Читать книгу Быть наркоманом. Внутри безумия - Марго Садковская - Страница 7

Когда мне стукнуло четырнадцать, у мамы появился ухажер, с которым она в один прекрасный день заявилась домой.

Она накрыла неплохой стол по этому случаю.

Что до ухажера, то он мне по неизвестной причине сразу не понравился. Дело было не в детской ревности, мол, теперь мне придется делить маму с чужим дядей. А просто… не знаю. Он был отталкивающим. В том числе и внешне. У него были редкие рыжие волосы, нос крючком, маленькие поросячьи глазки. Тонкие, как нитка, губы. И массивное телосложение.

Звали его Саша.

При своей общей непривлекательности Саша еще и оказался очень хитрым типом. Он умел себя подать, умел поддержать беседу и создать ощущение ложного расположения к собеседнику, на которое, признаться честно, поначалу повелся и я.

За столом Саша пристал ко мне, спросив, чем я интересуюсь. Мама, не дав ответить, сказала, что я будущий музыкант.

– Я спросил, что ему нравится, чем он увлекается, – уточнил Саша.

Мама махнула рукой.

– Да ничем особенным. Болтается по улицам, в приставку играет с друзьями, книжки читает, причем какие-то дрянные. Еще курить повадился, – она погрозила мне пальцем. – И не стреляй в меня глазами! Я не выдумываю – от твоей одежды постоянно несет сигаретами!

Я почувствовал, как начал закипать. Я терпеть не мог, когда меня пытались выставить никчемным идиотом перед чужими людьми. Я ненавидел, когда родители говорили обо мне таким снисходительным тоном, мол, вон он, наш непутевый болван, ничего ему не надо, курит, шатается, не пойми где. И плевать, что у меня оценки были лучше всех в классе.

В воздухе запахло грозой, и тут-то Саша проявил чудеса своей хитрости. Он сказал:

– Женя живет жизнью нормального мальчишки. А чего ты хотела, чтобы он дома в куклы играл?

Мама закатила глаза.

– Я всего лишь хочу, чтобы из него выросло что-то путное! Вместо того чтобы шляться где-то и курить, он мог бы заниматься чем-нибудь полезным. Иначе вырастет, как его отец.

Я бросил в мать взгляд, полный горечи. Ну за что она так со мной?!

– Ладно, Ань, прекрати, – Саша положил руку на ее ладонь. – В любом случае, я задавал вопрос Жене, а не тебе. Чего ты встреваешь?

Он обратился ко мне:

– Ну что, Женя, поделишься своим хобби?

В горле у меня встал ком, щеки вспыхнули, словно кто-то развел костер в моей голове, и теперь она вся пылала изнутри.

Но каким-то образом я все-таки нашел силы проглотить этот ком и ответить:

– Больше всего на свете я люблю музыку. У нас дома, до развода мамы и папы, стоял проигрыватель и была целая куча пластинок. Вот я их слушал без конца, как ненормальный!

Я поделился с ним своими музыкальными вкусами. Поделился, что скучал по проигрывателю и что теперь мне не на чем было слушать музыку. Потом как-то сам собой разговор пошел дальше, я стал трепаться про любимые книги, фильмы и прочее. Короче, Саша окончательно поймал меня на крючок: я заметил, что он больше не угнетал меня своим присутствием.

Когда ужин был окончен, я помог матери прибраться. Носил пустые тарелки в раковину, нетронутые блюда ставил в холодильник. И естественно все это я делал с выражением глубокой обиды на лице, к чему она не преминула придраться.

– Чего надулся? – Спросила.

Я сверкнул на нее глазами.

– Ты не могла бы впредь не лепить из меня идиота перед чужими людьми?

– О чем ты? – Спросила она.

– Каждый раз, когда приходят твои приятели, ты издеваешься надо мной! Рассказываешь про мои недостатки, а не про достоинства! Между прочим, если ты забыла, у меня в последней четверти была только одна четверка по матеше! Почему ты об этом не вспомнила, когда сидела с Сашей?! Почему ты вечно вспоминаешь о плохом?

