Читать книгу Самба на острове невезения. Том 2. Разоблачение Шутника - Маргарита Малинина - Страница 4

– Вот если б ты выщел за мэня тогда, ничего б этого не был! – пускал пар из ушей Рашик, точно архаический самовар. – Они б знал, белый свиньи, что мой женщин не сметь обижать, не то хана! – достал кинжал и покрасовался с ним, приставляя с разных сторон к лицу и меняя соответственно его выражение – не кинжала, а лица.

– Какие мы грозные! – похвалила я артистические таланты тренера и зааплодировала. Мимикой Рахат мог продемонстрировать абсолютно любые настроения.

– Я рад, что насмешил тэбэ, мой пэрсик!

Мы сидели на кухне в его номере. Когда Лукумидзе приехал за мной на своей вишневой «шестерке», я плюхнулась на сиденье и тут же разрыдалась. Молча он привез меня к себе в отель, где им предоставили номера, напоил чаем и дал высказаться. Я поведала обо всем: о порезанных звездочках, о выходках Насти, о моей мести. Над последним Рашик смеялся, что дало мне поверить: со мной не все потеряно. Если есть время собраться, то я умею постоять за себя. Это обнадеживает, когда вынужден обитать в террариуме с ядовитыми змеями.

– А этой жирной бородавчатой свинье надо затолкать бананы во все места! Щтоб знал, как обижать мой красавиц!

– Не надо во все. В одно будет достаточно, – совершенно не краснея, поведала я о своей мечте. – Я согласна даже сама провести такую операцию, но с условием, что она сперва вымоет это самое место.

– Однако, блондынка! Ты мэнэ поражаешь! Я был о твоей целомудренности лучшего мнения!

Вот тут я покраснела, а Рахат снова захохотал.

– Ну разошелся! Давай лучше предложи что-нибудь, как исправить сложившуюся обстановку. С лошадьми я не на «ты», костюм еще не готов, фольгу всю порезали, а другой нет. А если бы и была, то времени уже все равно на все про все не хватит. Выступление послезавтра.

– Вай, кто сказал, щто нэт фольгы? Все есть у меня.

Рашик почесал густую щетину на подбородке, грозящую в ближайшие дни стать бородой, поднялся и заходил по номеру, временами что-то поднимая, вытряхивая и обследуя. Наконец нашел, взял ножницы и вернулся на кухню.

– Хороший у тебя номер, – позавидовала я. – Кухня, санузел, большая комната, коридор… И все для одного.

– И телевизор есть! – обрадованно закивал он.

Мы уселись за работу. В две пары рук звездочки, сердечки и маленькие лошадки выходили из-под скрещенных лезвий быстрее.

Когда мы закончили, я уныло изрекла:

– Ну и какой прок? Костюмов-то нет пока! И вдруг не будет до воскресенья!

– Да какой ты глупый, блондынка! – вскочил тренер. – Ну пачему нэт? Все ест уже!

– Как это «ест»?! – возмутилась я своей неосведомленности. – Значит, костюм уже что-то «ест», а я даже не догадывалась о том, что он есть!

– Я просто не хотел говорит тэбе, патаму щта боялся, ты велишь мне прымэрить его!

– Конечно, велю! А как же по-другому? – удивленно захлопала я ресницами.

– Ну значит, я не сказал тэбе ничто!

– Ты уже сказал! Поздно! Теперь я все знаю!

– Ах, да! – стукнул он себя по лбу. – Блондынка вновь мэня провел!

Через минуту моему взору было представлено лучшее, что случилось со мной за сегодня! Я даже забыла о миге торжества в момент кисляковского поражения. Это были те самые костюмы, которые я себе воображала!

– Прелесть! Прелесть! – запрыгала я на одном месте, хлопая в ладоши. – Надевай! Надевай!

– Не надену! Не надену! – пропищал Лукумидзе, подозреваю, в подлой попытке меня передразнить.

– Нет, ты наденешь! – настояла я, и он повиновался.

