Читать книгу Железный Человек. Экстремис - Мари Джевинс - Страница 2

Тони Старк, непобедимый Железный Человек, в детстве спортивными успехами не отличался. Хотя и последним, кого выбирает менее удачливая команда по кикболу, не был. О его гениальности и о том, что он должен был унаследовать «Старк Энтерпрайзес», конечно, знали все. Но и на занятиях по физкультуре он держался вполне неплохо. В конце концов, башковитость еще не означает, что нужно обязательно быть высоколобым задохликом. А гик-шик в тренде куда дольше, чем убеждают таблоиды и журналы.

Однако в чем только пресса ни пытается нас убедить. Например, в том, что Тони Старк – поверхностный дилетант, богатенький выскочка, а также плейбой-миллиардер.

Ну, последнее, может, и правда. Или было правдой. Тони старался отказаться от девушек на одну ночь. Но однажды на обложке «Уорлд Стар» появилась цитата: якобы несколько его случайных пассий (он едва их помнил!) сказали, мол, не такой уж и железный этот Тони Старк. После этого игнорировать любые заголовки – правдивые или нет – стало очень трудно.

Остальное же – например то, что он не более чем состоятельный придурок, – совершенно не соответствовало действительности. Во всяком случае, это явно была не полная характеристика. Да, Тони порой поступал не очень красиво, но, став Железным Человеком, он научился сопереживать другим. Хотя бы отчасти. Интересно, а можно ли сопереживать отчасти? Как раз об этом на тротуаре перед конференц-центром в Дубае и раздумывал, почесывая лоб, Тони Старк. Сочувствия он сейчас не испытывал. Скорее уж гнев.

Откуда-то из-за фонтана донесся мужской голос: «Да не мог этот пронырливый богатей нас обскакать!» К счастью, Тони был скорее прагматичным, чем благородным – иначе он бы постыдился подслушивать разговор, спрятавшись под дальним краем чаши фонтана.

«Ну не знаю, Джо. Он достаточно спортивный», – это уже говорила женщина. Тони узнал ее по голосу: это была репортер с телевидения. Не ее ли он видел обнаженной несколько лет назад, кажется, после долгой ночи в казино во время «Выставки электроники» в Вегасе?

Времени на воспоминания у него не было. «Это что, нога?»

Попался. Тони мог сбросить туфлю и отвлечь их еще на секунду-другую. Но туфли эти ему нравились, а костюм уже был испачкан песком. Тогда он прополз пару метров в надежде, что успеет добраться до крытой парковки, а там – до конференц-центра.

Знаменитый Тони Старк никак не ожидал, что папарацци с камерами и микрофонами будут караулить его прямо у входа на Дубайскую выставку инновационных технологий. Несколько недель назад, признавая себя супергероем, которого СМИ окрестили Железным Человеком, он как-то не задумывался о своем ближайшем будущем. И даже не представлял, что станет самой горячей темой для всех таблоидов – да, самой горячей. Тони был абсолютно уверен, что по популярности он с большим отрывом обогнал и принцессу Диану, и Майкла Джексона.

– Мистер Старк!

В лицо ему ткнули огромный объектив зеркальной камеры.

– Вы, наверное, Джо.

Фоторепортер залился краской: он понял, что Старк услышал его реплику о «пронырливом богатее».

Щелк. Тук. Щелк. Тук. Щелк. Еще с полдюжины фотоаппаратов уже стояли на штативах и были готовы запечатлеть Тони, а перед его лицом маячили три микрофона.

Тони вскочил на ноги. Репортеры наступали, сминая технику друг друга в попытках подобраться поближе.

– Мистер Старк, – старательно выговаривая гласные, продолжил фоторепортер, – а почему вы лежали на земле? Вы разве не знаете, как горячо на тротуарах Дубая в это время года?

– Разумеется, знаю, – ответил Тони. – И «Старк Энтерпрайзес» уже разрабатывает новые установки, которые будут охлаждать дорожки для пешеходов. К слову, высокая температура – главная причина, по которой… – Соображать пришлось на ходу. Насколько он знал, тротуары приходили в негодность скорее от холода, чем от жары. – …по которой коробятся тротуары. Они становятся неровными. Можно упасть. Таксы часто спотыкаются – ножки-то у них короткие. Смотрите, как раз споткнулась.