– А что я такого сказала? Что ты куришь? Так скажи спасибо, что ты по морде не получил за это! Тебе ведь всего четырнадцать, а уже херней занимаешься! Посмотрите-ка на него, какой он нежный стал, ранимый, слова ему не скажи!

– Давай я начну перед своими друзьями перечислять твои косяки? Вот только гадости про тебя говорить и буду! Тогда посмотрим, как тебе будет приятно и не обидно! – Сорвался я на крик.

Она покачала головой.

– Знаешь, что, Евгений, характерец у тебя тот еще. Ужас, одним словом. Нельзя быть таким обидчивым. И тем более нельзя обижаться на маму! Мама тебя кормит, обстирывает, мама желает дать тебе лучшее образование! А взамен что получает?!

Я грохнул стопкой грязных тарелок о стол, побежал в прихожую. Там схватил куртку, надел ботинки и вылетел из дома, хлопнув дверью.

Ух, я был вне себя от ярости. Казалось, что чем больше я взрослел, тем больше мы с матерью отдалялись друг от друга. Почему так происходило? И как вообще она могла поступать так со мной: выставлять меня клоуном перед своими мужиками?!

Мне нужно было срочно отвлечься. Я достал телефон из кармана, нашел номер Лизы и позвонил ей. Мы не виделись уже приличное количество времени – я знал, что у нее есть друзья постарше, оттого комплексовал и все никак не решался назначить ей встречу. Но в целом связь мы сохраняли, время от времени обмениваясь сообщениями.

Сегодня мне было не до комплексов, поэтому, когда она сняла трубку, я поздоровался с ней и спросил, не занята ли она была. Лиза обрадовалась моему звонку и сказала, что конкретно сейчас она отвисала с друзьями на цементухе. Велела мне срочно присоединиться к ним.

Я не возражал. Совсем наоборот – достав пива, я вприпрыжку поскакал в указанное место, предвкушая скорую возможность оторваться и забыть о проблемах.

Лизу и ее друзей, оказавшимися теми ребятами, с которыми я, Димон и Славик отдыхали в прошлый раз, я увидел сразу – они жгли костер, и его желтое пламя освещало их лица.

Получив поцелуй от Лизы, я, призвав себя перестать растерянно пялить на нее глаза, перездоровался с ребятами за руку и сел там, где было свободно, поставив пакет с пивными бутылками у ног. Бутылки звякнули, ударившись друг о друга, и Лиза спросила:

– Блин, ты что, пиво купил?

– Ну да, – еще больше растерялся я. – А что такое?

Она улыбнулась и ответила:

– Зря. Мы с ребятами сегодня решили попробовать кое-что намного более интересное. Ты с нами?

Конечно же я был с ними, и меня совершенно не волновало, что там такое они собирались попробовать.

Впрочем, через пару минут я увидел все сам: Лиза с приятелями вытащили из своих сумок самокрутки, только набиты они были не табаком, а непонятной зеленью.

– Что это? – Спросил я.

– Марихуана, – ответил мне парень, имя которого я не запомнил. Вообще, кроме Лизы, я никого из них особо не помнил.

Каждому из нас досталась такая самокрутка. Лиза показала мне, как ее долбить. Я последовал ее инструкциям, и мои легкие наполнились мерзким дымом. Словно кто-то подпалил грязные, воняющие влагой и потными носками тряпки. Меня слегка замутило, но я продолжил делать все так, как советовала Лиза.

И через пару минут нас всех неплохо вштырило! Накрыла приятная слабость, в голове помутнело. Я вдруг почувствовал прилив радости и любви ко всему миру, мне захотелось расцеловать каждого из людей.

Мои приятели почувствовали то же самое, потому что, добив свои косяки, они начали травить шутки, и мы весело смеялись с них.

Эта атмосфера порядком расслабила меня, и я признался, что забыл имена тех, с кем вообще сидел. Ребята опять захохотали, а потом, отсмеявшись, представились по новой. Их звали Паха, Серега и Макс, всем было по семнадцать лет, в отличие от Лизы, которой было четырнадцать. Идея пыхнуть принадлежала Пахе, как и сама трава – парень, похоже, был заводилой в этой компании.