…Отойдя от хохота, я сказала:

– Наш номер будет лучшим!

– А ты сомневался? – подмигнули мне глазом, видимым через отверстие в костюме.

Москва, день 9-й

Сегодня Настя вышла ровно в 10:12, словно часы с будильником были на руке! Нет, как все-таки полезно иной раз проучить человека!

Я поздоровалась и, не получив ответа, нырнула в ванную. Надо же, когда со мной так поступили, это считалось нормальным, а вот как я – так всё! Настя, Роб и СС объявили меня изгоем и со мной больше не разговаривали. Хотя потеря эта так себе, я вам признаюсь! С Евгенией Ивановной я не общалась сама, с Кирой было подобие товарищества, то есть оно и осталось, как было вначале, просто сейчас мы обе «старались дружить», нежели «дружили», но в душе сильно это делать не хотели. Что-то рухнуло в тот час… Короче, для искреннего и полноценного общения у меня не оставалось никого, кроме Лехи, но я старалась его всячески избегать, пугаясь собственных мыслей в его присутствии. В моей жизни был мужчина, но отношения принесли такую боль, что даже вспоминать об этом не хотелось, не то что повторять.

Да и с кем? С наркоманом! Удумала тоже. Почему меня вечно тянет на каких-то… странных. На «не таких» каких-то.

В общем, так, как я тосковала в этот период по Катьке, я, наверно, еще не тосковала никогда прежде.

Итак, Рашик встретил меня у подъезда и отвез к Руслану.

– Хочешь новост? – начал сразу, как только мы вышли из «шестерки»,

– Хороший или плохой новост? – хихикнула я.

– Блондынка, ты ваще русский язык знаещь-нэт? Новост – женский род, так? Значить, надо «хорошая».

– Ты сам так говоришь всегда! – обиделась я, перфекционистка с синдромом отличницы. Таких людей, как я, нельзя критиковать! Нам это противопоказано по здоровью.

– Я так кокетничаю! Мне можна, я с Кавказа, э! А так я русский знать на шесть с плюсом, понял-нэт?

– Понял… а. Поняла.

– Вот! Так лучше!

Он посадил меня на коня, затем соизволил сообщить:

– Итак, новост. Один из лошад, что должны участвовать в шоу, заболел! – и изобразил самую натуральную улыбищу во все золотые зубы и с отвисанием подбородка до брюха.

– И я должна этому радоваться? – помолчав, ответила я. Как ни крути, как ни думай, выходило, что новость не очень-то и «хороший». Кого-то не допустят до соревнований. И как гласит неписанный закон, этим кем-то окажусь я!

– Вот глупый женщин, а!

– Прекрати меня ругать! – не выдержала я. Руслан фыркнул от моего грубого тона и попытался взбрыкнуть.

Рашик быстро утихомирил животное.

– Ты щто пугаещь кон! Кон не любить, когда громко говорят! И вообще, я не ругаю тебя, я просто с тобой шучу, понял-нэт?

– Ладно, прощаю, так и быть. Так что там с лошадью? Чему ты так радуешься?

– Патаму щто я… как это по-вашему? Предприимчивый, во! Пачти как бизнесмен, ва! Я подскочил к спонсор и говорить ему: «Слющай, нэт проблэм, у мэня ест отличный кон! Тока с условием, щто он достанется нам с моей подопечной!»

До меня это доходило в течение некоторого времени, потом я ка-ак завоплю от экстаза:

– Значит, я могу говорить «иди» вместо «тцу-тцу»!!!

– И показывать ему рукой, да! – закивал тренер. – Руслан же гений!

– Ути, мой хоро-оший! – принялась я чмокать густую лохматую гриву.

– Эй, блонд, я жука там вчера поймал! – Я разом отпрянула и заплевалась во все стороны. – Да шучу я, шучу!

