Читать книгу Виски для пиарщицы - Маргарита Воронцова - Страница 9

Обнять Соню. Позвонить Вите. Обнять Соню. Позвонить Вите…

Меня накрыло, когда я поворачивала ключ в замке. Изображение поплыло, дыхание сбилось в горле, а в груди завозился питон – стал расправлять ледяные резиновые кольца, выдавливая мне рёбра… Я не сильная! Я несчастная, бедная, глупая… И снова угодила в капкан.

Лучше не останавливать слёзы, пусть льются, сколько угодно.

Как жить без машины? Я с восемнадцати лет за рулём, меня ломает и штырит, как наркомана, если за сутки не проеду хоть пару километров. А теперь? Ходить пешком, стоять на остановках, кататься на троллейбусе? Все так живут… Да проще сразу застрелиться!

А как я буду отдавать долги? Справлюсь ли? А вдруг пойдут штрафы, и я увязну так сильно, что до конца жизни не выпутаюсь из этой кабалы?.. А Виктор? Почему он так далеко? Когда же вернётся? Сколько можно жить без секса и мужской защиты?

Все эти вопросы обрушились на мою голову свинцовым дождём. В квартиру я вошла судорожно всхлипывая и громко шмыгая носом. Но тут же подумала, что, всё-таки, вышла из сегодняшнего приключения с наименьшими потерями. Грех жаловаться, нечего ныть. На мне ни царапины, даже и головой не приложилась – значит, мозги на месте, могу снова их использовать в работе. К тому же, познакомилась с отличным мужиком и нашла хорошее место… Сейчас обниму бабулю, пожалуюсь ей, а потом позвоню Вите. Пусть все меня пожалеют!

Но дома никого не было! Нет, это невыносимо. Если ещё и Соня выкинет какой-то фокус, моя нервная система не выдержит! Меня уже и так трясёт! Где ходит эта любительница сексапильных оборотней? Отправилась на полуночную охоту? Неужели нельзя тихо сидеть дома, читать Макиавелли, жевать грюйер и ждать, когда вернётся – наколотив достаточное количество джипов – внучка?

Я посмотрела на часы. Сутки закончились, вот и славно. Пусть моя авария останется в прошлом. Доживу до утра, и всё покажется уже не таким страшным.

…Коварная охотница за оборотнями не ответила на мой звонок, но сразу же скинула сообщение:

«Я уже близко! Мчусь домой!»

Спасибо и на этом! Сейчас прилетит, и я её «обрадую» моими новостями. А пока можно связаться с Лозанной. Там девять вечера, Гриша, наверное, уже спит, но Виктор выйдет из палаты в коридор и поговорит со мной. Как же хочется, наконец, побыть бедной маленькой девочкой…

На экране смартфона вместо Виктора появился почему-то наш неутомимый боец и любитель викторин. Его бледное личико белело фарфоровой чашкой в полумраке палаты. На пацане был, как обычно, пиратский чепчик, сегодня – красный.

– Марго, привет, – чуть слышно прошептал он. – Чёта тебя плохо видно…

– И тебя.

– Сейчас свет включу. Витюха спит.

– Спит? – удивилась я.

– Ага, – прошептал Гриша. – Поэтому я тихо, чтобы его не будить. Ему плохо. Он донор, ему почку отрезали.

– Что?! – я доползла до дивана и упала на него, почти теряя сознание.

– Угу.

Господи… Да, да, я понимаю, здоровых почек на всех не хватает, ими надо делиться… Но почему именно мой Витя должен был стать донором?! И для кого?!

– Шучу, не пугайся. Почка на месте! – Гриша захихикал, довольный произведённым эффектом. – У него взяли костный мозг. Он оказался идеальным донором для Мартина.

– О-о! – шёпотом прокричала я. – Гришка, я тебя убью!

– Занимай очередь! Сначала меня хочет убить опухоль. Но ты симпатичнее.

– Вот спасибо.

Какое счастье, пронесло! Конечно, и с одной почкой люди живут. Но всё-таки хочется получить мужчину обратно из Швейцарии в полной комплектации. Врачи-то ушлые, оглянуться не успеешь – разберут любимого на запчасти. Вон, костный мозг уже откачали.

– Мартину повезло. Шансов было – один на миллиард. Нет, на сто миллиардов. Да, Мартин счастливчик. Он из Германии. Родители воют от радости, как койоты, достали уже.

– Не могли донора найти?