Тони указал на идеально ровную полосу бетона. Никто даже не обернулся.

– Мистер Старк, – снова Джо. – Недавно «Старк Энтерпрайзес» отказалась от прибыльных контрактов на производство оружия для армии. На чем вы теперь планируете зарабатывать? – ухмыльнулся репортер. – Железный Человек будет выступать в цирке?

– Джо, уж не хотите ли вы сказать, что работать во имя мира во всем мире – это неудачная идея?

– Я хочу сказать, что вы пренебрегли своими обязательствами перед советом директоров, акционерами и сотрудниками.

Тут Тони Старку крыть было нечем. Но снова объявлять изготовление оружия приоритетом своей компании он не собирался.

Остальные репортеры тоже кинулись на него с вопросами, перекрикивая друг друга, лишь бы он их услышал.

«…Железный Человек… вооружение… общественная безопасность… ее зовут…»

Толпа надвигалась, и Тони пришлось отступить ближе к фонтану. На этот раз вместо того, чтобы метнуться к тротуару, он прыгнул прямо в фонтан и промок до нитки, пока плыл до противоположного края чаши, пытаясь скрыться от журналистов. Затем он побежал к парковке, довольный, что его преследователи замешкались, складывая штативы и другие причиндалы. Тони взбежал по лестнице на второй уровень. Ему удалось оторваться от репортеров как раз настолько, чтобы успеть выпрыгнуть с парковки, пока его не заметили.

Тони приземлился на песок. «Уф». Пригнувшись, он добежал до тыловой стороны конференц-центра. Подергав двери, Старк понял, что они открываются только изнутри – это все же не парадный вход. Рядом он заметил пару деревянных перил, обрамлявших дорожку к высокому бетонному ограждению, – похоже, он вышел на ипподром. «Отлично». Пусть репортеры поищут его у выхода из здания или на парковке.

Тони, несомненно, любил внимание. Но, объявляя, что он Железный человек, а «Старк Энтерпрайзес» меняет направление развития, Тони готовился только к лести и заискиванию – никак не к постоянным расспросам о его прошлых занятиях и звучащим отовсюду сомнениям в его честности. И тем более он не ждал лживых заголовков в прессе и сплетен о разврате, что творили его коллеги и друзья.

Он вышел на ипподром, присел на трибуне у центральной дорожки и достал телефон.

«Позвонить Пеппер».

На экране зажглась подсветка и тут же погасла. Батарейка села. Опять. Когда вернется в Штаты, надо будет посмотреть, как там дела у команды разработчиков. Миру нужен Старкфон. Ему самому нужен Старкфон.

Что-то мягкое и влажное прикоснулось к уху Тони. Он подскочил, обернулся и увидел тонконогого верблюда, который разглядывал его из-под длинных ресниц. Фу! Мокрый верблюжий нос. А что там у него на спине? Обычное седло, но занимал его не человек.

«В программе выставки что-то про это писали», – вспомнил Тони. Робот-наездник, свежайшая разработка. Демонстрацию Тони пропустил – выступал на панельной дискуссии. Сенсоры, размещенные на туловище, коленях и около рта верблюда, отправляли данные роботам и дрессировщику животного. Впоследствии роботы должны были научиться предсказывать движения верблюда на основе всего набора измерений и факторов, включая силу и направление ветра и состояние песка. С непривычки и при недостатке научных знаний могло показаться, что робожокеи учатся сами по себе, а не управляются дистанционно, как в старые времена.

Пластиковая голова Робота Робби смешно раскачивалась, как у болванчика. Кто-то играл с 3D-принтером. В остальном кибернаездник представлял собой стальной коробок, упакованный в нечто похожее на огромный носок.

– Тише, – прошептал Тони верблюду и потянулся к седлу. Ему нужен был этот робот. И даже не столько из любопытства – хотя и не терпелось посмотреть, как он устроен изнутри, – а потому что Тони знал: где есть робот, там есть и источник энергии.

И этот источник поможет зарядить его телефон.

Тони ослабил ремни, которые удерживали робожокея, и вытащил его из «носка». Затем отцепил два металлических крючка панели доступа и полез за батарейкой.