Москва, день 10-й

Вчера мы предстали перед Русланом в новых костюмах, и на удивление конь остался жив. Даже не грохнулся в обморок, вот ведь храброе существо! Но, конечно, побегал от нас здоровски, мы его ловили по всему лесу и на то, чтобы убедить, что это все-таки мы, его друзья, ушло достаточно времени. Но лошадка оказалась умненькой, и больше таких сложностей не возникало. Заранее фигурки из фольги мы приклеивать не стали, а то еще помнутся.

Сегодня я проснулась чуть раньше прихода очумелой бригады шоуменов. Это дало мне драгоценные минуты на то, чтобы умыться, позавтракать, да и вообще настроиться на полный беспредел, вскоре начавшийся. Уже знакомая мне девчонка пыталась всучить самой скромной участнице серебристые шорты с вырезами сзади, мотивируя это тем, что в этом одеянии скакать верхом гораздо удобнее, чем в том, что я ей в двух словах обрисовала. В итоге я ее смогла убедить в серьезности своих намерений терпеть всякие неудобства во имя замысла, и тогда она развела руками и растерянно-уныло произнесла:

– Но а как же наши спонсоры? Ты обязана что-то рекламировать.

– Ну хорошо, – пошла я навстречу хрупкой девушке. – Я могу надеть шапку.

– Шапку?! – удивилась та.

– Ну да. Или что-то на голову. То есть не совсем на голову… Ну, короче, ты поняла меня!

Девчонка всерьез задумалась, затем что-то вспомнила, подскочила к общему тюку со шмотками и выудила оттуда, некоторое время покопавшись, красную бейсболку и того же цвета шарф.

– Вот! Этот современный модельер придумал новую модную тенденцию – носить шарфы с бейсболками в осенне-весенний период.

– Какая глупость, – фыркнула я. – А другого цвета нет? Слишком броско.

– Нет! Это цвет сезона!

– Ну ладно, – смирилась я, так как сама вызвалась помочь. В любом случае это лучше, чем блестящие шорты.

Я сложила приобретенные вещи в пакет, стилист было метнулась к освободившемуся трюмо, чтобы наложить на меня макияж, но быстро вспомнила, что сие не понадобится (как же я классно все придумала с этим костюмом!) и удалилась из апартаментов.

Зал в этот раз ломился от нашествия зрителей. Оказалось, рейтинг шоу набирал обороты все это время! Люди теснились на сиденьях по несколько человек на одном, а кто полегче – у тех нескольких на коленях, а у входа творилось что-то вообще из ряда вон, чего не бывало ни на одной первомайской демонстрации.

В зале для репетиций, где мы все переодевались к началу шоу, меня нашел Муравьев. То есть это я его «нашла» посреди комнаты недоуменно мотающим в разные стороны головой в поисках строго засекреченного агента. Агент в этот раз настолько засекретился, что и мать родная не признала бы.

Когда он вышел в полной уверенности, что меня в помещении нет, я выбежала следом и пихнула его в спину.

– Сережа!

Он обернулся.

– Аа-а-а-а!!! – замахал ручищами. – Сгинь!

– Да нет, это я! Я! Юля!

Отдышался, присел. Встал. Посмотрел на меня уже без испуга, но с любопытством.

– Что ты с собой сделала? Зачем это? Я решил, что это неодушевленный предмет стоит посреди комнаты, типа украшения.

– Ну спасибо! Моя идея была!

– Но ты же на лошади выступаешь, я правильно понял?

– Совершенно верно, – закивала я подобием головы, одетой в красную бейсболку и подвязанную шарфом. – Так ты что-то хотел?

– Да. Тебе письмо срочное от начальства.

«Уважаемая Ю.! – развернула я бумагу. – СС связан с контрабандой, в связи с чем делаю вывод, что он не является Шутником. На всякий случай проверь. Обязательно – любыми путями!!! – внедри «жучок» в его мобильный телефон. После получения необходимых для задержания сведений мы его аккуратно выведем из проекта, и ты уже спокойно займешься Шутником».

– А где «жучок»?

Сергей молниеносным движением сунул мне в карман. Хорошо, что в подобном костюме он был предусмотрен. Для чего – поди разбери.

