Читать книгу Дочь герцогини. Человек без имени. Романы - Маргарита Мартынова - Страница 13

********

Поначалу Фабьен хотел направиться домой и бросить все срочные дела, но потом осознал, что отвлечься от мыслей будет легче именно на работе, и в итоге до поздней ночи просидел в конторе. Несколько раз буря в сердце заставляла его начать писать Шарлотт возмущенное письмо, но после пары слов он яростно перечеркивал текст или рвал бумагу. Оказалось, что размышлять о делах у него нет сил: в считанные минуты рухнули все мечты, которыми он вдохновлялся в последние несколько дней, и принесли с собой апатию. В памяти постоянно всплывали глаза и улыбка Шарлотт де Трельяр, и раненое сердце начинало кровоточить с новой силой.

Ночь молодой человек провел отвратительную и явился на работу заметно позже обычного. Бледный, злой, неаккуратно выбритый Фабьен Ле Бре всем своим видом дал понять служащим, что по пустякам его лучше не беспокоить, и засел в своем кабинете, хлопнув дверью так, что она чуть не сошла с петель.

Но в этот день все шло еще хуже, чем накануне. Прочитывая свежие газеты, молодой человек задержался на какой-то заметке и пробежал ее глазами несколько раз, видимо, сомневаясь в том, что видит. Затем отборно выругался, вскочил с места и, схватив шляпу так резко, что чуть не уронил вешалку, выбежал на улицу, где сразу же остановил наемный экипаж.

– Это просто немыслимо, – бормотал он себе под нос. – Куда вообще смотрит эта странная женщина… Так можно кучу людей до банкротства довести!

Спустя менее чем четверть часа, он выпрыгнул из фиакра напротив особняка маркизы де Буассель и решительно направился к парадной, но на середине пути остановился, будто налетев на невидимую преграду: из дома вышла болезненно знакомая женская фигура. Это была молодая девушка в платье, украшенном атласными розами и из-под шляпки по плечам выбивались локоны пшеничного цвета.

Увидев Фабьена, Шарлотт застыла на месте. Повисло тягостное молчание. Их разделяло несколько шагов и воздух в этом болезненном противостоянии, казалось, гудел от напряжения. Лица обоих были растерянными, бледными и на них медленно появлялись фальшивые улыбки.

– Мадемуазель…

– Месье Ле Бре… – выдавила девушка в ответ и вдруг шевельнула бровями, обретая спокойствие:

– Вы ошиблись улицей? – с заметным сарказмом спросила она. – Кажется, вы живете не здесь.

– Мне нужно видеть маркизу.

– Она в трауре. Сомневаюсь, что визит посторонних мужчин допустим в подобной ситуации.

– А вы выступаете ее защитником? – поморщился Фабьен. – Мой вопрос касается финансовых сделок самой маркизы.

– Насколько мне известно, она не ведет дела. Для этого есть…

– О, конечно! – выпалил он, перебивая, и отчаянно взмахнул рукой. – Это же чистой воды безумие: доверить принятие подобных решений такому человеку, как Бопре! Особенно на фоне трещащего по швам положения страны!

– А почему дела маркизы касаются вас настолько, что вы без приглашения готовы ворваться в дом несчастной вдовы? – Шарлотт захватила воздух носом.

– А за вами, видимо, и карету прислали? – он демонстративно повертел головой по сторонам. – Ах, да, миледи, я запамятовал! У вас же плотный график посещения всей знати Парижа!

– А вы, кажется, лезете в то, что не должно вас касаться!

– Ошибаетесь! Дела маркизы меня касаются ровно настолько, насколько эта хитрая женщина додумалась полностью передать дела Бопре! Потому что, в таком случае, некоторые сделки окажутся весьма многозначными! В том числе, и для меня!

– Сомневаюсь, что маркиза захочет вас видеть!

– Ах, значит, ей ко мне являться можно, а мне – нет! – зло выпалил Фабьен, выдержал маленькую паузу и заметил: – Вижу вы даже не удивлены этой фразе? О, вы наверняка считаете, что эта женщина делает все правильно!

– Маркизу де Буассель я знаю давно и не вижу причин сомневаться в ней, месье Ле Бре, – холодно ответила девушка. – Чего не могу сказать о вас.

– Удивительно, но я также был о вас гораздо лучшего мнения, мадемуазель, – парировал он ядовито.

– Нет, удивительно другое, – процедила она. – Что у вас хватает наглости являться в этот дом.