– Мистер Железный Человек, могу я вам чем-нибудь помочь?

Перед Тони стоял афганской наружности мужчина, среднего возраста, в белом шальвар-камизе и сандалиях.

– О, здравствуйте. Я просто хотел… позаимствовать на минутку вашего погонщика верблюдов. – Тони ослепительно улыбнулся.

– Делайте, что считаете нужным, мистер Железный Человек. Я могу собрать своего робота обратно.

– Спасибо… э-э…

– Меня зовут Ахмед.

– Спасибо, Ахмед. И зовите меня Тони. Так вы увлекаетесь роботами? Или гонками на верблюдах? Или и тем и другим?

– Электроникой. Меня всегда интересовали электронные схемы и роботы. Но в моей стране для работы с электроникой не так уж много возможностей.

– Забавно, не так ли? – расслабленно говорил Тони, пока разбирал робота, орудуя пальцами и колпачком от ручки. Он ухватился за батарею и потянул на себя. – В Афганистане ведь богатейшие запасы лития…

– …а производства вообще нет. – Ахмед рассмеялся. – Мой брат так же говорил. Он тоже любил науку.

Тони замешкался, услышав печальные нотки в последней фразе своего собеседника.

– А где сейчас ваш брат? – аккуратно поинтересовался он, подключая к батарее телефон. Экран загорелся, появилась надпись «На зарядке».

– Он пошел в ополчение. В науке работы не было никакой. Да и вообще нигде не было. Погиб от своего же оружия – производственный дефект.

– А оружие было… от «Старк Энтерпрайзес»? – По экрану телефона бежали заголовки завтрашних газет – теперь прессу лучше было просматривать заранее, – уведомления о сообщениях, пропущенных звонках. Часы показывали время сразу на трех континентах. Но Тони продолжал вопросительно смотреть на Ахмеда.

– Нет, мистер Старк. Дешевый контрафакт из Пакистана. Подделка. Автомат «Старк Энтерпрайзес» не взорвался бы у него в руках.

Тони сжал губы и кивнул. Формально он тут действительно был ни при чем. Но раньше он занимался производством оружия, которое подогревало и поддерживало войну, зарабатывал на смерти таких же людей, как брат Ахмеда. Его новый знакомый продолжал улыбаться – но было видно, что улыбаться он давно устал.

Газетный заголовок на экране привлек внимание Тони: «Рыжая бестия Пеппер Поттс! Интимная история, которую Старк не хочет рассказывать!» Это еще что? Это уже слишком даже для «Уорлд Стар». Они и так всегда пишут полуправду. Но Пеппер-то вообще не имеет ко всему этому никакого отношения.

Тони перекинул ссылку на заголовок юристам Старков и распорядился пригрозить изданию любыми возможными исками, если о нем и его помощнице напечатают откровенную ложь. Затем он позвонил Пеппер.

– Тони, где ты? У тебя назначены встречи с экспертами по развитию технологий, одна в три, а другая – полчаса назад! – Голос у нее был раздраженный, но злости в нем не слышалось. Пеппер еще не знала о заголовке.

– Это все папарацци, – объяснил Тони. – Пеппер, сделай для меня две вещи. Во-первых, нужно незаметно меня отсюда вытащить. Договориться с охраной, чтобы меня вывели в обход репортеров и посадили на самолет. Пусть Хэппи подготовит помещение где-нибудь в безопасном месте. Мастерская на Кони-Айленде подойдет. И сам пусть не уходит. Я побуду там, пока все не уляжется.

– Хорошо. Я все думала, когда же ты решишь отдохнуть от этого безумия. Сказать всем, что ты Железный Человек, – это было, конечно…

– Пеппер, слушай дальше. Второй пункт. Это очень важно.

Ассистентка замолчала.

– У меня для тебя срочное секретное задание. Больше мне его некому доверить. Возьми противомалярийные препараты, сертификат о прохождении вакцинации, регидратационную соль и деловую одежду, которой хватит на месяц. Выезжай немедленно. Связываться будем только по спутниковым закодированным каналам Старков. Остальное пришлю текстом, как только буду в самолете и подключусь. Погнали.