– А я смогу управиться с этим?

– Да, здесь нет ничего сложного. Ты приклеишь его к сим-карте. Будь внимательна, иногда сим-карты находятся под аккумуляторами, придется его вынуть. Затем вернешь как было. «Жучок» маленький, корпус должен закрыться. Проверь, чтобы не оставалось щели, а то заметит, что кто-то вскрыл его телефон.

– Лады.

С минуту Серега молча меня разглядывал.

– Ты правда будешь в этом выступать?

– Ага.

Он хохотнул и ушел.

После вступительной речи, довольно долгой, кстати сказать, потому что спонсоров все прибавлялось и прибавлялось, тогда как участников уменьшалось, ведущий объявил меня выступать первой, причем со своей вечной соперницей – Настькой.

Когда я вышла на поле, трибуны взвыли от хохота. Как раз та реакция, о которой мы с Рашиком мечтали.

Что против нас Настька в предложенных мне вначале серебристых шортиках? Да, красивый вид сзади и не более. Конечно, ее даже никто и не заметил, не то чтобы запомнить. А тут мы с Рашиком – оба в коричневых костюмах лошадей, на голове у меня помимо звериной морды с черной гривой красуется красная бейсболка и перекинутый через шею шарф. Да и вообще, подумайте сами, какова идея: лошадь оседлала лошадь! А рядом будет идти и держать под уздцы такая же лошадь. Конечно, залезть на коня в таком одеянии ух как непросто, но чем-то приходится жертвовать. Сам Руслан, кстати, тоже карий, был устлан блестящими звездочками, сердечками и маленькими пони из фольги. Даже ведущий аплодировал нам, не отрывая взгляда от костюмов. Конечно, это ему только на руку – чем больше рады зрители, тем выше рейтинг, выше и его заработная плата.

Настя от черной злобы покрылась пятнами по всему лицу.

Соревнование началось.

Мы влезли на коней (я при помощи Лукумидзе) и по команде пустились в ход, Кислякова посредством «тцу-тцу», я же сказала излюбленное: «Иди, конь!» – и указала рукой прямо перед собой. И Руслан повиновался, будто бы имел возможность видеть меня снизу, чем вызвал еще больший восторг зрителей.

Через несколько метров тренеры отпустили поводья, и мы с Настей пустились в «свободное плавание». Возле отметки перешли на рысь. Потом взяли высоту. Возле следующей отметки остановились (я изрекла «Стой!»).

…Когда прошли все участники (без доли скромности сообщу, что мы с Русланом были лучшими), нас отпустили на обед в ресторан. На этот раз кухня была европейской. И на этот раз половина участников в выборе лидера склонялась в мою пользу. О выступлении Кисляковой никто даже не вспомнил.

Также на роль обладателя первого места выдвигались Алексей и Кира. Лешка сумел сначала встать на коня на скаку, повернуться всем торсом к зрителям и помахать им руками, а затем даже встал на руки и держался так, пока лошадь шла рысью. Это было, конечно, непередаваемое зрелище, но в то же время он был мастером, что шло вразрез с замыслом проекта, и для него это, видимо, не предоставляло такой сложности, раз даже тренировки не потребовались. А соседка по комнате учудила небольшой театральный спектакль. Она остановилась посреди пробежки и сумела использовать захваченный аксессуар – зонтик: стала целоваться с конем, представляя, что это возлюбленный, и закрывалась от публики при помощи раскрытого зонтика, иногда его приподнимая, чтобы частично удовлетворить любопытство и заодно доказать, что близость губ животного и человека действительно имела место быть. Остальные же ничего интересного не показали, демонстрируя только костюмы и белье известных марок. Впрочем, учитывая предвзятость жюри, я бы так сразу и не скидывала их со счетов.

Мы ели жареную картошку с шашлыком и салатами, запивали кто вином, кто водкой, а кто чаем и говорили обо всем. Я же эти минуты использовала на то, чтобы поразмыслить над расследованием, которое никак не желало продвигаться.