Мы продолжили болтать о том, о сем, как вдруг наши с Лизой взгляды пересеклись. Мои отношения с женским полом обещали быть успешными: унаследовав мамину внешность, я рос симпатичным пацаном, и девочки в школе уже начали мной интересоваться. Но я был еще совсем зеленым, поэтому в ухаживаниях мало что понимал.

Вот и сейчас, не придумав ничего лучше, я выкрутил обаяние на максимум, начав играть бровями и стрелять глазами. До Лизы наверняка все дошло, потому что ее мое поведение здорово повеселило. Она засмеялась, и ее смех показался мне россыпью разноцветных, блестящих камушков. Он был приятен и ласкал слух.

А затем она взяла меня за руку и шепотом предложила уйти в другое, более укромное место. Я согласился, прекрасно понимая, что она имела в виду. Если бы я был трезвым, то наверняка бы обделался от волнения. Но поскольку я был под мухой, я позволил ей отвести себя в какие-то корчи. Пока мы шли, я рассматривал попадавшиеся на пути кусты с кислотно-яркой листвой, покосившиеся вышки цементухи – они едва заметно двигались, и мне в один момент даже стало жутко. Я отвел глаза от вышек и вперся в спину ведущей меня Лизы, предвкушая скорое блаженство.

Наконец, мы присели в месте, напоминавшем маленький коридор без одной стены и без дверей. Присели на мусор, но мне было все равно. Не успела моя жопа коснуться твердого щебня под ней, как я распустил руки, начав лапать Лизу. Судя по реакции, она не возражала.

Когда мне стало мало, я притянул ее к себе и поцеловал. Я просмотрел достаточное количество фильмов для взрослых и в теории знал, как нужно было целоваться. Но, видать, накосячил, раз в один момент она тормознула меня, отстранилась и показала, как было правильно.

Вот это меня потом вставило! Прям всего тряхнуло от переизбытка ощущений. Лиза же держалась спокойнее. Очевидно, в таких делах она была более искушенной, чем я.

И вскоре я в этом убедился: она пустила в ход ладошки, которые, как оказалось, не шли ни в какое сравнение с моими ладонями.

Конечно же, долго я не продержался.

Сдавленно вскрикнув, я забился в конвульсиях, как выброшенная на берег рыба, понимая, что чуть позже мне обязательно станет стыдно за столь быстрое и позорное завершение. Но не сейчас. Не сейчас.

Мы с Лизой еще какое-то время гладили друг друга и целовали, а потом вернулись к остальным, где прилюдно обменялись номерами. Теперь Лиза официально стала моей девчонкой. И я был так горд! Черт возьми, да я же наконец-то стал мужчиной!

Разошлись мы далеко за полночь. Я шел домой уже трезвым, но окрыленным произошедшими событиями. Они казались сном. Были так приятны и так… нереальны. Может, мне все привиделось? Да нет же, губы саднит от интенсивных поцелуев, конечности налиты приятной тяжестью – это тело отходит от сокрушительного оргазма.

Значит, все было взаправду.

Дойдя до дома, я постарался как можно более бесшумно войти и прокрасться к себе в комнату. Не тут-то было. В прихожей меня встретила мать.

– Где шлялся? – Спросила без лишних слов.

Я постарался как можно спокойнее снять обувь, сложить ее ровным рядочком, снять куртку. И только потом сказать, глядя ей в глаза:

– С ребятами гулял.

– Пили?

– Нет.

– А ну-ка дыхни.

Я исполнил ее просьбу. Она поморщилась.

– Ты действительно не пил, но у тебя изо рта несет жженым тряпьем. Немедленно бросай курить. И переставай таскаться по ночам. Знаешь, сколько всяких отморозков бродит по улицам? А что, если на тебя какой-нибудь бандит нападет и прирежет?

Мне почему-то стало очень смешно. Я даже решил, что меня еще держит «косяк».

– Я иду спать, – подавив рвущийся наружу смех, сказал я. Прошел в ванную, быстро почистил зубы, умылся. Пошлепал к себе в комнату, где нырнул под одеяло и забылся крепким сном.