– Не-а! У Мартина лейкоз. Никто не подходил. А Витя – оп! – подошёл почему-то. Ему просто так предложили, мельтешит же постоянно тут. И доигрался – сегодня откачали мозг из попы. Хорошо, хоть голову не тронули, им только костный был нужен. Теперь Витя лежит отключке, ему фигово. Показать тебе? Ты не бойся, он одетый… Сейчас… Вот.

Гриша подошёл с планшетом к кровати и стал вертеть гаджет так и эдак, показывая мне спящего Витю. Я увидела щёку, и край подбородка, потом ухо, плечо, руку… Ах! У меня от нежности остановилось сердце. Вот бы перенестись сейчас туда, обнять, прижаться губами к этому плечу, покрыть поцелуями, добраться до шеи… Милый донор. Не пожалел костного мозга для чужого ребёнка.

Гриша продолжал шептать:

– Вот, смотри… Видишь, дрыхнет. Симпатяга, да? Губки, носик, бровки. Причёсочка. Ну-ка, прилохматим… Не-а, вообще не реагирует. Тебе видно? Ага. Такие волосы классные, эх, а я совсем лысый… Попробуем поднять руку… хрясь, упала. Ещё разок поднимем… хрясь, опять упала. Короче, Марго, наш Витюха в анабиозе… Марго, смотри, у меня капельница на колёсиках, она за мной ездит. И лежать не надо, так здорово. Ладно, я пошёл, у меня свидание с Жизель, у неё нефробластома. Как я выгляжу? Ну всё, пока! – Гриша чмокнул воздух, прощаясь, и отключился.

Я ещё несколько минут просидела на диване, прижимая телефон к груди. Лейкоз, нефробластома… А я тут переживаю из-за разбитой машины и больших долгов. Какая глупость. Жива, здорова – значит, уже почти счастлива.

А потом я услышала, как открывается входная дверь…

***

В прихожей стояла Соня – и она выглядела именно так, как должна выглядеть барышня в первом часу ночи: весёлые блестящие глаза, взбитые кудри. И, как это обычно случается с бабулей по ночам, она была не одна, а в компании.

Я изумлённо остановилась в центре прихожей. О, нет… Ну почему?! Она же говорила, что любит оборотней! Вот и привела бы с собой парочку! Пусть скребут пол когтистыми лапами и заливают его слюной – да пожалуйста! Оборотни – это, действительно, очень и очень хорошо!

Так нет же!

Рядом с Соней стояла заплаканная молодая женщина, смуглая, черноволосая. Две кудрявые малышки с огромными, как калиброванная черешня, глазами, испуганно жались к маме и цеплялись грязными ручками за её длинную юбку. Третий ребёнок – младенец – завёрнутый в какую-то дырявую ветошь, безмятежно спал на руках матери.

– Риточка, ты не беспокойся, я завтра их куда-нибудь пристрою! – объявила бабуля. – Им негде ночевать.

Угу. А завтра сюда подтянется целый цыганский табор, и ночевать будет негде уже нам!

– Ты не думай, они не цыгане. Они беженцы.

– А, ну это всё меняет! – с облегчением вздохнула я. – Прекрасно! Откуда они бежали? Из Сирии? Прятались в трюме танкера и упорно плыли на Урал?

– А что мне было делать? – виновато улыбнулась бабуля. – Она сидела и рыдала. А ведь надвигалась ночь! Мы поехали в кризисный центр, но там уже было закрыто. Но завтра мы что-нибудь придумаем. Ты бы тоже мимо не прошла!

– Я – прошла бы!

– А вот и нет! Ты добрая девочка!

– Мне и своих проблем хватает. Я согласна, кому-то не помешает добавить экстрима в однообразные будни. Но, поверь, я себе развлечений уже и так организовала предостаточно!

Бабуля с подозрением посмотрела на меня, почувствовав неладное. Я ответила ей раздражённым взглядом. Нет, серьёзно! Почему именно сегодня, когда я попала в ДТП, а Вите едва не отфигачили почку, надо обязательно устраивать в доме эвакуационный пункт?

– Риточка! Не обижайся!

Черноглазая женщина напряжённо переводила взгляд с меня на Соню и обратно, дожидаясь вердикта суда. А тут уже ничего не поделаешь. Мы же не выставим ночью на улицу под ледяной осенний дождь мать с тремя детьми.