Итак, Святослав, по мнению Акунинских, не связан с записками в следственный комитет. Зато оставшиеся пять человек могут быть связаны. Правильнее будет сказать – один из них имеет прямое отношение. И что, если это его удалят через час с проекта? Может он воспользоваться случаем и взорвать всех в прямом эфире, так как больше такого шанса ему не представится? Вообще говоря, если это человек более или менее адекватный, он должен дождаться, когда рейтинг взлетит на небывалые высоты, то есть ближе к завершению проекта. И тогда ему остается – что? Верно, продержаться здесь как можно дольше. Выделывать что-то такое, чтобы набирать побольше баллов. Вот Святослав Сергеевич – яркий пример: на прошлом состязании он выбился в лидеры. Но когда он узнал, что какая-то задумка, связанная с островом, и, скорее всего, с контрабандой, провалилась, то стал вести себя спокойнее, и на лошади проехался без выкрутасов, вроде как не стремясь больше занимать первое место, да и вообще задерживаться в шоу. Зато другой человек…

Я скосила глаза влево. Сегодня Леша сел рядом со мной, чем вызвал еще больший негатив ко мне со стороны Насти, это было видно по глазам, которые пускали молнии и в него, и в меня.

Представлять Алексея в роли террориста – довольно сложное занятие, однако я не могу отрицать его явное желание остаться в проекте. Может, это желание связано с чем-то иным? Прославиться? Заработать большие деньги? Хм… Быть со мной рядом как можно дольше?..

Я стукнула по столу и вскочила на ноги.

Да что я такое удумала?! Бред полный.

Но ведь он сел рядом…

– Юля, что с тобой? – обратились ко мне все.

– Это у нее мания величия, – фыркнула Кислякова. – Поглядите, как легко из невинной овечки можно превратиться в мегеру с замашками королевы.

– Ты что, завидуешь ей? – вступилась за меня Кира. Это было неожиданно, посему я так и осталась стоять на месте, да еще и рот раскрыла.

– Садись, – потянул меня Алекс за рукав. – Я могу отодвинуться немного.

Настя при этих словах аж почернела и, скривив губы, удалилась из-за стола в дамскую комнату, громко хлопнув дверью: ведь выходило, якобы объект ее воздыханий наглым образом приставал к противнице, да так настойчиво, что та подпрыгнула с испуга. На самом деле, это было не так, и мы с Алексеем практически не касались друг друга под столом.

– Да нет, не в этом дело, просто… – замялась я, усаживаясь на место и утирая пот со лба. Хорошо хоть, я переоделась в гримерной обратно в привычную одежду перед тем, как прийти сюда. А то что-то тут очень жарко. – Просто я кое-что забыла сделать, а теперь вспомнила.

– Что именно?

– Ну, это… короче, я должна подруге позвонить, она очень волнуется. – Тут гениальная (сбив с себя спесь, поправлюсь: гениальная в кавычках) идея посетила мой усталый мозг. – У кого-нибудь есть черный мобильник?

– В каком смысле черный? Незасвеченная сим-карта? – принялся гадать сосед. – Федеральный номер? Закрытая линия?

– Да нет. Цвет такой есть – черный.

– Всего-то? – вроде бы расстроился Леша. Интрига рассеялась. А так все загадочно начиналось: «черный мобильник»… – А у тебя какой?

– Серебристый. А нужен черный.

– Да зачем? – подключились все сидящие.

И понеслась…

– Моя подруга ведьма. Она отвечает только на звонки с черных телефонов, будь то стационар или сотовый.

– Ни фига ж се! – округлил глазенки Роберт Казанских. – Во заливает!

– Серьезно. У них, у ведьм, своя логика. Вроде как через черный цвет нельзя наслать порчу, или что-то там такое… Короче, они считают, что цвет этот защитный, потому и красятся в брюнеток, и носят черные одежды. А, может, и нет – я сама толком не понимаю. Просто просит подруга звонить ей с черного – и я звоню, вот и все. Так поможет кто?