– И это вы мне говорите о дерзком поведении? – он оценивающим взором скользнул по ее фигуре. – Видимо, вы, как и ваша уважаемая маркиза, уверенно следуете целям. Любым!

– Я могла бы вас ударить, месье Ле Бре, но считаю это ниже себя. Дайте пройти! – Шарлотт нарочно задела его плечом, затем обернулась. – Хотя, впрочем, может, мне стоит задержаться, чтобы увидеть, как дворецкий закроет дверь перед вашим носом?..Хорошего дня!

И она с гордо поднятой головой направилась к ожидавшему ее экипажу. Некоторое время Фабьен смотрел ей вслед, затем сплюнул с театральной досадой и пошел в обратную сторону, передумав наносить визит. Дышалось ему тяжело и болезненно. Воздух, казалось, одним горячим комом застревал в груди и вызывал спазмы в мышцах. Плечи были напряжены, кулаки сжаты.

– Кажется, все дело в маркизе, – пробормотал он. – Эта хитрая женщина или посвятила Шарлотт в свои темные делишки, или просто делает все, чтобы настроить ее против меня. Что ж, это будет мне уроком, не стоит очаровываться первой встречной владелицей голубых глаз.

…Вернувшись домой, Шарлотт убежала в свою комнату и упала на подушку, заливаясь горькими слезами отчаяния. Пару раз ударив кулаком по спинке кровати, чтобы справиться с душащими ее эмоциями, она стиснула зубы и тихо застонала. Еще какое-то время она прерывисто всхлипывала, потом, успокоившись, села на постели и вздрогнула: у стены стояла мать.

– Прости, – смутилась герцогиня, – ты не закрыла дверь…

Ответом ей было молчание.

– Если ты хочешь поговорить – говори. Я так сожалею о всех тех годах, когда меня не было рядом. Понимаю, что ты просто не привыкла делиться тем, что с тобой происходит…

– Мне больно… – выдохнула девушка, не глядя на неё. – Сердце словно раздавили тяжелым сапогом и встали туда еще раз. Я так глупа и наивна, да? Я позволила себе влюбиться впервые за свои восемнадцать, а теперь жалею об этом. Как с этим справиться, мама?

Та тяжело вздохнула:

– Иногда, когда сердце грубо раскалывают на кусочки, оно уже даже не склеивается… Мне было шестнадцать, когда во мне запылала любовь. Ах, я оказалась на вершине отдельного мира! Все было другим: небо, люди, я сама… У меня были все основания ждать от него предложения руки и сердца, я была уверена, что мой любимый испытывает ко мне похожие чувства…

Герцогиня вдруг замолчала.

Шарлотт промокнула слезы кончиками пальцев и внимательно посмотрела на мать:

– И что же случилось?

Женщина грустно улыбнулась:

– Он сделал предложение. Но не мне. То ли та девушка была более выгодной партией, то ли я сама себе придумала взаимность – сейчас уже этого не узнать, да и надо ли, – она робко села на край кровати. – Но я была уничтожена, мое сердце оказалось разорванным в клочья… Меньше чем через год ко мне посватался твой отец. Остальное тебе известно. Я так и не смогла полюбить другого мужчину, в душе оставалась пустота. И для меня очень важно, чтобы это не постигло тебя, Шарлотт, потому что кому, как не мне, знать, что такое быть нелюбимой супругой нелюбимого человека… Когда каждый раз, оставаясь с ним в спальне наедине, ты считаешь минуты до окончания этой жалкой пытки.

– Я справлюсь, – пробормотала Шарлотт через пару мгновений. – Я очень сильная и способна преодолеть все. Нужно только немного времени… Я не имею права пускать глупые слезы из-за первого встречного.

– Почему ты считаешь, что не имеешь на это права? Где же указаны права женщины на ее чувства?

– У меня в голове, – упрямо возразила девушка. – На фоне маркизы де Буассель, потерявшей мужа, мои рыдания о том, что я разочаровалась в малознакомом человеке, выглядят смешно. Ты права, мама, – уже с усмешкой прибавила она. – Я истинно твоя дочь. Кажется, я тоже сама себе придумала историю и теперь из-за этого страдаю. Это и правда смешно.

– Знаешь, наверное, это звучит глупо, но надо наслаждаться всем, что дает молодость. Я вот уже и не помню, что такое потерять голову от любви…

– Я ее не теряла, – еще более упрямо возразила девушка. – Я осознаю все случившееся. Пожалуй, хватит плакать над собственной глупостью. Нужно что-то со всем этим делать!

И вечером, после ужина, Шарлотт снова отправилась в дом маркизы де Буассель.