Накатила усталость, и Тони прислонился к трибуне. Его обувь была безнадежно испорчена, а в карманы набился песок – вероятно, навсегда. Ахмед ковырялся в роботе, а верблюд обнюхивал грязь, налипшую на костюм Тони. На телефоне продолжали загораться уведомления, и Тони отключил его.

И не включал еще долго.

Фары автомобиля «Форд Эконолайн» 1990 года, за рулем которого сидел Нильсен, освещали перекресток на окраине техасского города Бастроп.

– Не пропусти знак «Стоп», – прошипел Бек с пассажирского сиденья. – Остановят еще, а это нам сегодня совсем не нужно.

– Сегодня? – Водитель – крупный мужчина – нажал на тормоз и посмотрел на Бека. – Думаешь, в другой день я был бы не против? У меня и страховки нет, и штрафы за парковку в Сан-Маркосе не оплачены. Не хочу, чтобы кто-нибудь проверял мои права.

– У тебя нет прав, идиот, – прорычал из темноты заднего сиденья Маллен, съежившийся у сдвижной двери. – Пристегните ремни. Если каких непрошеных гостей встретим, придется разбегаться кто куда. А ты и так не красавец, даже без волевого подбородка.

– Маллен, там нет охраны. Говорил же, там мой двоюродный брат работал, – сказал Бек. – Там сейчас пусто. С самых пожаров. Да и жутко. Даже крыс нет.

– Так они все подохли, Бек. Когда электричество отрубилось и до скотобойни стало не добраться, пожарные не стали спасать куски говядины. Крысы-то туда себе дорогу прогрызли, но от тухлого мяса перемерли. Там несколько недель гнило мясо и разлагались дохлые грызуны, и все – даже нелегалы не совались. В Бастропе воняло четыре месяца, пока шериф сам не решил выяснить, откуда несет.

– Маллен, а это точно хороший вариант? – Нильсен обернулся, подставив зеркалу бритый затылок. – Тебе там сидеть неделю. Одному. Как только дело начнется, помочь тебе мы уже не сможем.

– Три дня. И там все вычистили.

– Ну да, и теперь там только аммиаком воняет.

«Эконолайн» остановился перед зданием, в котором не горел свет. Скотобойня Д. Р. Коула специализировалась на говядине и свинине травяного откорма, а потом попала под горячую руку федералам, когда те начали охоту на ведьм из-за вранья в рекламе.

– Да и ладно. Мы сюда приехали не за уютом. Тут пусто и мне никто мешаться не будет.

Маллен последний раз хлебнул пива «Шайнер Бок», просунул руку в окно рядом с сиденьем Бека и швырнул темную бутылку в потрескавшийся бетонный косяк двери кирпичной скотобойни. Емкость разбилась о разрисованную граффити стену, на которой еще виднелись остатки знаков «Проход запрещен».

– Бомбы сброшены, – усмехнулся Бек.

Маллен открыл заднюю дверь фургона и вылез. Сдвижная дверь сломалась, когда Нильсен решил поцарапать микроавтобус «Вольво» у магазина органических продуктов в Остине.

– Чемоданчик возьмите, – скомандовал он, подойдя к массивным деревянным дверям скотобойни и толчком открыв их. – Осторожней тут.

Бек и Нильсен вошли за ним в темную заброшенную скотобойню. Бек с необычной для него аккуратностью нес чемоданчик. Маллен провел их в большую холодильную камеру – электричество тут давно отключили, а с пола и стен оттерли то, что оставалось от молодых бычков, хряков и крыс.

Когда Бек нагнулся открыть чемоданчик, Маллен обернулся к двери и бросил последний взгляд в проход, ведущий наружу. Фары их автомобиля бледно светили, будто звали его обратно, будто он все еще мог вернуться в прошлое, открыв нужную дверь. Но если содержимое чемоданчика, который держит Бек, способно именно на то, на что он рассчитывает, тогда ему не нужен ни этот «Эконолайн», ни его друзья, ни его собственное прошлое. Тогда он станет сильнее, быстрее, умнее. Он сделает то, что так нужно миру, – поможет ему в каком-то смысле. Вернет его на истинный путь.

Маллен повернулся обратно к Беку и Нильсену.

Бек открыл защелку и откинул крышку чемоданчика. Все трое уставились на то, что лежало внутри: безыгольный инъектор и два маленьких картриджа в серой пластиковой подставке.