– Да откуда она знать может, с какого цвета ей звонят? – недоумевал Роб.

Неоспоримая логика соучастника конкурса не заставила меня, однако, растеряться. Я постучала по виску и назидательно выдала:

– Она же ведьма! Экстрасенс! Их не обманешь.

– А раньше ты как ей звонила? – удивленно спросила Кира.

Ой, спалюсь я… Что ж делать?..

– Ну, раньше у меня тоже черный был. Теперь вот поменяла… Но домашний у меня в квартире черный. Я ей с домашнего всегда и звонила. А здесь-то как обойтись?

Большинство развело руками, а Алексей ткнул в Святослава Сергеевича, и тому пришлось, переложив дымящуюся и пахнущую чем-то сладким трубку в другую руку (ресторан предусматривал зал для курящих, в котором мы и очутились), достать из кармана черный мобильник (отмеченный мною раньше при тех же обстоятельствах – поход в ресторан) и протянуть мне, но не сказать чтобы с особым энтузиазмом. Впрочем, тот мне и не был нужен. То есть энтузиазм. А мобильный – очень даже.

Пока враг не успел опомниться, я подскочила (уже повторно за сегодня) и, на ходу выкрикнув волшебное слово благодарности, унеслась в туалет «звонить подруге ведьме», где столкнулась в дверях с Настей. Слава богу, она ничего не сказала и не сделала, просто молча вышла.

Поставить «жучок» взаправду оказалось делом несложным. Намного сложнее будет отвлекать СС некоторое время, до тех пор пока нужный разговор не засекут важные лица. Иначе он может насторожиться и проверить, зачем я уносила его телефон в уборную. На всякий случай я позвонила с него маме и немножко с ней пообщалась: во-первых, в памяти будет заложен неизвестный номер, вроде как я и вправду кому-то звонила, во-вторых, со счета спишут энную сумму – вроде как разговор состоялся. Да и продолжительность звонка опять же где-то зафиксируется.

Как только я отдала телефон, Святослав дернулся, словно вынырнув из какого-то дурмана, взял его резко из рук и вышел с ним на улицу. Оставшийся вечер я была как на иголках – вдруг обнаружит имплантат? Но, к счастью, ничего этого не произошло.

Уж не знаю, с кем он там говорил и о чем, но как только объявили результаты голосования, и мы узнали, что Святослав Сергеевич занял последнее место (и по результатам этого выступления, и в совокупности – он получил сегодня всего десять баллов, так что даже то, что был лидером проекта, его не спасло), ему даже не дали слово сказать в микрофон, а прямо с прямого эфира увели под белы рученьки граждане в форме, обвинив его в связях с контрабандистами острова… не помню названия, что-то вроде Омсху или как-то так… вот, якобы он помышлял торговлей коноплей, которая растет там, как у нас осока.

Конечно, мы все были в шоке и, пока шли до дома, только об этом и трындели. Не мудрено, что Рашику пришлось схватить меня за плечи, прежде чем я услышала, что он меня зовет.

– Ну и как тебе результаты голосования? – спросил, отведя в сторонку.

Небо было затянуто темно-серой дымкой, через ее завесу с трудом можно было различить звезды, но кругом не сказать чтобы было темно: фонари уже давно включили, и на нашей дорожке они стояли буквально в метре друг от друга. Вот в их свете я и разглядывала лицо своего незаменимого помощника и вспоминала свое выступление, а также выставленные участникам оценки.

– Можно было ожидать и лучшего, – вздохнула я.

Мы с Кирой поделили второе место, после Леши, но по итогам двух соревнований я оказалась на третьем. Остальные трое участников получили сегодня мало баллов, только благодаря этому я в первой тройке. Но если бы сегодня дали первое… Эх.

– Блондынка, взгляни на вещи под другым углом! С последнего на третье подняться – это ба-альшой отрыв!

– А ты оптимист, однако, – хмыкнула я.

– Но я же не первый год… как это у вас… замужем! Столько видел всего, стольких училь! Сразу ничего не дается. В следующий раз будет у нас второй мест, а там, глыды, и до первого доберемся!