– Вот и славно! – бабуля поняла, что я сдалась. – Её зовут Махваш. Это единственная информация, которую мне удалось получить.

Девушка встрепенулась и потыкала себя пальцем в грудь.

– Да, ты Махваш, мы в курсе, – кивнула бабуля. – Запомнить такое, прямо-таки скажем, нерусское имя сложновато. Но я использовала приёмы мнемотехники, – Соня подняла вверх наманикюренный пальчик, призывая заострить внимание на её словах. – Мах – это типа Махабхарата, древнеиндийский эпос. Ваш – по-французски «корова». Соединяем… и вуаля! Получаем имя нашей гостьи – Махваш! Мах – Махабхарата, Ваш – корова! Мах-ваш! Здорово я придумала?

– Гениально, – мрачно выдавила я. – Ты уже и французский выучила?

– А что там учить, да боже ж ты мой! Там половина слов итальянских. Так… А девчонок зовут… э-э… ну, не важно. Сначала мы этот женский батальон продезинфицируем. Внимание, мелюзга, организованно проходим в ванную. Махваш, ты тоже. И раздеваемся. Пошевеливаемся, глазками красивыми не хлопаем! Все устали, все хотят спать. Махваш, одежду выкидываем. Вши и клопы – это, конечно, пикантно и добавляет изюминку в существование. Но это не наш стиль.

– Она тебя поняла, – усмехнулась я, источая яд. – Правильно, зачем разводить клопов? Одежду мы выкинем, а для Махваш мы подберём что-то элегантное и стильное из нашего гардероба. Ей, кстати, очень подойдёт тот зелёный костюмчик, который ты привезла из Милана!

– Нет, ну в крайности-то кидаться тоже не стоит! – испугалась бабуля. – Зелёный костюмчик, вот ещё! Придумала! Ты лучше иди-ка приготовь ужин. У нас есть хлеб и докторская. Сделай всем бутерброды и чай.

Чудесно! После всех ужасов сегодняшнего дня я ещё должна готовить царский ужин на пять персон. Младенца я не посчитала, он, наверное, на грудном вскармливании. Слава богу, одним ртом меньше.

Ну, бабуля! Выкинула фортель! Она в своём репертуаре!

Вздохнув, я поплелась на кухню. Куда деваться? А вдруг все эти новые заботы посланы мне во спасение? Чтобы я сильно не убивалась из-за разбитой машины, долговой ямы, разлуки с Виктором? Сейчас вот накормлю бутербродами беженцев, потом будем устраивать их на ночь – а личные страдания пока отошли на второй план.

***

Только в два часа ночи я смогла рассказать защитнице бездомных о своих приключениях.

– Разбила «тойоту»? – расстроилась бабуля. – Ох! Что же ты молчишь? И не рассказала!

– Когда? У нас ведь тут пункт приёма беженцев!

– А сама-то как? Не ушиблась? Головой не ударилась?

– Да ничего.

– Бедная моя девочка… Зато теперь мы сможем выпивать даже днём! А то постоянно – я за рулём, я за рулём! Надоело уже! Да здравствует свобода! Ура! Вот прямо сейчас и налью по рюмочке. Да и работку ты нашла офигенную. Умница, не растерялась. А с долгами как-нибудь разберёмся.

– А у Вити откачали весь костный мозг. Он оказался идеальным донором для немецкого мальчика, – грустно заметила я.

– Да ты что?! Ах! Какой же Витюша молодец! Он мой герой. Русские солдаты тоже немецких детей спасали в Великую Отечественную. Вот и Витя… Но ты ему всё же намекни… Костный мозг – ладно, это дело наживное. Но вот яйцами – там, в своей Швейцарии – пусть сильно не разбрасывается! Новые не вырастут!

Наши черноглазые гости спали в гостиной, налопавшись бутербродов с колбасой. Вся массовка прекрасно уместилась на разложенном диване – дети были маленькие. Грязную одежду я собрала в пакеты и сразу же отнесла на помойку. Для девочек бабуля вытащила откуда-то с антресолей тугой узел с моими детскими вещами. Я удивлённо рассматривала платья с ромашками и полосатые водолазки и не могла поверить, что когда-то была такой крошкой…

Уже в кровати я вспомнила, что за впечатлениями бурного вечера забыла о главном – посмотреть, куда же устроилась на работу…

Ладно, поищем… Итак, холдинг «Бэст»…

Что?! Это шутка?!

И как я буду это рекламировать?