Маллен знал, что инъекция может его убить. Он наблюдал, как Бек собирает инъектор, размещает на нем газовые картриджи, сначала один, потом другой, чтобы зарядить инъекторы.

– Маллен, ты уверен? – с сомнением спросил Бек.

– Давай уже, – рявкнул Маллен более грозно, чем рассчитывал. Он встал коленями на бетонный пол.

Нильсен возвышался над Малленом, разместив ладони по обе стороны от его головы. Маллен вперился взглядом в его пивное пузо, торчавшее из-под черной майки. Нильсен, как всегда, пытался спрятать его под большим оливково-зеленым свитером с капюшоном. Но сейчас выбора не было, а смотреть в глаза Нильсену в тот миг, когда вся жизнь меняется, Маллену не хотелось.

Бек приладил инъектор к затылку Маллена, как раз между линией волос и темной кожаной курткой, которую тот носил круглый год, кажется, все последние десять лет.

Бек нажал на курок инъектора указательным пальцем. Пш-ш-ш-ш. Жидкость просочилась через кончик инъектора, сквозь поры кожи Маллена и проникла в кровеносную систему.

– О-ой-ой-ой! – закричал Маллен и вскочил, стоило только сыворотке смешаться с его кровью и вызвать реакцию, по ощущениям схожую с ударом током. Боль все нарастала и наконец стала нестерпимой. Маллен выпучил глаза, оскалился и отшатнулся от Бека. Нильсен отпустил его голову и отпрыгнул.

Маллен снова упал на колени, исходя слюной.

– Хф-ф-ф, – вырывалось у него, бессильного выговорить хоть слово. Руки против его воли потянулись к точке на шее, где сыворотка проникла под кожу.

Вытащите! Прекратите! Больно! Маллен застыл, затем сжался и как мертвый рухнул на пол.

Маллен еще долго ничего не слышал и не мог пошевелиться. Затем раздалось жужжание. Где его источник? В его собственной голове, понял Маллен. Звук начал стихать и превратился в глухие удары пульса. Затем издали, будто из другой комнаты послышался голос Нильсена.

– Бек, ничего не происходит. Что-то же должно происходить.

Маллен закашлялся, немного сдвинулся и прочистил горло. Затем попытался сесть.

– Гх-к, – издал он звук.

– Слушайте, – начал Бек. – Я… я думаю, нам продали подделку. Отдышись пока, Маллен. Потом доберемся до фургона Нильсена и снова за дело. Это еще не конец.

– Гхк-гхк, – пытался выругаться Маллен, с трудом поднимаясь и прикрывая глаза ладонью.

Тут он почувствовал, что сыворотка проникла в каждую клетку тела: она была в голове, в руках и ногах, во всех внутренностях. И причиняла боль. Изнутри он горел адской, нестерпимой болью.

– Ы-ы-ы-ы… – Маллен взвыл, лицо его перекосило, вены набухли, а глаза налились кровью и страхом. Ему казалось, что его кишки плавятся, внутренние органы отрываются и тают, превращаются в густую черную жижу, и его рвет этой жижей на холодный пол.

Бек ломанулся к выходу. Когда он был на полдороги к улице, Нильсен оторвался от зрелища и бросился за ним. Маллен услышал, как захлопнулась стальная дверь, лязгнули скобы, а шаги удалились в сторону фургона. Больше он ничего не слышал – в голове снова нарастал звук глухих ударов.

Маллен остался один, запертый в пустой скотобойне.

Он вздрогнул, резко вдохнул и упал. Теплая жидкость струилась из его глаз и ушей. Рот тоже был полон ею, жижей с горьким металлическим привкусом. «Кровь, – подумал он, – на вкус как запачканные пенни».

На холодному полу скотобойни спазмы и конвульсии помалу отступили. Голова все еще адски болела, но пульс уже не отдавался так громко, и дыхание почти восстановилось, больше не было таким частым и поверхностным. Это смерть? Да и может ли это быть что-то другое? Он лежал в луже собственных разжиженных органов, от которых поднимался пар.

«Пахнет адски», – подумал он. Нужно было попросить Бека проверить, что крыс действительно нет.

Маллен дернулся еще раз и отключился.