– Мне бы твою уверенность. Ну хорошо, ты что-то узнал о следующем номере?

– Да! – С таким вдохновением сие было изречено, что я даже перестала дышать, ожидая подробностей. Моего тренера явно что-то предстоящее радовало. – В следующий выходной знаещь что будет? Самба!!! – Отставил ногу в сторону и хлопнул в ладоши дважды, подняв потом одну руку кверху.

– Ах, ну да, как же.

Вот отчего он радуется, как младенец, получивший соску, поняла я. А мне вот с этой соской придется танцевать. И как, скажите на милость?

– И как? – адресовала я печаль своему спутнику, но тот не понял суть вопроса. Он вообще не понял, что это был вопрос.

Потому что ответил вот чем:

– И такь! И сякь!

– Здорово.

Москва, день 11-й

Сегодня Рашик меня особо не терроризировал. То есть он отвез меня к себе на дачный участок и попытался показать несколько па, но я была не слишком настроена на учения. Тогда он поступил, как истинный знаток женского естества – отвез меня в бутик! Выбирая платье для конкурса, честно сказать, я слегка приободрилась.

Приятный на ощупь шелк имел самый нежнейшей зеленый оттенок, который шел мне необычайно. Пышная короткая ассиметричная юбка подчеркивала стройность моей фигуры и длину ног. Да, из всех перемеренных мною одеяний (что составляло, кстати говоря, несметное количество) это было наилучшим!

Рахат выглядел таким счастливым, что даже усы у него неведомым образом при полном отсутствии внешних воздействий приподнялись, а зубы засверкали пуще прежнего, однако, не встретив ни единого солнечного луча – в бутике был неяркий искусственный свет. Отчего же сияли зубы и встали усы – осталось загадкой за семью печатями.

Лукумидзе под впечатлением бросился на колени прямо на грязный пол магазина и простер ко мне ручищи:

– Ты говорил, что нет предела совершенству, но сейчас я видеть его перед своим очами! Совершенство кырасоты!

Совершенство красоты? Однако! Кавказцы умеют делать комплименты.

Покраснев, я решила уточнить:

– Это ты про меня или про мое платье?

– Про тебя в твой платье!

– Отлично. Стало быть, мы его берем, – произнесла я, повернувшись к продавцу. Женщина, оставаясь донельзя серьезной (настоящий профессионал!), молча стала пробивать чек. – Рашик, можешь подняться!

– Ты выйдещь…

– Нет, не выйду, – тут же среагировала я.

– …за мэня? Послушай, блондынка, – говорил мне, вставая с колен, – ты даже договорить не даешь! Нельзя отвечать, не дослушав вопроса! Что вы, русские, за люди такие?

– А мы телепаты, – хихикала я из примерочной, переодеваясь из гламурного стиля обратно в свой casual.

Неожиданно у меня возник вопрос, и, пока женщина-продавец, аккуратно сложив, прятала покупку в фирменный пакет, я спросила, позабыв про чувство такта:

– Слушай, а почему у тебя усы поднялись? Как ты это делаешь вообще? Что за фокус?

Мое любопытство, к несчастью, было удовлетворено. Эх, лучше бы он смолчал!

– Понимаещь, блондынка, мои усы уникальны! Они напрямую связаны с одним органом…

– Все, молчи!

Москва, день 12-й

Сегодня мы с утра отправились на стадион репетировать: я, Рашик и Алексей с его тренершей. Времени нам было отведено до двух часов дня. Я по-прежнему не понимала, отчего тренируются только две пары, ведь никаких дорожек там уже нет и теоретически могли уместиться все (и Кира, и Рахат говорили, что это якобы для того, чтобы никто не видел умений соперника и не мог заранее узнать какие-то фишки будущего выступления, но это не объясняло, почему пары две, а не одна тогда), но все-таки была довольна, что меня в принципе пустили на стадион, да еще и так рано, а не в последний день, к примеру.