь правило — получишь неконтролируемый выброс энергии, вплоть до опустошения резерва и потери Дара. Не спеши, Виталина, совсем скоро ты научишься тонко чувствовать все эмоциональные плетения. Не все сразу.

— Понятно. Всему свое время.

— Ты сегодня сама на себя не похожа, — взгляд пришельца стал пристальным, изучающим. — Все-таки Хрустальный щит доставляет мне некоторые неудобства.

— Карим ведет себя подозрительно, — не стала я томить в неведении Айштара, украдкой пряча довольную усмешку (а нечего в моих мыслях копаться всем кому не лень!). — Он чувствует, что что-то не так, но пока не понимает, что именно. Мне неприятно скрывать от друзей свои способности, но и рассказывать им я не хочу, чтобы не подвергать опасности. Ни себя, ни их.

— Рано или поздно тебе придется им рассказать. Ты не сможешь со всем справиться в одиночку. Твой мир слишком жесток, а от мертвой тебя толку будет мало. Да шучу я, шучу… У тебя замечательные друзья, и они все уже стали частью тебя, нравится тебе это или нет. Вы как единое целое. Если проблема появляется у кого-то одного, она вмиг становится общей проблемой. Ты уже это поняла, поэтому и возникло волнение. Можешь им довериться, не бойся. Вместе вы будете сильнее.

— Ты, как всегда, прав, пришелец-вундеркинд, — с толикой легкой грусти сказала я, заметив, что Айштар внимательно вглядывается в пустоту. — Пора домой, да?

— Ага. Вопрос будет?

— А то как же! — я не собиралась упускать возможность побыть рядом с мальчиком еще хотя бы несколько минут. — Между любящими сердцами эминов тоже появляется радуга?

— Нет, — в черных глазах Айштара заплясали веселые искорки.

Уверена, что он, как всегда, подумал что-то вроде: «Девчонка! Все вопросы о любви!» Ну и ладно, пусть себе думает, мне ведь интересно.

— Когда между эминами зарождается любовь, вкрапления звезд в их телах становятся разноцветными и мерцающими. Чем ближе друг к другу находятся любящие эмины, тем сильнее мерцание. А когда совсем рядом, то вокруг них вертикально закручивается спираль света. Это очень красиво, тебе понравится.

Айштар подмигнул и, пока моя буйная фантазия рисовала красивые мысленные картинки, помахал на прощание тонкой ручонкой и исчез. И как ему это удается? Все. Хочу шапку-невидимку. Или плащ-невидим. Или волшебную палочку.

Мечтать не вредно, черные квадратики. Ладно, займемся чем-нибудь интересненьким. До занятия с Аликом еще полчаса, как раз хватит, чтобы задать парочку неожиданных вопросов одному светлому эльфику.

А что? Нечего за моей спиной темные делишки проворачивать. Высоко сижу, далеко гляжу и очень даже хочу знать, что там они с Тимуром замышляют. Спелись мальчики. Но со мной такой номер не пройдет. Не-а.

— Привет, — с невинной улыбкой на губах поздоровалась я, как только дверь открылась и на пороге показался взлохмаченный и слегка помятый Карим.

— Вот так сюрприз, — заспанным голосом произнес мой рыцарь и приветливо улыбнулся. — По мне соскучилась или не терпится испытать боль на тренировке?

— И то и другое, — ответила я и прошмыгнула в комнату после галантного приглашающего жеста.

— Первое мне нравится больше, — раздалось вслед.

Кто бы сомневался? Карим, как всегда, в своем репертуаре. Любезный, неунывающий и предельно откровенный. А вот последнее качество мне сейчас очень даже пригодится.

— У меня к тебе вопрос, — не стала я ходить вокруг да около. — И мне нужен честный ответ.

— Согласен, — не раздумывая, ответил Карим, — но только если ты ответишь на мой.

Упс… Неожиданно, но справедливо. Интересно, что же он у меня спросит? Эх, ладно, была не была!

— Договорились, — кивнула я, присаживаясь на диванчик и пристраивая рядом светло-серое пальтишко. — Ты знаешь этого парня, хейта, который ошивается на территории нашей Академии и, как мне показалось, следит за нами?

— Нет, — сказал Карим, располагаясь в кресле напротив и глядя мне прямо в глаза. — Знаю только его имя и то, что он не наш студент. Его зовут Виктор Хант. Тимур сказал и попросил соблюдать осторожность, пока ребята не выяснят, что этому хейту от тебя нужно. Они на этой неделе установили за ним поочередную слежку. Это все, что мне известно.

— Понятно, — протянула я, пытаясь осмыслить услышанное. — Твоя очередь, спрашивай.

— Что тебе известно о появлении эмоций у равнодушных?

— Больше, чем ты себе можешь представить, — я вяло улыбнулась. — Это делаю я.